Константин Калбазов ПЕС. СТРАЖ
ГЛАВА 1 Сэр Жерар барон Гатине.
– Гх-ха, гх-ха, гх-ха!
На этот раз приступ кашля был особенно сильным. Казалось, мужчину лежащего на широкой постели с балдахином, сейчас вывернет на изнанку или как минимум он начнет выплевывать свои легкие. Однако, как не плохо было его состояние, как не мучителен кашель, он все же прекратился, и ни одно из предположений так и не оправдалось. Мужчина с облегчением откинулся на подушки, подоткнутые таким образом, чтобы он мог сохранять хотя бы подобие сидячего положения. Рука с зажатым в ней платком безвольно упала на одеяло и тут стало заметно, что совсем уж бесследно кашель не прошел. На белой тряпице было отчетливо видно розовое пятно и чем оно могло быть не оставалось никаких сомнений.
Сухонький старичок, все еще сохраняющий свою осанку и вполне крепкий, тут же приблизился к больному. С абсолютно непроницаемым лицом забрал из разжавшейся ладони страдальца испачканный платок, а на его место лег свежий, выстиранный и выглаженный заботливыми руками. Вот так сразу и не поймешь, как он относится к происходящему. Но это только на первый взгляд, стоит повнимательней заглянуть в его глаза и там можно безошибочно прочесть боль и страдания, разъедающие его изнутри. Нет, не безразлична ему судьба больного, хотя по почтительному отношению точно ясно, что между ними пропасть.
Слуга и господин. Возможно ли такое? Возможно. Особенно если ты с младенчества присматриваешь за ребенком, который на твоих глазах с каждым годом становится все взрослее. Вот он мальчик, а вот уже юноша, который медленно и вместе с тем стремительно превращается в молодого человека, полного сил как душевных, так и физических. И наконец настает момент, когда ты с затаенным страхом провожаешь его в первый поход. Он воодушевлен в предвкушении новых приключений и ощущений, а ты не можешь на это смотреть спокойно, так как там куда он отправляется много опасностей, этот же ветреный, по сути мальчишка, уже давно тебе не безразличен.
Проходят годы, ты превращаешься в старика, а тот кто вырос на твоих глазах, оборачивается в статного и сильного мужчину. Но для тебя он все так же дорог и ты не можешь взирать на него просто как на сюзерена. И вдруг случается такое, что ты со всем грузом своих лет остаешься на ногах, а сильного мужчину внезапно подкашивает болезнь. Ну и какими глазами взирать на то безобразие, которое устраивает капризная и своенравная судьба?
– Спасибо, Бернард,– глубоко дыша поблагодарил больной, потом бросил внимательный взгляд на старого слугу и ободряюще улыбнулся,– Выше нос, старина. Я еще жив.
С каждым словом речь больного все тверже, хотя голос дрожит, и заметна хрипотца, но становится окончательно ясно, приступ миновал. Теперь у него есть передышка, часа в два… До следующего приступа, мучительного выворачивающего кашля. Но проводить время в ожидании его, больной не собирается. Он большую часть жизни провел в беспрестанных заботах, трудах и походах, безделье его загнало бы в гроб скорее болезни.
– Бернард, позови лекаря.
– В этом нет необходимости, ваше величество,– раздался молодой и сильный голос из угла большой спальни.
Больной посмотрел в ту сторону откуда говорил лекарь и его взгляд остановился на мужчине среднего сложения и по всему видно не старше тридцати лет. Однако внешность обманчива. Этому мужчине сейчас куда как больше лет, чем Бернарду, эдак раза в два и до старости ему еще ой как далеко. Лекарь. Скорее уж колдун. Но колдун полезный, уже не одно поколение служивший королевскому дому Несвиж. Впрочем, служил – это слишком громко сказано. Они, эти колдуны, вообще своеобразный народ и живут скорее уж сами по себе, выбирая себе спутников жизни по только им понятным мотивам и критериям. Вот и учитель этого когда-то выбрал пра-пра-пра, ныне восседающего на престоле Георга третьего, барона Авене, Вассенберга, Кастро, Комон, графа Гиннегау, Хемрода, короля Несвижа. Скажем так, он был другом и спутником королевского дома, который некогда выбрал себе его учитель, ныне покойный. Они жили значительно дольше обычных людей, но вовсе не были бессмертными, хотя и убить их не столь уж и простое занятие.
