— Любопытство кошку сгубило, — без улыбки сказал он, рассматривая ее своими светлыми глазами. — Разве не знаете, Оникс?
Она отвела взгляд. На советнике были лишь штаны и те расстегнуты.
— Я уже ухожу, — пробормотала она.
— Отчего же, — он неприятно улыбнулся. — Можете составить нам компанию. Я не буду возражать, — он хмыкнул. — Знаете, наш бывший верховный аид очень любил это место. Оно… его расслабляло. И особенно ему нравились некоторые обитательницы сада наслаждений. Темнейший владыка всегда дарил Рану сразу несколько рабынь. В каждый его приезд- новых. Верховный любил разнообразие, — советник говорил и подходил к раяне. Подкрадывался. Ее передернуло.
— Зачем вы мне это говорите? — она заставила себя посмотреть в его блеклые глаза. Она не будет убегать, поджав хвост и трясясь от страха и отвращения! И никому не позволит обратить ее в бегство.
— Кому же, если не вам? — Итор как-то слишком быстро оказался совсем рядом, в шаге от нее. Захотелось попятиться, но Оникс осталась на месте. Лишь еще выше подняла голову. — Похоже, вы знаете о вкусах Лавьера больше многих. — Он склонился над ней, заглядывая в глаза. — Расскажите мне о нем, прекрасная раяна.
— Вас не касаются мои отношения с… кем бы то ни было, — выдавила Оникс.
Итор поманил пальцем одну из девушек.
— Виланта, подойди.
Рабыня качнула бедрами, подплывая ближе. Оникс не хотела на нее смотреть, но девушка так сияла от множества украшений, что взгляд поневоле цеплялся за нее. Темноволосая улыбнулась, и раяна изумилась. Даже в языке рабыне было колечко, в котором поблескивали камушки. Очевидно, тоже для ублажения мужчины.
Итор улыбался.
— Виланта, ты ведь помнишь верховного аида, не так ли?
Он провел рукой по обнаженной груди рабыни, потянул за цепочку.
— Его невозможно забыть, мой господин, — протянула темноволосая, и в ее глазах возник страх, словно она сама изумилась тому, что сказала. — Простите, мой господин…
— Иди, — Итор взмахнул рукой и вновь уставился Оникс в глаза. — А что вспоминаете вы, раяна? Что вам снится ночами? — советник склонился еще ниже, так что она увидела светлые кончики его ресниц и почувствовала дыхание на виске. — Прислужницы жалуются, что вы кричите… и стонете. Так громко…
— Мне снятся кошмары, — процедила Оникс. — У меня на редкость неудобная кровать. Вероятно, дело в этом.
Итор мгновение продолжал буравить ее взглядом, а потом откинул голову и рассмеялся. Она резко развернулась.
— Не буду мешать вашим забавам, господин советник. И поправьте штаны, иначе вы их скоро потеряете.
— Для этого я сюда и пришел, раяна, — донеслось ей вслед насмешливое, но Оникс уже торопилась сбежать, чувствуя, что задыхается во влажном воздухе сада наслаждений.
Лучше бы она сидела в хранилище и листала книги!
До своих покоев Оникс почти бежала, настолько ей хотелось оказаться как можно дальше от советника и его намеков.
В комнату раяна влетела и захлопнула двери, но ей навстречу тут же бросились поджидающие ее прислужницы и уже знакомый Мастер Иглы.
— Ну где же вы ходите! — мужчина всплеснул руками. — Мы так ничего не успеем! Скорее, скорее, готовьте ее!
Прислужницы кинулись к изумленной Оникс, принялись стаскивать с нее одежду.
— Что происходит? Что вы делаете?
— Надо успеть, надо все успеть! — Мастер Иглы уже наматывал на раяну, оставшуюся в одной сорочке, разноцветные ткани. — Так мало времени! Свадебный наряд необходимо шить несколько месяцев! А у нас даже одного нет! Это немыслимо!
— Что? — опешила Оникс. — О чем вы говорите?
— О вашей свадьбе, госпожа, — Риа широко улыбнулась.
Оникс обвела взглядом улыбающихся прислужниц. Сглотнула ком в горле.
— И… когда же состоится моя свадьба? — тихо спросила она.
— Так в день Взлетевшего Ястреба! Самое лучшее время для обряда!
День Ястреба… Оникс закрыла глаза. Через два десятка дней…
ГЛАВА 8
Непогода начала стихать к рассвету. Лавьер посмотрел на небо, в прорехах туч уже розовели облака, предвещая ветреную, но ясную зарю. Он раскрыл ладони. В который раз. Снова. Силы не было. Пустота….
Закрыл глаза, успокаивая дыхания и не позволяя себе эмоций.
