– О чем вы?!
– Предатель! – бросил я. Разум с воображением испуганно затихли. Я действовал на грани своей решимости, сам напуганный до крайности, ожидающий, что вот сейчас всё пойдет вразнос, Брутман закричит и с кулаками набросится на меня, прибежит коридорный, потом швейцар, носильщики, полиция…
– Я никого не предавал! – залепетал он, продолжая пятиться. – О чем вы говорите?!
– Ты – предатель Британской короны! – я показал в сторону купола. – После взрыва начнется война между нею и Россией, ты это понимаешь?
– Что вы несете?! – в его голосе не было ни капли убедительности. Инженер допятился до дивана, ткнулся в него и сел, кажется, даже не заметив.
– Кто устроил взрыв – разберутся быстро, – я навис над ним. – Поймут: виноват ты. Во всем обвинят Британию и… Думаешь, война сейчас в интересах твоей страны? Россия сильна как никогда!
– Да кто вы такая? Вы… – он пригляделся. – Постойте, да вы же юноша!
Брутман попытался встать, но я толкнул его пятерней в лицо, опрокинув обратно.
– Ты что делаешь?! – завопил он. – Кто ты такой, чертов щенок?!!
Тогда я ударил его наотмашь – закатил пощечину, такую сильную, что на бледной щеке инженера запечатлелся отчетливый след пятерни.
Это стало неожиданностью для нас обоих, и на несколько мгновений мы замерли, ошарашенно уставившись друг на друга. А потом инженер сдался. Он зримо, явственно сломался, как тогда, в радиовагоне перед мистером Чосером.
Вилл Брутман – слабак, осознал я. Возможно, он великолепный механик, конструктор, инженер, но сила воли у него, как у котенка. Если бы он был другим, то просто не очутился бы в такой ситуации. Он – слабак, но я – нет, а значит, я могу сделать с ним все, что захочу.
И понимание этого как-то резко все переменило. Из груди словно вышел клуб горячего, распирающего легкие воздуха – вырвался беззвучно и пропал, оставив меня собранным, деловитым, уверенным. Я приподнял подол платья, поставил ногу на край дивана, склонившись над Брутманом, ухватил за край воротника, притянул к себе и заговорил, глядя в бегающие глаза:
– Может, я и щенок, но кусаюсь больно. И я не один, со мной два волка.
– Что-что? – пролепетал он.
– Теперь слушайте меня очень внимательно. Мы служим в организации (тут он вздрогнул), которая уже некоторое время следит за делишками Чосера и Кариба (он вздрогнул во второй раз, сильнее). И за вашими делишками, Вилл.
– Но я…
– Молчите, пока вам не зададут вопрос.
Он умолк.
– Вот теперь я его задаю: расскажите мне, как эти двое заставили вас установить световой детонатор в компрессоре. И рассказывайте быстро.
– Вы знаете про это? – забормотал он и обхватил себя за плечи. – Все знаете? Так вот почему Кариб ранен. Это вы тогда в вагоне… Но ведь он сказал, что там были трое… Ну да, вы же не один!
– Мои соратники находятся неподалеку, охраняют подступы к вашему номеру. Вам не уйти, Вилл. И не отвертеться. Где сейчас ваши сообщники?
Он дернул себя за волосы и промямлил:
– В гостинице для служащих. Она с другой стороны купола, где служебные постройки.
– Как они принудили вас помогать им? Отвечайте!
Вилл Брутман снова попытался справиться с паникой, он даже оттолкнул меня, явно собираясь сделать это решительно и сильно, да только вышло слабо и вяло. Я подумал, что чересчур давить нельзя: рискую совсем сломить инженера, получив неспособную действовать жалкую размазню вместо человека. Убрав ногу с дивана, я подался назад, но не отошел, чтобы он не мог встать. Навис над ним, скрестив руки на груди.
– Мне нужно выпить… нужно… – Брутман трясущимися руками достал фляжку, сделал несколько глотков. – Позвольте, я… То есть можно мне встать… Сейчас…
Я сделал шаг назад. Он поднялся с дивана, тяжело шаркая по ковру и путаясь ногами в полах пальто, прошел к стулу, сел. Подсунув ладони под бедра, сгорбился и заговорил, уставившись вниз:
– Я хотел начать свое дело. Сначала – мастерскую, чтобы создавать двигатели, узлы тепловозов, потом открыть фабрику, депо… Огромные планы. Перспективы! Один человек дал денег. Затем фирма обанкротилась. Позже я понял: все было подстроено, – инженер поднял голову и уставился на меня, в глазах его были слезы. – Тот человек, что предоставил деньги для открытия фирмы, тайно скупил активы. У меня гигантские долги, и если он даст ход делу, я попаду в долговую яму.