Когда-то, несколько сотен лет назад, церковь, начавшая забирать слишком много власти в свои руки, хотела было объявить поход на этих лекарей-колдунов, но вынуждена была отступиться. Эта братия оказалась не так проста и понимая, что в одиночку им не выстоять, начала прибиваться к различным владетелям, которые могли бы их защитить, а вернее совместно с которыми у них получилось бы это сделать. Эти люди или и не люди вовсе, оказались очень полезными, так как если использовать с умом их способности, то можно было достигнуть многого, что сумели оценить при всех дворах.
Или если быть точнее, то это понимание пришло постепенно. Так что те кто сумел рассмотреть свою выгоду раньше остальных, тот и получил рядом с собой лучшего лекаря. Хм. Наверное все же колдуна, хотя сами они предпочитали называть себя мастерами. Но их всех называли лекарями. Правда тут немало зависело и от личной симпатии приглашаемого ко двору, так что наличие сильного государства никак не гарантировало наличие сильного лекаря при дворе. Например самый признанный из светлых мастеров находился при дворе графства Бефсан и никакая сила не могла его подвигнуть изменить своему выбору.
Были и темные мастера. Это те, кто предпочел остаться полностью независимым. Темными они прозывались вовсе не из-за того, что служили каким-то темным силам. Все гораздо проще. Они всегда находились в тени, в самом темном углу, не гнушались темными делишками, от чего их клиентура была весьма ограничена, а услуги стоили очень дорого и не всегда их можно было покрыть золотом. Порой в оплату нужно было доставить нечто очень редкое, но необходимое для работы мастера.
Они постоянно совершенствовались, постигая все новые знания. Обычно мастер брал себе только одного ученика, очень редко двоих. Тут три причины. Во-первых, не так уж и много среди людей тех, кто обладает даром, чтобы стать мастером. Во-вторых, беря себе ученика мастер фактически усыновляет его, и им предстоит прожить вместе долгие-долгие годы, а значит нужна родственная душа. И наконец, в третьих, избранный должен желать учиться, получать от этого удовольствие и быть готовым посвятить свою жизнь только этому ремеслу. Каждая из трех причин, уже серьезное препятствие само по себе, а в совокупности…
– Что же ты прячешься в углу, словно темный мастер и спокойно взираешь на то, как я тут издыхаю,– горько улыбнулся страдающий от болезни король.
– Вам известно, ваше величество, что помочь я вам пока не могу. Мне по силам только облегчить ваши страдания. Но я уже объяснял почему этого не следует делать.
– Я помню. Проклятье. Сколько мне еще осталось?
– Вам известен ответ на этот вопрос. Но коли уж вам хочется услышать это еще раз, то…
– Три месяца,– устало вздохнул больной.– Всего лишь три месяца.
– Или много больше. Если удастся выйти на след того темного, что наслал на вас порчу.
– Поди еще найди его.
– Я уже говорил барону Гатине, что следует искать тех, кому это выгодно, а через них выходить на колдуна.
– На этот вопрос ответить проще всего. Выгоднее всего это моему брату, королю Памфии. Ему пришлось не по вкусу, как я сумел надрать ему задницу и отобрать графство Хемрод.
– Но, возможно, враг куда ближе. Среди влиятельных дворян Несвижа.
– Нет, тут точно торчат уши Джона. Другое дело, что это знание ничуть не поможет нам, ведь нужен именно тот, кто наслал порчу, а его-то мы и не знаем.
– Значит, нам нужен тот, кто при Джоне, занимается тем же, что и Жерар при вас.
– Бедолага погиб. Несчастный случай на охоте.
– Вот как,– вскинул брови лекарь.
– Именно так. Джон не мальчик в интригах и заговорах. Даже если предположить самое невозможное, то что нам удастся его пленить, то под самыми ужасными пытками нам ничего не удастся выведать, кроме того, что он отдал этот приказ. Все знал только его верный пес, который уже лежит в сырой земле.
Лицо короля исказилось от приступа боли, на порозовевшее было лицо, вновь наползла бледность. Господи, и зачем себя так мучить, когда можно отойти в мир иной не подвергая себя таким страданиям. Но тому были причины. Еще не пропала надежда найти наславшего порчу темного мастера, хотя она была призрачной. Главное же, еще не все дела были завершены, чтобы передать престол в руки наследника. А тут возникли очень серьезные сложности. Просто катастрофические.
Тот метод, что мог принести облегчение, угробил бы больного в считанные дни, хотя король и угас бы пребывая в полном покое и без страданий. Слабый духом, скорее всего пошел бы на это, но Георг третий отличался стальными характером и силой воли. Поэтому он предпочитал борьбу. Безнадежную, причиняющую страдания и непередаваемую боль, но борьбу. Он не будет знать покоя на том свете, если оставит после себя не сильное, способное встретить любые беды и невзгоды государство, а готовое сверзиться в пропасть. Именно так все и будет, стоит только ему устраниться.
