— Не только говорить, — я в упор уставилась в лицо девушки. Раньше я всегда голову опускала, в глаза старалась не смотреть, но здесь опасаться уже нечего. И Ельга замерла, сложила торопливо пальцы в охранном жесте.
— Проклятая! — прошептала она испуганно. — Не смотри! Отвернись, говорю! Еще беду приманишь…
— А ты за языком следи, я на тебя и не посмотрю, — лениво отозвалась я, потянувшись за еще одним куском мяса. От непривычной сытости неудержимо потянуло спать, мягкая травка так и манила прилечь. Незабудка уже растянулась рядом, скинув свои ботинки, и я не стала ее ругать. Пусть отдохнет, пока есть возможность. Но только собралась присесть рядом, как от кустов раздался дикий вопль Полины, а следом — нечеловеческий рык. Первой мыслью было, что черный барс все же решил нас сожрать и начал с самой упитанной, но я быстро поняла, что ошибаюсь. От деревьев в нашу сторону неслась Полина, а за ней… Такое чудовище я видела только на картинках. Извивающееся, с короткими отростками лапами и хвостом обрубком, с чешуйчатыми наростами на бочкообразном теле. Когда-то они тоже выползли из Сумрака, а потом расплодились на земле. Их называли кохрами — плотоядными слизнями. Ортан вскинул руку с жезлом.
— Бегите! — закричал он.
Ельга и Ринка со всех ног бросились выполнять, я толкнула за ними Незабудку и обернулась.
— Еще один!
Слева в сторону мага двигался такой же монстр, и справа тоже… Я заколебалась, не зная, что предпринять. Понимала, что нельзя упускать такой случай, надо хватать Незабудку и со всех ног нестись отсюда подальше, прятаться, а если найдут, можно сказать, что ополоумела от страха. Но только вид мага, стоящего на поляне одного против чудовищ, не давал мне уйти. Даже я понимала, что его капли света не хватит для борьбы, и эти монстры закусят им, даже не почувствовав. С их клыков уже текла зловонная слюна, а красные глаза горели жаждой крови.
— Чтоб вас всех зловонная гхара забрала, — с отчаянием пробормотала я, отпихнула Незабудку. — Беги к Ринке, милая, быстро!
А сама бросилась обратно к магу, на ходу подобрала булыжник и швырнула в морду одного их чудищ. Попала. Кохр повернул голову в мою сторону, подумал и снова пополз к Ортану.
— Ах так! — Я подобрала камень побольше, благо, здесь их было полно, и снова швырнула. На этот раз булыжник впечатался в бок чудовища. Но он лишь дернул хвостом, не обращая на меня внимания, и снова двинулся к магу.
Я озадаченно перевела взгляд с подрагивающего массивного хвоста чудовища на парня со вскинутыми руками и вдруг поняла:
— Капля Света! Их манит Свет! Ортан, вы слышите меня? Уберите свет!
Он то ли не слышал, то ли не счел нужным прислушаться к словам какой-то полукровки, но все еще пытался поразить монстров своей магией. Я бросилась к парню, кувырком поднырнула под хвост одного кохра, перекатилась и вскочила за спиной Ортана. И повалила его на землю. Он вскрикнула, но не устоял, свалился, и капля Света погасла на его жезле.
— Идиотка! — заорал маг. — Они же нас обоих сожрут!
Он снова вскинула руки, зажигая Свет, но я навалилась на мага всем телом, не позволяя это сделать и стараясь не думать, что будет, если я ошиблась. Парень пытался меня скинуть, но я уцепилась за его одежду, а ногами оплела бедра, словно древесная базьяна.
— Слезь с меня, ненормальная! — пыхтел Ортан, пытаясь выползти из-под меня и ругаясь, — чокнутая девка, пошла вон!
