Я не понимал, что изнеженная жизнь может сделать с духом предпринимательства народа, снизив его стремление чего-то достигнуть и добиваться успеха. Я считал, что богатство приходило естественным путем от того, что пшеница растет в поле, апельсины появляются в саду каждое лето, а фабрики производят все необходимое для поддержания уютной и спокойной жизни. Только два десятка лет назад, когда я был вынужден создать экономику транзитного бизнеса для того, чтобы дать пропитание людям, я понял, что нам необходимо сперва накопить блага перед тем, как начать делить их. А для того чтобы создать блага, крайне необходимы высокие мотивации и стимулы, которые сподвигли бы народ на достижения, на риски с целью получения выгод, в противном случае нечего было бы и делить[363].
Вы должны научиться хотеть. Это очень важно. До того как у вас что-то появилось, вы должны были захотеть это иметь. Таким образом, хотеть иметь, значит, быть в состоянии, во-первых, представить, что вы хотите получить; во-вторых, настроиться и организоваться для того, чтобы получить то, что хочешь, в этом – движущая сила современной экономической основы; и, в-третьих, настойчивость и запас жизненных сил, что означает культурные изменения в образе жизни в большей части тропической зоны мира, в которой человек никогда не считал необходимым работать летом, собирать урожай осенью, хранить его на зиму. В крупных регионах земли культурный уклад предопределен… До тех пор, пока это сохраняется, ничего никогда не появится. А для того, чтобы что-то появилось, должно возникнуть это желание между противоборствующими сторонами, при котором страны, у которых «есть хотение», стремились бы перекроить и перестроить страны, у которых «нет хотения», по своему образу и подобию[364].
Позвольте мне изложить в позитивных тонах то, что мы хотим. Во-первых, состязательное, стремящееся к знаниям сообщество. Нельзя работать с людьми, у которых нет четких и ясных идеалов. У них должно быть желание к совершенствованию…Вам необходимо поставить вознаграждение в зависимость от сделанного, потому что ни один из двух человек не хочет быть таким же, как другой. Они хотят получить равные шансы так, чтобы они могли показать, что один лучше другого… Во-вторых, нам необходимо хорошее дальновидное управление. Старое семейное дело – это одна из проблем в Сингапуре… В-третьих, легкая мобильность в обществе. Одной из причин, внесших вклад в восстановление Японии и Германии, стало то, что их потерпевшие поражение капиталисты, управленцы, исполнительные директора, инженеры и рабочие… были уволены с одной целью: поставить свои страны вновь на ноги[365].
Для оптимизации наших возможностей мы должны сохранять энергию нашего общества, состоящего из множества рас, наделенного многими языками, представленного многими культурами и религиями. У нас есть преимущества всех, кто получил образование на английском языке в то время, когда английский является общим языком в мире и в Интернете. Однако мы не должны терять наши основные силы, жизнеспособность наших изначальных культур и языков…Реализм и прагматизм нужны для преодоления новых проблем. Только те основные явления, доказавшие свою жизненную силу в прошлом, не должны меняться, пока они остаются совершенно необходимыми. Среди них честность и порядочность, многонациональность, равенство возможностей, оценка по заслугам, справедливость в вознаграждениях в соответствии с вкладом в общество, недопущение «синдрома шведского стола», при котором по фиксированной цене вы можете брать, есть столько, сколько вы хотите. Именно по этой причине социальное обеспечение и субсидии разрушают мотивацию к работе и успеху[366].
В состоявшемся мононациональном обществе одним из основополагающих требований к вступлению в такое общество является адекватное знание объединяющего то общество языка. Именно уровень знания языка обеспечил американцам основную силу объединения. С расовой точки зрения первыми иммигрантами были немцы, итальянцы, испанцы и даже японцы. Но тот факт, что американское государство настояло на надлежащем владении американской версии английского языка до того, как принять иммигрантов в качестве граждан государства, стал объединительной силой одного общего языка народа[367].
