— Катька делала что-то разумное? — удивилась Ирка.
— Конечно! Думаешь, зачем она поутру рассыпала по окрестностям солнечные зайчики?
— Поскольку мысль о том, что Катя поджигала отраженным солнечным лучом вражеские триремы, мы уже некоторое время назад отвергли, остается предположить, что она посылала кому-то световые сигналы, — сообразительный Колян дал развернутый ответ в добросовестной академической манере.
— Правильно! — я кивнула. — А в ответ ей посигналили красной тряпкой, вывешенной в зоне прямой видимости, а именно — на участке деда Васильича. Таким образом, Катерина убедилась, что человек, которого она ждала, находится поблизости, и предприняла меры к тому, чтобы вырваться из дома.
— Выходит, она нарочно погубила мой фирменный холодец! Перевернула кастрюлю и соврала про сломанную ногу только для того, чтобы мы ее повезли в город, к врачу! — догадалась Ирка. — Вот ведь дрянная девчонка!
— Может, и дрянная, но не глупая, — возразила я. — По дороге в травмпункт она все время глазела в окошко. Видимо, высматривала транспорт сопровождения! А я-то подумала, что страдалица мужественно пытается отвлечься картинами забортной жизни. На рентген она не пошла, меня отправила искать в ларьках экзотический напиток, а сама тем временем воссоединилась со своим «хорошим парнем» и ушла, только их и видели!
— Хорошо придумано, — оценил Колян.
— Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего! — проворчала Ирка, заедая грустную сентенцию очередной конфеткой. — Давайте лучше думать, что нам-то теперь делать? Я ведь несу определенную ответственность за эту ловкачку. Надо, наверное, принять какие-то меры к ее возвращению, как вы считаете?
— Мы считаем так: «Раз, два, три, четыре, пять — вышла Катька погулять!» — сострил Колян.
— Пиф-паф, ой-ой-ой! Как вернуть ее домой? — в рифму подхватила я.
— Я думаю, нужно обратиться за помощью к специалистам-розыскникам, — прозаически сказал Колян. — Давайте позвоним Сереге Лазарчуку.
— Нет! — в один голос вскричали мы с Иркой.
— Только не Лазарчуку! — поморщившись, сказала подруга. — Он опять будет костерить нас за то, что мы вляпались в историю.
— Проще верблюду пройти через игольное ушко, чем доказать капитану, что мы ни в чем не виноваты! — поддакнула я, мимоходом опять вспомнив корабли пустыни. — Давайте лучше еще раз попробуем позвонить Катькиному папочке.
Ирка тут же задействовала свой мобильник, но Андрей Петрович Курихин по-прежнему был вне зоны действия сети.
— Небось в винных погребах своих сидит, король алкогольной продукции! — сердито пробурчала Ирка. Ассоциативно покосилась на полупустую бутылку и скомандовала:
— Колян, наливай!
Колян послушно поднял бутылку, и в этот момент раздался звонок. Кто-то нажал на кнопку электрического звонка у калитки.
— Катька! — гаркнула Ирка.
Она выскочила из-за стола, опрокинув табуретку, и унеслась в прихожую в вихре конфетных оберток. Подруга с ходу вылетела на крыльцо, причем так спешила, что даже не закрыла входную дверь. По ногам сразу потянуло холодом. Торопясь ликвидировать сквозняк, я пошла закрывать дверь, но услышала голоса во дворе и передумала оставаться в доме, вылезла на крыльцо.
Калитку Ирка тоже бросила открытой, так что мне видна была ее могучая фигура в пестром байковом халате. Широкой спиной и прилегающими к ней не менее широкими территориями подруга закрывала от меня свою собеседницу. То, что это женщина, было понятно по голосу: высокому и тонкому, совсем не похожему на Катькино второе сопрано.
— Он жался к вашему забору, вот я и подумала — ваш это зверек! — пищала незнакомка. — Но, если не ваш, не берите, пусть еще погуляет, побегает, может, найдет свой дом.
— Как это — побегает? — сердито забасила Ирка. — Мороз минус восемь, скоро ночь, на улицу собак выпустят, а он тут бегать будет? Нет уж! Наш он или не наш, мы его приютим. А вам спасибо за внимание.
Очевидно, на этом тема ночных прогулок на свежем воздухе была закрыта, потому что Ирка затворила калитку, повернулась и пошла в дом, мимоходом бросив мне:
— Запри дверь, пожалуйста, у меня руки заняты!
Она что-то прятала под фартуком, надетым поверх халата.
— Кто пришел? — выходя нам навстречу, поинтересовался Колян.
— Кто там? — поддержал вопрос Масяня.
