И все же так было. Что-то происходила вокруг меня. Чем ближе я подходила, тем яснее это понимала. В наступающем рассвете я с ужасающей четкостью видела, что наш мир меняется. Под моими ногами вдруг появилась бурая трава, которая крошилась под сапогами, словно стекло. Шаг — и свет погас, я вступила в кусок ночной тьмы. Закинула голову. Надо мной слабо мерцала в небе сиреневая Звезда Мрака. Она покачивалась, и ее лепестки дрожали, посылая на землю синие брызги света. Еще три шага и вновь стало светло. Я обернулась. За спиной была черная завеса, кусок Оххарона, проникший в мой мир. Белая Башня была уже совсем рядом.
— Незабудка! — крикнула я и вздрогнула. Мой голос в тишине этого места казался слишком громким. И слишком жалким. Я набрала больше воздуха и вступила под ажурную арку, что служила здесь входом. — Сиера, милая, ты здесь? отзовись?
Эхо прокатилось по пустому залу. Я осмотрелась. Удивительно, но здесь никого не было. А ведь я всегда думала, что в Белой Башне бесчисленное множество стражей, охраняющих Искру. И ту я вспомнила. И поняла, почему башня пуста. Никто не может приблизиться к Искре. Никто. Даже верховные магистры могут сделать это лишь изредка и на короткое время. Остальные погибнут в этих стенах.
Я сглотнула.
— Незабудка, прошу тебя, выходи!
Сделала осторожный шаг, убеждая себя, что как только увижу хоть что-то блестящее, сразу закрою глаза. Ведь, если не видеть Искру, она не сможет причинить вред? Или сможет? Я старалась об этом не думать. Гнилая требуха, я просто старалась об этом не думать! Мне нужно найти сестру. Мне просто нужно ее найти!
Осмотрелась. Зал с белыми стенами и массивными колонами был пуст и тих. На высоком потолке плыло изображение, я закинула голову, рассматривая его. Оно было столь искусно, что, не зная, я сочла бы, что это реальность. На потолке было изображено ночное небо и две звезды: синяя и красная. Они сверкали на черном бархате, словно драгоценности. Но я ведь я точно знала, что за стенами уже наступило утро и взошло солнце. Я сделала еще шаг. Легкие серебристые искры закружили в воздухе и осыпались на мои руки. Залили светом, и я ахнула, увидев, что мой наряд преобразился. Туника, штаны и грубые сапоги исчезли, заменившись тонким кружевом и рядами шелковых юбок, что волочились за мной по пол. Белое платье было похоже на подвенечный наряд, оно открывало плечи и руки и пеной струилось к ногам.
— Что за ерунда? — нахмурилась я. Меня такое преображение совсем не обрадовало, скорее испугало.
Посреди зала возникла витая лестница, ведущая куда-то наверх, и я закинула голову.
— Сиера, ты здесь? Незабудка? Немедленно ответь! Вот найду тебя и так выдеру хворостиной… — забормотала я, ступая на белоснежную ступеньку. На миг пришло воспоминание — мой сон. Там я тоже поднималась наверх, правда, в другом мире, но мне тоже было страшно…
Я решительно тряхнула головой, сжала зубы и пошла, подхватив подол своего роскошного платья. Босым ногам было холодно на мраморных ступенях, но я не обращала внимания. Все выше и выше, в конце я почти побежала и в комнату наверху ворвалась, задыхаясь. Ахнула изумленно. Здесь не было стен, вместо них клубился туман, и в его мгле проступали очертания других миров. Они менялись и перемещались — бесконечность реальностей, таких разных, что наблюдать их можно было веками. Там плыли чужие земли с багровыми долинами и желтыми реками, с бурлящими океанами и черными пустынями, в которых с белого неба сыпался пепел, и из него рождались удивительные создания. Там летали ящеры, опаляющие огнем скалы, и жили люди похожие на нас, но синекожие и желтоглазые. И даже пещера с матовым озером и трехголовым монстром — тоже была здесь. Бесконечность миров, за которыми можно было подсмотреть. Завороженная, я шагнула ближе, испытывая колдовское желание шагнуть в эти туманные стены, прикоснуться, ощутить, упасть за грань… Это было так притягательно сладко…
Я резко отпрыгнула, тряхнув головой.