Почему технологический прогресс Китая замедлился и остановился как раз тогда, когда в Европе началась эпоха Возрождения? Причиной стагнации Китая стало высокомерие и самодовольство. Он отказывался учиться у Запада. Когда британский эмиссар лорд Маккартни прибыл в Пекин в 1793 году, привезя с собой чудеса промышленной революции, император Цянь Лун не был впечатлен. Великий император сказал английскому сановнику: «Нет ничего, чего бы нам не хватало и в чем мы бы нуждались из товаров, произведенных в твоей стране». Ценой, которую заплатил Китай за это невежество, стали 200 лет упадка и загнивания, в то время как Европа и Америка уверенно шли вперед. Через 200 лет другой китайский руководитель, более вдумчивый и практичный, нацелился на исправление ущерба. Дэн Сяопин открыл Китай миру в 1978 году[368].
Израильтяне очень умны. Я спросил президента Банка Америки… почему евреи так умны?…Он сделал особый акцент на умножении хороших генов. Он сказал, что раввин в любой еврейской общине часто был самым умным и начитанным, самым образованным из всех, поскольку он обязан был знать иврит, он должен знать Талмуд, он должен знать разные языки и т. п. Поэтому успешные евреи ищут детей ребе для того, чтобы заполучить хорошие гены в свою семью. Именно так они множатся, так увеличивается численность умных. Таков итог[369].
Как ваше мнение о причинах стагнации и регресса обществ влияло на ваше стратегическое мышление?
У Великобритании не было достаточной массы населения и размеров территории, чтобы оставаться среди стран первого разряда, в число которых входили Америка и Советский Союз. Но не было неизбежным то, что предприимчивость и жизненная тяга британцев к достижениям рухнут под тяжестью «социального нахлебничества», введенного в 1945 году с благороднейшими целями британской Лейбористской партией. Линия на создание «государства всеобщего благоденствия» с колыбели до могилы задавила амбиции многих новоявленных предпринимателей. Хуже того, высокие личные налоги охладили желание многих добиваться богатств и успехов[370].
Англичане когда-то сделали немало открытий – паровые машины, текстильные станки и электродвигатели. Они заслужили много Нобелевских премий в области науки. Однако они не превращали свои открытия в источник прибыли… Откуда такое отсутствие коммерческой жилки в отношении своих инноваций? Я считаю, из-за их культуры. Долгие годы империи на протяжении двух столетий развили общество, в котором старые богатства и поместное дворянство были в высокой цене. На нуворишей смотрели с некоторым презрением. Умные стремились к достижению успеха и к тому, чтобы ими восхищались за их интеллектуальные способности, как это было с юристами, врачами, людьми свободных профессий, людьми, которые использовали свои мозги, а руки держали чистыми, в отличие от инженеров или людей, много трудившихся, у которых руки были грязными…Нувориши не принимались в высшее общество. Только их дети могли стремиться к тому, чтобы их допустили в свой круг после обучения в надлежащих закрытых частных школах и университетах, и их новые богатства набирали возраст и становились старыми богатствами… Обстоятельства и культура определяют степень предпринимательской жилки людей или какой-то их отдельной группы… Есть четыре отличительные черты культуры предпринимательства в Америке: 1) национальный акцент на личную независимость и опору на собственные силы, 2) уважение к начинающим новое дело, 3) принятие поражения в предпринимательских и новаторских усилиях и 4) терпимое отношение к большому разрыву в уровне доходов[371].
Какие качества определяют успешного руководителя?
Революционные ситуации рождают великих руководителей, требующих крови, пота и слез; спокойные времена рождают лидеров, обещающих людям даже еще более легкую жизнь[372].
По опыту своих узкопрактических наблюдений за людьми и руководителями я считаю, что 70–80 процентов возможностей, наклонностей и темперамента того или иного человека носит врожденный характер и предопределено генетически. В день вашего зачатия по крайней мере 70 процентов было уже закреплено в утробе. Если вы должны быть способным человеком, вы вырастете способным человеком. Если заложена предрасположенность быть медлительным, вы будете медлительным. И ничто не может это изменить… Я не верю, в отличие от того, что пишут в американских книжках, что можно научить людей стать лидерами. Я считаю, вы либо рождены быть лидером, либо вы не будете никогда лидером. Вы можете научить человека быть управляющим, но не лидером. У них должен быть дополнительный особый заряд, интеллектуальная мощь, сверхстойкость и воля к победе[373].
