Темняк завел эту канитель специально для того, чтобы прощупать карлика. Однако тот своих истинных замыслов никак не выказывал и вёл себя, можно сказать, вполне естественно. Идиотом Цвира выглядел только внешне, а на самом деле был, что называется, себе на уме. И даже очень на уме.
— Так и быть, — вопреки ожиданиям Темняка, согласился карлик. — Провожу. Но не дальше лестницы… Я пойду первым, а ты досчитай до пятидесяти и следуй за мной.
— Зачем считать? Пойдем рука об руку. Места хватит. — Темняк указал на трубу, в которую и всадник мог бы въехать.
— Там пол слабый. Ржавчина проела. Сразу двоих не выдержит.
— А там светло?
— Не бойся, не заблудишься.
Цвира канул в трубу, и только сейчас Темняк уяснил себе, что оба они босые, а потому ориентироваться на звук шагов проводника не удастся. Вполне возможно, что впереди его ожидал не путь к свободе, а игра в прятки со смертью.
Но идти на попятную было уже поздно. Честно досчитав до пятидесяти, он последовал за Цвирой.
В трубе было темно, и этот мрак не могли рассеять лучи света, падавшие сверху из небольших круглых отверстий. Темняк двинулся вперед, попеременно касаясь руками то правой, то левой стенки. Пол под ударами пятки гудел, как соборный колокол. Он, наверное, выдержал бы даже роту шагающих в ногу солдат, а не то что парочку не очень грузных людишек. Тут уж Цвира явно покривил душой.
— Эй! — позвал Темняк. — Эй, где ты?
Цвира не отзывался. Если бы он двигался впереди, то обязательно попадал бы в лучи света, отстоявшие друг от друга шагов на пятнадцать-двадцать. Значит, коварный карлик остался позади. Прятался в каком-то ответвлении и молчал.
— Эй! Эй! — выкрикивал Темняк на каждом шагу и внимательно прислушивался к эху. — Эй! Куда ты, дружок, подевался?
Позади светилось пятно входа, но где-то там затаился и Цвира. Впереди ожидала неизвестность, чреватая самыми замысловатыми ловушками. Острое чувство опасности окончательно отрезвило Темняка, и в душе он даже поблагодарил карлика, затеявшего эту рискованную игру.
— Эй! Эй! Эй! — что ни шаг, то крик, обращённый уже не к людям, а к далёким светлым небесам, где обитают ангелы-хранители самых разных званий и мастей, в том числе и те, которые имеют золотисто-кровавое оперение.
— Эй! Эй! Эй!
Внезапно звучание эха неуловимо изменилось — оно стало глуше и в то же время как-то раскатистей.
Похоже, что где-то совсем рядом появился дополнительный резонирующий объём.
Слева и справа туба оставалась глухой, он это проверил. Сверху тоже. Стало быть, впереди находился провал. И весьма вместительный.
Ловушка оказалась настолько простенькой, что Темняк даже расхохотался. Похоже, он сильно переоценил способности Цвиры.
Этот хохот и помешал ему расслышать быстро приближающийся топот босых ног. Лететь бы Темняку головой вниз и читать самую коротенькую из всех молитв, да набегавшего Цвиру выдал легкий вихрь, им же самим и поднятый. Действуя совершенно бессознательно, Темняк отклонился к стене, и карлик, целившийся в него, проскочил мимо. А здесь каждый неосторожный шаг мог обернуться крупными неприятностями.
В самый последний момент Цвира попытался ухватиться за Темняка, которого он ненавидел просто за нормальный рост и пристойную внешность, но пальцы лишь тщетно скользнули по голому телу, стараниями Зурки — истинной виновницы всех этих страстей-мордастей — лишённому всякой растительности.
Уже падая вниз, он закричал, и крик этот оборвался не всплеском и не ударом мягкого о твёрдое, а довольно странным чавкающим звуком.
Темняк ещё не успел поблагодарить своих небесных покровителей за счастливое спасение, а в бездне, где нашёл свою смерть Цвира, что-то заурчало и заскрежетало, словно заработал старый крепостной ворот, опускающий подъемный мост.
Эти надсадные звуки послужили как бы катализатором, под воздействием которого всё вокруг загудело, залязгало, затряслось. Труба озарилась снизу багровым пламенем. Видимо, упавшее тело запустило какой-то давно бездействующий могучий механизм, и Темняку это могло стоить жизни. Даже мёртвый Цвира мстил за себя.