– Яма, – повторил я. – Конечно – яма.
– Да-да, в тюрьму до конца жизни! Дети, жена, престарелые родители – я содержу их! Потом появились эти двое. Они заставили меня. Вы не представляете, с кем мне пришлось иметь дело, они безжалостные, беспощадные убийцы, неважно, ребенок это, женщина, мужчина, им наплевать, они способны убить любого! Кариб получает от этого мрачное, сатанинское удовольствие! Да и Чосер может такое… Он демон, изменчивый бес в человеческом обличье. Тот машинист, то есть помощник машиниста, он был всего лишь мальчишкой!
– Как им удалось устроиться служащими на «Самодержец»? Это вы помогли?
– Мне пришлось. Сказал: нужны мои люди, помощники, приезжие специалисты, как я…
– Что за технология использована в световом детонаторе? – увидев, что Брутман судорожным движением потащил из кармана фляжку, я вырвал ее у него из рук и отшвырнул в угол.
– Нет, что вы?! – вскинулся он, но сразу обмяк на стуле.
– Рассказывайте про световой детонатор, – повторил я.
Инженер растерянно покачал головой:
– Но я ничего не знаю про это. Понимаю только – смертельное оружие, огромная мощь, но… Послушайте! – он с надеждой воззрился на меня. – Если вы из организации, то сумеете остановить их хозяина? Того, что командует этими двумя? Тогда, по делам фирмы, он представлялся вымышленным именем, документы были поддельными, я не знаю, кто он по-настоящему, не знаю, где живет, догадываюсь только: этот человек одной национальности с мистером Чосером. Они вообще похожи. И его глаза… о, эти глаза! Они страшные, это глаза не человека, а изверга, чудовища!
– Световой детонатор, – напомнил я. – Что это?
– Дьявольская механика! Сколько лет я имел дело с различными устройствами, механизмами… я читаю все свежие издания, знаком с выдающимися специалистами, знаю все новейшие разработки, но это… Это что-то невероятное, откуда у этих людей ТАКОЕ?!
– То есть про детонатор ничего рассказать не можете? Плохо, Брутман.
– Только то, что его дистанционная инициация приведет к катастрофической силы взрыву.
– Правильно. И погибнут сотни, даже тысячи. Террористы собираются убить российского императора, вы понимаете это, Вилл?
Он кивнул и костяшками пальцев поскреб переносицу. Я добавил:
– Мы можем помешать им.
– Как?! – вскинулся Брутман. – Это правда? Если вы… Свяжитесь со своим руководством! Позовите войска! Если…
– Мы работаем не на российское правительство, – перебил я, и вспыхнувшая в его глазах надежда угасла. – К тому же если детонатор приводится в действие дистанционно, и этот человек, Хозяин, каким-то образом следит за происходящим здесь, то когда вокруг купола начнется непонятный шум, он сразу инициирует взрыв. Император, возможно, и не погибнет, но множеству людей придет конец. Нужно действовать иначе.
– Как?
Вспышка молнии пробилась в номер из-за штор, снаружи громыхнуло.
– Сейчас вы проведете нас на поезд. Меня и двух моих соратников.
– Но его охраняют. Этот офицер, Ухаров, он крайне щепетилен в исполнении своих обязанностей.
– В десять часов приедет император и начнется торжественное открытие. Что должно происходить? Вы пустите состав по парку?
– С Его Императорским Величеством внутри, – подтвердил инженер. Повел плечами с удивлением, только сейчас осознав, что на нем до сих пор надето пальто, встал и скинул его на стул.
– Правильно, а раз так, то перед столь ответственным запуском вам и трем вашим ближайшим помощникам необходимо тщательно перепроверить некоторые ключевые узлы «Самодержца». Мы будем в рабочей одежде. Просто поднимемся в радиовагон и вытащим детонатор, пока этого никто не видит. Вынесем наружу, завернув в куртку или в тряпье. И постараемся убраться как можно дальше от населенных мест, успеть до десяти часов бросить детонатор в реку или озеро.
Пока я говорил, лицо Брутман светлело, под конец он даже поднялся со стула… тут за окном снова громыхнуло, инженер упал обратно и сгорбился, закрыв лицо руками.
– Но что будет с моей семьей? Со мной, если я предотвращу взрыв, пойду против них?
– А что со всеми вами будет, если взрыв все же произойдет?
– О чем вы…
– О том, что вас убьют. Вы, конечно, осознаете это?
– Но я и собирался погибнуть, – вяло ответил он, отнимая руки от лица. – Я ведь тоже буду на поезде в десять часов. Чосер с Карибом исчезнут, а я останусь. Я иду на это, потому что моим родным обещали защиту и неприкосновенность, к тому же большие деньги.
– Зачем им это?
– Кому? Моей семье? Но ведь меня не станет!
