«Колин» оскалился:
– И не мечтай. Похитители душ живут вечно.
Тут его взгляд упал на кровоточащую щеку Анны. Дыхание оборотня участилось, в глазах зажглась дикая жажда. Нарочито медленным движением «Колин» высунул длинный, неправдоподобно красный язык и, не спуская глаз с Макса, слизнул кровь с раны, замычав от удовольствия.
– Сладкая кровь, – издевательски ухмыльнулся он. – Вкуснее я не пробовал.
Анна с отвращением отстранилась и замотала головой, но о помощи просить не смела.
– Не переусердствуй, – бросил Макс сквозь зубы, – а то так омолодишься, что придется покупать памперсы. Ты, кажется, хотел прикончить нас всех? Попробуй начать с меня. Давай, давай! Проткни меня и посмотри в глаза. Тебе ведь интересно узнать, что я почувствую, когда нож повернется в ране? Тебе ведь ЭТО нравится?
– Я убью тебя, – прошипел «Колин».
– Валяй.
Макс повидал на своем веку психов, и этот не исключение. Он купился, Макс верно распознал его страсть к убийству и предвидел порыв.
– Давай, – продолжал он спокойно, медленно приближаясь, – не лишай себя удовольствия. – Ну?!
– О, я сделаю это! Я убью тебя! – «Колин» отшвырнул от себя Анну. – Девка подождет. Они обе подождут. И пистолет мне не понадобится.
Держа Макса в поле зрения, «Колин» медленно присел на корточки, положил на землю пистолет и тут же достал из-за голенища охотничьих ботинок нож. Макс усмехнулся – он все рассчитал правильно. Его противник пружинисто вскочил, выставив блестящее лезвие. Макс встал в боевую стойку. Оба они внимательно наблюдали друг за другом, словно два сильных злобных хищника, отстаивающих свое право на жизнь.
Макс понимал, что шансов у него немного. Эта схватка может стать последней. Но на кону стояла жизнь Анны, а за нее стоило пожертвовать собственной.
«Колин» первым нанес удар. Клинок со свистом описал дугу, полоснув по животу Макса. Закапала кровь. «Колин» оскалился. Его кошачья улыбка действовала Максу на нервы, но он решил не выходить из себя. Сделал ответный выпад, который не достиг цели. Несколько секунд противники обменивались ударами. Макс пытался выманить «Колина» подальше от лежащего на земле оружия, а затем попробовать выбить из рук нож. В рукопашной у него были какие-то шансы.
Когда «Колин» вновь бросился на Макса, занеся нож над головой и целясь в шею, тот подставил руку и остановил удар. Лезвие кинжала замерло в нескольких сантиметрах от его лица. «Колин» что было сил налег на нож, пытаясь вонзить его в цель. Мышцы на его руках вздулись. Мужчины рычали. Глаза обоих горели ненавистью.
Внезапно Макс изловчился и пнул противника в пах. Тот взвыл, дернулся и выронил нож. В эту секунду Макс мог бы убить его, но опоздал. «Колин» с ревом бросился вперед. Макс успел заметить удар, но предпринять ничего не успел. Кулак со страшной силой воткнулся в грудь, в область сердца. Колени Макса подкосились, он едва не упал, но «Колин» ухватил его за грудки и швырнул о стену. Тут же последовал новый, еще более сильный удар.
– Ну как, приятно умирать? – проорал он в лицо Максу, нанося удар за ударом. – Ты покойник!
С этими словами он отшвырнул от себя обмякшее тело, сплюнул, резко развернулся и сделал несколько шагов, поискал глазами нож, не нашел, потом нагнулся, поднял пистолет и, осклабившись, прицелился в Макса.
– Спокойной ночи, супермен, – зло прохрипел он и нажал на спусковой крючок.
Все следили за поединком не дыша. «Колин» почти забыл об их присутствии. Поэтому, когда Анна прыгнула вперед, он не успел ничего изменить. Выстрел прозвучал как будто издалека. Аня даже не сразу поняла, что это за хлопок, и почти не почувствовала боли. Ей показалось, что ее ударили в солнечное сплетение, но «Колин» был далеко, ему не дотянуться. Удар был не особенно сильным, но Аню отбросило в сторону.