Ни сожаления. Ни отчаяния. Ни боли.
Лишь пустота. Лишь холодный разум и несгибаемая воля, лишь цели, что стоят перед ним. Контроль… вечный контроль. Он привык к нему, он с ним сроднился. Лишь с раяной он позволил себе… лишнее.
Лавьер открыл глаза, надел перчатки. Вскочил в седло притихшей у старого дерева лошади и дернул поводья, направляясь во владения Кристиана.
На этот раз хозяин встретил его у границ своих земель, видимо, ждал всю ночь, потому что одежда была основательно присыпана снегом.
— Ты решил превратиться здесь в ледяную скульптуру? — насмешливо протянул Ран, подъезжая.
— Я беспокоился, — Кристиан встряхнулся, словно собака. — Ты уезжал не в лучшем настроении.
Лавьер небрежно пожал плечами.
— Всего лишь решил прогуляться.
— И как?
— Бывало и лучше.
Мужчины молча поехали рядом.
Кристиан покосился на Рана. И хоть и знал, насколько бывший Верховный не любит неуместные вопросы, все же решился его задать.
— Что с твоим даром? Он выгорел до основания? Может, обратиться к целителям? Я помню Анакина, кажется, никогда не встречал врачевателя сильнее …
— Анакина больше нет, — в голосе Лавьера не было ни одной эмоции. — Синие Скалы, как и все мои земли, отошли Империи, и там сейчас другие хозяева. К сожалению, Анакин был слишком стар, чтобы пережить это.
— Мне очень жаль, — пробормотал Кристиан. Ему действительно было жаль. И старого целителя, и гордого, несгибаемого и сильного мужчину, которого он с гордостью называл другом. Правда, Дух никогда не позволил бы себе проявить эту жалость. Ран Лавьер это чувство не принимал и мог убить того, кто осмелится его проявить.
Он кинул острый взгляд на бесстрастное лицо своего спутника, гадая, какие бури бушевали за этим ледяным спокойствием.
— Кто сейчас во дворце? — Кристиан решил за лучшее сменить тему.
— Почти все из десятки, — Лавьер продолжал смотреть перед собой. — Свяжемся сегодня с Ветром, пусть передаст приказ о готовности.
— Нам необходимо собрать всех в одном месте. Придворных, наместников, приближенных и старшин родов, — Кристиан потянулся к походному бурдюку с горячим вином, протянул его Лавьеру. Тот отрицательно качнул головой, и Дух выпил сам.
— Они соберутся, — Ран повернул голову, и на миг Кристиану стало не по себе. — Повод мы предоставили.
— Свадьба, — догадался Кристиан. — Ну конечно.
— Не просто свадьба, а Ритуал Теней, — губы Лавьера искривила усмешка.
Кристиан присвистнул. Да уж, Верховный придумал отличную мышеловку. Только дико лишь то, что приманкой выступает девушка, ради которой он пожертвовал своим даром. Но об этом Кристиан спрашивать не стал, нутром понимая, что не стоит поднимать эту тему. Он видел тьму внутри своего друга, которая сгущалась до беспросветного мрака, до черной смертельной бездны, стоило лишь упомянуть эту девушку. Раяна… Раяна, погубившая Темнейшего Владыку, а заодно и верховного аида империи.
Кристиан помрачнел. Он даже думать боялся, каково это — отдать свой дар. Это как душа, большая часть души. Без своей магии каждый из сумеречных стал бы калекой, беспомощным и сломленным. Выгоревшие предпочитали такой жизни смерть.
Но только не Ран Лавьер. Что-то держало его, но что это бы за стержень, Кристиан думать не хотел.
Возможно, это была месть.
— И когда наш день? — с неба посыпались легкие снежинки, и Нерр приоткрыл губы, ловя их.
— Через двадцать дней. Утром мы выезжаем в Темный Град, Кристиан. Прости, но тебе придется вернуться в мир живых.
Дух усмехнулся.
* * *— Эй, ты, иди сюда, — светловолосый мальчишка шикнул на Рана. Тот не повернул головы, изучая свиток и не собираясь реагировать на подобное обращение. Все-таки, он был сыном своего отца, пусть и не любимого, но родовитого. Светловолосый появился в Цитадели недавно, но уже собрал вокруг себя компанию соратников. И еще никто не знал, какой у наглеца дар. И это было странно, обычно даром гордились и всячески его превозносили, а этот — молчал.
Впрочем, Рану на новенького было наплевать, он изучал тактику ближнего боя, Мастер Меча даже начал давать ему личные уроки. Мастер никогда не брал учеников, об этом знали все. А Рана взял. От занятий болело все тело, но Ран не привык себя жалеть.
— Эй, ты глухой?
— Отвали.