— Ты! — скрипучий голос за моей спиной заставил меня подпрыгнуть. Я резко обернулась. В центре площадки стояли магистр Хормольд и черноволосый Авилий. Свет портала погас за их спинами. Я попятилась от магов.
— Я ищу свою сестру! Не подходите ко мне!
Черноволосый повернул голову к толстяку.
— Но если она не Отражение? Что нам теперь делать?
— Ничего, — лорд Хормольд поджал губы. — Забвение взошло на небосклон, это значит, что лишь одна девушка может войти в Белую Башню. Провидение привело сюда эту… Нам остается лишь молиться, чтобы она оказалась нужной.
— О чем вы говорите? — не поняла я.
Маг не ответил. А меня вдруг с силой притянуло к черной колонне, что возвышалась посреди комнаты. Да так, что я треснулась затылком о гранит и взвыла от боли! А потом поняла, что не могу пошевелиться, даже глаза закрыть, я словно прилипла.
— Что вы делаете? Прекратите! — я попыталась разозлиться, но лишь испугалась. Попробовала сменить облик, но ничего не вышло, словно магия этого места сковывала цепями. Не позволяя страху взять надо мной вверх, я вспомнила слова Лероя, вздохнула и выкрикнула: — Нар-ори, отпускаю вас!
Вуд под моей кожей усилился, но ничего не произошло.
— Не старайся, — покачал головой Хормольд. — В этом месте мы лишаемся силы и магии. Все. Здесь властвует лишь Искра, — он шагнул назад и черноволосый тоже. — Что ж, да будет так. Забвение горит, и ты вошла в Обитель. Мы будем молиться, чтобы ты оказалась избранной, чтобы была не просто глупой девчонкой, а Отражением.
— Отпустите меня, — в отчаянии выкрикнула я. — Прошу вас!
Маги покачали головами.
— Когда взошла Звезда Вечности, девочка, в наш мир пришло Отражение Света и Тьмы, — неторопливо начал Хормольд, делая еще шаг назад. — Это та, что способна отразить любую магию. Даже магию Искры. Она впитает угасающий свет и умрет, сама став этим светом.
Я слушала их с ужасом. Умрет? Я должна умереть?
— Сегодня ночью загорелась Звезда Забвения, — маги еще отступили.
— Почему она так называется? — внезапно спросила я.
— Потому что Искра проводит свою жизнь в Забвении. В одиночестве. Целую вечность… Это Сила Света. Сила Искры. Сила непорочной и чистой девы. Вечная любовь…
— Что? — завопила я. И тут краем глаза заметила мерцание. Я повернула голову. На краю площадки появилась еще одна фигура, укутанная в черную ткань. Но сквозь прорехи все равно пробивался свет. Она чуть качнулась в мою сторону, и сияние усилилось.
— Гнилые потроха, — прошептала я, начиная осознавать. — Искра — это человек. О, Боги! Искра — это человек!
— Нет, — качнули головами маги. — Искра — это душа. Вечно любящая женская душа.
Фигура двинулась ко мне, а маги вскинули ладони, открывая портал.
— Лея!!! — рычание разорвало тишину, оно было не похожее на человеческий голос, но мое имя прозвучало четко и заставило меня оторвать зачарованный взгляд от Искры. На площадку запрыгнул Шариссар. В боевой форме. С его клыков и когтей капала кровь, черная шерсть блестела, словно смазанная маслом, а глаза горели углями. Он был таким жутким и таким желанным, что я готова была расцеловать эту ужасающую морду с оскалом, костяными наростами и шипами. Красные глаза остановились на мне, он вновь зарычал и прыгнул, в полете распахивая кожистые крылья.