Темняк опрометью бросился назад и выскочил из трубы за полминуты до того, как наружу шибануло пламя. Впрочем, эта бессмысленная активность продолжалась недолго. Грохот постепенно затих, пол под ногами перестал содрогаться, взметнувшаяся повсюду пыль улеглась, а из одной довольно тонкой трубы в круглую чашу приемника посыпались пышущие жаром мелкие кристаллы “хозяйской слезы”
Наверное, это было всё, что осталось от карлика, павшего жертвой собственных страстей и собственного коварства.
Подождав, пока кристаллы остынут, Темняк выбрал для себя парочку самых крупных — авось на что-нибудь и сгодятся.
— Вот ведь как получается, — молвил он назидательным тоном. — Не рой яму другому, стеклышком станешь.
Темняка, безнадежно заблудившегося в лабиринте, через который его провел Цвира и планировку которого он не удосужился запомнить по причине похмельного состояния, уже под вечер отыскала Зурка.
— А я уже и не надеялась тебя живым застать, — деловито молвила она. — Как узнала, что этот выродок тебя с собой увёл, так и кинулась на поиски… А где же он сам?
— Вот, — Темняк подал ей кристалл “хозяйской слезы”. — Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, это его селезенка.
— Селезёнку я, так и быть, возьму, — сказала Зурка, пробуя подарок на остроту. — В хозяйстве пригодится. А что-нибудь другое брать не стала бы. Все его другие органы, начиная от рук и кончая сам знаешь чем, меня изрядно помучили… Кстати, тебя один человек дожидается.
— Кто такой? — насторожился Темняк, которому на сегодня приключений уже с лихвой хватило.
— Как тебе сказать… — Зурка почему-то надулась. — Я девушка простая и неприятностей себе не хочу. А есть люди, которые без них жить не могут. Дай им волю, они всё с ног на голову поставят и белое чёрным назовут. Я с такими хмырями даже связываться боюсь… Да и тебе не советую.
— Человек, который ожидает меня, из их числа?
— Похоже, — вздохнула Зурка.
— К слугам Стервозы он никакого отношения не имеет?
— Никакого. Я его вообще первый раз вижу.
— Неужели люди здесь могут ходить друг к другу в гости без ведома Хозяев?
— Ясное дело, что не могут. Но этим-то на всё наплевать. Для них законов нет.
— Опиши этого человека, — попросил Темняк.
— А чего его описывать! На себя в зеркало глянь, и увидишь. Рожа синяя, глаза красные, губы как пузыри. Наверное, вы вчера гуляли вместе.
— Может быть… Где он сейчас?
— Я его в самом глухом закутке спрятала, подальше от чужих глаз. Поговори с ним, но только покороче. Иначе всё равно не отвяжется… Что-то у меня сердце не на месте, — она приложила руку к своей груди, которая тоже была не на месте, в том смысле, что так и пёрла наружу из тесной кофточки.
Оказалось, что Темняка дожидается тот самый сухопарый боец, которого он накануне чуть не задушил.
— А ты ловко дерёшься, — сказал гость после того, как они обменялись условными знаками. — Тебя бы на Бойло отправить.
— Был я уже там, — сдержанно ответил Темняк.
— Это понятно. Иначе как бы ты сюда попал. Про Бойло я просто для красного словца сказанул… А со Свистом где познакомился? Ты ведь сам вроде не из Свечей.
— На Бойле и познакомился, — проронил Темняк, понимая, что такой ответ может вызвать немало проблем.
— Подожди, — сухопарый сразу подобрался. — Ничего не понимаю. Как Свист мог на Бойле оказаться?
— Как и все другие.
— Ты что-то путаешь, приятель. Сам ведь говорил, что он расшибся, пытаясь взобраться на верхотуру.
— Это было уже потом… Сейчас я тебе всё объясню! — Темняк придержал сухопарого, уже собравшегося дать задний ход. — Мы вместе попали на Бойло и провели там пять или шесть схваток, точно не помню, а потом сбежали, одолев Смотрителя. Об этом все острожане знают.
— Острожане, может, и знают, но до нас такие вести пока не дошли, — сказал сухопарый, не скрывавший своих подозрений. — Да и верится с трудом. Никому ещё не удалось одолеть Смотрителя.
— Никому из вас! — уточнил Темняк. — Тем более что вы и не пробовали. А я здесь чужак. Пришел в Острог издалека. Мне и не с такими чудовищами приходилось встречаться.
— Ну допустим. Вы сбежали с Бойла. А сюда ты как попал? Неужели сам, без посредства Смотрителя?
— Посредством, — от воспоминаний о пережитом ужасе Темняка даже передернуло. Но это случилось позже, когда я уже почти добрался до крыши Острога.
— Так значит, ты тот самый герой, который спас Хозяйку, устроившую вчерашнюю вечеринку? Так бы сразу и сказал. И я, дурак, не догадался… Наверное, ты единственный человек, который преодолел стену Острога, пусть и не до конца. Стало быть, лестница в небо существует. А мы-то считали подобные слухи легендой.