До занятий с Мастером Меча оставался час, и Рану не хотелось тратить его на общение. У него еще оставались непрочитанными несколько глав старинного свитка, где говорилось о совершенно уникальных методах боя.
— Ну как знаешь, — светловолосый прищурился и облокотился на стену. Луч света высветлил его лицо, сделав глаза еще светлее. — Я скажу твоему дружку Кристиану, что ты отказался помочь ему.
Ран отложил свиток.
Ловушка?
Похоже на то.
Кристиан не стал бы передавать просьбу через новенького, которого тоже недолюбливал. Но его приятель умеет попадать в неприятности. Хотя Ран не называл Кристиана другом. Просто это был тот, кому он симпатизировал. Не более того.
И все же, манипулировать собой он никому не позволит.
— Хорошо, — он положил свиток в хрустальную колбу и поднялся. — Идем.
Светловолосый криво улыбнулся и пошел вперед, в коридор, мимо ученических и лестниц. Под ступеньками был лаз, и Ран скривился. Откуда новичок узнал о нем? Это была тайна.
Однако сейчас светловолосый вполне уверено пролез на другую сторону, в небольшое помещение без окна. Ран, поколебавшись, следом.
Внутри было темно и тихо. Но Лавьер насторожился сразу, предчувствуя недоброе.
Свечи вспыхнули разом, ослепляя его, значит, рядом Огненный Шуан, только он умеет так обращаться с огнем. Ран скользнул в сторону, пытаясь встать к стене, чтобы защитить спину и дать себе несколько мгновений на привыкание к освещению.
В небольшой комнате стояло около десяти мальчишек. На лицах — маски. В руках ножи.
— Я решил оказать тебе большую честь, — светловолосый прошел в круг и повернулся к Рану. — Решил сделать одним из нас.
Лавьер молчал, не желая тратить время ни на насмешки, ни на препирательства. Все это было бессмысленно и не нужно. Он просчитывал варианты. Кристиан тоже был здесь, смуглое лицо- без маски и глаза какие-то затуманенные.
— Надеюсь, ты сможешь оправдать мое доверие. — Светловолосый улыбался. — Отныне ты будешь служить Десятке Теней. Ты станешь тенью, как стал ею Ветер, Дух Сумеречных Врат, Сизая Птица, Саламандра и другие. Сегодня я дам тебе имя. За твой дар смерти, я называю тебя Демоном Архара…
Ран ударил без предупреждения. Только глупцы и трусы говорят о том, что хотят сделать. Глупцы от бестолкового благородства. Трусы в надежде, что бить не придется. Он просто делал. Мгновение — и его кулак впечатывается в скулу светловолосого. Второй — в живот. И снова в скулу, сваливая с ног. И дальше удар за ударом, так что никто даже не успел понять, что происходит.
— Меня зовут Ран Лавьер, — с хрустом ломая светловолосому нос, произнес он.
* * *Время до свадебной церемонии казалось Оникс каким-то вихрем, круговертью образов, слов, людей и действий!
У нее кружилась голова от того, что вокруг постоянно кто-то был, говорил, кричал или приказывал. Ее ни на минуту не оставляли одну. Девушке шили наряды, учили, как вести себя на церемонии, заставляли запоминать огромный список имен, которые путались в голове. Поговорить с Ошаром не удавалось, хотя Оникс и бросилась первым делом на его поиски, надеясь перенести день церемонии. Но владыки просто не было во дворце, он покинул его, и никто не соизволил рассказать раяне, когда вернется.
Единственной отдушиной оставалось хранилище знаний, где она просиживала ночами, воруя время у собственного отдыха. Но так было даже лучше, теперь она уставала так сильно и спала столь мало, что сны ей почти не снились.
Поиски сведений о раянах тоже продвигались медленно, иногда у Оникс раскалывалась голова от всех этих легенд и сказаний, но она упрямо искала ответы. И кое-что все же удалось обнаружить.
Насколько Оникс поняла, раяны пришли из-за моря, и века назад они могли контролировать свой цветок, раскрывать его по собственному желанию. Именно этому и хотела научиться девушка. Когда ее в очередной раз заматывали в шелка, кололи иголками на примерках и обучали, она пыталась сосредоточиться на ощущении лори, открыть бархатные лепестки. Но, судя по тому, как покрикивала наставница, и ворчал Мастер Иглы, у нее ничего не получалось.
И все же Оникс не сдавалась. Лишь сжимала зубы и снова пробовала. Она давно отучилась жалеть себя, она лишь пыталась выжить в том безумном мире, что окружал ее, и понимала, что для этого должна использовать все возможные способы.
* * *День свадьбы обещал быть ясным. Заря окрасила мир розовым светом, словно сама природа благословляла соединение раяны и Светлейшего Владыки.
