– Я хочу отомстить! – процедил он.
Валерка рассмеялся, хлопнул Байдикова по плечу, как старого приятеля:
– Я знал, что ты согласишься. Вдвоем мы его сделаем!
Настало время задать, пожалуй, один из самых существенных вопросов, волновавших Байдикова. И Станислав Николаевич спросил:
– А как мы его отыщем, если сыщики не могут?
– Он сам придет, – улыбнувшись, сказал Валерка, сразив этим гостя.
Говорить такое – значит, быть или полным кретином, или наглецом.
Байдиков посчитал Валерку наглецом, но все-таки спросил:
– Я не понял, куда он придет?
– Сюда, – Валерка говорил серьезно.
На лице Байдикова появилось разочарование. Во что угодно он был готов поверить. Но в такое…
Валерка постарался быть более убедительным:
– Выслушайте меня до конца, раз уж пришли.
Станислав Николаевич согласился уделить на продолжение беседы еще несколько минут. А Валерка, воспользовавшись отведенным временем, произнес:
– Я уже вам говорил: этот человек не может не убивать. Вы хотите новых трупов женщин?
Байдиков ответил с обидой:
– Что за глупый вопрос? Конечно, не хочу.
– Тогда сидите, слушайте и перестаньте смотреть на часы.
«Нет. Он наглец. И грубиян», – подумал Байдиков, но все же сел обратно в кресло.
– Поймите, маньяк уверен, что никому из жертв не удалось выжить. То есть нет свидетельских показаний. А сам он вряд ли захочет сознаться во всех убийствах, если его когда-нибудь поймают.
– Ну, хорошо. А если он действительно мертв?
– Он – жив! – Валерка это произнес так, что у Байдикова отпала всякая охота спорить.
– Я думаю, он еще найдет способ поморочить ментам головы. Но не нам. Мы будем действовать по-другому.
– Как? – спросил Байдиков без энтузиазма.
– Вы телек смотрите? – перебил Валерка, несколько обескуражив гостя вопросом, потому что телевизор тот смотрел очень редко. Не хватало времени. И все из-за работы. Даже на семью не оставалось.
– Что вы имеете в виду? – удивился Станислав Николаевич.
– Наверняка смотрите. Я думаю, и маньяк смотрит. Надо же ему как-то развлечь себя в перерывах между убийствами. Сейчас почти по всем каналам гоняют передачи на криминальные темы. Надо договориться на телевидении, чтобы кто-нибудь приехал ко мне и показали меня по телеку как уцелевшего свидетеля, который один может опознать маньяка. Улавливаете мысль? Могу дать небольшое интервью, как меня убивали. Думаю, увидев меня, маньяк обязательно захочет прийти и доделать то, что не сделал тогда. Естественное желание заткнуть рот свидетелю. То есть убить меня. Вот для этого он и придет ко мне. Адрес он знает. А здесь я его встречу.
– И сразите наповал пальцем? – вопрос гостя прозвучал, как издевка.
Но Валерка не обиделся. Сунув руку в карман спортивной куртки, он достал старенький револьвер.
Байдиков усмехнулся, представив, на какой помойке откопали это достояние оружейного дела, произведенное еще до революции.
– Он хоть стреляет? – бросил Станислав Николаевич.
– Еще как! Бьет безотказно. Могу продемонстрировать.
От демонстрации Станислав Николаевич попросил Валерку воздержаться. В конце концов, ему глубоко наплевать на этот шпалер, стреляет он или нет. Да и квартира не тир. А лупит эта штуковина наверняка громко.
– Хорошо. Вы меня убедили. Давайте попробуем, – согласился Байдиков. – Честно говоря, я не очень верю, что у нас получится. Но очень хочу рассчитаться с ним за Ольгу. И если ее убил именно этот человек…
Валерка хмыкнул: мол, вы еще сомневаетесь.
– Я собственноручно убью его, – поклялся гость. – И согласен ждать неделю, месяц. Лишь бы он пришел.
– Он обязательно придет. И какая разница, кто из нас двоих убьет его? – сказал Валерка, пряча свой «наган» обратно в карман. – Главное – заманить его сюда. Теперь дело за вами. Поезжайте на телевидение, в редакции газет. Побольше шума обо мне. И он придет. Не сможет не прийти.
Потом они выпили водки, и, уходя, Станислав Николаевич с надеждой подумал: «А, пожалуй, он прав. Это единственный шанс рассчитаться с маньяком…»
* * *Начальник отдела угрозыска майор Верин был в бешенстве. Войдя в кабинет Камагина, он зло глянул на него, потом на лейтенанта Зуева, бросил на стол газету и спросил строго:
– Читали?
Капитан и лейтенант в один голос ответили:
– Чего?
– И телевизор, конечно, не смотрели?
Оба замотали головами.
