– Это музыка сфер, – пробормотал Соломон.
– Где-то я уже слышала эту фразу, – ответила я, потянувшись, чтобы прогнать остатки сна. – Но я не помню, где.
«Ты слышала это от меня!» – объявил голос слева от меня.
Когда глаза немного привыкли, я смогла увидеть архангела Метатрона, в руках которого вращалась геометрическая фигура ярко-фиолетового цвета. Она издавала жужжащий и крутящийся звук, похожий на ту музыку, которую я только что слышала.
– Метатрон! – в один голос воскликнули я и Соломон.
Высокий архангел посмотрел на меня и сказал:
«Все физические объекты состоят из частот и вибраций, которые порождают звуки, и вы – как многие другие люди – более восприимчивы к ним, когда сознание отдыхает. Поэтому музыку сфер можно услышать во время медитации, или выходя из состояния глубокого сна. Вы слышали звук творения, который находится в постоянном движении».
Соломон улыбнулся и встал, протягивая мне руку.
– Хочешь взглянуть на то, о чем говорит Метатрон?
Я почувствовала изменение в давлении воздуха вокруг головы, и знакомый запах мамы, а теперь еще и Хирама появились в воздухе. Мы все вместе оказались у храма благодаря немедленной телепортации, для которой не потребовалось никакой предварительной церемонии или заклинания.
«Мысли создают немедленные результаты, – Метатрон подмигнул мне в ответ на мой незаданный вопрос: каким образом мы так быстро переместились к храму: – Видишь ли, все слова – сказанные, написанные, спетые или произнесенные мысленно, – создают вибрации, подобно океаническим волнам. Позволь мне показать тебе это».
Держа вращающийся куб в одной руке, другой рукой Метатрон поднял с земли высокий барабан и присыпал сверху мелким пустынным песком. Затем он налил густую серебристую жидкость на другой конец барабана. И они вместе с Соломоном стали петь слово, которое звучало как Йод. Когда их баритоны слились вместе, песок и серебряная жидкость стали вибрировать и сформировали большие круги у каждого конца барабана.
Затем они стали петь другие очень красивые, но незнакомые слова: Йод-Хе-Вав-Хе. Когда их голоса пропели каждую гласную, песок и серебряная жидкость вытянулись в прекрасную симметричную форму. Стоит отметить, что сверкающая жидкость не была подвластна силе тяготения и не стекала с плоско натянутой кожи барабана по его сторонам, пока продолжалось пение.
Было что-то общее в дизайне геометрических форм, возникавших на барабане, и их звездными моделями в центре. Затем я поняла, что это были те же формы, что Метатрон держал в руках.
«Как я говорил тебе раньше, все в этом мире состоит из пяти основных геометрических форм, каждая из которых сделана из своей вибрационной модели».
Куб, который Метатрон держал в руке, раскладывался на пять форм:
Затем формы в руках Метатрона снова соединились в одно целое.
«Все эти формы являются вибрациями, как и слова. Вот почему мы называем все существующие миры Вселенной, что значит „одно слово“. Та форма, которую ты видишь у меня в руках, и которая отображается по краям барабана, – являет собой кульминацию всех пяти геометрических форм. Это визуальное отображение творения и Вселенной. Позволь мне показать тебе этот процесс в действии».
Метатрон взял меня за руку и завернул нас с Соломоном в свои крылья. Когда он раскрыл их, мы находились в другом месте.
«Это внешняя стена храма, которая ждет завершения», – сказал он.
С изумлением и восторгом я наблюдала, как группа людей, образовав полукруг, играла на музыкальных инструментах самую прекрасную мелодию, которую я когда-либо в своей жизни слышала. Певцы разных вокальных диапазонов в унисон пели по нотам. Перед этими людьми летали гладкие, огромные камни размером с человека, будто формируя ожерелье, подобное тому, что я носила на своей шее. Это происходило снова и снова! Рабочие лишь направляли летающие камни в нужное место стены.
«Религиозные догматы говорят, что храмы и другие священные здания не могут быть построены с помощью металлических орудий, поскольку оружие изготавливают из металла. Все, что может быть использовано для убийства человека, не может участвовать в строительстве храма Адонаи. Адонаи дал Давиду четкие указания, что во время строительства его храма не может звучать звук пилы и молотка».
– Значит, весь храм построен с помощью музыки? – Я никогда не слышала ничего подобного. – Тамрин говорил мне, что вы работаете с демонами, чтобы построить его!
Соломон громко рассмеялся:
– Оказывается, еще живы старые сплетни?
Затем он терпеливо объяснил, что еврейские слова, означающие «демон» и «музыкант», часто путают.