— А вот кто! — торжественно сказала Ирка и вытащила из-под фартука меховой комок размером с мужской носок из козьего пуха.
— Зайчик! — в полном восторге завопил Масяня. — Тетя Ирка поймала зайчика!
— Зайчик сам к нам пришел, — поправила Ирка, погладив пушистого зверька. — Он сидел под забором, а какая-то незнакомая тетя его увидела, решила, что зайчик не может попасть к себе домой, и позвонила в нашу дверь.
— А вы уверены, что это зайчик? — недоверчиво спросил Колян. — Насколько мне известно, зайчики бывают беленькие и серенькие, а этот какой-то розовый!
— Строго говоря, он не розовый, а полосатый, — поправила его Ирка, поднимая зайчика повыше, чтобы до него не мог дотянуться общительный Масяня.
Зверек действительно был весьма необычного окраса. Голова, живот, лапы и хвост у него были белые, а поперек спинки тянулись розовые полоски.
— Тигровый заяц! Редкое явление природы! — восхитился Колян.
— Может, это помесь зайца с бурундуком? Зайцендук! Или бурундаяц! — ловко придумала изобретательная Ирка. — Бурундуки — они как раз полосатые.
— Тигры тоже полосатые! — напомнил Колян.
Чувствовалось, что он готов отстаивать свою версию.
— Да это вообще никакой не заяц, а кролик, — сказала я, забирая у Ирки полосатого грызуна. — Декоративный кролик, таких в зоомагазине продают, я видела.
— Вот таких видела? В розовую полоску? — не поверила подруга.
— По виду именно таких: с короткими округлыми ушами и тупой мордочкой, — ответила я. — Не полосатых, а черных, серых, белых, коричневых и пятнистых. Не вижу, почему бы не быть и полосато-розовым кроликам? На то они и декоративные.
— Явно какая-то помесь, — сказала упрямая Ирка. — В природе живых существ такого ярко-розового цвета не существует.
— А фламинго? — тут же заспорил с ней Колян. И запел:
— Розовый крольчонок! Дитя фламинго!
— Фу! — сказала я. — Об этом не при ребенке, ладно?
— Коля хочет потрогать зайку! — немедленно заявил о себе ребенок.
Я опустила кролика на пол. Он прижался к паласу и замер, подрагивая белыми, на розовой подкладке, ушами.
— Что зайка будет кушать? — спросил Масяня, присев на корточки и склонив голову, чтобы заглянуть кролику в морду.
— Молодец, заботливый! — похвалила я сына. — Зайка, наверное, согласится покушать зеленый салат, он в холодильнике, в ящике для овощей.
Ребенок сгреб в охапку индифферентного кролика и поволок его в кухню, напевая на ходу:
— Трусишка зайка розовый под елочкой скакал.
Опасаясь, что Мася в приступе гостеприимства разгромит холодильник, Ирка опередила ребенка на пути в пищеблок и выдала им с кроликом по мытой морковке. Масяня с новым другом удалился в свою комнату. Ирка проводила их задумчивым взглядом и вполголоса спросила:
— Не знаешь, кролика можно приучить ходить в туалет?
— Сомневаюсь, — сказала я.
Тогда подруга сбегала в подвал и притащила оттуда огромную коробку от телевизора. Из нее получился превосходный кроличий домик, такой просторный, что зверек даже смог принимать в своих апартаментах гостей. Мы быстро убедились в этом, потому что Масяня сразу же залез в коробку и закрыл над своей головой картонные лепестки крышки. Коробка немного потряслась, пока новоселы устраивались, а потом успокоилась. Вскоре из детско-кроличьей норы послышался бодрый хруст. Очевидно, жильцы с аппетитом трапезничали сырой морковью.
Ирка, я и Колян вернулись в гостиную — допивать коньяк и терзаться сомнениями. Неожиданное обретение кролика не компенсировало нам пропажу Катерины.
До самого вечера мы мучились неизвестностью. Приговорили бутылку коньяка и все время препирались, не в силах решить, должны ли сообщить о Катькином исчезновении в милицию. Хотя мы склонялись к мнению, что девица сбежала с возлюбленным, не исключалась и вероятность похищения.
— Возможен также несчастный случай! — заявила Ирка, укоризненно посмотрев на меня. — Пока ты бегала за соком, Катерина оставалась без присмотра, и с ней могла произойти какая-нибудь беда. Что, если она попала под машину?
— Под рентгеновский аппарат? — съязвила я в ответ. — Уверяю тебя, в коридоре травмпункта имеется только пешеходное движение, да и то весьма неспешное!
— Катька могла выйти из здания, — упорствовала подруга. — Вспомни: ей очень хотелось пить, а ты где-то запропастилась. Она похромала в магазин сама, стала переходить дорогу, а тут машина! Р-раз!
