Ли Брекетт Мечи марса
Через полчаса после того, как «Старфлайт» произвел посадку в порту Кахора, Барк Винтерс вышел из пассажирской каюты. Джонни ждал его внизу, у трапа.
— До скорого, Барк, — сказал молодой офицер. — Ты заслужил эту отставку. Пользуйся ей, как следует.
Барк посмотрел на огромное посадочное поле. Проследив за его взглядом, Джонни мягко спросил:
— Это всегда производит впечатление, не так ли?
Винтерс не ответил. Он думал о находящемся за много миль гласитовом куполе Кахора — торгового марсианского города.
Это был высокий сильный человек. Жесткое излучение уже давно окрасило его кожу в темный цвет и обесцветило волосы. Однако, нервы Винтерса были ни к черту, и во время путешествия он беспрерывно курил маленькие наркотические сигареты.
Голос Джонни вернул его к действительности.
— Барк, конечно это не мое дело, но… Ты уверен, что тебе будет хорошо на Марсе?
Винтерс резко ответил:
— Заботься о «Старфлайте», Джонни. до свидания.
Он ушел, а Джонни все еще смотрел ему вслед, когда подошел помощник.
— Этот парень вот-вот сломается, — хмуро сказал он.
Джонни кивнул. Он чувствовал себя не в своей, тарелке, так как вырос под командой Винтерса и обожал его.
— Идиот, не надо было ему возвращаться. — Джонни хмуро посмотрел на удаляющуюся фигуру. — Где-то здесь исчезла его возлюбленная, тело ее так и не нашли…
Такси увезло Барка от космопорта в Кахор. Разглядывая из небольшого иллюминатора его шумные улицы, Винтерс размышлял о том, что все эти торговые города одинаковы. Каждый из них — маленький рай, посвященный культу наживы, где с легким сердцем проматывают целые состояния, и где чудесные дома из пластика, связанные лениво ползущими тротуарами, предлагают удовольствия и пороки всех известных миров.
Винтерс презирал коммерческие города. Он привык к аскетизму космоса, и его возбуждение росло с каждой минутой.
Расплачиваясь за проест, он уронил пластиковый жетон и, оставив шофера его подбирать, выскочил на улицу. Над дверью, возле которой он оказался, зеленоватым серебром было выведено всего лишь одно слова: «ШАНГА»
Странная, даже страшная улыбка появилась на лице Винтерса. Он толкнул дверь и вошел.
Рассеянный свет, удобные диваны тихая музыка. Отличная приемная.
Здесь было пять или шесть мужчин и женщин в туниках Торговых Городов, украшенных великолепными драгоценностями. Около высокой двери, за массивным столом, сидела женщина-марсианка.
— Капитан Винтерс, — сухо сказала она. — Я рада вновь видеть вас.
— Я хотел бы встретиться с Кор Халом. Немедленно.
— Боюсь, что… хотела было возразить марсианка, но, взглянув на Винтерса, повернулась к интеркому и, после короткого разговора, пригласила его пройти.
Барк быстро вошел в соседнее помещение и оказался в огромном саду, в гласитовых стенах которого было множество маленьких комнат с крохотными столиками. Вокруг землянина простирался экзотический лес: деревья, папоротники, яркие цветы, прекрасный мягкий газон. И среди всего этого великолепия резвились фанатики Шанга, под действием лечебной радиации, наследия древней цивилизации Марса.
Барк шел по широкой аллее, хмуро наблюдая, как пациенты Кор Хала, играя шутливо боролись среди деревьев, и было похоже, что все их заботы ограничивались пищей, любовью и разноцветными жемчужинами. Кое-где виднелись сторожа с парализующими пистолетами; случалось, что некоторые пациенты заходили по дороге назад слишком далеко.
Собственно говоря, это был элегантный порок, одетый наукой в видимость респектабельности, возбуждение особого рода, новый способ ухода от действительности. Земляне от него были просто без ума, но только они, так как венерианские варвары были сами еще близки к состоянию дикости, чтобы нуждаться в Шанга, а марсиане принадлежали к слишком древней и мудрой расе.
Кор Хал был тонким и смуглым, неопределенного возраста марсианином, и вся его вежливость являлась всего лишь бархатным футляром, ножнами, скрывающими ледяную сталь.
— Капитан Винтерс, — вежливо сказал он. — Садитесь, пожалуйста.
— Вы нервничаете, капитан Винтерс, — продолжил марсианин, когда Барк торопливо присел на край широкого кресла. — Однако, вас лечить я опасаюсь. Атавизм у людей лежит слишком близко к поверхности. Вы помните, что случилось в прошлый раз?
Винтерс кивнул и наклонился к Кор Халу.