По опыту своих узкопрактических наблюдений за людьми и руководителями я считаю, что 70–80 процентов возможностей, наклонностей и темперамента того или иного человека носит врожденный характер и предопределено генетически. В день вашего зачатия по крайней мере 70 процентов было уже закреплено в утробе. Если вы должны быть способным человеком, вы вырастете способным человеком. Если заложена предрасположенность быть медлительным, вы будете медлительным. И ничто не может это изменить… Я не верю, в отличие от того, что пишут в американских книжках, что можно научить людей стать лидерами. Я считаю, вы либо рождены быть лидером, либо вы не будете никогда лидером. Вы можете научить человека быть управляющим, но не лидером. У них должен быть дополнительный особый заряд, интеллектуальная мощь, сверхстойкость и воля к победе[373].
Это очень трудная работа, особенно в политическом руководстве. Быть президентом или гендиректором компании или генералом в армии совсем другое дело. Вам нет необходимости убеждать людей, освистывающих вас, и привлекать их на свою сторону. Во время избирательных кампаний никто не обязан вообще вас слушать, а когда кампания заканчивается, люди должны верить в то, что у вас есть что-то для них и что вы можете сделать что-то, что заставит их отдать свой голос вам. Эти качества могут быть только развиты, если у вас есть природный дар убеждения, естественный интерес к людям, к тому, чтобы хотеть что-то сделать для них, что они могут ощутить и прочувствовать. Если у вас этого нет, а вы очень хотите быть великим руководителем, поищите для себя какое-то другое дело[374].
Я потратил 40 лет в поисках людей на большие посты… Я использовал различные системы, разговаривал со многими главами компаний… Я пришел к выводу, что в компании «Шелл» самая лучшая система из всех существующих, поэтому администрация перешла от 40 качеств при отборе кадров всего лишь к трем, которые они назвали «качествами вертолета»… В чем они заключаются? Умение анализировать; логическая точная оценка фактов; сосредоточенность на основных моментах, умение выделить главное. Вы получаете высшие баллы по математике, вам это дано. Но этого недостаточно…У них должно быть чувство реальности в отношении того, что может быть осуществимо. Но если вы просто реалист, вы становитесь пешеходом, плебеем, вы не станете победителем. Посему вы должны быть способны воспарить над реальностью и сказать: «Это тоже возможно» – чувство воображения[375].
Если вы не хотите долгих периодов анархии и хаоса, вы должны создавать самовосстанавливающуюся структуру власти. Люди должны быть равны. Но они такими не бывают. Некоторые могут сделать больше; некоторые сами могут дать больше, чем другие. Как мы это можем определить? Почему часто случается, что мы не в состоянии этого сделать?…Проблема в том, что человеческое существо пока еще не в состоянии оценить такую вещь, которую называют характером… Удивительно, как много высокоодаренных людей в мире совсем не горят желанием внести вклад в благополучие соплеменников. И именно это еще не индивидуализированное или, скорее, неизмеримое качество, называемое характером, которое в дополнение к вашим умственным способностям, или знаниям, или к дисциплине обеспечивает лидерство… В устоявшихся обществах… всё их руководство является выходцами из широкого круга людей, которые посещали университеты. А еще лучше, если… человек проходит систематический курс наук, изучает все основные нормативные документы, которые выработала история и может предложить человеческий опыт, а уж потом берет на себя руководство[376].
Какие самые простые ошибки в государственной политике совершают руководители?
Иногда они впадают в гордыню и демонстрируют самоуверенность, а порой упускают возможность преобразований, когда таковая появляется[377].
Какими лидерами вы восхищаетесь и почему?
Де Голлем, Дэн Сяопином, Уинстоном Черчиллем. Де Голлем из-за его громаднейшей силы воли. Его страна была оккупирована. Он был «однозвездным» бригадным генералом, но он представлял Францию… Когда англичане и американцы отвоевали Северную Африку, он отправился в Алжир и посетил столицу Алжир, где встретился с французским генералом, «четырехзвездным» генералом. Он сказал: «Жиро, ты генерал Франции. Что делает американский солдат на входе, защищая тебя?» Он был очень практичный человек… У него была сила воли и практическая смекалка. Дэн был великим человеком, потому что он превратил Китай из страны с перебитым хребтом, которая взорвалась бы, как Советский Союз, в то, что он представляет собой сегодня на пути к превращению в крупнейшую экономику мира. Черчилль, потому что любой другой человек уже давно бы сдался. А он сказал: «…Мы будем сражаться на пляжах. Мы будем сражаться в полях и на улицах. Мы никогда не сдадимся». Говорить такое, когда твои войска потерпели поражение… требовало огромной силы воли и жизнелюбия и решимости не поддаться немцам…Если вы спросите американцев, кем они восхищаются, они скажут: Рузвельтом. Ведь Рузвельт обладал силой и индустриальной мощью Америки[378].