Но в этот момент черная ткань соскользнула с тела Искры, и время остановилось. Завис в воздухе Шариссар. Замерли брызги крови, что слетали с его когтей. Остановились в нелепых позах маги, спешащие убраться в портал. Даже клубы тумана затвердели, вырисовывая, словно гравюры, картины других миров.
Очень медленно я повернула голову. Она смотрела на меня — юная девушка с белесыми глазами древней старухи. Она была полупрозрачной и бестелесной, духом, а не плотью. Ее золотые волосы развевались, черты лица были тонкие и привлекательные. Но глаза… Я содрогнулась. Каково это — проводить столетия в одиночестве, созерцая чужие миры и течение жизни, к которой невозможно прикоснуться? Вспоминая тех, кого любила всем сердцем, но с кем никогда не будешь рядом? Вечность и забвение… Какая ужасная судьба!
— Ты права, Лея, — Искра склонила голову. — Никто не знает, как печальна судьба той, что в Пятиземелье почитают святыней, — она шагнула ко мне.
— Не подходи! — зашипела я. — Я не хочу!
— Я тоже не хотела, — серьезно кивнула девушка. Ее прозрачное тело слегка мерцало, — и та, что была до меня — тоже. Но таков порядок мира, Лея. Такова необходимость.
— Ты знаешь мое имя?
— Я все знаю. Я вижу то, что происходит во всех мирах. Но не могу прикоснуться ни к одному из них. Я вижу людей, но остаюсь незрима. Я могущественна, но не способна изменить ничего… Я лишь наблюдатель… Тень, стоящая за каждым.
— Не приближайся!
— Это неизбежно, — она слегка вздохнула. Искра сделала еще шаг. Теперь она стояла так близко, что я видела крохотные веснушки на ее носике. Когда-то это была красивая юная девушка, желающая жить и любить. Разве мечтала она стать богиней?
— Я мечтала о домике из белого дерева. О мужчине, что любил бы меня. О четверых ребятишках, — тихо сказала она. — У меня были совсем простые мечты, Элея, и совсем простая жизнь. Я не ценила ее… Все не ценят. Хотя, может, это и правильно…
— Не прикасайся! — завопила я.
— Это больно лишь поначалу, — ласково прошептала она. — А потом… Станет хорошо. Не страшно. В тебе останется лишь любовь, Лея. Не противься этому. Свет поглотит твое тело, и ты станешь Светом. Только им…
Я в ужасе уставилась на ее лицо. Сквозь него я видела зависшего в безвременье Шариссара. Я хотела смотреть на него, чтобы было не так страшно, но заставила себя сосредоточиться на странных белых глазах Искры.
Наверное, я ужасная дрянь, но я совершенно, до колик и икоты не хотела собой жертвовать и становиться бесплотным Светом! В конце концов, я просто не могла себе этого позволить, ведь мне нужно заботиться о Незабудке!
— О, не волнуйся, — утешила Искра. — Магистры позаботятся о твоей сестре. Скорее всего, она станет одной из Хранительниц.
Я снова дернулась, пытаясь оторвать ладони от черного гранита. И вновь бесполезно.
— Как тебя зовут? — в отчаянии выкрикнула я, пытаясь остановить ее приближение. Задержать. Отсрочить. — Как тебя зовут? У тебя же было имя?
Она вновь качнула головой.
— Я больше не помню его. Меня зовут Искра. И я отдаю тебе, Элея, это имя. Носи его вечность.
Я закричала, когда ее ладони прикоснулись ко мне. Мерцание охватило кончики моих пальцев, поползло по рукам, плечам и груди, охватывая все мое тело. Еще миг и я вспыхнула, словно ярчайшая звезда, и в тот же мгновение время вновь вернулось. Капля крови упала с клыков Шариссара, и он одним движением столкнул двух магистров. С воплем те полетели в клубящийся туман, за грань миров и исчезли. Еще миг и сильные руки сомкнулись на мне, отрывая от золотоволосой девушки.
