Поэтому, предупреждающий крик Гуэня, уже успевшего вернуться из арсенала, с новым коротким копьём, клинком, похожим на саблю и пращой, стал для всех, кроме меня, полной неожиданностью. Лех кинулся к бойнице, выглянул наружу и тут же с матом спрятался, а там где, ещё секунду назад была его голова, выбил из камня кучу искр арбалетный болт. Я тоже решил посмотреть, что же привлекло внимание ухатого, и «по-умному» прикрывшись щитом, в который тут же влетело пару гостинцев, выглянул в промежуток между зубцами.
И надо сказать, голосил эльф по делу! К стене, под прикрытием арбалетчиков и баллист приближалась странная конструкция. С виду она напоминала трап который подают к самолёту. Приставной пандус на колёсах и с двумя выдающимися далеко вперёд балками, на которых были закреплены массивные блоки. Цепи, пропущенные через них, в свою очередь крепились к какой-то, как мне показалось, двери, полностью оббитой металлом. Установленная вертикально она загораживала не только прятавшихся за ней людей, но и четвёрку монструозных созданий, гораздо более массивных и уродливых, нежели наш гобик.
Покрытые бронёй, на толстых, мощных ногах, они чем-то напоминали африканских бегемотов. Вот только я никогда не видел гиппопотамов с рогами, как у тура. К тому же тушки этих химер были увиты узлами бугрящихся мускул, от чего выглядели очень рельефными, что обычно несвойственно крупным животным.
На некоторых участках их тела покрывал панцирь, из чего-то, с виду напоминающего хитин. Так что камень, с завидной точностью запущенный эльфом из пращи, лишь бессильно отскочил, не причинив никакого видимого вреда. Твари его, похоже, вообще не заметили.
— Что это за смесь бульдога с носорогом?
Вырвавшийся у меня вопрос был в основном адресован в пустоту, так что ответа на него можно было не ждать. Выглянувший наружу, уже под прикрытием моего щита Лех разразился потоком брани, сравнимым, наверное, с большим петровским загибом. При этом он успевал отдавать команды, затейливо смешивая в речи нерасторопных служак, врагов, их оружие, а так же различные, противоестественные способы половых актов между всеми вышеперечисленными. А когда в щит прилетел джавелин, он добавил в этот коктейль ещё пару десятков неведомых мне существ, монстров и демонов. Получалось настолько внушительно, что я даже заслушался, не пытаясь запомнить, но просто наслаждаясь сим шедевром командно-прикладного, матерного языка. За что тут же попал под раздачу.
— А ты… какого… стоишь как…? Сейчас эти… опустят свой… штурмовой пандус. Ты… со щитом управляешься лучше, чем все мои… Встанешь со мной и Бруно в первом ряду! — Капитан забрал у оруженосца один из круглых щитов, который тот таскал за ним и вскинув его на левую руку и обнажив меч, обращаясь к сержантам, добавил. — Бойцов построить позади нас, оттуда хорошо алебардами по врагам… а арбалетчиков поставить по флангах. И что бы у всех тетивы пели! Поняли су… дети! Если я услышу, что кто-то филонит, то… Бруно, оглоблей тебя по хребту, ты чё зенками хлопаешь! Щит на руку и в центр! Мы с боков тебя прикроем. Эй, вы, пожри дуллахан вашу печень, зажечь огни! Встретим этих… как полагается!
Собственно солдаты уже толпились у предполагаемого места высадки вражеских штурмовиков. Опознать его было довольно просто, по выломанным меткими попаданиями зубцам, открывающим беспрепятственный доступ на стену вражеской осадной технике. Вот только от наших бойцов за версту разило полной безнадёгой. И дело даже было не в том, как неохотно они сжимали древки алебард и ложа арбалетов.
Повинуясь командам капитана, сержанты создали за нашими спинами жалкое подобие строя, но даже при этом создавали впечатление, что я стою перед отарой ведомых на заклание овец. Которые, как я опасался вполне могли превратиться в гадюк. В отличии от Леха и Бруно, явно собравшихся биться до конца, их подчинённые явно подумывали о том — так ли вообще им сдалась вся эта военная служба, если сопровождается она не выпивкой и дворовыми девочками, а вот такими вот ожиданиями лавины врагов на узкой полоске крепостной стены. Так что, судя по настрою бойцов, вполне можно было ожидать того, что кто ни будь из них, решит купить свою жизнь, просто прирубив впереди стоящее начальство.