– Вот выпейте, ваше величество. Боль никуда не уйдет, но по крайней мере значительно притупится.
– Господи, ну почему твои настои такие отвратные на вкус. Уж и не знаю, что проще – пить их или страдать от боли.
– Сильная боль туманит разум, он же вам нужен чистым. Вижу вам полегчало.
– Да, благодарю.
В этот момент дверь отворилась и в комнату вошел давешний слуга, который покинул спальню, как только в нем отпала необходимость. Выпрямившись и вскинув подбородок, так словно ничего не происходит и он сейчас в кабинете короля, а не в его спальне и тот словно восседает за рабочим столом, а не лежит смертельно больной на постели, в своей спальне пропитавшейся запахами далекими от источаемых луговыми цветами. Видно, что старику это дается с трудом, но он честно выполняет свой долг, а приказ короля был однозначен. Текущие дела находятся в ведении наследника, под присмотром секретаря, который каждый день является с кратким отчетом. Все важные вопросы, только через короля и никак иначе. Степень важности разумеется опять таки определяет секретарь. Это очень не нравилось наследнику, но Георг третий, предложил ему заткнуться и дождаться смерти отца, а потом уж думать над тем, что ему нравится, а что нет.
– Барон Жерар Гатине,– произнес твердым голосом слуга.
– Пусть войдет,– тут же распорядился король.
– Вижу вам полегчало. Пожалуй, пойду займусь своими делами,– тут же направился к двери мастер.
– Конечно, мастер Бенедикт,– легко согласился король.
Оба знали, что лекарь не уйдет далеко и будет находиться в соседних помещениях, отведенных ему на время болезни короля и будет готов прибыть по первому зову. Но сейчас Георгу нужно заняться делами государственными, а того, о чем будут говорить барон и король, не стоит слышать никому.
Вслед за вышедшими, в спальню вошел высокий, невероятно крепкого сложения мужчина, облаченный в доспехи так, словно он собрался в военный поход, а не на доклад к королю. Он всегда был облачен так, хотя уже успел позабыть, когда в последний раз несся в атаку, на боевом коне, в монолитном строю рыцарской конницы. Было время и он был отменным рубакой, не боящимся ни черта, ни дьявола, но уже многие годы он вынужден сторониться поля брани, ведя борьбу в иной плоскости. Привычка же носить доспехи въелась ему в кровь и без них он чувствовал себя голым. Кстати будет заметить, эта привычка уже спасала пару раз ему жизнь, когда он попадал в расставленные ловушки. Быть правой рукой короля, причем в весьма щепетильных делах, не такое уж и безопасное занятие.
– Жерар, дружище, не торчи у двери.
Барон правильно понял своего сюзерена. Оно и верно, чем тише разговор, тем надежнее. Тем более, их беседы практически всегда отличались таинственностью. Что поделать, специфика занятия барона.
– Докладывай.
– Георг,– ага, вот такое вот обращение к королю, перед которым робели, если не сказать больше, все подданные, как и очень многие за пределами королевства. Впрочем, всем было известно, что эти двое дружны с младенчества, мало того, являлись молочными братьями, так что услышь кто случайно подобное обращение, не сильно-то и удивились бы.– Мне кое-что удалось выяснить.
– Не тяни. Я не в том состоянии, чтобы играть в эти игры.
– Прости. Привычка.
– Ничего.
– Мы ошибались. Джон тут ни причем. Хотя все обставили именно так. Это Загрос. Они слишком крепко увязли в Кармеле и все еще не привели к окончательной покорности тамошнее население. Ты оказался слишком талантливым полководцем, в отличии от твоего отца, слишком умным управленцем и слишком амбициозным. Ни для кого не секрет, что Памфии не устоять и ее падение, это только вопрос времени. Бефсан имеет все шансы, войти в состав королевства без войны. К тому моменту когда вопрос с Кармелем будет решен окончательно, перед Загросом встанет вопрос как быть дальше, потому что на их пути встанет довольно сильное королевство. Ты мешаешь их будущим замыслам. Первый удар был, по твоему старшему сыну, который мог стать тебе достойной заменой. Тот вурдалак, совсем не случайно оказался столь проворным и изворотливым.
Виктор. Точная копия своего отца, что лицом, что статью, что умом, что талантом полководца. Глядя на него не возникало никаких сомнений, он будет достойной заменой нынешнему королю. В последней войне, он показал себя как отличный командир, командуя отдельным отрядом и сдерживая своими действиями у Кастро значительные силы памфийцев, что во многом определило разгром армии Джона и оккупацию графства Хемрод.
