– Вы по поводу Валеры? – спросила она сухо, пригласив Камагина пройти в гостиную. – Только зря вы его ищете. Не убивал он никого.
– Я знаю, – ответил капитан, сразив женщину наповал. Такого услышать она не ожидала. Даже растерялась немного.
– А как же?.. Зачем тогда вы его ищете?
– Видите ли, – начал гость, удобно расположившись в кресле, – он может знать то, чего не знаем мы. Убита Антипова. Убита другая девушка. Точно таким же способом. Ваш сын в бегах, а убийца радуется. Он на свободе. Может совершать преступления в расчете, что мы будем подозревать вашего сына. Вот почему ему необходимо прийти к нам. Вы понимаете меня?
Женщина молчала, что-то напряженно обдумывая.
Вначале она показалась Камагину непробиваемой, как стена старой постройки. «Она ведь тоже оттуда, из коммунистических времен. Человек старой закалки», – подумал он про нее. А теперь засомневался. Можно с ней поговорить по-человечески. Глядишь, и поймет.
– К тому же, согласитесь, глупо бегать и скрываться, если человек невиновен.
– А может, он ждет, пока вы найдете настоящего убийцу и тогда отстанете от него? – возразила она.
У Камагина на лице выразилось сожаление:
– В любом случае допросить его нам все равно придется. Просто, если он явится к нам сам, то развеет все подозрения. А пока в бегах – мы вынуждены считать его причастным к убийству…
Нина Николаевна покосилась на капитана недоверчиво.
– А как вы думали? – Камагин посмотрел на часы. – Ладно, объявится, пусть позвонит нам. А лучше, если вы позвоните.
– Хорошо, – не слишком убедительно пообещала Валяева.
– Это в его интересах. Не надо от милиции бегать. Не советую, – подчеркнул капитан на прощание.
Уходя, он подумал, что не мешало бы ее домашний телефон поставить на прослушивание.
«Наверняка захочет обмолвиться парой словечек с дорогим сынком. Кажется, она мне поверила», – подумал он, выходя из подъезда.
Вечер оказался душным, с назойливыми комарами.
«Будет дождь», – решил капитан и не ошибся.
Не успел он дойти до автобусной остановки, как ударил с треском гром, и небо точно раскололось.
Домой Камагин явился насквозь промокший. Быстро переоделся, вымыл руки и прошел в кухню.
Там, в холодильнике, его поджидала бутылка «Столичной». Единственное утешение в холостяцкой жизни.
Глава 6
Валерка подошел к машине. Это была новенькая «семерка» красного цвета с тонированными стеклами.
За рулем сидел мужчина.
– Привет, – сказал он, открыв переднюю дверь.
Валерка не захотел показаться невежливым и ответил:
– Привет.
Но улыбаться не стал. Не до этого. И спать хочется. Он покосился на сидящего за рулем обладателя «семерки».
Тот сидит хоть бы что, а ведь глубокая ночь. Лицо у него приятное: усы, аккуратная бородка, волосы слегка вьются. Вот только глаза странные. Как глянул на Валерку, точно огнем обжег.
– Ну что, поедем? – предложил бородатый с каким-то озорным весельем и, не дожидаясь, что ответит Валерка, тронул машину. – Меня зовут Александр Иванович, – представился он.
– А меня – Валера.
– Ну вот и познакомились, – добродушно сказал бородатый и рассмеялся.
Валерку его смех раздражал.
Ночь. Все нормальные люди спят, а этот ржет. Идиотизм, да и только!
В машине было тепло, и скоро Валерку потянуло в сон. Глаза как-то сами собой закрылись.
А когда он проснулся, то увидел, что едут они уже за городом.
– Где это мы?
– Выспался? – бородатый сосредоточенно смотрел на дорогу.
– Да так, немного. Долго нам еще ехать? – спросил Валерка, а сам подумал: «Все ясно. Мать меня на дачу к этому бородачу запихала».
– Почти приехали. Уже недалеко, – с этими словами Александр Иванович крутанул руль, и машина послушно свернула с шоссе направо.
Указатель пролетели на бешеной скорости. Валерка не успел прочесть ни одной буквы. А вскоре за еще одним поворотом показались сельские дома.
«Поселок какой-то», – решил Валерка, глядя на добротные кирпичные одноэтажки, но больше вопросов задавать не стал.
Машина проехала мимо поселка и свернула в лес, как показалось Валерке, девственно чистый, не тронутый ни топорами, ни пилами.
Километров шесть по грунтовке, и дорога уперлась в металлические ворота.
За решетчатым забором виднелись двухэтажные корпуса, напоминающие своим видом дворянское поместье.