Горячее зловонное дыхание опалило наши лица, и мы застыли, не двигаясь, так и замерев в нелепой позе — Ортан на земле, я на нем. Кохры зависли над нашими телами, шумно принюхиваясь. Горячий, склизкий язык лизнул мое плечо, оставляя влажный след, и я дернулась от отвращения. Снова лизнул… И чудовище, недовольно заворчав, отползло в сторону. Я очень медленно подняла голову и скатилась с мага, села на траву. Все кохры уходили в лес, покачивая своими толстыми хвостами — отростками.
Ортан тоже поднялась, окинул меня хмурым взглядом. Но если я ждала благодарности, то сильно ошиблась. Потому что маг первым делом на меня наорал.
— Ты проявила своеволие, Элея, и не послушалась моего приказа! Я доложу о твоем поступке, поняла? Еще и испачкала… всего! Ненормальная!
Я лишь рукой махнула, коря себя за глупость. Надо было бежать со всех ног, а не пытаться спасти наглого мага. Зачем только я это сделала? С тоской осмотрела свой наряд — платье в земле и траве, волосы растрепались, а на руке слизь от языка кохра. Отвратительно!
Вздохнув, я поднялась и пошла искать Незабудку. Барс сидел на скале, почти слившись с черным камнем, и внимательно наблюдал.
* * *Она была здесь, и ее здесь не было. Тьма везде и нигде. Лиария задумалась и соткалась из темноты в женскую фигуру, шагнула ближе к зеркалу. Его стекло ничего не отражало, уже много лет она не видела своего лица. Хотя было ли это лицо — ее? Тьма способна принять любую форму. Она тронула ледяную поверхность кончиками пальцев, и они провалились в стекло, словно в вязкое желе.
— Еще раз, — приказала она.
Мутная белесая дымка внутри зеркала завилась в спирали и развеялась, очищаясь. Лиария снова увидела хрустальный зал и своего паладина, застывшего в прыжке. Мощное черное тело с литыми мышцами, оскаленная пасть, иглы вдоль хребта. И две фигурки на полу — одна женская, вторая детская. Кусочек прошлого, застывший в хрустале.
Лиария прикрыла глаза. Шариссар знал, что королева рядом, когда прыгал в портал Светлых. Он всегда чувствовал Лиарию, даже тогда, когда она не была королевой, а он — паладином. В этот раз он снова проявил своеволие, приняв решение без ее разрешения.
Королева отвернулась от зеркала и разлетелась стаей черных птиц. Вылетела в окно и снова соткалась в фигуру уже на самой высокой башне Охаронна, возле огненного сердца. Оно пульсировало, билось, окунаясь в черную кровь, что питала его. Жертвы еще дышали, обездвиженные черной магией, умирающие, но все еще надеющиеся на спасение. Это всегда удивляло королеву. Суть человека — надежда, они до самого последнего вздоха верят во что-то лучшее, даже если разум упрямо твердит, что выхода нет, люди — верят. Так странно.
Лиария прошла по краю бортика, закинула голову, рассматривая кровяные линии. Нить Шариссара дрожала, натянутая, словно струна. Она вела туда, куда не было ходу никому из проклятых. Мягко улыбнувшись, Лиария тронула эту нить и резко разорвала. Отголосок боли паладина кольнул кончики ее пальцев, и королева снова улыбнулась.
Шариссар своеволен. Но он никогда не предаст ее. И если сможет найти Отражение, проклятые вернутся в мир.
Лиария прошлась босыми ногами по краю чаши. Ее белоснежное платье плыло в черной крови, не пачкаясь, словно лилия на воде. Королева склонилась над мужчиной, лежащим с краю, и нежно коснулась ладонью его лица. Он распахнул глаза, серые, кажущиеся темными на бледном лице. Это был один из Светлых, захваченный во время последнего сражения. Света в нем почти не было, обычный страж. Разве что красивый. Лиария желала видеть у Чаши лишь самых достойных.
— Ведьма, — выдохнул мужчина, а Лиария рассмеялась.
