— А персонально меня в известность поставить этому чемпиону по чемпионкам, значится, уже западло?!
В ответ на риторический вопрос Шмаков неопределенно передернул плечами. Дескать, не моего это ума дело.
— В общем, так: Калашову на хрен вычеркиваем. — Дорогущий «Паркер» Павла Андреевича безжалостно вымарал имя бронзовой призерши. На ближайшую перспективу оставив оную без брюссельской и прочей капусты. — Мала еще. Пускай годик-другой бескорыстно пососет, «художественно». Вместо нее на двенадцатую позицию оформишь… — Тигунов покопался в ящике, ссыпал на стол ворох визиток, далеко не сразу вычленил искомую и заслал Шмакову картонный прямоугольник: — …Оформишь вот этого человека. Мобильный там имеется. Так что звони прямо сегодня, выясни паспортные данные и все что нужно для оформления. Уяснил?
— Так точно.
— А Владиславу Константиновичу от моего имени передай, что в Брюссель мы летим работать, а не блядовать. А если этому пылкому влюбленному на службе недостает секса, пущай, не стесняясь, идет прямо ко мне. В любое время. Чем-чем, а сексом я его обеспечу. По самые гланды… Вот так и передай. Уяснил?
Вместе с кивком шмаковской головы в кабинете моргнул и погас свет.
— ЗО-О-Я! — громыхнуло раскатистым басом начальственное и в высшей степени злое. — ОПЯТЬ?!!!! КАКОГО ХРЕНА?!!!!
На затухании басовых нот свет включился, а в кабинет влетела едва не плачущая секретарша:
— Павел Андреевич! Ну а я-то что могу поделать?!!
— Ты в «Мосэнерго» звонила?
— Звонила. Три раза на той неделе звонила.
— И что?
— Я ведь уже вам докладывала! Отведенных на здание мощностей перестало хватать. Жара вторую неделю стоит, в каждом кабинете кондишены на полную работают. Плюс у всех компьютеры, оргтехника, электрочайники.
— И что теперь? Из-за чьих-то чайников я всякий раз буду терять важнейшие документы? — Тигунов сердито кивнул в сторону ноутбука. — Вон снова перезагружается. А у меня там, между прочим…
Павел Андреевич не договорил, вовремя сообразив, что на момент перепада напряжения в компьютере были развернуты всего лишь недоразложенный пасьянс «Паук» и папка с приватной фотосессией новой пасии.
— Я сейчас к вам компьютерщика пришлю! Он все восстановит!
— Не надо ко мне никого присылать! Я хочу, чтобы просто ничего не отключалось. Ясно?! Ну не Чубайсу же мне звонить, в самом-то деле?!.. Если, как ты говоришь, дело в кондишенах, срежьте их к чертовой матери! В конце концов, у нас министерство, а не пятизвездочный отель «все включено»! И чайники эти электрические долой! Переняли, понимаешь, голимую совковую моду: по пять раз на дню чаи хлебать! Чего бы не делать, лишь бы ни хера не делать!.. Ты меня поняла?!
— Да, — жалобно всхлипнула Зоя.
— Свободна.
Секретарша выскочила из кабинета словно ошпаренная. Из тех самых злополучных чайников.
— А ты чего лыбишься? — резко обернулся начальник к Юрию Платоновичу. Ему не понравилась кривая усмешка, спрятавшаяся, как ему показалось, в углах губ подчиненного. — По-твоему, это смешно?
— А я что? Я, Павел Андреевич, ничего! — истово открестился Шмаков.
— Двадцать первый век на дворе! Столица, мля! Госучреждение! А электричество гаснет как во времена лампочек Ильича!.. Так, ладно. На чем мы с тобой остановились?
— Оформить на двенадцатую позицию.
— Хорошо. Будем считать, что с этим всё… Хотя погоди-ка! Персональный список — это понятно. А где общая смета?! Цифири, я тебя спрашиваю, где?!
Если предыдущая ситуация была деликатной, то вот возникшая оказалась — «деликатней некуда». Направляясь к шефу, Юрий Платонович очень надеялся, что разговор «про цифири» не всплывет. Собственно, сама запрашиваемая смета у Шмакова на руках имелась. Вот только то был черновой ее вариант, в коий он еще не успел внести небольшие коррективы. С учетом персонального интереса.
— Да-да, совсем забыл, извините. — Шмаков сунул руку под стол, куда, усаживаясь, определил свой «дипломат», на ощупь выцепил нужную бумагу и переадресовал шефу. — Здесь практически полная калькуляция по поездке. Единственно — без учета представительских расходов.
Начальник по диагонали просмотрел столбики цифр, сопровождаемые пространными пояснениями и сносками, и уперся взглядом в конечное «итого». Нехорошо так уперся.