— То же самое повторилось в Нью-Йорке. Сар Кари сказал, что доза, которую я получил оказалась недостаточной, и посоветовал мне вернуться на Марс.
— Он поставил меня в известность, — спокойно сказал Кор Хал.
— Значит вы…
Зеленые глаза марсианина таили жестокую усмешку кота, который держит под лапкой парализованную страхом мышь.
— Люди различны, капитан Винтерс. Эти марионетки, — Кор Хал указал на солярий, — не имеют ни сердца, ни крови. Но такие люди как вы, любят играть с огнем.
— Послушайте, — несколько торопливо начал землянин. — Девушка, на которой я собирался жениться, однажды отправилась в пустыню на своем летательном аппарате и не вернулась. Я нашел разбившийся аппарат, но ее там не было. Теперь я хочу забыть все.
Кор Хал наклонил узкую темную голову.
— Я помню эту трагедию, капитан Винтерс, и знал мисс Леланд — очаровательную молодую женщину. Кстати, она часто бывала здесь.
— Знаю, — ответил Винтерс, и его глаза блеснули каким-то диким светом. — Я хочу вернуться назад, Кор Хал. Так далеко, как только может увести меня Шанга.
— Иногда, мрачно заметил марсианин, — дорога оказывается слишком длинной.
— На это мне плевать.
Кор Хал пристально посмотрел на землянина.
— Те, кто заходил слишком далеко — обратно уже не возвращаются.
— Меня это не волнует.
— Это нелегко, Винтерс. Шанга — настоящая Шанга, бледной копией который являются эти сады, уже много веков запрещена городами-государствами Марса. Риск слишком велик и это стоит слишком дорого.
— У меня есть деньги. — Винтерс внезапно вскочил. — Подите вы к черту, со своим лицемерием. Я плачу и хочу получить то что мне нужно.
Он положил на стол чековую книжку, расписался на верхнем листе и протянул ее марсианину.
— Я предпочел бы наличными, — сказал Кор Хал.
— Когда?
— Сегодня вечером, если вам так будет угодно. Где вы остановились?
— В «Трех Планетах».
— Как обычно поужинаете там, затем спуститесь в бар. К вам подойдет проводник.
— Буду ждать, — уже уходя бросил Винтерс.
Кор Хал злобно усмехнулся…
Когда взошел Фобос, Барк наконец-то понял, куда они направляются.— До этого они незаметно покинули Кахор — он и молодой марсианин, который подошел к нему в баре «Три Планеты». На частной стоянке их ждал летательный аппарат, где уже находились Кор Хал и еще один марсианин-варвар. Сейчас же, через несколько часов утомительного полета, землянин был почти уверен, что они летят к Валкису, одному из самых древних городов Марса.
Под ними проплывала унылая пустыня, внутри аппарата царило тягостное молчание, молчание, и наконец Винтерс не выдержал:
— Далеко еще?
Ответа не последовало.
— Зачем же скрывать? В конце концов, сейчас я один из вас.
— Разве животные ночуют вместе с хозяевами? — холодно спросил варвар и положил руку на кинжал, который торчал у него за поясом. Кор Хал сказал ледяным тоном:
— Вы хотели практиковать Шанга в ее настоящем виде, Винтерс, и заплатили за это. Вы ее получите.
Землянин пожал плечами.
Через некоторое время они миновали горный хребет и летели теперь над дном высохшего моря. Внизу, в серебристом свете Фобоса, поблескивали меловые и коралловые прожилки, пробиваясь сквозь лишайник, как кости мертвецов сквозь высохшую кожу, затем показался древний город, раскинувшийся на пологих холмах.
Аппарат, наклонившись, описал над городом круг и плавно опустился. Кор Хал повернулся к Винтерсу.
— Идти недалеко. Держитесь около меня.
Снаружи дул сухой порывистый ветер, поднимая из-под ног облака пыли.
Неподалеку возвышались разрушенные башни дворца. Марсиане окружили Винтерса, и их маленький отряд двинулся вдоль канала. Даже в этот поздний час город не спал. Откуда–то доносилось странная музыка, желтый свет факелов разрывал черноту ночи, а из темных переулков за нами мрачно следили горожане, провожая отряд угрожающими взглядами. Но, несмотря на это, они без особых хлопот достигли какого-то приземистого строения, и Кор Хал захлопнул за ними окованную бронзой дверь. Барк облегченно вздохнул.
— Скоро? спросил он, пытаясь унять дрожь в руках.
— Все готово Холк, проводи его.
Землянин послушно пошел вслед за варваром.
Внутри дом совершенно не подходил на зал Шанга в Кахоре. Ноги Барка по щиколотку утопали в пушистом ковре, и он с восхищением разглядывал расставленную вдоль стен прекрасную мебель древней цивилизации Марса. В дальнем конце коридора виднелась бронзовая дверь с узким отверстием, забранным решеткой.
