Но вот новая жертва! На этот раз милиционеры обнаружили в мешке с трупом… детскую пеленку. Ей убийца, взяв первое, что оказалось под рукой, перевязал рану на голове покойника (нужно думать, чтобы не наследить). Таким образом, ценой еще одной человеческой жизни сыщики получили более ясное представление об объекте розыска: извозчик, семейный, с недавно родившимся ребенком. Это уже было кое-что.
Однако прежде чем картина прояснилась окончательно, к ужасу постреволюционной Москвы, прошел целый год. Лишь 18 мая 1923 года сыщики нагрянули к некоему Василию Комарову, пожилому извозчику, проживавшему с женой и детьми на Шаболовке. Свой пристальный интерес желавшие действовать по закону милиционеры скрыли необходимостью проверки упомянутого извозчика: дескать, поступил сигнал, что он гонит самогон (вся округа знала, каким крепким пьяницей был Комаров).
Добродушно скалящийся старичок сипло поздоровался и пустил наряд в дом. Проводя милиционеров по комнатам, он вместе с женой всем своим видом демонстрировал открытость и желание сотрудничать. Никаких странных или подозрительных следов в жилище обнаружено не было. Когда же милиционеры, вместо того чтобы покинуть дом Комарова, направились в сторону чулана, нервы извозчика сдали. С криком он бросился в окно. Во дворе дежурила еще пара сотрудников, но проявивший недюжинную силу Василий вырвался и убежал прочь. Его жена, все это время стоявшая на месте, села на пол и разрыдалась. Последние сомнения оперативников отпали, стоило только отпереть шатающуюся дверь чулана. Там, рядом с заполненным кровью корытцем, лежало мертвое тело.
Василий Комаров был объявлен в розыск и пойман на следующий же день, показавшись на улицах Подмосковного Никольского. Началось долгожданное следствие, в ходе которого выяснилось множество разнообразных деталей и подробностей. Они интересовали всех причастных и непричастных к поимке первого отечественного маньяка (хотя в те годы подобный термин никто не использовал). Следователи буквально разложили всю биографию убийцы по полочкам.
Василий Комаров, ранее носивший фамилию Петров, родился в 1877 году в Витебской губернии. Родом из многодетной семьи, где все были подвержены пагубному пристрастию – Вася начал пить с 10 лет. К 15 годам он уже был настоящим алкоголиком, употребляя водку лишь по праздникам. В остальное время пил все, что горело. Служил в армии. После некоторое время ездил вместе с первой женой по Российской империи. Затем работал на складе, откуда воровал продукцию, за что впоследствии был уволен и посажен в тюрьму. Первая жена не дождалась мужа – умерла от холеры, пока он отбывал наказание. Освободившись, Петров переехал в Ригу, где женился на двухдетной вдове Софии. Забитая и абсолютно апатичная, привыкшая к насилию жена была подходящей партией для алкоголика, у которого на почве болезни начали развиваться садистские склонности. Он мог бить и пороть ее вожжами сколько угодно, отводя душу и спокойно продолжая деградировать в пьяном угаре.
С насиженного места семейство Комаровых согнала Первая мировая война. Когда немцы стояли уже около Прибалтики, Василий переехал от греха подальше на Поволжье. Во время революционных событий 1918 года Петров записался добровольцем в Красную армию. В ее славных рядах срок, отсиженный при царе, ему зачли в плюсы (как-никак жертва царского произвола!). Очень скоро 42-летний Василий Петров получил под командование взвод. Тогда-то ему и довелось впервые высвободить всю взращенную многолетними загулами жестокость!
Василий Комаров с женой (1923 год). Убийца, прозванный за жестокость Человеком-машиной
В допросной он хвастал деталями своей биографии. Гордился ею! Так вот, за всю службу в Красной армии Василию более всего запомнился проведенный им расстрел дезертира. Ему очень понравилось сладкое чувство власти над чужой жизнью, чувство дареной силы в своих вечно дрожащих пальцах. В современной криминологической традиции первой стадией становления личности маньяка принято считать период, когда его охватывают усиливающиеся фантазии. Вероятно, за всю свою жизнь Василий часто представлял себе акты насилия, выплескивая их в пьяных драках или избивая женщин и детей. Но после легитимированного суровым революционным часом убийства взрослого мужчины подсознательная жажда насилия прорвала последние рубежи здравого смысла.