— Ты боишься смерти, человек? — пропела она и слизнула каплю крови из пореза на его шее. — Не бойся. Твоя будет приятной…
* * *К вечеру мы вышли на утоптанную дорогу, и идти стало легче. К тому же солнце уже клонилось к горизонту, а не пыталось нас поджарить, так что мы даже повеселели. Ортан больше не летел, а, как и мы, шел по земле, демонстративно отвернувшись.
Я подошла ближе.
— Слушайте, я тут вспомнила, что вы колечки свои снять забыли, — похлопала я ресницами, изображая простодушность. — Вы бы забрали, а то вдруг потеряю? Знаете, я все теряю, прямо ничего мне доверить нельзя! Иголку в швейной и то сто раз теряла, а тут колечко. Дорогое, поди?
Маг поджал недовольно губы, покосившись на меня. И ответил, видимо, лишь от того, что и ему было скучно целый день молчать.
— Узел с вас снимут только в Хандраш, — бросил он.
— Узел?
— Кольцо. Завязано на вашей ауре, потому и узел, — снисходительно пояснил он. — А то вдруг потеряетесь по дороге, где я вас искать буду? А узел всегда приведет к любой из вас.
Я сникла, хоть и старалась не показать вида, что расстроилась. А я так надеялась ночью улизнуть! Дождаться, пока все уснут, и потихоньку сбежать, сжав в охапку Незабудку! А теперь выясняется, что это проклятое кольцо держит меня на привязи.
— Ой, а оно мне давит! — застонала я, дергая палец. — Размерчик не мой! Вот смотрите, прямо палец распух! Снимите, а? Я не потеряюсь, вот Легкокрылой Богиней клянусь! Я вообще от вас ни на шаг! Палец-то как болит, ааа!
— Ну, значит, останешься без пальца, — хмуро обрадовал Ортан. — А снять я все равно не смогу, не я завязывал узел.
— Никакого толка от вас, а еще маг называется! — не удержалась я от возмущения и ушла к девушкам, перестав дергать свой измученный палец. Парень проводил меня ошарашенным взглядом, а я прикусила язык. Конечно, нельзя так разговаривать со Светлыми, но уж очень я расстроилась. Как ни ужасно, но очевидно придется ехать в Хандраш и пытаться сбежать уже оттуда. Я вздохнула, усаживая на плечи задремавшую Незабудку.
— Никакого толка от вас, а еще маг называется! — не удержалась я от возмущения и ушла к девушкам, перестав дергать свой измученный палец. Парень проводил меня ошарашенным взглядом, а я прикусила язык. Конечно, нельзя так разговаривать со Светлыми, но уж очень я расстроилась. Как ни ужасно, но очевидно придется ехать в Хандраш и пытаться сбежать уже оттуда. Я вздохнула, усаживая на плечи задремавшую Незабудку.
Иногда я видела черного барса, он по-прежнему следовал за нами, хоть и держался на расстоянии. Порой мне казалось, что он хромает, а раз даже почудилось, что у него из пасти идет кровь, но, скорее всего, лишь показалось.
К ночи мы спустились в долину, а уже в темноте подошли к дому. Увидев впереди стены и крышу, девчонки чуть ли завизжали от радости, мы уже всерьез переживали, что ночевать придется под открытым небом. Хотя меня такая возможность не пугала, но вот воспоминание о плотоядных слизнях как-то отбивало всю охоту. Да и Незабудке нежелательно спать на сырой земле, еще простудится. Так что я тоже обрадовалась, когда мы приблизились к жилищу. С виду оно напоминало обычный путевой дом, им и являлось. Но поразило меня не это, а многолюдность заведения. В светлом зале уже сидели на лавках два десятка девушек, все с тюками и, очевидно, тоже проведшие день в пути. Нам навстречу шагнул светловолосый парень — маг, тоже уже виденный мною на площади в Низинках.
— Ортан! Мы вас уже заждались, — воскликнул он. — Почему так долго?
— Негасимой Искры тебе, Арви, — усмехнулся Ортан. — А задержался я, потому что одну девчонку узел перетащил через горы. Пришлось искать.