Так как пришла пора, мальчику научиться управлять и обзавестись теми, кто составит его ближний круг, король отдал под его руку графство Гиннегау, являвшимся собственностью короны. Молодой принц проявил себя с наилучшей стороны, значительно повысив благосостояние графства, чем показал, что кое-чего стоит не только на поле брани.
Все случилось как-то неожиданно. Во время инспекторской поездки, к его эскорту выбежала женщина и сообщила, что на их ферму напал вурдалак. Это страшное животное. Именно животное, потому что это по сути огромный медведь, наделенный каким-то разумом или скорее безумием. Он отличается своей свирепостью и ненасытностью, прямо таки жаждой убийства. Для него нет разницы, кого убивать, главное убивать. В тех местах где появляется вурдалак, практически исчезает живность, достается и людям. В отличии от того же волколака, он убивает всех без разбора и не боится нападать даже на вооруженные отряды.
Виктор был настоящим сюзереном. Не имеет значения, что речь шла всего лишь о крестьянской семье, это его подданные и его долг, долг сюзерена защищать их и оберегать от любой опасности. Он вместе с эскортом, очень быстро напал на след безумного зверя, но тот сумел запутать следы и исхитриться напасть первым. Напасть именно на Виктора, который был хотя и не в середине отряда, но и не первым. Атака была совершенно неожиданной и стремительной настолько, что запоздавшие всего лишь на несколько секунд воины, опоздали безнадежно. Доспехи принца выдержали безумный натиск и если бы он не сломал своей жертве шею, то ничего страшного не случилось бы, но это произошло.
До сих пор считалось, что произошел несчастный случай, от которого никто не застрахован. Однако, барон Гатине, считает иначе, а он просто так говорить не станет. У короля слишком мало времени, а потому в подробные обстоятельства этого дела он вдаваться не собирается. Так, значит так.
– Продолжай,– справившись с нахлынувшими чувствами, приказал король.
– Второй удар по тебе. Как именно и каким образом выяснить не удалось.
– Шансы.
– Очень малы. Практически нет.
– Почему ты так уверен, что удар нанесли именно загросцы?
– Есть кое-какие обстоятельства.
– Только цели. Чего они хотят?
– Это многоходовая комбинация, с множеством вероятностей. Если мы уверимся, что это работа памфийцев, то следует ожидать подобного удара по ним, или же прямого вторжения. После последней войны и наша и памфийская армия не в лучшем виде, но если мы все же ударим, то несомненно сокрушим их. Однако в этом случае нам будет нечем противостоять Люцину, Мгалину и Лангтону. Несвиж разорвут на части. Там уже во всю трудятся загросские посланцы, которые всячески умасливают королей и вдалбливают им в головы то, что Несвиж практически на последнем издыхании.
– Даже если Джон в своей самоуверенности решит атаковать Несвиж, понадеявшись на то, что на троне восседает такая бездарь как Гийом, все одно остаются мои соратники, которые не дадут пропасть моим трудам и разобьют его,– король выразительно посмотрел на барона и тот, запнувшись на пару секунд все же утвердительно кивнул.– Наши соседи могут подумать все что угодно, но вести войну от обороны и атаковать это разные вещи, так что они так же умоются. Но тогда силы Несвижа будут подорваны и очень сильно. Гийом не сможет восстановить армию в былом виде и когда придет время, он не сумеет противостоять Загросцам.
– Примерно к этим выводам пришел и я.
– Значит, нужно ударить по Загросцам. Не силой меча, а направив туда кинжал и яд. А может и отплатить им той же монетой, использовав темного мастера.
– Я об этом уже думал,– ничуть не пытаясь скрывать, что подобный человек у него есть, произнес барон.– Но думаю, что этим самым мы сыграем на руку загросцам. Там нет монархии, у власти стоит совет из представителей всех домов. Они между собой не ладят и постоянно плетут друг против друга интриги. Уверен, что когда я сунусь в Загрос, то пойду по неверному следу. В результате наш удар попадет не в того кого надо и истинный виновник, останется в выигрыше. Над этим планом поработал кто-то очень умный и изворотливый. Я буду продолжать работать в этом направлении и клянусь, что ты с небес сможешь наблюдать за отмщением.
– Месть, это непростительная роскошь для короля. Эту партию я проиграл, и тут ничего не поделаешь,– тяжело вздохнул король, вновь скривившись от боли.