– Ну, так почитайте и посмотрите, – предложение было не слишком понятно. И Камагин осторожно спросил:
– А чего там?
Верин сел на свободный стул, закурил из лежащей на столе пачки и сказал:
– А там этот, Валяев, раздает интервью. Про маньяка рассказывает, как его пытались убить в клинике. По телевизору его уже второй раз показывают в криминальных сводках.
Камагин сразу обо всем догадался и про себя похвалил парня за смекалку: «Он в своих действиях более свободен, чем я. Может делать все, что захочет».
А вот начальник был готов разорвать Валерку.
– Вы посмотрите, какой умник! Только все стало с этим маньяком затихать, он решил раздуть кадило. Слушай, Анатолий Николаевич, – сказал Верин капитану, – ты бы поговорил с этим раздолбаем. Пусть рот заткнет. А то ведь нам с тобой по башке настучат.
– Поговорю, – пообещал Камагин. Что еще скажешь? Хотя теперь уж и говорить поздновато. «Ну, поговорю. Только вряд ли послушает он меня», – решил капитан.
Верин сокрушенно махнул рукой, придавив окурок в пепельнице.
– Это все затеял муж той бабы, голову которой нашли в сумке.
– Байдиков? – уточнил Зуев.
– Он, – хмуро ответил Верин. – Оплатил всю эту кампанию. И на телевидении, и в газетах. Я специально узнавал. Чего добиваются, непонятно.
«Это тебе непонятно, а им все понятно», – подумал Камагин, но говорить майору ничего не стал.
Сразу после ухода Верина он набрал номер Валяева. Услышав Валеркин голос, заговорил приветливо:
– Здравствуй, Валера.
– Здравствуйте, – отозвалась трубка.
– Ну, как у тебя дела, парень? Как жизнь?
– Неплохо дела. Пока живу.
– Точно неплохо? – Камагин словно чего-то недоговаривал. Надеялся, что Валерка ему сам все выложит. Вроде бы отношения между ними неплохие. Капитан даже помог ему с инвалидной коляской.
Но Валерка не выложил, и тогда Камагин сказал прямо:
– Видел тебя по телевизору…
На это Валерка понес такую словесную чепуху, что капитан разозлился. Он прижал ладонью трубку и сказал Зуеву:
– Дурачками нас считает, сопляк!
– Может, мне съездить, поговорить с ним в домашней обстановке? – предложил лейтенант. Он недолюбливал Валяева еще с момента побега и жалел, что не сумел как следует вправить ему мозги. Но Камагин категорически отверг предложение молодого лейтенанта.
Капитан сказал в трубку:
– Знаешь, парень, ничего у вас не выйдет.
– Не пойму, о чем вы, товарищ капитан? – Валерка точно решил поиздеваться над опером.
Камагин начал злиться:
– Брось, парень. Все ты понимаешь. Советую тебе прекратить эту болтовню. Лучше не связывайся с маньяком, сынок. Живи спокойно.
– Вы мне грозите? – спросил Валерка.
– Нет, что ты. Упаси бог. Просто советую.
– Я приму ваш совет к сведению, – Валерка первым положил трубку, прекратив этот, на его взгляд, пустой разговор. Он не грубил милицейскому капитану, но и постарался не дать ни малейшего намека на то, что они с Байдиковым задумали. Оставив капитана в двусмысленном положении.
«А ведь если Топольский жив, то обязательно придет убить этого щенка. И если мы его возьмем там…» – подумал Камагин и сказал Зуеву:
– Вот что, Витя. Скажи-ка ребятам, пусть поставят телефон Валяева на прослушку. И чтобы тихо. Сам понимаешь, за это и по шапке можно схлопотать.
– Николаич, все будет путем, – пообещал шустрый лейтенант.
Глава 27
Топольский редко выходил из дома. С утра до вечера он сидел перед телевизором. Или видак крутил. Чего лишний раз глаза мозолить в деревне?
Одиночество ничуть не тяготило его. Наоборот. Ему было комфортно: никто ему не противоречил, не мешал думать.
Вечером, разместившись перед телевизором, он пощелкал по каналам. Раньше ему нравилось, когда говорили о нем. Пусть не знали настоящего имени и фамилии, называя оскорбительно – маньяком, – зато боялись. И какая-нибудь хорошенькая проститутка, вечером выходя на панель, дрожала, опасаясь встречи с ним.
А теперь и посмотреть нечего. Одна мура с экранов.
И вдруг…
Он увидел Валяева. Сначала подумал, что это всего лишь совпадение. Не мог он выжить после такого избиения! Но, послушав, убедился – это он, Валяев.
– Значит, выжил, – процедил маньяк, посмотрев до конца сюжет, отснятый в Валеркиной квартире, и пожалев, что тогда в лесу при нем не оказалось ножа.