— Ого, странно, может, в вихрь попала? Хотя там, вроде, не было сегодня волнений пространства. А ребенок что здесь делает?
Оба мага уставились на нас с Незабудкой, и я крепче прижала к себе уснувшую девочку и насупилась.
— Сейчас расскажу, — пообещал другу Ортан, и обернулся к нам, застывшим на пороге: — Ну, что встали? Ужин сейчас подадут, располагайтесь. Или вам особое приглашение надо?
Мы смутились и бросились в зал. Девушки на лавках потеснились, поглядывая на новеньких с легким любопытством. Через несколько минут толстая подавальщица принесла котелок с кашей, поставила на стол. Тарелки нам раздали, и из общего котла ужин мы уже черпали сами. Незабудка проснулась, почуяв запах еды. Сами маги вышли за дверь, видимо, для беседы.
— А вы откуда будете? — доброжелательно спросила маленькая толстушка, сидевшая напротив.
— Из Зеленой Низины, — улыбнулась я.
— Да? А мы из Тростниковой Низины! — обрадовалась она такому совпадению.
Девушка с толстой рыжей косой приподняла удивленно бровь, переглянулась с подружками.
— А нас в Гнилой Низине набрали, — сказала она.
— И меня в Низине! — хмыкнула кареглазая смуглая девушка, похожая на жительницу пустыни. И добавила задумчиво: — У нас поселок — десять домов, названия и то нет, жители так между собой кличут — Низинка, потому что внутри сопок. И магов мы там сроду не видели, а вот на днях — появились. И кольцо мне надели, я одна в селении незамужняя да молодая.
— А ну хватит разговаривать, — прикрикнул на нас вернувшийся Ортан. — Доедайте, убирайте столы и спать! Тюфяки вдоль стен лежат. На заре дальше отправимся.
Мы притихли, удивленно переглянувшись. А я нахмурилась. Получается, что маги отобрали молодых девушек из поселений, в котором было слово Низинка? Странно. Кареглазая тоже сидела, задумавшись, ковыряя ложкой в тарелке.
— Не нравится мне это, — тихо пробормотала она.
— Перестань, мы же в Хандраш идем! — напомнила Ринка. — Тут радоваться надо! Смотри, а то передумают маги тебя с собой брать и отправят обратно в твою Низинку! В три дома у сосны!
— Да я и не против, обратно, — хмуро бросила кареглазая. Ринка обиженно насупилась и ушла отвоевывать тюфяк, а я подсела ближе.
— Я тоже не горю желанием в Хандраш ехать, — тихо поделилась я с девушкой. — Только маги моего желания не спрашивали. Меня зовут Элея, а это Незабудка.
— Тисса, — представилась кареглазая. — Вам что сказали, когда отбирали?
— Что набирают помощниц для хранительниц Искры, — прошептала я. — Только условия странные выдвинули: возраст и чтобы нетронутой была…
— Вот-вот, — кивнула головой Тисса. — Мой отец это как услышал, так побелел весь от негодования. Где это видано, чтобы прислугу по таким качествам отбирали? Ни умения не смотрели, ни искусность в ведении хозяйства…
— Это все потому, что готовят нас не в прислуги, — подмигнула рыжеволосая. Обвела всех таинственным взглядом. — А в жены!
— Да уж, жди, — фыркнула Тисса.
— Не хотите, не верьте, — оскорбилась рыжая. — А я вот себе жениха уже присмотрела! — она томно вздохнула и стрельнула глазами в сторону Ортана, что стоял у стойки. — Молодой, красивый, глаза, словно небо летнее! — с придыханием пропела девушка. — Вот вернусь домой через год с таким мужем, все девчонки обзавидуются!
— Ты вернись сначала, — хмуро бросила Тисса. Отодвинула тарелку и пошла за тюфяком. Подумав, я отправилась следом. Сестра снова задремала на моих руках, и я решила, что и мне не мешает поспать. Что бы ни готовила дальше судьба, а встречать ее подарки лучше со свежими силами.