— Лея!!! — он зарычал, прижимая меня к себе, но я его почти не чувствовала. Я видела, как зверь бьет хвостом, оставляя на мраморе глубокие вмятины, как делают борозды его когти, а крылья двигаются с такой силой, что в тишине этой комнаты закручивался маленький смерч. Мое тело болталось в его руках бесчувственной тряпкой, словно маленькая кукла в лапах чудовища. Сквозь собственное сияние я видела, что Искра стала совсем прозрачной, а потом просто растворилась. На ее губах все еще была печальная улыбка, а потом на месте, где она стояла, ничего не осталось.
И меня разорвало от боли. Тело и сознание поглотил свет, такой всеобъемлющий, что я не могла его выдержать, не могла с ним справиться!
— Не смей… умирать! — с яростью зарычал Шариссар. Слова были почти непонятны, это был странный полурев-полувой, но я их угадала. Я видела, что он обжигается о мою светящуюся кожу, его шерсть вспыхивала и тлела, оставляя черные ожоги, но раны срастались, хотя наверняка причиняли сильную боль. И он не отпускал, не давая мне провалиться во тьму.
— Не смей умирать, Лея! Не смей! Нужна… мне! Ты нужна мне!
Я зацепилась за его слова, словно за спасательный якорь. Меня тянуло куда-то в бесконечность, в Ничто, где не было ничего, лишь огромная пустота. И сопротивляться желанию упасть туда было так сложно… Но Шариссар сказал, что я ему нужна… Не выпуская меня из рук, он изменил облик, становясь человеком. Огромные лапы стали руками, но прижимали они меня по-прежнему крепко. И я должна была сказать… Должна была попросить…
— Незабудка… — с трудом выдохнула я.
— Она в безопасности. Слышишь меня? Ты нужна ей! И мне.
— Нужна… — я смотрела в его глаза. Черно-синие. Боль отступала, вытесняясь радостью. Счастьем. Я ему нужна. Ему и Незабудке. Как хорошо… Как чудесно. Ведь я…
— Я тебя люблю, — шепнула я.
— Тогда вернись ко мне, — и губы Шариссара прикоснулись к моим. Яростно и сильно, словно он вырывал этот поцелуй не у меня, а у самой смерти. Словно подчинял, не позволяя покинуть его, не разрешая уходить. Что-то мощное и неконтролируемое рождалось внутри меня от его губ, ласкающих и требующих, подчиняющих и дающих. Я закинула ладони ему на шею, ощущая, как боль уходит, а мое тело наполняет живительное тепло. Сила его страсти выдергивала меня из пустоты, заставляла жить. Я хотела остаться. Хотела любить. Хотела быть с ним.
Моя кожа все еще светилась, но уже не обжигала его. Шариссар отстранился, рассматривая меня. Я тоже посмотрела — моя кожа мерцала, словно была усыпана крохотными бриллиантами, это было пугающе и завораживающе красиво.
— Великий Мрак… — он медленно провел ладонью по моему телу кончиками пальцев и так же медленно поднял взгляд. И в этом темном взгляде была неотвратимость того, что сейчас произойдет. В нем был голод. Темный, жадный, иссушающий голод, который он не хотел сдерживать. Он весь был — похоть и желание, он пах ими, они бились в черно-синих глазах и прорывалось хриплым дыханием. Следующее прикосновение было уже сильным, требовательным. Он прижал меня к себе, давая ощутить каменное напряжение его мышц и жар тела. Жесткие губы вновь впечатались в мои, язык двигался, словно заявляя свое право на владение моим ртом, моим телом, моим сознанием. Бедра Шариссара прижались так плотно, что я явственно ощутила какой он твердый и горячий внизу. Он чуть отодвинулся и снова вжался в меня, впечатывая в холод гранитной колонны.