«Ну что ж, придется мне его навестить. Поеду утром. Вечером он не откроет дверь», – решил Топольский. И сунул в сумку топор с широким лезвием. Этим топором он всегда рубил мясо на кухне. Теперь ему предстояло сослужить другую службу…
Утром он отправился на платформу, чтобы ехать в город на электричке, посчитав, что в толпе на него никто не обратит внимания. А если случится промах, легче затеряться в метро.
* * *В половине девятого утра на столе резко зазвонил телефон.
Валерка подкатил на коляске к столу и снял трубку:
– Алло? Говорите, кто это?
Сердце подсказало, кто звонит, но Валерка постарался не выдать голосом волнения.
После минутного молчания звонивший положил трубку.
«Это он! Проверял, дома ли я. Гад! Значит, скоро заявится ко мне. Надо сообщить Байдикову», – с волнением думал Валерка, разыскивая трубку сотового, которую предусмотрительный Байдиков оставил ему на случай, если Топольский отключит телефон. И велел все переговоры с ним вести только по сотовому, чтобы менты не прослушали.
Трубка лежала в кухне на столе, рядом с недопитой бутылкой водки.
Валерка, как сумасшедший, вкатился на кухню, но схватил не трубку, а бутылку. Налил в стакан водки. Выпил. Только потом позвонил Байдикову.
– Алло, Станислав Николаевич! Мне только что кто-то звонил. Думаю, это он. Я поднял трубку, молчок. Он проверял, дома ли я. Приезжайте, – Валерка почувствовал, как у него трясутся руки. Даже выпитая водка не помогала. Решил допить остатки и приложился к горлышку.
Потом, в ожидании, что маньяк вот-вот позвонит в дверь, опасливо посматривал в прихожую, приготовив «наган».
«Позвонит – открою и выстрелю в гада», – подбадривал он себя мыслью, что все должно получиться так, как задумано.
* * *Зуев влетел в кабинет и сказал:
– Николаич, только что Валяеву был звонок.
– Отлично. Похоже, клюнул маньяк, – хмыкнул капитан и спросил: – Откуда?
– С телефона-автомата от Ярославского вокзала.
– Так, – призадумался Камагин. – От Ярославского, говоришь? До Валяева это полчаса езды. Мы, Витя, должны туда приехать первыми. Так что по коням!
* * *Топольский подошел к знакомому дому, осмотрелся.
Возле подъезда из крытого фургона четверо амбалов вытаскивали пианино.
Он внимательно присмотрелся к ним. «Работяги. Ишачат за гроши». Их он не опасался.
Пока они возятся с выгрузкой инструмента, он пройдет под самыми окнами в подъезд. Главное – войти туда раньше и воспользоваться лифтом. Быстро подняться и позвонить в дверь. И когда этот засранец откроет… Топольский заранее расстегнул молнию на сумке, чтобы удобнее было выхватить топор.
А спуститься обратно можно и по лестнице.
Мягко ступая кроссовками по ступенькам, Топольский вошел в подъезд.
Грузчики даже не взглянули в его сторону.
«Пока все идет нормально», – подумал маньяк уже на площадке первого этажа. Нажал кнопку вызова лифта.
Кабина оказалась свободной, словно специально поджидала его.
Он улыбнулся, прислушиваясь к матюкам, извергаемым грузчиками.
«Не хватает культуры рабочему классу», – подумал он и вошел в кабину лифта, чувствуя себя на удивление спокойно. Нажал кнопку с цифрой шесть.
Дверь закрылась. И тут же на площадке появились эти четверо с пианино. От досады заматюкались еще сильней. Волочить ящик на шестой этаж по лестнице им было не в кайф.
Потом один из грузчиков рассудил мудро:
– Доставка без лифта обойдется заказчику втрое дороже…
И они загромыхали по лестнице.
Когда грузчики уже были на площадке второго этажа, в подъезд вошел еще один человек, одетый в серый плащ. На глазах темные широкие очки. В руке – пакет.
Войдя в подъезд, он подошел к лестнице, глянул вверх.
Кабина лифта остановилась. Послышался скрежет открываемой двери.
Человек в плаще прислушался, по-кошачьи напрягся, словно готовясь к прыжку.
* * *Капитан Камагин с лейтенантом Зуевым стояли на площадке седьмого этажа. Отсюда была хорошо видна дверь квартиры Валяева.
Вот лифт остановился. И дверь открылась.
– А вот и наш покойничек, – шепотом произнес капитан Зуеву.
Топольский остановился, не давая двери закрыться. Осмотрелся по сторонам. Потом решительно подошел к двери Валеркиной квартиры. Одет он был в спортивный костюм. Козырек бейсболки низко надвинут на глаза. Он нажал на кнопку звонка и тут же достал из сумки топор.
– Смотри, у него топор! – громче, чем следовало, произнес Зуев.