– Аня!!! – Полный ужаса всхлип за спиной. – Не надо! Нет! Боже мой, что ты наделала!!!
– Макс? Как глупо. Разве он умеет плакать? – Аня обернулась, чтобы успокоить его, сказать, что с ней все в порядке. Слова уже готовы были слететь с ее губ, но в этот момент она увидела…
Девушка увидела тело, неестественно вытянувшееся на мраморном полу. Над этим телом скорчился окровавленный Макс, склонилась Яся. Кого они так оплакивают? – успела она удивиться. Поискала глазами Джемму и, увидев ее перекошенное лицо, удивилась еще больше.
– Макс! Макс! – закричала Аня и бросилась вперед, чтобы обнять его, но Макс даже не обернулся на ее голос. Он… не слышал ее. Бережно обнимая тело, он укачивал его на руках, баюкал, не переставая умолять о помощи.
– Не оставляй меня, – просил он. – Не оставляй! Все будет хорошо, только не оставляй меня, любимая!
Любимая?!
И тогда Анна поняла, что это вытянувшееся в струнку тело – такое нескладное – ЭТО ЕЕ ТЕЛО! Стоя за спиной Макса, она протянула руку и робко дотронулась до ввалившейся бледной щеки. Своей собственной. Как странно! Пальцы вошли в тело, как в мягкое тесто, и она ничего не почувствовала.
Холодный голос «Колина» отрезвил ее:
– Не старайся, парень. Ей уже ничем не поможешь. Она труп.
Только сейчас до Анны дошло, что ее больше нет. Но не успела она по-настоящему испугаться, как из ее тела, как пробка из бутылки, вылетела еще одна прозрачная фигура, облаченная в старинное платье, с развевающимися волосами. Это тело сшибло Анну с ног, свалилось само, но никто ничего не заметил. Незнакомка тут же вскочила и принялась нервно отряхивать некогда бархатную юбку, громко ругаясь последними словами. Ее вопли произвели такое же действие на присутствующих, как недавние крики самой Анны. Их никто не слышал.
– Елизавета! – осторожно позвала Аня.
– Отвяжись! Кто просил тебя лезть под пули? – сварливо отозвалась та. – Куда я теперь денусь?
– Вот оно что! Мое тело не гостиница! – разозлилась Аня и вдруг услышала:
– Мое почтение, миледи.
На них издевательски смотрел «Колин».
– Пошел на… – отчеканила «миледи». Она прекрасно освоилась с современной лексикой. – Не пялься на меня! – велела она уже Анне. – Поболтаешься с мое в астрале, еще и не так заговоришь.
– Он видит нас? – Аня не стала спорить.
– Меня, – коротко уточнила та. – И видит, и слышит, да сделать ничего не может. Верно, урод?
– Но ведь он некрофил! Души умерших ему подвластны!
– Это все теория, – злорадно отмахнулась Елизавета. – Для контроля ему требуется прах умершего. А его-то, – она хихикнула, – и нету.
– Да я вас и пальцем не трону, миледи, – смиренно откликнулся «Колин». – Боже упаси. Вы позволите мне закурить?
– Да делай ты, что хочешь!
– Благодарю.
Анна чувствовала подвох. Она-то знала, что Сомерсет гонялся за душой этой женщины по всему свету, убивал не задумываясь, принес в жертву беднягу Селию Бэкон, а теперь делает вид, будто его больше интересует трубка. Что за черт? Ведь он что-то задумал? Мысли вертелись в голове и вдруг выстроились в стройную картину: камин и пепел в номере Чебышева, камин в номере Нурии, камин…
– Нет! – вскрикнула она.
Но было поздно.
Изо рта «Колина» вместо обычного дыма вырвался сгусток эктоплазмы. Голубоватый, похожий на скисшее желе, шматок субстанции завис в воздухе, непрерывно меняя форму. С каждым выдохом к нему присоединялся еще один.