Из моих коллег по кабинету министров Го Кенг Сви повлиял на результаты, которых добился Сингапур. У него был широкий ум и сильный характер. Когда у него было противоположное мнение, он возражал против моих решений и вынуждал меня пересмотреть условия, на которых они принимались. В результате мы достигали лучших решений для Сингапура. В середине кризиса его анализ был всегда точным, с научными выкладками и объективностью, которые всегда меня убеждали. Его здравый подход к проблемам содействовал тому, чтобы я энергичнее продолжал действовать по, казалось бы, невозможным вариантам… Он был моим спецуполномоченным по улаживанию конфликтных ситуаций. Я регулировал политические условия так, чтобы его жесткая политика, которую мы совместно формулировали, могла бы быть реализована… Он руководил делами обороны, читал классиков по вопросам стратегии – Сунь-цзы, Клаузевица, Лидделла Харта. Он подписывался на военные журналы, чтобы быть в курсе новейших новостей в области военной боевой техники. Он посылал мне книги и статьи с отметками на полях, выделениями в тексте, настаивая на том, что я должен знать достаточно для принятия решения по вопросу моего одобрения[379].
Каким вы хотите, чтобы запомнили вас?
Я бы не хотел, чтобы обо мне помнили как о государственном деятеле. Прежде всего, я не отношу себя к категории государственных деятелей. Я считаю себя решительным, последовательным, настойчивым. Я деятельная натура. Я стараюсь каждое дело доводить до его логического конца. Вот и все… Любой, кто считает, что он государственный деятель, должен обратиться к психиатру[380].
Не думаю, что я могу определять, каким меня будут помнить. Я живу и поступаю так, как считаю – это необходимо делать. Я никогда не хотел заниматься политикой. Я хотел быть юристом и хорошо зарабатывать, быть хорошим адвокатом, но жизнь заставила меня заниматься этим делом после всех политических катаклизмов, которые произошли с нами. Итак, на меня взвалили эту обязанность, и я оказался ответственным за то, чтобы тут все работало… Все, что я могу сделать, так это быть уверенным в том, что после моего ухода все учреждения останутся хорошими, здоровыми, чистыми, эффективными, а правительство будет в рабочем состоянии и будет знать, что делать, и обеспечит преемственность качественной власти[381].
Я не говорю, что все проделанное мною верно, но все, что бы я ни делал, имело благородные цели. Я был вынужден делать всякие нехорошие вещи, сажая в тюрьму коллег без суда и следствия. Похороните, а потом решайте. Тогда вы и дадите мне свою оценку. Крышка гроба еще не закрыта, поэтому я все еще могу наделать глупостей[382].
Глава 10 Заключение
Когда вашингтонские политики, специалисты по вопросам внешней политики, лидеры делового мира и просвещенные граждане закончат чтение этого небольшого тома, мы уверены, что они сделают это с четким представлением всех тех сложностей и вызовов, с которыми столкнется Америка в следующем десятилетии и впоследствии. Как предполагает название книги, Ли Куан Ю дал следующему президенту и всем нам надежный компас для плавания в этом мире. Здесь мы завершаем несколькими стратегическими откровениями, являющимися, на наш взгляд, наиболее поучительными от этого спокойного, четко мыслящего, в высшей степени уверенного и тем не менее замечательно скромного человека, от которого мы узнали так много.
1. Китай намерен стать величайшей державой в мире. В политике всех правительств в отношении Китая, особенно соседних стран, уже учитывается этот фактор. Эти правительства пересматривают свои позиции, потому что они знают, что возникнут последствия, если они будут препятствовать Китаю, когда его коренные интересы будут поставлены под угрозу. Китай может установить экономические санкции, просто отказав в допуске на свой рынок в 1,3 миллиарда человек, чьи доходы и покупательная способность нарастают.