– Нет, тем, кто стоит за происходящим. Вашу семью уничтожат, Брутман, сразу после взрыва.
У него задергался угол рта, и я безжалостно продолжал:
– Они просто лишние свидетели, которые могли что-то видеть, что-то слышать. Вся эта операция – дорогостоящее и очень трудоемкое в исполнении дело. Это ведь вы понимаете? Сами сказали, что в распоряжении Хозяина есть невероятные технологии. Организовать взрыв Выставки, уничтожить сотни или тысячи людей, убить императора, стравить Россию с Британией… В этом задействованы мощнейшие силы, Вилл, приведены в движение огромные шестерни. Ваша семья – даже не песчинки в этих шестернях, а так… – я потер пальцами перед носом инженера. – Просто ничто. Их сотрут без сожалений и раздумий.
Его глаза больше не бегали, но смотрели в упор на меня. В них были понимание и ужас.
– Так что же делать? – прошептал он.
– Предотвратить взрыв. Затем рассказать властям правду. Тогда Российская Империя будет на вашей стороне. Да, вас станут допрашивать, судить, возможно, в конце концов, отправят в тюрьму… Но вашу родню будут защищать хотя бы как свидетелей. Ну а позже тем, кто использует вас, станет попросту не до них.
Наступила тишина. Устав говорить и немного охрипнув, я потер горло. Прошелся вокруг стула, шелестя платьем, снова остановился перед инженером и спросил:
– Будете помогать или нет? Решайте немедленно, Вилл.
– Буду, – сказал он, привычно сунул руку в карман и заозирался в поисках фляжки. – Да, буду. Мы сделаем так, как вы сказали. Зовите своих соратников, отправимся к поезду немедленно. Сейчас ведь уже… сейчас… – он потянул часы из жилетного кармана, посмотрел. – Боже мой, половина шестого! Времени совсем мало, зовите же их!
– Оставайтесь здесь, мы сейчас будем, – сказал я, выходя из комнаты.
Распахнув дверь нашего номера, я почти выкрикнул с порога:
– Мы не уезжаем!
Генри поднял голову. Джейн выглянула из-за дверцы гардероба.
– Что?
– Я заставил Брутмана все рассказать. Он поможет.
– Не может быть! Как ты его заставил?
– Свернул в бараний рог, а потом развернул, – я бросил на диван шляпку и начал стягивать платье. – Он в своем номере, мы говорили только что.
– Но мы… – начала мама. – Мы же должны уехать? Это все слишком опасно, Генри ранен, и… – она замолчала, переводя взгляд с меня на отца и обратно.
– Сотни людей, Джейн, – сказал он. – Император. И, вероятно, война. А это значит – еще сотни тысяч жизней… Может, и миллионы.
Джейн, прикрыв дверцу гардероба, медленно пошла через комнату. Она смотрела в пол, и лицо ее было таким потерянным, поблекшим, что мне стало мучительно жалко ее, но тут она встряхнулась. А после села на «шпагат». Прямо в платье, разведя в стороны руки, с громким выдохом опустилась на пол – и тогда сквозь черты ее, как теплый солнечный луч в тусклом окне, проступила та цирковая девчонка, которую я иногда, из года в год все реже, замечал в ней.
Лицо ее стало задорным и бойким, молодым, даже юным, и еще оно порозовело, и небольшие морщины в углах глаз пропали, как не бывало. Потом Джейн Визарди оттолкнулась от пола, сложив ноги, будто ножницы, распрямилась и сказала:
– Мы сделаем это.
Всего пара минут ушла на то, чтобы в очередной раз сменить одежду. Теперь мы напоминали механиков или машинистов, только вместо кепи были вязаные шапочки, а вместо тужурок – куртки. Мы вышли в коридор, а когда приблизились к номеру инженера, услышали громкий раскат грома и увидели пробившуюся из-под двери вспышку молнии. Распахнув дверь, я прыгнул внутрь.
Штора была сдвинута, окно распахнуто, в номере никого. В темноте снаружи шелестел дождь.
– Где он? – спросила Джейн.
Я бросился к окну. В пелене дождя сверкнула молния, озарив силуэт, замерший на карнизе сбоку от окна.
– Брутман, назад! – приказал я, высовываясь дальше.
С высоты второго этажа было трудновато расшибиться насмерть, к тому же внизу рос кустарник. Хозяин номера просто решил сбежать. Когда я увидел его, он стоял, запрокинув голову, с фляжкой у рта. Мое появление сопровождалось мощным громовым раскатом, от которого екнуло в груди, а здание гостиницы дрогнуло. Выпустив флягу, инженер вскрикнул и попытался прыгнуть, но я ухватил его за плечо и рванул обратно.