– Зачем мне прибегать к помощи демонов – Шайтана, – чтобы строить дом Адонаи? (Слово, которое Тамрин имел в виду, звучит как шидда, или шиддот, что на иврите означает «певцы» или «музыканты».)
Мне нужно было серьезно поговорить с Тамрином, чтобы он совершенствовал свои познания в еврейском языке.
Метатрон продолжил дискуссию:
«Многие священные здания во всем мире были построены именно таким образом, например, великие пирамиды Египта или каменные круги в Европе. Кристаллы кварца в гранитной скале с готовностью воспринимают его вибрации, возникающие при контакте с музыкой и звуками, и не имеет значения, насколько большими или тяжелыми являются объекты, они легко могут быть перемещены на место строительства. Когда поется священное имя Создателя – Йод-Хе-Вав-Хе, молекулярная структура всего творения выравнивается, и этот процесс называется резонансом; ты видела, как это происходило с частицами песка на барабане. Звук „Ах“, на иврите звучащий как „Йод“ и „Вод“, отражает изначальный звук творения. Как я уже упоминал раньше, все религии используют звук „Ах“ в именах Создателя, например: Бог, Адонаи, Нада Брахма, Ра, Ваал и так далее. Когда поется священный звук „Ах“, и ему аккомпанируют пять гармоничных музыкальных октав, то волны энергии – подобные мощному океанскому волнению – могут передвигать объекты любого размера. Этот эффект возникает из-за наличия пространства в каждой октаве, которые удерживают их на расстоянии так же, как ракушка удерживает моллюска. Ее линии вращаются параллельно друг другу и никогда не сольются. Чем выше звук – тем более интенсивные вибрации он порождает, подобно тому, как голос сопрано разбивает хрустальный кубок».
Метатрон указал на маленького розового геккона, карабкающегося вверх по стене:
«Видишь, как ящерица крепко держится на вертикальной поверхности? Она использует схожие принципы левитации, что и летающие камни. Пространство и частички энергии между пальцами геккона и стеной создают силу трения, которая заставляет гравитацию работать в противоположном направлении. Это противоположные энергии взаимодействуют и соединяются на этом маленьком пространстве между пальцами ящерки и стеной. Я применял эти принципы для строительства храмов в своей земной жизни, когда меня звали Енох и я жил на древней земле, известной как Атлантида. Тогда мы так хорошо понимали принципы вибрации и резонанса, что достаточно было произнести слово „огонь“, чтобы он немедленно вспыхнул прямо из ниоткуда. Но затем злоупотребление этим методом привело к исчезновению цивилизации Атлантов, и многие знания пропали на дне океана вместе с землей. К счастью, я интуитивно предвидел это наводнение, поэтому и высек ценную информацию на колоннах, которым, я был уверен, удастся пережить наводнение. Я перенес те колонны на эту самую гору Мория и вкопал их в землю. Теперь они стоят перед храмом как напоминание о том, что любое знание должно служить Адонаи и никогда – эгоистическим целям. Завершив свое земное существование, я смог продолжить свою учительскую миссию, трансформировавшись в существо высокого измерения, известное как архангел. И вот я стою сейчас перед тобой».
Метатрон и Соломон снова стали петь священные слова:
– Йод-Хе-Вав-Хе…
Оркестр продолжал играть, гармонично сливаясь с их пением, используя разные октавы одной и той же ноты. Я посмотрела вниз и увидела, что палец на ноге совершенно исцелился. Даже запекшаяся кровь исчезла! Мое тело жужжало от вибрации, а ноги казались такими легкими, что готовы были полететь. Мысли покинули сознание, и все, что я могла видеть своим физическим и ментальным взором, был белый свет.
Когда я проснулась, то обнаружила, что меня каким-то образом перенесли в кровать. «Была ли музыкальная левитация всего лишь сном? Была ли это та самая ценная секретная информация, которая привела к смерти Хирама?» В голове блуждали вопросы, на которые не находилось ответов, поэтому я снова решила выйти на прогулку по свежему утреннему воздуху.
Глава 18
Глава 18
Пока я пробиралась по каменистой тропе к ближайшей горе, я размышляла о фундаменте, на котором строилась моя духовная жизнь. С недавнего времени церемонии поклонения Солнцу стали казаться мне пустыми, как будто я просто механически совершала привычные действия. Все то, что я узнала из общения с Соломоном, а теперь и наглядной демонстрации Метатрона, ставило под сомнение саму основу моей веры в то, что Солнце является высшим существом.
Я знала, что оно необходимо для существования жизни, но меня смущало вот что: может ли Солнце создавать жизнь, или оно только питает жизнь, уже созданную?
Я была счастлива, что на небе по-прежнему светит Луна, сопровождая меня в пути, освещая шаги приятным бело-голубым сиянием. Я села на гладкий широкий валун и посмотрела на месяц. «Возлюбленный бог Луны Та’алаб, пожалуйста, помоги мне понять концепцию создания и самого Создателя!» – обратилась я к небесам.