Здоровяк оруженосец расправив плечи, ткнул меня локтем. Сейчас он стоял с громадным ростовым щитом, напоминавшим римский скутум, вот только размером с добрую дверь. Заняв позицию по центру, парень, со стальным скрежетом, обнажил свой вчерашний тесак-переросток, вызвав очередную волну отборного мата у Леха. Свой кистень, он запихнул за пояс на спине, потому как, видимо, недоумку опять приспичило поиграть в рыцарей. Сам же капитан, занял позицию слева от нашей двуногой стенки, оставив мне для меня наиболее опасную сторону.
Да уж! Благородством тут и не пахнет. Видать не может забыть дядька проигрыша драгоценного кинжала. Надо будет поинтересоваться у Гуэня в чём собственно его ценность.
И тут, мне показалось, что за спиной беззвучно взорвалась свето-шумовая граната. Настолько сильным и резким был переход, от вечной полутьмы рукотворного ущелья, к яркому свету, пролившемуся на нападающих из включившихся магических прожекторов. Невольно зажмурившись, я второй раз за день вслушался в многословный загиб, делая зарубку себе в голове выучить хотя бы часть заковыристых слов. Такое знание всегда пригодиться, если понадобиться душу отвести, а русский мат хоть и хорошая штука, но на местных вряд ли подействует должным образом.
Кстати, сейчас Лех исполнял свою партию не соло. К нему подключился и хор солдат, да и Гуэнь, что-то по-своему подпевал, прикрывая ладонью глаза. Вот только эта ария, в деталях описывающая момент зачатия и появления на свет слуг, так неудачно врубивших магические фонари, мгновенно поменяла тональность, когда из-за стены донёсся скрип плохо смазанных механизмов осадной машины. Враг пришёл, и всё остальное становилось уже не важным.
С жутким грохотом на край стены, точно под выбитые зубцы, рухнул помост, глубоко вгрызаясь торчащими из его края когтями в камень. И сразу же, не успела ещё пройти вибрация от удара, на нас, вопя во всё горло, кинулась толпа мужиков, вооружённых острым железом и щитами. Яркий свет, бьющий прямо им в лицо, казалось, не доставлял воинам никаких особых проблем. Приглядевшись, я заметил полоски ткани, изрисованной узорами, закрывающие глаза нападавших. Магические технологии в действии… что б их.
Громко крича в ответ, мы встретили их щитами и хищными жалами алебард, прямо на краю пролома, не давая прорваться на стену и растечься по ней. Находясь справа от щита Бруно, я не мог полноценно прикрыться своим, ведь приходилось следить, что бы нашего здоровяка не обошли с моей стороны.
Хорошо ещё, что удары тяжёлых алебард, которыми надо сказать бойцы Леха управлялись очень даже неплохо, мгновенно отучили противника сталкиваться щит в щит и пробовать продавить нас массой. Ценой науки оказались трое первых «двухсотых» теперь валяющиеся с раскроенными черепами, положившим начало своеобразной «мёртвой» баррикаде, которая через какое-то время должна была полностью отделить нас от противников.
Свою лепту вносили и арбалетчики, прячущиеся за зубцами. Выглядывая на несколько секунд, они вгоняли болты в неприкрытые бока противников, иногда даже выбивая одного, двух человек с мостка. Те, сорвавшись с криком, летели прямо в сухой ров у подножья стены, что бы замолчать уже навсегда после падения с почти тридцатиметровой высоты.
Я принял на щит удар топора очередного злобно скалящегося мужика и коротко ткнул молотом в ответ, не стремясь нанести смертельный удар — в данный момент это не моя забота, а дабы отогнать противника. Количество трупов между нами увеличилось ещё на пару штук, но и здесь моей заслуги не было. Стараясь действовать по заветам деда Тараса, я не лез вперёд, не спешил геройствовать и не пытался дотянуться до врагов. Просто держал стенку, а заодно экономил силы.
Не довелось отхватить своего кусочка славы и Бруно. Парень смог взмахнуть своей ковырялкой от силы пару раз, причём во второй едва не снёс мне голову. Получив в отместку двойную порцию интернационального мата от меня и Леха, бугай успокоился и теперь прилежно выполнял свою функцию передвижной дверки. И надо сказать именно благодаря ему, нас не прожали и не сбросили со стены первым, особенно решительным натиском.
Хотя, нужно признать, что лично я больше всего боялся другого. Не имея ни малейшего представления о мастных тактиках и методах ведения войны, я то и дело поглядывал на осадные катапульты изумрудных. Опасаясь, что в один прекрасный момент командующий штурмом просто решит пожертвовать частью своих бойцов и отдаст приказ накрыть всю нашу честную компанию залпом из огненных горшков. Но то ли данный мир не скатился ещё до вполне стандартной по меркам нашего средневековья жестокости, то ли враг нам попался сентиментальный и к собственным воинам неравнодушный, но орудия как молчали, так и продолжали молчать всё время штурма.