Василий Петров упоминал о своей любви к делу коммунизма. Однако ему нравился не коммунизм, а подаренная им возможность причинять боль. Довольно скоро Петров попал в плен к белогвардейцам, и некоторое время считался погибшим. Однако он не погиб. Неизвестно, что именно происходило с будущим маньяком в плену у деникинцев, но он все же выжил. Выкарабкался из плена, вывернулся из-под взоров НКВД и, тихо перебравшись с семьей в Москву, сменил от греха (и чекистов) подальше фамилию. Поселился Василий Комаров на безлюдной улочке Шаболовке, в доме № 26. После жгучих событий прошлых лет жильцов на ней было немного, а окрестные дома и вовсе превратились в руины, потому жизненное пространство Комарова никем не стеснялось, позволяя ему оформлять свои фантазии в конкретные желания. Физического труда Комаров не любил, оттого предпочел стать извозчиком. Впрочем, если верить словам самого маньяка, эта работа его не слишком интересовала. Все, чего ему хотелось, либо плескалось в стакане, либо…
Когда правительство объявило нэп, идейный сторонник классовой борьбы и марксистского взгляда на развитие общественных формаций (если он вообще знал, что это такое) Василий Комаров всей своей пропитой душой возненавидел нэпманов. Как Лёнька Пантелеев или Жоржик Черненький. Впрочем, нет, совсем не так. Те хоть и были хищной породы, но не были чужды отдаленного представления об общечеловеческой морали. Комаров был падальщиком. Он ненавидел любого, кто хоть в чем-то превосходил его самого, а учитывая, что в сравнении с запойным вороватым лентяем даже посредственность казалась гением… К нэпманам же маньяк питал особенную зависть, впоследствии прикрываясь классовой пролетарской ненавистью.
Настоящих почитателей нэпа, лоснящихся от шика и швыряющих направо и налево купюры, он видел крайне редко, поэтому очень скоро переключился на идейных врагов поменьше – спекулянтов, или «хомутов», как он, истинный городской житель, презрительно обзывал крестьян. Рассказывая о своих преступлениях, этот высушенный, хитровато щурящийся старик с неизменным удовольствием описывал убийства, приправляя их народными прибаутками и просторечивой веселостью. И хотя на вопрос о мотиве он неизменно стыдливо отвечал: «Деньги», следователи видели в его глазах другую жажду. На вопрос, сколько человек он убил, маньяк сообщил неожиданную цифру – больше 30.
Оказывается, все началось намного раньше, чем полагали милиционеры. Еще 2 года назад, когда февральским снежным днем к нему, уже с утра набравшемуся «горькой», подошел приехавший в город крестьянин. Он собирался купить лошадь, а Комаров как раз хотел продать свою. Сговорившись о цене, Василий предложил мужику «обмыть» покупку. Тот согласился, отправившись к Комарову домой. Дальше, как рассказывал маньяк, гость быстро опьянел и стал рассказывать, что лошадь он покупает не для себя. Скотину он хотел обменять в одном из сел у знакомых на зерно, а зерно, пользуясь моментом, сбыть в Москве какому-то торговцу. Комаров, по его словам, буквально взбесился при упоминании о корысти. Перед ним сидел самый настоящий спекулянт! Один из тех подонков, из-за которых сам Комаров и русский народ света белого не видят! Бешенство, однако, не помешало хозяину спокойно сходить в чулан и, выждав момент, расправиться с незадачливым коммерсантом ударом молотка по голове. Кровь забрызгала пол, стол и одежду Василия, но ему было не до этого. Он не чувствовал страха или угрызений совести. Он был в эйфории.
Закопав первый труп в одном из разваленных домов, Комаров отправился на рынок и продал крестьянские пожитки, приобретя бутыль самогона. С той поры убивать он уже не прекращал, действуя по одному и тому же сценарию. «Продавал лошадь», вез очередного доверчивого покупателя к себе, щедро делился с ним выпивкой, а после беспощадно убивал молотком, сливая кровь в корыто. Вскоре закапывать трупы неподалеку от дома стало неудобно – только за первый год он убил 17 человек, превратив окрестности в кладбище. Тогда Василий принялся топить тела в реке....Узнав имя убийцы, Москва вознегодовала. Когда маньяка привезли указывать места захоронений возле дома, собравшаяся толпа чуть не прорвала усиленную милицейскую цепь, норовя разорвать того на клочки. Весь город проклинал Комарова и примеривал на него пытки, одну страшнее другой – сожжение, варка живьем, отрубание головы…
На начавшемся 6 июня 1923 года суде он не раскаивался. Шаболовский душегуб не боялся смерти. Нет, не от какого-то особого бесстрашия или волевых качеств.