Ей нужно было хоть на несколько мгновений остаться одной, хотя бы на две минуты! Две минуты, и она достанет спрятанное кольцо, наденет на палец! Но словно назло, прислужницы вились хороводом, не отходя ни на шаг.
Еще до рассвета Оникс выкупали в огромной чаше, шесть раз сменив воду, каждый раз добавляя в нее новые масла и настои. После омовения и масел, от которых кожа девушки стала нежной и какой-то чрезмерно чувствительной, настал черед Мастера Иглы. В покои он вплывал сияющий, и Оникс удивилась, когда ворчливый и вечно недовольный мужчина ей поклонился.
— Приветствую нашу будущую светлейшую повелительницу, — его помощницы слаженно присели в реверансах, а Оникс вздрогнула. Она даже мысленно не могла примерить на себя этот титул.
Впрочем, дальше Мастер повел себя вполне привычно — принялся приказывать и вертеть Оникс. За время общения с ним раяна уже перестала смущаться того, что зачастую представала перед мужчиной лишь в сорочке, а то и просто в лентах, что скрывали ее грудь и лобок. По крайней мере, Мастер Иглы ни разу не посмотрел на нее как на женщину, кажется, единственное, от чего он впадал в экстаз — это его наряды. Вот и сегодня раяну облачили в тончайшую шелковую сорочку на двух бретелях, а потом…
— Платье для свадебной церемонии! — торжественно объявил мастер.
Двери распахнулись, и в комнату внесли наряд. Серебро ткани было расшито множеством синих и голубых камней, несколько рядов юбок из кружев и шелка, а сверху парча…
— О небесные заступники… — пробормотала Оникс. Все-таки она была девушкой и не смогла остаться равнодушной к такой красоте. Ей, выросшей в Обители, роскошь дворца, нарядов, убранства до сих пор казались чем-то нереальным, волшебным! Если бы еще не знать, что скрывается за всей этой красотой…
— О да, — щуря глаза, как довольный кот, отозвался на ее возглас Мастер Иглы.
Оникс надели нижние юбки, потом сверху — основное платье. Камни сверкали и переливались, разбрызгивая по комнате бесконечное множество разноцветных искр.
— Вы прекрасны! — умилился мастер. — Самая прекрасная основа для моего наряда, что мне довелось увидеть!
Оникс горько усмехнулась. Какая насмешка! Даже для этого человека она всего лишь оболочка, кукла, на которую он шьет платья. Настроение окончательно испортилось.
И дальнейшие приготовления она принимала уже почти равнодушно, не обращая особого внимания ни на мастериц, заплетающих волосы и укладывающих косы вокруг головы, ни на прислужниц, обувающих на ноги бархатные туфли, также сияющие камнями, ни на восторженные и восхищенные лица.
Она думала лишь о кольце, что было спрятано под кроватью, потому что Оникс слишком боялась, что его отберут. И сейчас она не знала, как достать его.
Или лучше сделать это после церемонии?
Оникс нервничала, не зная, как поступить и на что решиться.
Когда тень центральной башни Темного Града коснулась своим острым концом черты на площади города, раяне пристегнули к плечам шлейф и надели на лицо церемониальную маску.
И Оникс вздохнула. Маски надевают три раза в жизни. При рождении, чтобы духи не позавидовали новой жизни. При бракосочетании, чтобы не посягнули на счастье молодых. И после смерти, знаменуя, что все равны и одинаковы у Сумеречных Врат.
Ее маска была роскошной — сияющей и безумно дорогой, но раяна с горечью подумала, что, возможно, маски стали надевать юным невестам, чтобы никто не видел их слез.
Она расправила плечи и сквозь прорези осмотрела застывших в благоговении прислужниц.
Плакать она точно не станет.
И пройдет по дворцу в этом роскошном платье, а после… После вернется в эту комнату и исчезнет из дворца.
* * *Храм Небесным Заступникам возвышался рядом с дворцом. И, кажется, здесь собрались все жители Темного Града. Оникс испуганно сжала ладони, осматривая сотни людей, что ожидали приближения невесты Светлейшего. В памяти еще слишком живы были картины того, как в нее кидали камни с грязью, и девушка содрогнулась, готовясь к подобному.
К храму они с Ошаром шли порознь, по обычаю брачующиеся встретятся уже внутри. Вдоль коридора из живых людей стояли стражи, щитами отгораживая проход от горожан. И раяна вздрогнула, понимая, что по этому проходу ей придется пройти одной.
Оникс глубоко вздохнула. Повисла тишина, словно и не было у дворца сотен людей, лишь звенели хрустальные колокольчики, отгоняя злых духов архара.
Раяна поставила ногу на бархат дорожки, усыпанной зерном и лепестками.