— Никаких дорожно-транспортных происшествий там не было!
— Но был гололед! — напомнила Ирка. — Охромевшая Катерина легко могла поскользнуться и упасть!
— Упал, очнулся — гипс! — Колян кстати процитировал «Бриллиантовую руку».
— Если сильно ударилась головой, могла не сразу очнуться, — нахмурилась Ирка. — Надо позвонить в больницы и узнать, нет ли где хромой девушки с сотрясением мозга.
— Лучше в милицию, — настаивала я. — Не Лазарчуку, а просто по ноль-два.
Мне было известно, что заявления о пропаже граждан в милиции принимают только через трое суток, но был шанс ускорить этот процесс, упомянув имя Катькиного папочки. Однако мы не знали, скажет ли нам за это «спасибо» сам винно-водочный король. Может, он предпочел бы не афишировать эту историю?
Ирка еще раз позвонила господину Курихину на мобильник, потом на домашний аппарат, потом снова на мобильник — все с тем же нулевым результатом. Мы зашли в тупик и пребывали в нем примерно до семи часов вечера.
5
— Алиска, кошмар! — вымолвил Василий Ложкин, едва ввалившись в машину.
Он стучал зубами и страстно обнимал себя руками за бока. К вечеру столбик термометра опустился до минус восьми, что в южном регионе считалось сильным морозом.
— Печка включена, сейчас согреешься, — равнодушно отозвалась Алиса, не отрываясь от увлекательного журнала с песенным названием «Я, ты, он, она». — Если очень замерз, возьми плед на заднем сиденье.
— Я замерз, но дело не в этом, — ответил Василий, прижимаясь диафрагмой к решетке тепловентилятора. — Алиса, произошла страшная ошибка! Оказывается, семейство, которому мы подсуетили Заю, не живет в этот доме, а только гостит! Я встретил тетку, которая выгуливала на улице пекинеса, разговорился с ней, и она, между прочим, сказала, что у Максимовых нет детей, они живут вдвоем.
— Кто такие Максимовы? — нахмурилась Алиса.
— Максимовы — хозяева этого особняка! — Василий махнул рукой вдоль по улице, где метрах в двадцати впереди высился большой красивый дом из белого кирпича.
— Кошмар! — ахнула она.
Алисе не нужно было объяснять, какому риску подвергает отлаженный план неожиданно вскрывшееся обстоятельство.
Кролика подбросили в этот дом, но если семья с ребенком живет в другом месте, значит, Зая отсюда уедет. Куда — неизвестно, когда — непонятно. Очень сомнительно, что удастся заработать на кроличьем «выкупе», тут как бы основное орудие производства — самого Заю — не потерять!
— Может, дадим делу задний ход и заберем Заю прямо сейчас? — подумал вслух Василий.
— У нас с собой фиалок нет, — напомнила Алиса.
— За фиалками можно домой сгонять.
— Сгонять-то можно, но вряд ли Зая этой ночью выйдет на прогулку, а в доме он запаха не учует, — рассудила Алиса. — Посмотри на окна, там же тройной стеклопакет!
— И про полнолуние они ничего не знают, — удрученно пробормотал Ложкин.
Про полнолуние знали только бывшие хозяева Заи. Всякий раз, великодушно принимая отступное за зверька, коварный Василий рассказывал доверчивым кроликовладельцам одну и ту же байку. Мол, декоративные кролики редкой поперечно-полосатой породы — очень своеобразные животные. Раз в месяц, непременно в полнолуние, кролик обязательно должен совершить прогулку на свежем воздухе, иначе у него шерсть редеть будет и полоски поблекнут.
Разумеется, заботливые хозяева не были заинтересованы в облысении и обесцвечивании шерстки питомца и в ближайшее полнолуние исправно выпускали Заю в сад. Умников, которые выгуливали бы кроткого кролика на поводке, до сих пор не нашлось, Зая всякий раз совершал подлунный моцион без привязи, так что у Василия не было никаких проблем с повторным обретением ценного пушного зверя. Щедро надушившись фиалковой эссенцией, в первое же полнолуние он приходил к дежурному дому Заи, и вскоре опьяненный любимым ароматом кролик сам находил дорогу на волю и бросался в объятия Василия.
— Что делать-то будем? — спросил он супругу.
Как повелось у Ложкиных, в трудной ситуации функции мозгового центра принимала на себя Алиса.
— Ждать, — немного подумав, коротко ответила она. — Сейчас почти половина восьмого. Маленькие дети обычно ложатся спать рано, еще до десяти часов. Там же маленький мальчик, правда?