Просто он был пуст внутри, а оттого и не чувствовал ничего, что делает человека человеком. Только ненависть и жажда убийства приближали его, как он сам о себе думал, к идейным борцам классовой войны. Присутствовавший на том суде талантливый журналист и впоследствии писатель Михаил Булгаков позже написал, что не увидел в этом отвратительном Божьем создании ничего человеческого.
Молодой Михаил Булгаков, освещавший резонансное дело Комарова в качестве журналиста
Шаболовского душегуба признали виновным и вместе с женой приговорили к расстрелу, незамедлительно приведя приговор в исполнение. Так расправились с первым советским маньяком. Жаль, что он был далеко не последним…
«Мосгаз»
Знаменитый французский социолог, последователь Огюста Конта и оппонент Карла Маркса, Эмиль Дюркгейм, был известным специалистом конца XIX – начала XX века в области человеческого поведения. Точнее сказать, ненормального поведения, в науке именуемого девиантным. Давая определение различным проявлениям этой общественной ненормальности, ученый утверждал, что девиации имеют полезное для общества значение: они помогают остальным более четко понять, что же такое допустимое поведение, примеряя отклонения и их последствия на себя. Иными словами, глядя на труп самоубийцы и его плачущих родственников, нормальный человек лишний раз осознает, что самый короткий путь решения проблем не всегда самый верный.
С этой сугубо научной точки зрения убийство 12-летнего мальчика Кости, произошедшее 20 декабря 1963 года в Москве, – яркий образец поведения существа, которому чужда человечность. Неизвестный убийца, представившись коротко и внятно: «Мосгаз», вошел в открытую доверчивым ребенком квартиру и, убедившись, что тот дома один, зарубил его топором. Жестокое убийство буквально потрясло столицу, не знавшую подобных преступлений уже полвека. Даже на сыщиков, многое повидавших в военные годы, расправа произвела жуткое впечатление. С места убийства были похищены 60 рублей, детский вязаный свитер и флакон одеколона.
Новая банда? Но ей нет смысла вламываться в самую обычную квартиру и убивать ребенка ради копеек. Сбежавшие из мест заключения особо опасные уголовники? Соседи давали противоречивые показания, припоминая, однако, человека, который днем сновал по подъезду, представляясь сотрудником «Мосгаза».
Спустя пять дней, 25 декабря 1963 года, в Иваново происходит сразу три нападения. Убита старушка и маленький мальчик: из первой квартиры украдены 70 копеек и карманный фонарик, из второй – какие-то вещи и авторучки. Третью жертву, жившую по улице Калинина девятиклассницу, неизвестный изнасиловал и, несколько раз ударив по голове топором, оставил умирать на полу квартиры. Однако девочка выжила. Ее описания помогли МУРовцам составить более подробный портрет убийцы – высокого мужчины южного типа в темном пальто и шапке-ушанке.
По захлебнувшемуся от кровавых подробностей расправы городу поползли страшные слухи. В эпоху повальной солидарности и преобладания группового мнения над индивидуальностью именно слухи становились основной пищей для большинства умов. И в этих возбужденных страхом умах неизменно красным цветом отпечатывалось слово «Мосгаз». Тем не менее, опасаясь оставлять детей одних дома и открывать двери коммунальщикам, москвичи не меняли своих привычек, надеясь, что трагедия, бродившая дворами «сталинок» мимо тоскливо покачивающихся детских качелей, не догадается заглянуть к ним.
...Дело заинтересовало Никиту Сергеевича Хрущева, привыкшего держать руку на криминальном пульсе столицы. Отчетливо представляя себе, на что способен пойти преступник и как это отразится на общественном порядке, он в приказном порядке затребовал от милицейского начальства поймать изверга в самые короткие сроки. В противном случае Никита Сергеевич пригрозил заменить непригодное начальство на более ответственное и успешное.