– О боже, только не это! – взмолился призрак, хватаясь в ужасе за лицо. – Прекратите! Не надо! Спасите меня! – Свечение призрака из белого стало красным, потом позеленело. Несчастная металась по подземелью, слепо натыкаясь на стены. Она пыталась спрятаться, но не могла найти убежище.
Некрофил продолжал изрыгать эктоплазму. Слизистый ком рос на глазах, в нем уже угадывались человеческие очертания. В отличие от призраков, этот сгусток энергии был видимый, и Анна понимала, в кого он превращается. Изловчившись, она ухватила мечущуюся Елизавету за подол и сурово спросила:
– Чего он хочет?
– Отвяжись, – отбивалась Елизавета. – Бежать! Спасаться! Караул!
– Цыц! – прикрикнула Аня. – Повторяю вопрос: что ему надо?
– Камень! Камень! Отдай его, пожалуйста!
– Бриллиант? Но у меня его нет.
– Прикажи им отдать! Они тебя послушают!
– Не порите чушь, миледи. Они меня не видят, и вы это знаете.
Лицо Елизаветы исказилось от отчаяния.
– Он убьет меня.
– Напоминаю: вы и так мертвы. Как и я, впрочем.
– Много ты понимаешь! Я жива! Пока еще жива. Мне четыреста лет – это предел для призрака. Если он не поможет мне, я исчезну.
Нахмурившись, Анна выпустила подол своей дальней родственницы. Не то чтобы Елизавета ей очень нравилась, но смерти она ей не желала. Хотя о какой смерти может идти речь?
Процесс материализации почти завершился. В клубящемся дыму уже можно было различить фигуру одетого в средневековое платье человека с желчным сухощавым лицом. Отдаленно он напоминал того типа, которого Аня видела на первой гравюре надгробия в Стратфорде, только в глазах горели злоба и ненависть. Собственно говоря, глаз не было вовсе – лишь горящие плазменным светом белые точки, изрыгающие пламя. Очень медленно восставший из ада стал поворачиваться, движение сопровождалось утробным воем, от которого дрожали стены подземелья. Задним числом Аня удивилась здешней звукоизоляции: тут, в подвале, творилось черт-те что, а никто не примчался на шум.
Злобный хохот некроманта отвлек ее. До Ани начал доходить ужасный смысл происходящего. Она словно заново увидела вжавшуюся в стену Ярославу Викторовну, свое мертвое тело и сгорбившегося над ним Макса, раненого – и потому беспомощного – Сашку, пытающегося заслонить собой трясущуюся Джемму. Им всем крышка, отчетливо поняла она. И помощи ждать неоткуда. Неужели это конец?!
Словно продолжение бреда, откуда-то снизу донеслась развеселая электронная песенка. Анна завертела головой, угадывая источник звука. Мобильник! У кого-то надрывался мобильный телефон, успела понять она.
И все завертелось.
Джемма с видом сомнамбулы достала из нагрудного кармана крошечный аппарат. Звук стал почти оглушительным, но его перекрыл чей-то визг. Это верещал призрак перчаточника. Шакспер заколыхался, запульсировал, задергался. Лицо «Колина» исказила гримаса ужаса. Из его глазниц вдруг хлынула кровь и потекла по щекам. Тело стало корчиться. Он разинул рот, но вместо крика оттуда фонтаном хлынула черная желчь. Неведомый огонь пожирал колдуна изнутри! На коже вздувались и тут же лопались волдыри. Анна не верила собственным глазам. Внутри некроманта что-то булькнуло, как будто его кровь, смешанная с кровью невинных жертв, вдруг закипела. Началась агония. Тело Сомерсета задергалось. Аня отчетливо слышала, как трещат его кости. Раздался душераздирающий крик, лицо некроманта вмиг почернело, обугленная кожа на голове лопнула, обнажая череп. Тело скорчилось и превратилось в пыль, в кучку пепла, поверх которого с легким стуком упала трубка.
– Похоже, Макс прав: курить вредно, – пробормотал Снежко. – Может, бросить?
– Что это было? – заикаясь, спросила Джемма. – Он что, умер?