Через какое-то время стало понятно, что первая попытка взять крепость с наскока — захлебнулась. Наши приободрившиеся воины с воодушевлением орудовали топориками алебард, да и про колющие удары не забывали. Особого толку это уже не приносило, враги больше не пёрли напролом, тоже прикрылись щитами, но и атаковать так же как раньше они уже не могли.
Казалось ещё секунда, другая и мы откинем их от стены, а там можно попробовать и пандус срубить или сжечь. Хотя, попытки уже были, и результата особого не принесли. Брошенный метким эльфом, небольшой горшок с горящим маслом попал точно в колёса осадной машины, но пламя погасло, так и не нанеся особого вреда. Была ли это магия или просто дерево оказалось чем-то пропитано, в принципе было не важно. Главное ведь результат. А с ним у нас было не густо.
Глава 6 Наследие Третьего Царства
Бойцы за нашими спинами воодушевлённые первыми успехами уже выкрикивали врагам разномастные оскорбления, в том числе и на непонятных мне языках. Действовали последние на нападающих, словно красный перец в трусах, но вновь очертя лезть вперёд носители почётных изумрудных штанов вроде бы как не собирались.
— Эта… — взволнованно пропыхтел из-за своей переносной дверки, раскрасневшийся и потерявший свой шлем Бруно и панибратски ткнул меня локтем. — Эта эпическая битва навсегда войдёт в анусы истории! Когда мы с тобой состаримся, будем седыми и древними как дядька Лех, мы буем вспоминать об этом дне, сидя в окружении десятков внуков…
— Бруно мальчик мой, — прошипел капитан, ловко отводя щитом вынырнувшее из вражеского строя жало копья. — Мне всего-то пятьдесят два года. Но вот если ты немедленно не заткнёшься, у тебя действительно есть все шансы отправиться прямиком в задницу…
Не знаю уж, имеет ли в этом мире бодание три на четыре щита хотя бы малейшие шансы занять своё место в анналах, но на эпическую битву наша потасовка как то не тянула. Я бы сказал даже больше, вражеский военачальник бросил на нас мизерные силы в попытке занять стену с наскока, в то время как остальное его войско просто наблюдало за тем, как один за другим падают их боевые товарищи.
Конечно, если рассуждать с точки зрения обывателя, а тем более жителя двадцать первого века ничего удивительного здесь нет. Безликие средневековые наёмники — распиареные в фильмах и книгах плохиши. Мрази, которым брат не брат, а себе подобный так и вовсе волк. Да и там где торгующие своим мечом люди изображались как положительные персонажи, чаще всего это относилось не к общей серой массе, а к конкретному отряду, в который чаще всего входил главный герой.
А вот если же не опускаться до уровня поп-культуры и американских фильмов, то звериные отношения в этом, довольно сложном мужском социуме начинались в тот момент, когда подходило время делить добычу. Во время битвы же эти профессиональные воины относились друг к другу вполне по-товарищески и даже забывали на время взаимные обиды, если их отрядам проходилось сражаться на одной стороне. Так что тактика выбранная противниками казалась мне донельзя странной. И не только мне одному.
С каждой прошедшей минутой боя Лех нервничал всё сильнее. Он то и дело отвлекался и даже слегка ломал наш строй, пытаясь, то заглянуть за спины умбрийских наёмников, то хоть мельком заглянуть за край стены. Его нервозность разделял и Гуэнь. Повинуясь приказам капитана, он неустанно метал из своей пращи камни в столпившихся на перекидном пандусе бойцов, безошибочно посылая тяжёлые свинцовые шары в незащищённые места на телах наших врагов, но при этом, выбирая время для того, чтобы осматривать проход пред стеной.
А затем враг показал имевшийся у него на руках козырь. Лех и Гуэнь одновременно предупреждающе вскрикнули, эльф даже успел метнуть пулю, но было уже поздно. Над строем нападавших внезапно приподнялся стрелок и, вскинув арбалет, почти не целясь, выпустил из него болт со слепящей звёздочкой вместо наконечника. И не абы куда, а прямо в центр массивного щита нашего оруженосца.
Шар, выпущенный из пращи Гуэня, врезался в незащищённый висок мужика в тот самый момент, когда, явно необычный снаряд только сходил с ложа. Видимо именно по этому, тот понёсся не по прямой, а левее, оставляя за собой спиралевидный след из россыпи ярко-белых точек, вьющихся вокруг ядовито-фиолетового трассера.
В этот момент Лех изо всех сил толкнул Бруно на меня, особого эффекта это не принесло, сдвинуть оруженосца с места было той ещё задачей, и, тем не менее, капитану удалось подставить под быстро приближающуюся звезду свой собственный круглый щит. Полыхнуло. Строй наёмников Изумрудного ковенанта обдала волна белых искр, и мне на долю секунды показалось, что болт завяз в бледно-зелёном мареве, появившемся перед щитом капитана.