— Это не лестница, а гладкий желоб. Он предназначен для спуска, а не для подъема. Человеку его не одолеть. Тем более что жёлоб совершенно незаметен для наших глаз.
— И всё равно это очень важно! Ведь прежде считалось, что для тех, кто попал на верхотуру, обратного пути уже нет.
— Путь-то есть… Но я не завидую тому, кто попытается им воспользоваться. Хотя…
— Что “хотя”?
— Об этом поговорим позже.
— Согласен. Ты имеешь какое-нибудь задание от Свиста?
— Главное мое задание — установить связь с вами, — вновь соврал Темняк. — А иначе все наши усилия, как здесь, на верхотуре, так и внизу, окажутся бессмысленными.
— Мы много раз пытались послать вниз весточку. Неужели ни одно сообщение так и не дошло?
— Как вы это делали?
— Выбрасывали послание наружу, через систему вентиляции. Или просто совали в отходы, предназначенные для мусоропровода.
— Всё это пустая трата времени. Мусор, прежде чем попасть на улицу, перерабатывается до такой степени, что целиком меняет структуру. А предмет, сброшенный с верхотуры вниз, до земли никогда не долетит. Где-то на середине пути он обязательно попадет в один из энергетических потоков, которыми постоянно обмениваются местные производства. От него даже пепла не останется.
— Но теперь, когда ты с нами, все проблемы со связью отпадут, — сказал сухопарый, испытующе глядя на собеседника. — Надеюсь, у тебя есть для этого какой-нибудь надёжный способ?
— Есть, — Темняк чувствовал, что утопает во лжи, как муха в сиропе. — Но пусть это пока останется тайной.
— Я понимаю, — кивнул сухопарый. — Существуют вещи, о которых позволено знать только одному человеку.
— Вот именно… Какими силами вы располагаете? — Темняк поспешил уйти от слишком деликатной темы.
— Лично я знаю около полусотни человек.
— Маловато.
— То, что мы попали сюда, это вообще чудо. Пройти через все испытания Бойла дано далеко не каждому. Здесь только победители. Побеждённых ждет участь простых работяг.
— Скажи, пожалуйста, как понимать твои слова о том, что Хозяева не главные наши враги?
— Сейчас объясню. Говоря откровенно, мы вообще не считаем Хозяев врагами. Они живут так, как привыкли. Это мы вторглись в их жизнь, а не они в нашу. Нас разделяет только непонимание. По крайней мере мы на это надеемся. Нашими истинными врагами являются люди, имеющие совсем другие взгляды на взаимопонимание людей и Хозяев.
— Будет лучше, если ты сначала уточнишь свои взгляды, — перебил его Темняк. — Дабы у нас впоследствии не возникли отдельные противоречия.
— Мы полагаем, что Хозяева обязаны пойти на некоторые уступки. Причём добиваться этого намерены самыми жёсткими мерами. Недаром нас иногда называют беспределыциками. Вот вкратце и всё.
— А чего хотят ваши… наши противники?
— В том-то и дело, что они ничего не хотят. Нынешнее положение вещей их вполне устраивает. Более того, они полагают, что любые действия, направленные против Хозяев, а равно и на сближение с ними, принесут острожанам один только вред. Мы называем таких людей лизоблюдами или тихонями. Но на самом деле они никакие не тихони. Главная их цель — пресекать все наши попытки воздействия на Хозяев, даже если это делается с благими намерениями. На верхотуре их достаточно много, но сюда они попадают совсем другими путями.
— Но ведь путь только один — через Бойло.
— Да, но они не утруждают себя долгой борьбой. Гибнут в первой же схватке и оказываются среди работяг. А уж потом, словно клопы, проникают повсюду.
— Неужели это возможно? — пришло время засомневаться и Темняку. — Я сам провёл среди работяг достаточно много времени, но все мои попытки выбраться оттуда оказались безуспешными.
— Ты действовал в одиночку. А они рыщут целыми стаями. День за днем. Кому-то обязательно повезёт. А затеряться среди свиты какого-нибудь Хозяина — плёвое дело. Те ведь людей в лицо почти не различают. Для них существует только несколько любимчиков, а остальные — безликая толпа. Между прочим, сторонники лизоблюдов имеются и в окружении твоей Хозяйки. Одного мы знаем наверняка. Этого пренеприятнейшего типа зовут, кажется, Цвирой. Остерегайся его.
— Благодарю за добрый совет. Но тот, о ком ты говоришь, уже никому не сможет навредить, — сказано это было таким скорбным тоном, что сухопарый не стал вдаваться в подробности, а только прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, как это всегда делают острожане, поминая усопших.