А 8 января 1964 года в своей квартире, близ Марьиной Рощи, была убита 46-летняя гражданка Ермакова. Еще недавно она испуганно охала, слушая байки зашедших на чай соседок о неуловимом «Мосгазе». Женщина и представить себе не могла, что очень скоро окажется на месте несчастных жертв маньяка. Когда представившийся сотрудником ЖЭКа молодой парень попросил пустить его внутрь, чтобы проверить квартирные условия, Ермакова, ни мгновения не колеблясь, открыла дверь. На этот раз, кроме обычного своего улова, убийца прихватил из квартиры оранжевый телевизор «Старт-3».
Эта примета и стала ключевой в оперативно организованном поиске. Прошерстив район, сотрудники розыска выяснили, что мужчину южного типа с закутанным в простыню телевизором недавно подобрал проезжавший по дороге самосвал. На следующий день один из водителей признался, что подвозил мужчину с телевизором, но особого внимания на него обратил. На вопрос об адресе водитель указал 2-ю Мещанскую улицу в районе Рижского вокзала.
В операции по поимке преступника неоценимой оказалась помощь сыщика Владимира Чванова [15] , который сам был родом из тех мест и прекрасно знал район. Именно ему удалось установить окончательный адрес убийцы, который, не задумываясь о маскировке, продавал в своем подъезде новенький телевизор.
…В квартире убийцы никого не оказалось, отчего оперативники поневоле занервничали – не за очередной ли кровавой жертвой отправился убийца? Поскольку искать маньяка в огромном городе было бессмысленно, сыщики решили подождать и устроили засаду.
Молодая актриса из провинциального Оренбурга Алевтина Дмитриева невероятно удивилась гостям в форме. Капризное дитя театра, она не понимала, что происходит и почему ее допрашивают насчет Володи. Более того, актрису немного возмутило, что милиция имеет право вот так врываться в квартиру к заслуженному сотруднику КГБ майору Владимиру Ионесяну! Об этом строптивая Алевтина не замедлила сообщить опешившим сотрудникам МУРа. Ее забрали в отделение, а в КГБ направили срочный запрос.
Разумеется, никакого майора Ионесяна в природе не существовало. За девушку взялись серьезнее, пытаясь, не переходя грань деликатности, объяснить ей ситуацию. Одновременно стали проверять упомянутую ей личность и выяснили, что Владимир Михайлович Ионесян 1937 года рождения еще совсем недавно жил в Оренбурге, работая вместе с Дмитриевой в одном театре. Сам родом из Тбилиси. Имеет две судимости: одну – за воровство, вторую – за уклонение от воинской службы (в 1959 году получил 2,5 года).
Владимир Ионесян (1937–1964) – убийца-театрал
Алевтина продолжала рассказывать милиционерам выдумки, которыми кормил ее сожитель. О том, как они познакомились, когда он выполнял задание в Оренбурге, а затем, проникшись к ней пылкими чувствами, пригласил с собой в Москву. Ионесян рассказывал девушке, что выполняет тайные задания государственного масштаба, после завершения которых они станут жить ни в чем себе не отказывая. Еще недавно они снимали комнату в Иваново, но оттуда пришлось бежать якобы потому, что в ходе задания его раскрыли и теперь могли убить.
Когда «девушка Бонда» начала понимать, что милиционеры видят в ее избраннике совершенно другую личность, то попросту замолчала. И упорствовала в своем молчании довольно долго, пока порядком уставшие сыщики не познакомили ее с крайне необычной деталью биографии Ионесяна: он был женат и имел ребенка. Уже 2 года. Это была чистейшая правда. Сыграв на чувстве женской ревности, МУР узнал о местонахождении убийцы. Тот был в Казани, куда поехал «по заданию» (на самом деле он отправился на отдых к старому приятелю).
Маньяка Владимира Ионесяна схватили 12 января 1964 года, выманив на железнодорожную станцию фальшивой телеграммой о приезде Алевтины. В качестве приманки использовали загримированную сотрудницу розыска.
Оказать сопротивления оперативникам он не смог.
Его допрос не открыл следователям ничего нового.
Ионесян постоянно твердил, что совершал преступления, чтобы содержать Алевтину.
Но он, будучи вменяемым и вполне адекватным внешне, не мог не понимать, насколько нелепо выглядят эти мотивы, учитывая мизерную добычу с убийств. Дальнейшую судьбу «Мосгаза», по слухам, решил сам Хрущев, брезгливо приказавший казнить «этого». Алевтине Дмитриевой дали 15 лет за соучастие, как бы демонстрируя, что незнание законов, равно как и нежелание считаться с реальностью, не освобождает от ответственности.