– Похоже, что так, – отозвалась Яся. – И убила его… ты.
– Я?!!
– Твой мобильник, – уточнила женщина и торопливо пояснила: – Призраки не переносят мобильные телефоны. Волны, которые они испускают, не убивают их, но страшно бесят. «Колин» не завершил процесс материализации, а когда эктоплазма среагировала на звонок агрессивно, она убила медиума. Проще говоря, сожгла его заживо.
– Слава богу!
– Ничего еще не кончено.
– Но почему?
– ОН остался.
Сашка и Джемма посмотрели туда, куда указывала рука Яси (Макс вообще ни на что не реагировал), девочка сдавленно пискнула, а Снежко чертыхнулся. Призрак Шакспера никуда не делся. Слабо потрескивая, как шаровая молния, он завис под потолком, высматривая себе новую жертву. Учитывая то, что произошло с некромантом, было ясно, что легкая смерть их не ждет.
Анна, бессильно ломая руки, видела, как тело призрака разбухает, краснея на глазах, точно раскаленное железо. От него волнами шел жар, деревянные панели на стенах задымились, на людях тлела одежда. Пол ходил ходуном, а с потолка сыпались песок и мелкие камни. Это напоминало извержение вулкана.
Призрак разинул рот.
– Я Шекспир! – загремело под сводами. – Я единственный гений! Умрите, усомнившиеся в моем величии!
Аня увидела, как быстро шевелятся губы Ярославы Викторовны. Подруга пыталась читать заклинание, но ее усилия не причинили монстру ни малейшего вреда. Хуже того, он заметил ее старания и проревел:
– Все бесполезно! Я мертв! Живым меня не уничтожить!
Анна в отчаянии закрыла лицо руками, но тут же подняла голову. Как он сказал? Живым? Но ведь она-то мертвая!
– Эй, головешка! Посмотри на меня! – громко окликнула она монстра. Тот с воем и ревом обернулся. Он был ужасен. И огромен. Ане пришлось собрать в кулак все свое мужество, чтобы не броситься наутек. Но там, на полу каменного мешка, были те, кого она любила при жизни и кого готова была защищать даже после смерти.
– Что тебе надо? – гаркнул призрак.
– Чтобы ты отправился в ад! – с готовностью доложила Анна. Призрак заколыхался. Она поняла, что он смеется.
– Я уничтожу тебя! – пообещал призрак.
– Так меня уже нет! Разве не заметно?
На лице призрака промелькнуло понимание, но он слишком долго соображал.
– Анаэль, Габиэль, Сабул, Черет Хат!
Аванабил, Саид, Лукабис, Каин!
Табасис, Берген, Фаттаха!
Каждое из имен двенадцати духов-демонов Анна вколачивала в призрака, как раскаленные гвозди, и с каждым звуком он, корчась, уменьшался в размерах. Люди внизу, ничего не понимая, изумленно наблюдали, как их враг тает на глазах как будто сам по себе. Они не видели свою спасительницу, зато видели, как каменная плита под призраком раскололась надвое и оттуда вынырнули полчища черных теней. Глухо рыча и сверкая красными глазами, эти тени вцепились со всех сторон в отбивающегося Шакспера когтистыми лапами и утянули его за собой в расщелину. Трещина сама по себе затянулась. Крики и вопли некоторое время еще доносились из-под земли. Потом все стихло.
– Аня!
Кто-то тихо звал ее.
Девушка изумленно обернулась. Возле статуи Джона Донна в воздухе висел призрак Елизаветы Рэтленд. Но она была не одна. Ее обнимал за талию незнакомый, роскошно одетый, невысокий мужчина с бородкой и умными большими глазами.
Елизавета ласково улыбнулась и произнесла:
– Это Роджер.
Мужчина отвесил Ане поклон.
– Мы встретились, – продолжала Елизавета. – И все благодаря тебе.
Губы призраков слились в поцелуе. В нем было столько любви, что Аня смутилась. Воздух вокруг них заискрился серебряными блестками. От этого зрелища захватывало дух.