* * *Шариссар
Обрыв кровной нити, связывающей его с Оххароном, ощутил дикой болью, выворачивающей наизнанку. Он знал, что это произойдет, Лиария еще и долго тянула. Нельзя находиться в мире Светлых и оставаться связанным с миром проклятых. Любой сильный маг почует нить практически сразу, это неизбежно. К счастью, мальчишка, что вел девушек, всего лишь новобранец, ни значительной силы, ни умений Шариссар в нем не увидел. В его армии такие не выживали, слабак. Допустил кучу ошибок, разрешил зверю находиться рядом с людьми, даже не попытался связать его арканом. А если бы на месте Шариссара был дикий хищник? Оторвал бы их глупые головы, и этот недомаг даже пискнуть бы не успел!
Хотя, конечно, Шариссар опаснее самого дикого из хищников этого мира.
Он остановился, помотал головой. Его тело, пережив первую боль, восстанавливалось, излечиваясь от внутренних повреждений. У проклятых высокий уровень регенерации, если бы не это, они давно бы уже вымерли. Но Тьма благоволит к своим подданным.
Он облизнулся, рассматривая сквозь ветви деревьев фигуру недомага и девушки, что его вытащила. Элея. Так ее зовут. О том, что девушка — ходящая сквозь миры, он догадался еще в Оххароне. Лишь они обладают способностью проникать сквозь пространство и даже время. Но вот была ли она Отражением? Или всего лишь Тенью? Он снова засомневался. Несуразность, а не Отражение!
Он вспомнил все, что знал о пророчестве. Слова древнего свитка были впечатаны в его память, словно тавро. Красная Звезда Вечности известила о приходе в этот мир Отражения. Но то же самое она извещает каждые сто лет, и за прошедшие пять веков, ни светлым, ни темным так и не удалось отыскать Отражение Света и Тьмы. Но маги пытаются, снова и снова собирают девчонок, надеясь на успех. Конечно, никто не расскажет этим дурочкам, зачем на самом деле их везут в Хандраш. Использовать людей «в темную» — это так в духе Светлых!
Шариссар презрительно фыркнул и улегся под кустом волчьей ягоды, положил морду на лапы, размышляя. Среди претенденток не было ни одной девушки, которая по его представлениям соответствовала бы столь высокому званию. Обычные девчонки из глубинки, без силы и магии, даже без особой красоты. Неуклюжие, глупые и шумные, его они раздражали. Особенно маленькая, которая периодически пыталась дернуть Шариссара за хвост. Детей паладин не видел уже много лет. И даже не знал, как на них реагировать. Кажется, дети должны радовать.
Он сдул с носа упавший сухой лист. Глупые выдумки людей. Да и чему радоваться, когда его за хвост дергают? Если бы можно было откусить девчонке голову — он бы порадовался. Впрочем, у него еще будет такая возможность. Пока стоит затаиться и понаблюдать.
Боль почти отпустила, и он слизнул вытекшую из пасти каплю крови.
Элея. И имя глупое. Он вспомнил вкус ее крови, что ощутил во владениях Лиарии и облизнулся. Вот кровь у нее вкусная. Будоражащая. Сладкая.
Паладин прищурил желтые глаза, вспоминая. По телу прошла голодная судорога, и он мягко поднялся. Недомаг и девушка разошлись, а Шариссар подумал, что ему пора подкрепиться. Телу нужны резервы для восстановления. Он принюхался, впитывая запахи леса, и оскалился — его ждет славная охота.
* * *Утром меня разбудило лошадиное ржание. Осторожно отодвинув сопящую Незабудку, я поднялась, откидывая растрепавшуюся за ночь косу. В зале все еще спали, очаг почти потух, и к утру стало зябко. Хозяйка-подавальщица дремала в каморке под лестницей, дверь была приоткрыта, и я видела ее ногу, свесившуюся с лежанки. Магов видно не было, верно, расположились в отдельной комнате наверху.