Передней ней Холк остановился.
— Раздевайтесь, — терпеливо повторил Холк.
Винтерс заколебался. У него был револьвер и он совсем не хотел с ним расставаться.
— А почему здесь?
— Раздевайтесь, —терпеливо повтори Холк. — Таковы правила.
Оставшись обнаженным, Барк вошел в узкую камеру, на каменном полу которой валялось несколько шкур. На противоположной стене виднелся темный проем, закрытый массивной решеткой.
Бронзовая дверь закрылась, в наступившей тишине резко лязгнул засов.
Винтерс лег на шкуры, и над его головой вдруг вспыхнула большая, вырезанная из цельного кристалла огненного цвета, призма.
Из-за двери послышался голос Кор Хала:
— Землянин!
— Да?
— Это призма — одна из драгоценностей Шанга. Ее вырезали мудрецы Кара Лху полмиллиона лет тому назад. Таких драгоценностей на Марсе осталось только три.
Винтерсу стало страшно. Искры, которые были более энергией, чем светом, потрескивали на стенах камеры. Танцующий огонь плясал по его телу, проникая в мозг.
Голос Кор Хала едва доносился из бесконечно далекой пустоты:
— Мудрецы Кара Лху были не так уж и мудры. Они нашли секрет Шанга и вернулись назад по спирали эволюции, спасаясь от войн и скуки. Знаешь, что сними случилось, Землянин? Они погибли. В одно поколение Кара Лху исчезли с поверхности Марса.
Становилось трудно дышать, трудно думать.
— Разве это нужно? — прохрипел Винтерс. — Пока они жили, они были счастливы.
— А ты счастлив, землянин?
— Да,— задыхаясь ответил он. — Да!!!
Барк застонал, охваченный таким извращенным ощущением, о котором даже и не мечтал; огонь Шанга горел в нем словно колдовское солнце.
Смех Кор Хала был похож на отрывистый лай.
Сознания землянина помутилось, туманные образы затопили его мозги сквозь багровую пелену, застилающую глаза, он смутно разглядел, как один из камней отошел в сторону, открывая кварцевый экран на котором появилось узкое лицо высокородной марсианки. Глаза ее были золотистыми, как огонь жгучими и презрительными, алые губы искушали, линия обнаженных плеч сводила с ума.
— Ты силен, — прошептала марсианка. — Ты будешь жить до конца. И это хорошо, Барк Винтерс.
Он попытался что-то ответить, но тщетно.
Марсианка улыбнулась.
— Ты бросил мне вызов, землянин. Мне и Шанга. Ты храбр, а я люблю храбрых мужчин. И ты безумен — я люблю безумных, игра с ними так возбуждает.
Темнота поглотила его, а он все падал и падал в бездонную пропасть, наполненную ее презрительным смехом…
* * *
Очнувшись, он понял, что лежит на жестких и холодных камнях. Было темно, как в могиле. Он сообразил, что находится в закрытом помещении, и это ему совсем не понравилось.
Из его горла вырвалась приглушенное рычание. Волосы на затылке ощетинились, и он попытался вспомнить, как же он попал сюда, но вспомнил только, что случилось что-то, связанное с огнем, что его зовут Барк и он что-то искал.
Поднявшись, он стал исследовать свою тюрьму и, почти сразу же обнаружив выход, осторожно ощупал его. Инстинкт подсказывал, что это ловушка, и Барк, присев на корточки, стал искать оружие. Бесполезно. Тогда он бесшумно встал и вышел в проход.
Он долго пробирался в кромешной темноте, пока не увидел перед собой красный мигающий свет и не уловил запаха дыма и человека.
Медленно, очень медленно животное по имени Барк двинулось к свету. Он уже добрался до конца туннеля, когда, неожиданно, позади его со звоном упала решетка. Обратного пути не было.
Свет факелов ослепил его. Он стоял на огромной каменной плите; древней арене, на которой уже миллионы сражались и умирали рабы Валкиса, но даже и не подозревал об этом. Здесь было множество марсиан в ярких одеждах, со смехом наблюдавших за землянином, вкусившим запретный плот.
Создание, называвшееся Барком, еще оставалось человеком, но было уже близко к обезьяне. За те часы, что он провел под светом Шанга, Барк сильно изменился. Его нижняя челюсть и надбровные дуги увеличились, густая шерсть покрывала грудь, руки и ноги, под кожей перекатывались огромные мускулы.
Сгорбившись, он оглядел толпу, не зная, кто были эти мужчины и женщины, но он ненавидел их. Его взгляд упал на человека который быстро приближался к нему. И хотя Барк уже не помнил, что этого человека зовут Кор Хал, и даже не заметил, что тот сменил белую тунику Торговых Городов на юбку и пояс Лоя Кэнел— костюм настоящего бандита, но он точно знал: этот человек — враг.