— Платоныч! А вы там, у себя, в эмпиреях-бухгалтериях, с нулями не зарапортовались? Это ж сколько на круг в килобаксах выходит?
Шмаков чего-то подобного ожидал, а потому с ходу принялся выкладывать козыри из числа домашних заготовок:
— Павел Андреевич! Но ведь мы расширили программу пребывания до четырех дней! С учетом возможного визита Премьера!
— Если Премьеру эта твоя «калькуляция» на глаза попадется, он нам с тобой такую презентацию устроит!.. Да у нас на такие бабки федерация дзюдо может три месяца безбедно существовать! А какого-нибудь триатлона — так вообще три года! Если не дольше!
— Да, но вы сами говорили: «дело государственной важности», — дав слабину, интонационно обиделся Шмаков. — Вот и Президент на последнем Общественном совете высказывался в том плане, что…
— Платоныч, не зли меня! А то я сейчас тоже… выскажусь! В общем, так: смету пересчитать! Состав делегации сократить в полтора раза минимум! Если хочешь, можешь начать с себя.
Дверь в кабинет приоткрылась, и в нее осторожно просунулись: сперва Зоины кудряшки, затем внушительный бюст, а опосля и она сама — целиком и во всей красе.
— Прошу прощения! К вам Куркаев. Попросить, чтобы обождал?
— Пусть заходит! Все, Платоныч, свободен. Иди, работай. Завтра я убываю в Ганновер, вернусь в понедельник. Сразу по возвращении — доложишь. ОК?
— Так точно, Павел Андреевич.
— Вот и ладушки.
Шмаков засуетился на выход и в суетливости своей едва не угодил под тяжеленный пресс в образе и подобии входящего в кабинет господина Куркаева. Но в последнюю секунду комодообразный референт шефа милостиво ушел от стыка плечо в плечо — в противном случае последствия для Юрия Платоновича могли оказаться весьма плачевными.
А как вы думали? Бывший чемпион мира по вольной борьбе — это вам не енот наполоскал!..
* * *Славная спортивная биография Руслана Куркаева стартовала вскоре после распада Советского Союза. А свой непростой жизненный путь он начинал в Санкт-Петербурге, который на тот момент только-только перестал носить имя Ленина. Времена то, как многие помнят, были не былинные, но лихие. Так что нет ничего удивительного в том, что спортивная карьера Руслана развивалась параллельно с карьерой «бойца по найму» в одном из ингушских бандитских коллективов, вахтенным методом трудившихся на берегах Невы.
Надо сказать, что в девяностые Куркаеву крупно повезло. Причем дважды: во-первых, титаническими усилиями он сумел выгрызть для себя мировое чемпионское золото, а во-вторых — умудрился выжить в бесконечных гангстерских войнах. И это еще большой вопрос: что в конечном итоге далось ему труднее?
Ну да как выразительно сказал отрицательный киногерой: «То было на Пасху».[7] В смысле — давно, хотя и взаправду. С тех пор Куркаев окончательно и бесповоротно переквалифицировался в респектабельного, серьезного господина со всеми сопутствующими статусу оного признаками — защищенной диссертацией, родовым поместьем, квартетом сопливых наследников и неизменно радушным приемом в высоких кабинетах. Впрочем, ветераны организованных преступных сообществ в Санкт-Петербурге до сих пор помнили Куркаева отлично. Причем многие из выживших мафиози при упоминании этой фамилии инстинктивно потирали скулы.
Из Питера в столицу Руслана перетащил лично Тигунов. Перетащил, официально оформив экс-чемпиона на необременительную ставку референта. Об этой своей рабочей нагрузке Куркаев смутно вспоминал два раза в месяц, когда на банковскую карточку ему капали: сначала министерский аванс, а потом и министерская же зарплата. И то и другое — в принципе, копейки. Зато все остальное время Руслан негласно исполнял обязанности телохранителя Тигунова, а также «человека по особым поручениям». А точнее будет сказать — «по особого рода поручениям». И вот здесь уже фигурировали денежные знаки с гораздо большим количеством нулей.
— Ну как там в Питере? — тревожно спросил Павел Андреевич после того, как они с «референтом» остались в кабинете одни. — Ты, вообще, когда вернулся? Почему не позвонил?
— Вот только-только с самолета. И сразу к вам. Подумал, по телефону лучше не стоит.
— Тоже верно. Удалось повидаться?
— Да. Правда, пришлось из своих денег лишнюю штуку выложить. За информацию.
— Да погоди ты со своей штукой! Сперва давай о деле. Что стрелок?
— Думаю, оснований впадать в панику пока нет. По крайней мере, Дружников ведет себя правильно.
— Тоже верно. Удалось повидаться?
— Да. Правда, пришлось из своих денег лишнюю штуку выложить. За информацию.