Прощаясь, души супругов Рэтленд в последний раз взглянули на Анну и растворились. Свечение исчезло. Теперь Анна осталась в полном одиночестве.
Ее охватила тоска. Что проку с того, что жизнь после смерти существует? Зачем ей ЭТА жизнь?!
И тут ее снова окликнули.
Она с надеждой обернулась и тут же отпрянула.
– Яся?!!! Но как? Разве тебя тоже…
– Нет, нет, меня никто не убивал.
– Но ты здесь! Ты видишь и слышишь меня, а это доступно только…
– …мертвым, – с улыбкой закончила подруга. – Так и есть. Я действительно мертва.
– Но ты же… Кто ты, черт возьми?
Яся приложила палец к губам:
– Тссс. Не богохульствуй. Я все объясню.
– Побыстрее, если можно! Ты кто?
– Твой ангел-хранитель.
– Но почему?
– Помнишь парнишку-трансвестита по имени Дюка? Ты вернула его к жизни, отдав взамен частицу своей души. Помнишь?
– Конечно, но как это…
– Я его мать.
Анна растерянно заморгала.
– Я не знала…
– Сын рассказывал мне о тебе. Я умерла несколько лет назад. Болезнь. Я совсем не мучилась… Знаешь, там, наверху, не так уж плохо.
– Но зачем ты тогда вернулась?
– Я знала, что ты в опасности. И должна была защитить тебя, чтобы отблагодарить за сына. Мне позволили ненадолго вернуться, чтобы я могла быть рядом с тобой и помочь…
– Не очень-то у тебя получилось. – Анна грустно кивнула в сторону собственного тела. – Но это не твоя вина. Ты очень мне помогла.
Яся ответила улыбкой:
– Еще ничего не закончено. Взгляни.
Анна нехотя повиновалась. Макс. Что он делает? Что это блестит в его руке?
– Разве ты не догадываешься? – спросила Яся.
– Черный бриллиант! Как он светится! Будто внутри у него огонь!
– Сегодня одиннадцатое апреля.
– Разве это не сказка?
– Конечно, нет. Сегодня камень бога Тота дарует могущество. Тот, у кого он в руках, всесилен и волен пожелать что угодно. Этого и добивался Роберт Сомерсет, но жребий выпал твоему возлюбленному. Как ты думаешь, каково его желание?
– Он пытается оживить меня! Глупец! С того света не возвращаются… – Она посмотрела на Ясю и осеклась. – Останови его, – потребовала она мрачно.
– Но зачем?!
– Я не хочу возвращаться.
Яся выглядела по-настоящему изумленной.
– Ты с ума сошла.
– Нет! Я… действительно не хочу. Потом, когда-нибудь, мне снова придется умереть… – Не договорив, Анна содрогнулась всем телом. Яся ласково погладила ее по руке. Анна ощутила не само прикосновение, а как будто дуновение теплого ветра.
– Глупышка! Жизнь прекрасна. – Глаза Яси наполнились мягким укором. – Прекраснее, чем райские кущи.
– Я не верю. Люди злые, жадные, завистливые, подлые. Мир изменился. Он стал слишком жесток.
– Но в этом мире есть Макс. Он любит тебя. И есть Ники – твой сын. Неужели ты оставишь его беззащитным, один на один с жестоким миром?
– Ники! О нет!
Ее ослепил яркий свет.
– Мне пора, – донесся издалека родной голос. – Меня ждут.
С трудом разлепив глаза, она увидела, как позади подруги возникло сияние, в котором угадывались силуэты множества людей. Они были такие же невесомые, светлые и чистые, как Яся. От их теплого сияния исходило спокойствие и любовь. Там, где были эти люди, царило добро. Там зла и ненависти не существовало.
– Я горжусь тобой, девочка. – Голос Яси напоминал шорох, но Анна услышала. – Мне будет тебя не хватать.
Аня моргнула, стряхивая слезинку, повисшую на ресницах, потом решительно утерла глаза. Она больше не плакала. Ей было хорошо и спокойно. Потом, когда все закончится, она, наверное, заплачет, но не сейчас…