— Капитан Барк Винтерс, — сказал Кор Хал, — человек Земли, жители которой проложили космические трассы, построили торговые города, и являются мастерами наживы и грабежа.
Он не кричал, но его голос громко разносился в прозрачном воздухе Марса.
— Смотрите на него, люди Валкиса! Это один из наших хозяев. Его правительство повелевает городами-государствами Марса. У нас отняли нашу гордость, наши богатства. Что же осталось нам, детям умирающего мира?
Ответ пришедший от стен Валкиса, был тих и не имел слов: это были первые аккорды гимна, написанного в аду.
Кто-то кинул камень.
Барк мгновенно отскочил и бросился на Кор Хала. Тот спокойно ждал, а затем, наклонившись, резко повернулся и ударил Барка ногой. Носок марсианской туфли без задника попал Барку в подбородок и швырнул его на каменные плиты.
— Слушай землянин, — вытаскивая из-за пояса бич, закричал Кор Хал. — Ты будешь ползать на брюхе и лизать древние камни, которые лежали здесь еще до того, как обезьяны Земли научились ходить!
Длинный узкий ремень свистнул, оставив на волосатом теле Барка кровавый рубец. Толпа взвыла:
— Пусть идет! Гони его, гони животное Шанга, как это делали наши предки!
И они гнали его по древним улицам Валкиса, под светом сверкающей луны.
А он хотел убивать, сходя с ума от ярости. Кровь текла из его многочисленных ран, высокий скрипучий смех марсианок гулко отражался от каменных стен, а он хотел убивать, качаясь от боли и ран. Однако, если его большие руки сжимались на чьем-то теле чтобы разорвать его, то его самого валили на землю и душили ремнями до тех пор, пока не оставался лишь страх и желание убежать.
И они давали ему эту возможность, отрезая его от канала и высохшего моря, где он мог обрести свободу.
Барк уже шел. Он ворчал, голова его раскачивалась из стороны в сторону, горячая кровь стекала на камни, но, несмотря на это марсиане все гнали и гнали его прочь.
Выше, еще выше. Мимо больших причалов, со столбами еще сохранившими следы канатов когда-то стоявших здесь кораблей. Мимо четырех портов, четырех эпох, отраженных в камне.
Наконец он немного оторвался от преследователей, и теперь бежал среди домов, построенных в центральном углублении кораллового рифа, затем, увидев крутой скалистый склон с тремя впадинами, пробитыми морем, стал подниматься по нему, не зная и не желая знать, что это такое.
Оказавшись на плато, Барк пересек набережную и затравлено оглянулся.
Его по-прежнему преследовали. Бока землянина кровоточили, в глазах было отчаяние, и он продолжил свой путь, поднимаясь по узким извилистым улочкам, среди домов, давно уже превратившихся в бесформенные кучи, и только кровавый след отмечал его путь.
Взобравшись на высокий холм, он увидел громадный дворец, окруженный массивной каменной стеной. Инстинкт подсказывал, что это место опасно, но Барку было просто необходимо отдохнуть, смыть кровь и гряз, чтобы успокоить жгучую боль и хоть ненадолго забыть о своих врагах. Он, спотыкаясь, побежал вдоль высокой стены, отбрасывающей густую черную тень, пока не оказался перед решеткой, а когда ноздри его затрепетали от запаха воды, то он, уже ни о чем не думая, прополз под ней и оказался на мягком свежем газоне, в зарослях густых кустов с тяжелым сладким запахом и белых огромных цветов, нежно светившихся в темноте.
Решетка тихо закрылась, но землянин даже не заметил этого. Он бежал на запах воды между деревьями самых причудливых форм и сверкающими статуями из мрамора и полудрагоценных камней, и усталость и жажда не давала ему остановиться.
Барк выскочил на открытое пространство в центре которого находился бассейн, в виде резной чаши, врытой землю.
Стояла жуткая тишина. В черных окнах дворца, возвышавшегося по другую сторону бассейна, играли блики луны. Барк замер. Ничего. Тишина и темнота. Близость воды сводила землянина с ума. Он бросился к бассейну и упав животом на его край и окунув лицо в ледяную воду, стал жадно пить.
Внезапно во дворце раздался жуткий вой. Барк, резко вскинув голову, встал на четвереньки. На этот вой ответил страшный крик рептилии.
Теперь, когда жажда уже больше не мучила его, он вдруг почувствовал сильный запах мускуса, который принес прохладный ночной ветер. Барк ощетинился, не зная, какое животное его издает, но уже ощущая ужас, так как ему показалось, что он почти узнает.