— Да погоди ты со своей штукой! Сперва давай о деле. Что стрелок?
— Думаю, оснований впадать в панику пока нет. По крайней мере, Дружников ведет себя правильно.
— Что в твоем понимании «правильно»?
— Включил дурака, тянет время, — объяснил Руслан. — Опять же, с визитками вы классно придумали. По ходу, менты купились на эту залепуху.
— Как купились, так и раскупились! — нервно среагировал на неуместный оптимизм подчиненного Тигунов. — Ты чё думаешь, там одни лохи сидят?.. Ититская сила! Это ж надо было вписаться в такой блудняк?! По твоей, между прочим, милости!
— Пал Андреич, но вы же сами…
— ЧТО я же? Ты мне что тут впаривал? «Стрелок реально матерый!.. Да ему это как два пальца!..» И чего в результате? Да, ДВА! Засунули ему менты эти самые пальцы аккурат в жопу.
— Но кто мог знать, что так получится? — насупился Руслан. — Если б не этот мудила-свидетель…
— Вот-вот! «Если бы не кабы, хорошо было бы!..» Что говорит адвокат?
— Обещает сделать всё невозможное. Я его конкретно простимулировал, так он теперь на седьмом небе от счастья. Сегодня вечером у них встреча, на которой Дружников получит разработанные нами инструкции.
— Ну дай-то бог. Чтоб все оно так и было, — Тигунов натужно потер виски и невольно покосился на портрет Патриарха, словно бы прося поддержки. К слову — небезосновательно. Учитывая, сколько бабла за эти годы он перетаскал по первому требованию (оно же — «зов сердца») преподобного пресс-секретаря Московской епархии. — Руслан! А про этого долбаного свидетеля удалось что-нибудь выяснить? Это точно никакая не провокация?
— Абсолютно, — уверенно кивнул Куркаев. — Совершенно левый чувак. Действительно проходил мимо, ну и… решил, блин, поиграть в Тимура и его команду. Короче, чистой воды форс-мажор.
— Да уж, форс-мажор! — оскалился Тигунов. — Из разряда «подкравшийся песец»!
Павел Андреевич перевел взгляд с живописного Патриарха на не менее живописного Премьера, горько вздохнул и потянулся к бару. Все правильно: какой же Большой Спорт — да без допинга?!..
Санкт-Петербург, 29 июня 2011 года, ср.
Этим утром Петрухин заскочил в контору буквально на пару минут — лишь для того, чтобы выгрести из сейфа энное количество купюр, черным кэшем выделяемых решальщикам на оперрасходы. На закономерный вопрос Купцова: «Что за шум, а драки нет?» — Дмитрий напустил туману и витиевато высказался в том духе, что, мол де, надо «максимально швыдко одну темку прокачать».
Надо так надо. В конце концов, не сторож был Купцов собрату своему. К тому же внезапно свалившееся на голову Леонида кабинетное одиночество пришлось как нельзя кстати. А все потому, что накануне он приобрел диск с долгожданным «Duke Nukem Forever». Первый, кстати сказать, в своей потребительской жизни лицензионный, а не «пиратский». Из коего действа следовало, что благосостояние Купцова пускай и не стремительно, но росло.
Вот он, после ухода Петрухина, и оттянулся по полной, педантично преодолев за какие-то два с половиной часа четыре с непривычки тяжелейших начальных уровня. Когда же стрелка настенных часов перевалила за полдень, а на экране монитора героический «мсье Дюк», уничтожив несколько десятков коконов, сгрузился на ледовую арену и уперся в злодейку-Королеву (согласно правилам, этой стерве следовало непременно вырвать язык), в дверь кабинета решальщиков некстати постучали.
— Входите! Не заперто! — без отрыва от игрового процесса очень негостеприимно прокричал Купцов.
В следующую секунду с уточняющим «Разрешите?» в кабинет вошла…
«О, боги!»
Вошла доселе не знакомая ему женщина!
И — КАКАЯ женщина!
— Гутен таг! — оторопело прошелестел Леонид. В оторопи своей отчего-то перейдя на базовый школьный немецкий. — Вы… вы ко мне?
— Господа инспектора Петрухин и Купцов здесь обитают? Я не ошиблась?
— Э-э… Нет, не ошиблись… Собственно, Купцов — это я… А господина Петрухина я послал… э-э-э-э… на задание.
— Вы не могли бы уделить мне пару минут? Тем более что вас, кажется, все равно убили?
— В каком смысле?
Вместо ответа «и-какая-женщина» выразительно кивнула в сторону висящего на стене зеркала. Где, оказывается («Блин! Надо срочно перевесить!») отчетливо отражался кусочек купцовского монитора. Как раз сейчас там, на экране, злодейка-Королева оттаптывалась на «мсье Дюке», вытягивая из того жилы и высасывая душу. И это, пожалуй, было весьма символично, учитывая охвативший Леонида Николаевича трепет: очень уже ему гля́нулась незнакомка. С первого взгляда — гля́нулась.