— Ле-е-ея, — его хриплый рык был болезненным и внутри меня отозвался тягучей вибрацией, мучительным наслаждением. Оно зарождалось в груди и опускалось ниже, скручивая нутро желанной и сладкой болью. Я откинула голову, подставляя шею, и его язык прошелся по коже, по бьющейся жилке, губы добрались до ключицы, и Шариссар меня укусил. Несильно, но я выгнулась, словно от удара молнии. С моих губ сорвался стон и это был не стон боли. И Темного этот звук заставил вновь зарычать, он словно сорвался с цепи, сдирая кружево платья и осыпая поцелуями мое тело. То томительно нежными, то болезненно-сильными, от которых мои губы вновь издавали эти непроизвольные животные звуки.
И я хотела большего. Я хотела его. Целиком и полностью. Я хотела ощутить его тяжелое тело на себе, почувствовать какой он горячий и сильный. Хотела, чтобы он прижимал меня к полу и двигался, оставляя на мне следы своих поцелуев. Или укусов — все равно. Я хотела вогнать ногти в его спину и не отпускать от себя мучительно долго.
И повинуясь этому желанию, я потянулась к его одежде, путаясь в кожаных ремешках и костяных пуговицах. Он вновь целовал мои губы, если это требовательное посасование и жадное облизывание можно отнести к поцелуям.
— Хочу тебя, — его вздох был похож на стон. — Безумие…
Взгляд Шариссара стал совершенно диким, а я провела ладонью по его коже, там, где была расстегнута рубашка, и прижалась губами. Я забыла о том, где мы, обо всем забыла, отдаваясь его рту, что терзал меня, заставляя стонать, и ласкающим меня рукам.
Он втянул со свистом воздух, отодвинулся на миг, от чего я протестующе застонала, а Шариссар бросил на меня взгляд, полный животной похоти. Он скинул парху, через голову стянул рубашку и дернул кожаные полоски на штанах. Его глаза не отрывались от моего лица, губы были сжаты, словно он пытался сдержать свое хриплое дыхание. Но я все равно слышала. И мне это нравилось.
Я прошлась взглядом по его полуобнаженному телу, понимая, что тоже дышу с трудом. У него было много шрамов — на широкой безволосой груди, на руках с буграми мышц, на напряженном животе. Мне хотелось прикоснуться губами к каждому из них. Несколько знаков чернели на его теле, и я ахнула, поняв, что они выжжены на коже, словно тавро. Два — на боку под правой рукой, один внизу под левой, множество горизонтальных линий на предплечьях и самый большой символ — на левой стороне груди, багровый, словно нарисованный кровью.
И он был безумно красив, этот мужчина. Его кожа была смуглой, а тело воина казалось вылитым из бронзы, таким же совершенным, литым, жестким и сильным.
Шариссар приблизился, облизнулся, словно зверь. И толкнул меня, припечатав к полу. Прижал мои ладони к полу, и я ощутила вожделенную тяжесть его тела. И его твердость в паху. Темный сделал движение вверх-вниз, словно потерся об меня всем телом, и я сделала тоже самое, вызывая его рычание. И притянул меня еще ближе к себе.
Хотя ближе, казалось уже было невозможно, мы и так прикасались телами, языками, губами и пальцами, сплетаясь все теснее, прикасаясь друг к другу, пробуя на вкус, изучая, лаская и сжимая до потемнения в глазах, до боли, до хрипов!
— Я хочу, чтобы ты стояла так… — он перевернул меня животом вниз, приподнял мне бедра. Я повернула голову, желая видеть его лицо, но он не позволил, сжал волосы в кулак, удерживая в таком положении.
Горячие губы вновь прижались к моей шее, и я ощутила, как он прижался ко мне сзади.
— Да… — выдохнула я, закусывая губу и прогибая спину.