— Года три-четыре, — подтвердил Василий.
Он внимательно слушал, но смысла рассуждений супруги пока не уловил.
— Если до двадцати двух часов мама, папа и ребенок не уйдут из гостей, значит, они останутся в доме до завтра. Тогда до утра можно ничего не предпринимать, будет время смотаться домой за фиалками, но придется и завтра сидеть тут в засаде, чтобы не пропустить момент отъезда гостей. Другого способа узнать новый адрес Заи я не вижу, — сказала Алиса. — А вот если гости завершат свой визит уже сегодня, мы сразу же сядем им на хвост.
— Короче, ждем и наблюдаем, — подытожил Василий и отодвинулся от печки, чтобы в тепле не разомлеть и ненароком не уснуть.
Развития событий пришлось ждать недолго, буквально через несколько минут мимо старенькой «Нивы» Ложкиных, припаркованной на обочине у недостроенного дома, прокатилась машина такси. Она остановился у ворот дома, за которым наблюдали Алиса и Василий, и посигналила.
— Похоже, еще гости прибыли, — предположила Алиса.
— Прибывающие нас не интересуют, только убывающие, — сказал Василий. — Смотри в оба, не прозевать бы отъезд семейства с Заей. Вдруг это они вызвали тачку?
Еще через полминуты такси, развернувшись на широкой улице, вновь миновало притаившуюся «Ниву» с погашенными огнями и укатило в обратном направлении. Ложкины разглядели, что в машине, кроме водителя, никого не было, и не стали преследовать такси.
Вновь потянулось томительное ожидание.
— Засада на кролика! — сострил Василий.
Алиса не засмеялась. Она определенно чувствовала, что на сей раз охота на кролика будет проблематичной.
Предчувствия ее не обманули.
Видно, ночь была какая-то особенная, способствующая обострению экстрасенсорных способностей.
6
В начале восьмого, уже в полной темноте, к дому Максимовых подкатило такси.
Машину заметил Масяня. Ребенок обожает широкие подоконники и никогда не упускает возможности на них посидеть, а в идеале — даже полежать. Подоконники в Иркином доме просторные, как деревенские полати, да еще с подогревом от расположенных под ними батарей центрального отопления. Оставив некомпанейского кролика спать в коробке, Масяня с большим комфортом устроился в персональном укрытии за шторами. Он взял с собой печенье и книжку с картинками, был очень доволен жизнью и в нашей компании не нуждался. Таким образом, нам с Коляном тоже представилась редкая возможность скоротать вечерок в тишине и спокойствии.
Если бы не тревожные думы о судьбе беглой Катерины, я чувствовала бы себя вполне счастливой. Почитала бы книжку. А так я лежала на диване и прикидывала, каковы наши шансы найти беглянку. Можно отправиться в университет, узнать на факультете адрес и телефон Катькиной подружки с редким именем Дина, допросить ее в надежде, что она знает Катькиного Ромео, отыскать этого пылкого кавалера. Эх, в университет раньше понедельника соваться бессмысленно, в выходные в деканате никого не будет!
— Может, телевизор включим? — спросил Колян, не выдержав гнетущей тишины, нарушаемой только тиканьем часов, шуршанием книжных страниц за занавесками и Иркиными скорбными вздохами. — Или хотя бы музыку послушаем?
— О-о-о-о! — точно в ответ на папину просьбу довольно мелодично запел на подоконнике Масяня. — Зеленоглазое такси! О-о-о-о!
В первый момент я подумала, что малыш перепевает один из бессмертных хитов «Радио-ретро», но потом услышала хлопок автомобильной дверцы и поняла сообщение наблюдателя буквально. Такси приехало! Уж не Катька ли вернулась?!
Скатившись с дивана, я метнулась к окну. Спустя секунду рядом со мной оказалась Ирка. Мы дружно тюкнулись лбами в холодное стекло, всматриваясь в темноту за окном. За нашими спинами косым парусом покачивалась оборванная занавеска.
Машина такси развернулась на пустой просторной улице, на миг высветив фарами тонкую фигурку простоволосой девушки в золотящихся мехах.
— Точно, на сей раз это не зайцы-кролики, это она, Катька! — нехорошо обрадовалась Ирка. — Ну, я ей сейчас покажу! Джульетта недоделанная! Будут ей бурные шекспировские страсти! Колян, у тебя ремень есть? Снимай!
— Бить детей непедагогично! — возразил мой муж. — Не надо сразу переходить к телесным наказаниям, попробуй сначала поговорить с Катериной по душам и объяснить ей, что она поступила дурно.
— Ап! — возбужденный общей суматохой Масяня прямо сквозь занавеску сиганул на папу, как на дерево.