«Санаторий или дом отдыха», – сообразил Валерка, напустив на лицо выражение безразличия.
Когда машина посигналила, из будки вышел охранник и открыл ворота.
Теперь Валерка позволил себе задать вопрос:
– Можно узнать, куда вы меня привезли?
Александр Иванович улыбнулся и сказал:
– Все нормально. Здесь ты – в надежном месте. Ведь об этом меня просила твоя мать. Пойдем со мной.
Они направились к крайнему особняку, похожему в предутренних сумерках на старинную крепость. Только крепости обычно везде изображают мрачными. А эта была вся беленькая.
Смущало только одно обстоятельство. На окнах были решетки и дверь такая – не прошибешь. А когда они подошли ближе, Валерка прочитал табличку: «Психиатрическая больница»… Замялся на пороге в нерешительности.
«Ну, мать! Ничего себе. В психушку меня. Да здесь день-другой побудешь – и чокнешься».
Увидев, что Валерка удивлен, бородатый позвал:
– Пойдем, пойдем. Тебе здесь понравится.
– Еще бы, – Валерка едва не рассмеялся, но посчитал, что это будет неприлично по отношению к Александру Ивановичу.
Пока бородатый давил пальцем на кнопку звонка на двери, Валерка грустно размышлял, сколько времени продлится его заточение здесь. Хотелось бы поменьше.
Наконец дверь открылась. Перед ними стояла молодая симпатичная девушка в чистеньком белом халате. Она с интересом уставилась на Валерку. Ее заспанная мордашка выражала удивление.
Но поздоровалась она только с Александром Ивановичем, видимо, приняв Валерку за одного из многочисленных пациентов.
– Здравствуйте, Александр Иванович.
– Здравствуй, Олечка, – бородатый вошел, а следом за ним и Валерка.
Олечка закрыла дверь на мощный замок.
Они очутились в длинном коридоре со множеством дверей. Пол здесь был застелен толстым линолеумом, и поэтому шагов почти не слышно.
– Видел, какой у нас тут персонал? – подмигнул Александр Иванович, кивком головы указав на медсестру. – Скучать не будешь.
По лестнице со второго этажа спустился здоровенный санитар, услыхав шум открываемой двери. Он за руку поздоровался с бородатым, покосился бычьим глазом на Валерку:
– Куда этого?
– У нас есть свободная палата? – спросил бородатый.
Тот призадумался, почесал грубой пятерней затылок, пригладил всклокоченные волосы.
– Кажется, есть. В ней персонал с первого этажа отдыхает.
– Персонал отдохнет в другом месте. Определи его туда, – распорядился Александр Иванович и повернулся к Валерке: – Ты иди пока с Оленькой поболтай, – он легонько подтолкнул его к столу, за которым сидела возле телефона симпатичная медсестра в белом халате.
Валерка догадался, что бородатый хочет о чем-то поговорить с санитаром наедине.
Разговаривали они недолго. Потом Александр Иванович позвал Валерку; обняв его, как старого друга, доверительно спросил:
– А ты мне ничего не забыл передать?
Только теперь Валерка вспомнил про сверток в кармане пиджака и, достав его, передал бородатому.
– Извините, Александр Иванович. Просто из головы вылетело. Ночь… Не выспался.
Бородатый кивнул головой, тут же разорвал уголок газеты, и Валерка увидал доллары.
Пробежав по ним пальцем, как делают кассиры в банках, удовлетворенный Александр Иванович спрятал пачку в карман своей ветровки и сказал Валерке:
– Иди с Константином Ивановичем, – затем резко повернулся и пошел куда-то по коридору.
Здоровяк с бычьими глазами поманил Валерку пальцем и заговорил на удивление ласковым баритоном.
– Пойдем со мной, Валера. Меня дядя Костя звать. Я – старший санитар. Так что все вопросы ко мне.
– А Александр Иванович кто? – осмелился спросить Валерка.
– Александр Иванович здесь первое лицо. Заведующий он. Ну а я второе лицо после него, – явно возвеличил себя дядя Костя.
Они подошли к одной из дверей. Дядя Костя гостеприимно распахнул ее, кивнув на застеленную кровать.
– Ну, заселяйся. Чего понадобится, обращайся к Ольге. Я на втором этаже, – предупредительно сказал он и ушел.
Валерка рухнул на кровать и сразу вырубился.
Утром его разбудила медсестра.
– Завтрак проспишь, – сказала она, рассмеявшись над его сонной физиономией. – Придется тогда до ужина быть голодным.
Настроение у Валерки после сна было замечательное.
– Я тогда тебя съем. Вон ты какая.