Маньяк услышал его. Быстрый взгляд наверх. Он увидел оперов.
– Стоять, милиция! – крикнул Камагин и бросился по лестнице вниз. Зуев устремился за ним.
– Топольский! Стоять! – надрывно кричали оперы.
Дверь лифта уже стала закрываться, но маньяк успел отжать ее. Мигом запрыгнул в кабину.
Камагин изо всех сил стукнул ногой по закрытой двери.
– Топольский! Выходи! Сволочь! – рычал он, понимая всю бесполезность этого. И бросился вниз по лестнице, крича Зуеву: – Витя, скорей вниз! Надо взять его на выходе!
Мелькали этажи. Шестой. Пятый. Четвертый.
Камагин услышал, что лифт уже остановился на первом этаже.
А тут на площадке, как назло, попались грузчики со своим пианино. Проход перегородили – не протиснешься. Увидев двух разъяренных оперов с пистолетами, они замерли у стенки.
– С дороги! – заорал на них Зуев, но обойти здоровенный ящик не смог. Поставили его грузчики поперек прохода.
– А-а, чтоб вас всех… – выругался Камагин и ткнул пальцем в кнопку вызова лифта. Так быстрее. Раз в подъезде не смогли задержать его – это можно сделать на улице. Лишь бы поскорее выбраться из этой ловушки…
* * *Топольский почувствовал на душе досаду. Второй раз этому пацану удается уйти от смерти.
«Везет щенку! Но ненадолго. Пусть готовится. Смерть рядом с ним», – думал он в кабине лифта.
Потом кабина вздрогнула и остановилась.
Сейчас он выйдет на улицу и быстро уйдет отсюда.
Дверь открылась, и прямо перед собой Топольский увидел человека, лицо которого ему показалось страшным. Даже сквозь стекла очков он увидел его глаза и почувствовал дыхание смерти. Своей смерти.
В руке у незнакомца блеснул широкий кинжал.
– Больше ты никого не убьешь! – спокойно произнес он, и маньяк не успел ничего ответить.
Кинжал взлетел над ним. И последнее, что увидел Топольский, была кабина лифта – пустая и загаженная, как его никчемная жизнь…
* * *– Да уберите, обормоты, свое пианино!
Стоят четверо грузчиков, с места не сойдут от испуга.
И вдруг лифт заработал. Ползет вверх кабина.
Второй этаж. Третий. Четвертый. Стоп. Дверь открылась.
Камагин с Зуевым застыли, как вкопанные.
На полу, в луже крови, лежала голова маньяка. Мертвые глаза уставились на оперов скорее с удивлением, нежели со страхом. Видно, в свою последнюю минуту он так и не успел испугаться смерти.
Рядом валялась окровавленная бейсболка.
– Витя, вызывай по рации опергруппу! – сказал Камагин, чувствуя в душе пустоту. – Все кончено, – произнес капитан тихо, убирая пистолет.
Обернулся к грузчикам:
– Вы своим дурацким пианино помешали нам задержать опасного преступника!
– Слышь, начальник, мы тут не при делах, – сказал один из грузчиков. Он был за старшего в бригаде. – Нам сделали заказ. Вот накладная есть. Позвонили, сказали срочно привезти. Мы и приехали. За спешку лишних пару стольников взяли. А про убийцу мы ничего не знали.
– Кто заказчик? – спросил Камагин, хотя несложно было догадаться.
– На шестом этаже живет. Валяев его фамилия, – ответил бригадир.
– Понятно, – вздохнул капитан, повертев в руках накладную.
Пианино было заказано в магазине «Мелодия» на Сущевке.
Камагин отдал накладную бригадиру грузчиков.
Подошел лейтенант Зуев. Он сбегал вниз, но того, кто отрезал голову маньяку, давно и след простыл. Валялись только окровавленный безголовый труп и сумка, из которой торчала рукоять топора с широким лезвием.
– Николаич, он ушел, – сказал лейтенант про убийцу маньяка.
– Понятно, – бросил капитан раздраженно. – Иначе и быть не могло. Этих орлов с пианино специально вызвали, чтобы помешать операм.
– Начальник, матерью клянусь, мы здесь не при делах! – поручился за всех бригадир.
Камагин махнул рукой:
– А хоть папой поклянись. С вами мы еще разберемся. Черт бы вас побрал с вашей шарманкой! Ты, Витя, пока побудь здесь, а я поднимусь к Валяеву. Надо поблагодарить парня. Подгадил он нам от души.
* * *Валерка сидел в своей инвалидной коляске возле кухонного окна и смотрел на улицу.
Видел стоявший возле соседнего дома черный «Мерседес». Вот к нему быстрым шагом подошел Байдиков. Скомканный, забрызганный кровью плащ, перчатки и здоровенный кинжал он нес в пакете.