— Извините, с кем имею честь? — вспомнил о вежливости Купцов, шустро свернув злополучную кровавую картинку.
— Асеева. Яна Викторовна. Юрисконсульт «Магистрали».
— Чертовски… хм… ангельски приятно. Купцов. Леонид Николаевич. Присаживайтесь. Может быть, кофе?
— Нет, спасибо, — отказалась юрисконсульт, усаживаясь напротив, в свободное петрухинское кресло, — Виктор Альбертович сказал, что поручил вам собрать сведения по убийству Червеня.
— Есть такое дело. Да. Мы сейчас довольно плотно этим занимаемся.
— Я это заметила, — уголками губ улыбнулась Асеева. — И как успехи? Удалось что-нибудь выяснить?
Купцов перебрал в мозгу несколько вариантов масок и остановился на выражении интригующей многозначительности:
— Кое-что есть. Дающее основания полагать, что к истории с «Интегралом» данное убийство, похоже, отношения не имеет.
— Звучит обнадеживающе. Поделитесь соображениями?
— Если не возражаете, чуть позже? Надо бы проверить и уточнить еще пару моментов. Э-э-э-э… Собственно, именно за этим я Дмитрия Борисыча и отправил.
— Ну хорошо. Буду с нетерпением ждать окончательных результатов вашего расследования, — произнесла Асеева таким тоном, словно бы давала понять, что на раз-два раскусила Купцова. — Да, и еще одно: я почему-то не нашла в базе ваших персональных данных. Вы уже были в кадрах?
— А разве это обязательно? У нас с Брю… с Виктором Альбертовичем изначально достигнута договоренность, что мы работаем, так сказать, неофициально.
— Я в курсе, что вас оформили по договорам подряда. Но паспорта все равно нужны. Так что в ближайшее время потрудитесь зайти ко мне. Вместе с «подчиненным».
— Будет исполнено!
Яна Викторовна поднялась, машинально разгладила узкую юбку. Вкусно подчеркивающую аппетитную округлость бедер.
— Тогда у меня все. Приятно было познакомиться.
— Как? Вы уже… Яна Викторовна!
— Да?
Купцов замялся, лихорадочно соображая, как правильнее себя повести.
И не нашел ничего умнее, нежели брякнуть:
— А ведь мне, по долгу службы, тоже давно следовало с вами… хм… побеседовать.
— Даже так?
— Видите ли, мы с инспектором Петрухиным в этом месяце проводим профилактические плановые беседы со всеми сотрудниками руководящего звена.
— Ах, как интересно! — лукаво прищурилась Асеева. — И о чем же беседы?
— Это… это чистой воды формальность. Которую совсем необязательно исполнять именно в этих стенах. Так что мы с вами можем как-нибудь вечерочком после работы сходить куда-нибудь. Выпить по чашечке кофе, ну и…
— С этого места поподробнее, пожалуйста! Ну и?
— Н-не знаю, — смутился Купцов, кляня себя за пошлейшую тактику захода на приглянувшийся объект. — Просто пообщаемся. О работе.
— Знаете, Леонид Николаевич, у меня есть одна дурная привычка: о работе я общаюсь исключительно на работе.
— Извините.
— Ничего страшного, — снова улыбнулась Асеева.
И направилась к двери.
— Яна Викторовна! — полетело ей вслед отчаянное.
— Леонид Николаевич?!
— А вы… Вы случайно не в курсе, почему на охрану вологодского объекта, который «Интеграл», выставили стороннюю охранную фирму? У нас ведь, насколько я в курсе, по штату и своих бойцов с избытком?
Юрисконсульт задумалась, ответила не сразу:
— Доподлинно мне сие неизвестно. Думаю, причина кроется в приятельских отношениях Виктора Альбертовича с депутатом Госдумы Омельчуком. Но это — сугубо мое приватное мнение.
— А какая тут связь?
— А вы на досуге поинтересуйтесь составом учредителей «Квадриги». Или поручите это дело вашему «подчиненному». Всего доброго.
Леонид проводил юрисконсультшу пожирающе-раздевающим взглядом.
И едва только дверь за ней закрылась — восхищенно выдохнул:
— Какая женщина! Вах! — Но тут же обеспокоенно добавил: — Только бы Петрухин раньше времени не пронюхал!
Получилось — почти в рифму…
Москва, 29 июня 2011 года, ср.
После разговора с Русланом на душе у Павла Андреевича малость отлегло, а от принятого на грудь «допинга» потеплело. Вот только тревога все равно не отпускала.