Перевалившись через подоконник, Брутман упал на пол, я тоже едва не упал, но сумел удержать равновесие.
– Я… вы… – простонал он, встав на колени.
– Сбежать надумал?! – гаркнул я, склоняясь над ним и хватая за грудки. – Слабак!
– Да как вы смеете! – он вдруг с отчаянной силой оттолкнул меня, и в этот раз я бы точно опрокинулся на пол, если бы меня не поддержали стоящие сзади родители.
Ожесточение на лице Брутмана сменилось решимостью, он тряхнул головой, вскочил и воскликнул:
– Это была минутная слабость! Я хотел сбежать, но теперь я готов действовать! Говорю вам: я готов, господа! И дамы, – добавил инженер, приглядевшись к Джейн.
– Ваши сообщники точно покинули состав? – спросил Генри. Его раненая рука висела на перевязи под тужуркой, в другой был револьвер.
– Я сам видел, как паровая тележка увозила их в гостиницу для служащих, – заверил инженер. Вид у него был деятельный и почти что бодрый. Вот только мне не нравилось, как он иногда быстро облизывает губы, а еще то и дело зыркает по сторонам, словно не может надолго сосредоточиться на чем-то, задержать взгляд в одной точке. Да и говорил Брутман сбивчиво, невнятно. Но сейчас он, по крайней мере, был готов действовать заодно с нами и, насколько я видел, не обманывал.
– Но они могли вернуться, – заметила Джейн.
– Это вряд ли, мисс. В любом случае, мы возьмем таксо, в два счета домчимся до купола и все узнаем. У нас даже есть повод для визита на «Самодержец»: по регламенту его необходимо развернуть, чтобы во время торжественной церемонии он не выезжал из-под купола задом. Позвольте, я только… – он огляделся, увидел свой котелок на полу, поднял его, очистив рукавом, нахлобучил на голову. Схватил черное пальто, надел и спросил:
– Ну, что же мы медлим? Уже без четверти шесть! Кто бы вы ни были, где бы ни служили, я готов идти с вами. Вперед! Кстати, как мне обращаться к вам?
Генри, покосившись на Джейн, ответил:
– Называйте меня Старший Механик. А ее – Младший Механик. И не забудьте, что эта дама – механик-женщина, первая в своем роде, прибывшая с вами из Британии. А юноша…
– А юношу зовите Главным Механиком, – заключил я.
3
Стоянка таксо-карет находилась возле «Высокого Дома». Швейцар разбудил шофера, и тот, недовольный, молчал всю дорогу. Громы небесные смолкли, дождь превратился в мелкую морось. Два круглых зеленых глаза горели над аркой, в которую уходили влажно поблескивающие рельсы, вдоль которых тянулась дорога. Впереди были перрон, озаренный светом фонарей, и обращенный к нам кормой последнего вагона «Самодержец». Солдаты оставались на своих местах. Я разглядел седоусого унтера и прохаживающегося вдоль поезда офицера по фамилии Ухаров.
– Держитесь за мной, – велел Брутман. – Говорить буду я.
В глотке у меня пересохло. Сердце то подскакивало, колотилось где-то в горле, а то будто проваливалось в желудок. Когда, вступив на перрон, мы приблизились к солдатам, Ухаров заметил нас и своей журавлиной походкой, высоко вскидывая ноги в черных сапогах, замаршировал навстречу.
– В чем дело… – начал он издалека и тут же легко перешел на английский: – А, это вы, инженер. Кто с вами?
– Как это – кто? – удивился Брутман вполне убедительно. – Мои механики-помощники из Великой Британии.
Солдаты – серые безликие фигуры, одинаковые в своих шинелях, с ружьями и саблями, – расступились, и Ухаров встал перед нами. Длинное породистое лицо его было смертельно серьезным.
– Зачем вы пришли сейчас? – осведомился он.
– Необходимо развернуть «Самодержец», к тому же нужно еще раз осмотреть некоторые узлы, – пояснил Брутман и вдруг перешел в атаку: – Будьте добры объяснить, почему меня, главного инженера проекта, не предупредили о том, что на церемонии будет присутствовать Его Императорское Величество?
– Но… – начал офицер.
– Что значит «но»?! Сначала объявили, что император будет на открытии, затем – что его там не будет, и вдруг, в самый последний миг, я узнаю – от швейцара в гостинице! – что Его Величество все же намеревается посетить Выставку, более того, что он желает оглядеть парк, прокатившись по нему на «Самодержце»!
– О последнем изменении в планах Его Величества стало известно лишь ночью.
– Вот и я должен был узнать про это ночью! – чуть ли не выкрикнул Брутман, и Генри рядом со мной качнул головой, а Джейн едва слышно вздохнула: инженер переигрывал, в голосе его появились истерические нотки, что вызывало подозрения.