— Меня вот что ещё интересует, — после некоторой паузы продолжил Темняк. — Какими успехами вы можете похвастаться? Возможно, вы вошли в доверие к кому-либо из Хозяев? Или проникли на крышу Острога?
— Хвастаться пока, прямо скажем, нечем, — вздохнул сухопарый. — И во многом причиной тому условия нашего существования. Свобода, которой здесь пользуются некоторые люди, обманчива. Стоит только перешагнуть некую грань, известную одним лишь Хозяевам, и счастливая жизнь сразу закончится. Провинившегося отправят к работягам. А там особо не разгуляешься. Не забывай, что мы у Хозяев как на ладони. К счастью, им не дано проникнуть в нашу душу и вызнать истинный смысл наших поступков. То, что для них кажется преступлением, иногда лишь невинное баловство. И, наоборот, вполне ясные враждебные действия они воспринимают как нечто изначально присущее человеческой природе. Вот этими упущениями Хозяев, вызванными отнюдь не их ограниченностью, а пренебрежением к людям, нам и приходится пользоваться. Поверь, это очень узкая щелка. Реальных успехов мы так и не добились, но уже успели потерять нескольких чересчур неосторожных собратьев.
— Что с ними случилось?
— Они просто исчезли.
— И ты полагаешь, что виной тому Хозяева?
— Скорее всего.
— А если к исчезновению ваших собратьев причастны эти… как их… лизоблюды?
— Не исключено. Но это ещё надо доказать.
— Лизоблюды могут пойти на сотрудничество с Хозяевами?
— Вряд ли. Даже если бы они этого и хотели, Хозяева просто не поймут суть противоречий, разделяющих нас… Кстати, а почему ты упомянул о крыше Острога?
— Разве? — Темняк уже и сам понял, что брякнул лишнее.
— Да, да. Ты спросил, сумели ли мы проникнуть на крышу Острога.
Пришлось выкручиваться.
— Крышу я упомянул только как символ устюха, — сказал Темняк. — В моей родной стране победители всегда устанавливают на крышах покоренных городов символы своей власти. Да и вообще… Я бы, например, с удовольствием побывал на крыше Острога. Представляю, какие горизонты оттуда открываются.
— Мы как-то об этом не подумали, — растерялся сухопарый, не имевший никакого представления о горизонтах. — Но если ты настаиваешь…
— Нет, нет! — запротестовал Темняк. — Крыша у меня просто к слову пришлась. Не будем отвлекаться. У меня времени в обрез.
— У меня, кстати, тоже. Давай быстренько разработаем план на ближайшее время. Свист, наверное, дал тебе какие-то указания?
— Конечно, конечно… Но если говорить начистоту, — Темняк понизил голос до интимного шепотка, — на Свиста надежд мало. Где он, а где мы! Надо полагаться только на собственные силы. Лично я вижу три первоочередные задачи. Первая — поиск уязвимых мест, которые обязательно должны иметься у Хозяев. Привожу пример. Уязвимое место почти каждого человека — его дети. Под угрозой расправы над ребёнком родители пойдут на любые уступки. Вторая задача — изыскание средств, подтверждающих реальность наших намерений. В случае с похищением ребёнка это какое-нибудь вполне обычное оружие — спираль, ножик или простая дубина… Но вот чем можно запугать Хозяев, я пока даже и не знаю. Третья задача — установление контакта хотя бы с одним из Хозяев. Если вернуться к нашему примеру, это означает, что похититель должен знать язык родителей ребёнка, пусть даже и в ограниченном объёме. Отсутствие возможностей для переговоров заранее обрекает нас на неудачу… Что ты можешь сказать по поводу моих предложений?
— На словах всё как будто бы правильно, — сухопарый кашлянул в кулак.
— А теперь перейдём к делу. Вы должны разделиться на три группы. Пусть каждая разрабатывает только одну конкретную задачу… Хотя нет. Хватит и двух групп. Ищите слабые места Хозяев и средства для их устрашения. А установлением контактов я сам займусь.
— Это верно. Никто из людей не состоит в более тесных отношениях с Хозяевами, чем ты.
— Держите меня в курсе всех своих дел и без моего ведома не предпринимайте никаких важных шагов. Помните, что мы находимся в весьма деликатном положении. Если по нашей вине пострадает хотя бы один Хозяин — делу конец. Людям этого никогда не простят. Наша цель — не столько запугать, сколько убедить Хозяев… И вот что ещё! Создайте дополнительную группу. Для противодействия лизоблюдам. Надо научиться упреждать каждую их вылазку. Но опять же, по возможности, без насилия.