Но наваждение прошло и снаряд, прошив преграду, словно раскалённый нож масло, вонзился в грудь Леха. Пробив кольчугу и тело человека насквозь, уже бледно светящийся наконечник выглянул из спины на несколько сантиметров, моргнул и…
Стоящих за капитаном трёх замковых солдат как будто снесло залпом картечи. Изломанные, изорванные тела несчастных кувырком улетели во внутренний двор, а самого усача лишь немного толкнуло вперёд. Захрипев, он повалился навзничь, выпуская из рук своё верный полуторник.
— Бруно! Не отвлекайся! — крикнул я, видя, что оруженосец, медленно, словно в киселе всем корпусом поворачивается в сторону упавшего усача.
На наше счастье передние ряды противника, те на кого пришлась волна искр, вместо того, чтобы прямо сейчас броситься на нас, с криками срывали с глаз свои повязки и тут же их глаза попадали под световой удар замковых прожекторов. На пандусе началась давка и тут же несколько человек с криком полетели к земле, сброшенные своими же, ослеплёнными товарищами, которые словно забыв, где находятся, начали пятиться назад.
Бруно завис на пяток секунд, глядя на торчащий из спины капитана погасший наконечник болта. В это время оживился резерв нападающих, и на стены обрушился настоящий град из арбалетных болтов и стрел, враз прикончив нескольких наших зазевавшихся бойцов.
Стреляли, слава богу, не в нас, видимо опасаясь случайно накрыть свою штурмовую группу. Наши же бойцы, вновь подтвердив моё первое о них впечатление, как об отаре овец, частично сбилась в кучу вокруг раненного капитана, а некоторые так и вовсе уже блестели пятками где-то во дворе, побросав оружие, улепётывали в сторону дальних стен замка.
Остальные смотрели на быстро оклемавшихся и уже пришедших в себя противников с, поистине травоядной безысходностью в глазах. И никакие мои маты, как я не надрывал горло, уже никак не могли повлиять на дальнейшее развитие ситуации. Они не боялись меня в отличие от своего капитана и соответственно слова просто не доходили до их испуганных мозгов.
Я уже было приготовился ну как минимум как можно дороже продать свою жизнь. Возможности для отступления, кроме как прыжок веры с высоты в двадцать метров сбившиеся у проходов на лестницы бараны в человеческом обличье мне не оставили. В идеале, конечно, желательно было бы валить отсюда, но добежать до боковых спусков, я просто не успею. Умбрийские наёмники уже перебрались на стену, так что как говорил дед Тарас: «Догонють и затопчуть!» Хотя, скорее всего, просто угостят метательным топориком в спину или чем-нибудь не менее острым и смертоносным. А события тем временем понеслись со скоростью галопирующего носорога.
Над строем вражеских бойцов вновь приподнялся очередной арбалетчик, со светящимся болтом на ложе орудия и явным намерением продырявить ещё одну тушку. Причём, скорее всего мою. Я, естественно, напрягся. Сосредоточившись на том, что бы поигрывая молотом и прикрывшись щитом, в одно рыло хоть как-то сдерживать всё ещё осторожничающих противников, я мысленно призывал мои сверхсилы не подвести и на этот раз, а лучше всего единожды включившись поработать, хотя б минут пять к ряду… но сегодня как оказалось не судьба.
С воплем: «Дядька Лех!!!» здоровяк-оруженосец почти не глядя швырнул свой нелепый меч, чуть не снеся мне им голову. Заточенная рельса, которую Бруно считал изящным и благородным оружием, прогудев в считаных сантиметрах у моего виска с воем унеслась в сторону арбалетчика, рассекла тому шлем вместе с черепом и сбросила уже мёртвого бойца с пандуса, с пандуса, прямиком на новую порцию изумрудных наёмников.
В момент смерти бедняга, умудрился отжать спусковую скобу, засадив сияющий магией снаряд прямо под ноги впереди стоящим воинам. Громыхнуло с такой силой, что с девяток умбрийцев уже готовившихся перейти с мостка на стены взмыли в воздух безвольными тряпичными куклами метров на пять над своими более удачливыми товарищами.
Хорошо хоть я успел приоткрыть рот, как при близком взрыве, отделался чувствительным ударом по ушам, в то время как стоящих передо мной бойцов противника, натурально контузило. Я даже успел сделать результативный выпад, приложив бойком молота одного из умбрийцев прямо под челюстной угол, когда мимо меня, жужжа словно шмель-переросток, пронёсся щит оруженосца.