– Какая? – Ольга ничуть не смутилась его взгляда.
– Аппетитная, – Валерка взял ее за руки, притянул к себе и решительно поцеловал в губы.
Но девушка ловко вырвалась:
– А ты, оказывается, очень шустрый. Не опаздывай на завтрак, больной, – сказала она и ушла.
Но идти в столовку Валерке не пришлось.
По личному распоряжению Александра Ивановича Ольга принесла ему поднос, на котором были тарелка с кашей и стакан с компотом.
– Вот это сервис, – обрадовался Валерка и спросил: – Ты и обед с ужином мне в палату принесешь?
– Придется, – вздохнула медсестра. – Александр Иванович не хочет, чтобы ты светился в столовой.
Когда с кашей и компотом было покончено, Валерка встал и решительно подошел к медсестре, сидевшей на кушетке и терпеливо дожидавшейся окончания его завтрака. Подхватил ее под мышки и заставил встать.
Она, кажется, догадалась, что он собирается сделать, и игриво спросила:
– Это что такое, больной?
– Десерт, – выдохнул Валерка, запустив руки ей под юбку.
Вместо трусиков у нее оказалась только узкая полоска ткани, которая неизвестно что прикрывала, а стало быть, и неизвестно, для чего они были нужны.
Валерка стянул эту полоску и задрал девушке юбку вместе с халатом.
Она не сопротивлялась. Возбужденно прошептала:
– Ты что? Я сейчас закричу.
– Кричи, – тяжело дыша, буркнул Валерка и повернул Оленьку голой попкой к себе.
Но она не закричала. Щелкнула шпингалетом, заперев дверь, уперлась обеими руками о край тумбочки и оттопырила свою попку, такую аккуратненькую, круглую, при виде которой все Валеркино существо затрепетало.
Он быстро расстегнул брюки и, схватив девушку за круглые бедра, сильно прижал к себе.
Ее тихий стон возбудил его еще больше.
Минут через пятнадцать Ольга вышла из палаты как ни в чем не бывало и с подносом направилась в столовую, пряча раскрасневшееся лицо и скрывая следы любовного приключения.
* * *После обеда Валерка решил прогуляться по территории больницы, но медсестра настойчиво посоветовала ему не «светиться» понапрасну на глазах у больных и персонала.
– Я что, заключенный? – возмутился он. Но Ольга только пожала плечиками:
– Так велел Топольский. Я здесь не командую.
– Кто это Топольский? – раздраженно спросил Валерка.
– Здрасьте вам. А кто тебя сюда привез?
– Александр Иванович.
– Ну вот. Наш заведующий. Его фамилия – Топольский.
– Топольский, – хмыкнул Валерка, вспомнив про доллары. – И чего мне теперь – совсем нельзя выйти на улицу? Может, еще и нужду справлять прямо в палате?
Медсестра рассмеялась:
– Я принесу тебе «утку».
– Спасибо. Но не смешно. Сидеть целый день, пялиться в окно.
– Мне кажется, Топольский не хочет, чтобы больные видели тебя. И в регистрационный журнал не велел тебя записывать. Но мы ведь сумеем хорошо провести время. Правда?
И остаток дня Валерке не пришлось скучать в одиночестве. Несколько раз Ольга умудрилась навестить его, и каждый раз они занимались любовью. Симпатичная медсестра оказалась очень темпераментной.
Под конец своего дежурства она чмокнула его в губы и ушла. А он лежал на кровати разморенный, усталый и думал, что еще немного, и эта ненасытная кошка замучает его до смерти.
Вечером на несгибающихся от усталости ногах он вышел на улицу и, плюхнувшись на лавочку в саду, жадно вдохнул свежий лесной воздух, сразу взбодривший его.
Потом решил ознакомиться с территорией больницы.
«Психушка» состояла из двух корпусов и нескольких небольших построек. Чуть в стороне возвышалась труба котельной. В ней же размещалась и прачечная.
Возле этой котельной Валерка встретил человека, показавшегося ему довольно странным.
Одет он был в заношенный спортивный костюм черного цвета. Среднего роста, с крупной, наголо обритой головой. Прошел мимо Валерки буквально в метре, и взгляд его показался жутким. Хотя шел он так, словно не замечал никого и ничего.
«Заторможенный какой-то. Наркоман, наверное», – решил Валерка, провожая странного человека взглядом.
Лысый подошел к кирпичному зданию котельной, отпер ключом подвальную дверь и, как крот в нору, нырнул в подвал.
Потом Валерка спросил о нем у медсестры.
– А-а, это контуженый Гаврюша, – брезгливо ответила девушка и добавила: – И чего Александр Иванович держит его? Вечно немытый. Рожа бандитская. Слова не скажи, двинет чем-нибудь по башке. И ничего ему не будет…
– Да, – согласился Валерка, – чего с больного возьмешь?
– Он неизлечимый. Топольский держит его из жалости, чтоб бомжем не стал. Он котельную топит. Зарплату ему не платят. Дадут поесть, и все.
Стоя возле стола медсестры, Валерка не обратил внимания, что в коридоре показался Александр Иванович и старший санитар дядя Костя.
Увидев Валерку, главврач спросил:
– Ну, как он?
– Привыкает, – тихо ответил старший санитар, позавидовав Валеркиной молодости. Парень может пофлиртовать с молоденькой медсестрой. Дядя Костя уже на это не способен. Единственной его утехой в жизни стал спирт, который он употреблял литрами, списывая на различные медицинские нужды. Давно подмечено: кто не может с бабами – начинает безбожно пить. Дядя Костя пил безбожно. – Задумчивый он какой-то, – добавил санитар. – Может, сбежать хочет?
Топольский скупо улыбнулся и помотал головой:
– Не сбежит. Бежать ему некуда.
По какой причине Валерка не сбежит, Топольский уточнять не стал, потому что и сам не знал. Слышал только, что его разыскивает милиция. Но хитрая Нина Николаевна не сказала, почему и за что именно.
За неделю пребывания в психушке, Валерка пообвыкся. Тем более что почти каждый вечер звонила мать, и он свободно мог с ней переговорить. В остальное время его утешала медсестра, ненасытная Ольга. У нее вскоре должна состояться свадьба, и теперь она просто свихнулась на сексе. Говорила, что после свадьбы не сможет изменять мужу.
Валерка в это не верил.
* * *В половине двенадцатого ночи Валерка вышел из своей палаты. Не спалось. Позвонила мать, сказала, что приходил из милиции Камагин, говорил, что не считает Валерку убийцей, предлагал прийти к нему для дачи показаний.
И мать оказалась перед выбором, не зная, как поступить сыну. Ведь в словах этого капитана есть доля правды: сын скрывается, а тем временем кто-то совершает еще одно убийство.
Расстроился и Валерка.
Сегодня было дежурство толстой бабехи Нины Павловны. Как уважительно называл ее дядя Костя. На дежурном месте ее не оказалось. Горела настольная лампа. На столе лежал регистрационный журнал, авторучка, но самой Нины Павловны не было.
Валерка не стал допытываться, куда запропастилась медсестра. В конце концов это не его дело.
Он отпер входную дверь и вышел на улицу, вдохнув порцию свежего воздуха. Пошел по тропинке и увидел, что из подвала котельной, из узкой щели в двери, вырывается тонюсенькая полоска света.
«Кочегар на боевом посту», – усмехнулся Валерка и вдруг увидел Топольского. Тот вышел из дверей другого корпуса и прямиком направился к котельной.
В планы Валерки совсем не входило попадаться на глаза заведующему психушкой. Может выйти скандал, и довольно крупный. Поэтому Валерка решил, что будет лучше, если он спрячется, и нырнул с дорожки в темноту сада.
Александр Иванович протопал мимо, не заметив его. Подойдя к двери, огляделся по сторонам и только после этого вошел в подвал, плотно прикрыв за собой дверь.
Мучимый любопытством – что в такое время может делать психиатр в подвале котельной? – Валерка тихонько подошел к двери, прислушался. Услышал приглушенный голос Топольского. Но, о чем он говорил, разобрать не смог.
Как-то само собой получилось, что он толкнул дверь. Она приоткрылась, и Валерка увидел довольно длинное помещение, напоминающее коридор, в дальнем конце которого, под потолком, светилась тусклая лампочка. Но даже ее света хватило, чтобы разглядеть Александра Ивановича.
Валерку поразила неухоженность и грязь. Она была кругом, тем не менее Топольский не побрезговал войти сюда.
Сразу возле двери стоял верстак. На нем валялась куча различного слесарного инструмента: молоток, напильники, гаечные ключи.
Но Валерку сейчас интересовали только заведующий больницей и контуженый Гаврюша.
Похоже, Топольский за что-то отчитывал контуженого. Гаврюша стоял, прислонившись спиной к грязной, покрытой копотью стенке.
Валерка тихонько вошел, сам толком не понимая, зачем это делает. Скрываясь в тени, посмотрел на Топольского.
Александр Иванович вдруг схватил Гаврюшу за горло так, что у того чуть глаза не вылезли. В правой руке заведующий держал шприц, наполненный какой-то гадостью.