Луч бело-голубого света окружил меня, сияя так ярко, что затмил собой весь окружающий ландшафт. Все, что я могла видеть, это его излучение. Я почувствовала, как валун, на котором я сидела, и мое тело затрясло, будто при землетрясении. Голос, исходивший из моей головы и из тоннеля бело-голубого света, стал говорить со мной:
«Все есть вибрация, ты есть вибрация. Свет, который ты видишь, это тоже вибрация. Первично созданные вибрации представляют собой нематериальные формы света, звука и запаха. Когда ты концентрируешь свое внимание на этих нематериальных формах вибраций, ты переводишь свое сознание в более высокое измерение. Вот почему свет и звук могут перемещать и влиять на плотные физические формы вибрации, такие как человеческие тела или камни в храме. Вибрации могут двигаться быстро или медленно. Более высокие вибрации обладают большим светом, поэтому они могут перемещать и преодолевать так называемые законы управления материальными предметами, уровень вибрации которых намного ниже. Человеческие эмоции похожи на спектр цветов в радуге. Теплые и горячие оттенки, такие как красный и оранжевый, имеют самые низкие и плотные вибрации, как горячие эмоции ревности и гнева; тогда как более холодные цвета имеют самые высокие, быстрые и светлые вибрации, так же как прохладные эмоции умиротворения и благословения. Вот, попробуй пропеть звук „Ах“, к примеру!»
Я осмотрелась, немного сомневаясь, стоит ли следовать этому совету, вдруг кто-то из дворца услышит меня. Это не только поставит меня в неловкое положение, но я также беспокоилась и о том, чтобы нечаянно не выдать опасную тайну Хирама, которая обернулась для него смертью.
Цвета, окружавшие меня, изменились: вместо бело-голубого меня теперь окружал безвкусный оттенок серо-желтого цвета. Я подумала, что, возможно, это туман окутал меня, но голос сказал:
«Цвета твоих эмоций всегда видимы для тех, кто разрешает себе видеть и чувствовать энергию. Ты часто блокируешь в себе эту способность, потому что не хочешь обнаруживать, что низкие эмоции, такие как самонадеянность или беспокойство, которые ты сейчас чувствуешь, владеют тобой».
Голос попросил меня глубоко дышать, представляя себе счастливый образ из прошлого. Меня удивило, что первое, что пришло мне в голову, было воспоминание о том, как мы с Соломоном гуляли в парке, смеялись и собирали цветы. Пока я удерживала в сознании этот романтичный образ, поток энергии фиолетового, зеленого и голубого света окутал меня, будто пледом.
«А теперь скажи: а-х-х-х-х-х», – мягко посоветовал голос.
Я последовала совету и увидела, как цвета вокруг меня стали превращаться в пурпурный и ярко-голубой, смешанный с белыми и серебряными искрами. Мое сердце наполнилось теплом; мои плечи и живот расслабились так, как никогда раньше. Я почувствовала такую эйфорию, что стала смеяться!
Мой смех эхом отразился от стоящей рядом горы и вернулся ко мне глубоким резонансом, на октаву ниже изначального звука. Я посмотрела вниз и увидела, как мое ожерелье из драконьего гелиотропа радостно танцует от вибраций моего пения и смеха.
«Поздравляю, – произнес голос, – ты нашла Создателя».
Глава 19
Мне нужно было найти Соломона! Утро уже настало, поэтому я предположила, что он находится в своем кабинете, как обычно в это время. Его охрана легко пропустила меня, привыкнув к моему присутствию во дворце.
На письменном столе Соломона стояла недопитая чашка с чаем, но самого Соломона нигде не было.
«Михаил! Метатрон! Мама! – стала звать я. – Где Соломон?»
Первым появился Михаил.
«Следуй за мной», – сказал он, сделав знак.
Я направилась за ним, и мы вошли в широкий коридор, который заканчивался дверью, ведущей к узкой тропинке снаружи. На первый взгляд казалось, что ею почти не пользуются, поскольку между камнями было много сорняков. Мы спустились по неровной каменной лестнице и пришли к большому зданию, которое я не могла видеть раньше.
Михаил приложил палец к губам, показывая, что мне не стоит шуметь, и открыл дверь. Нас встретил гул спорящих мужских голосов. Соломон сидел на очень высокой платформе за большим деревянным столом и внимательно их слушал. Михаил и Метатрон стояли по обе стороны от него и что-то шептали в ухо.
Я повернулась, чтобы убедиться, что Михаил оставил меня, и была в шоке, увидев, что он по-прежнему стоит рядом со мной. Я сделала повторную попытку, чтобы увериться в том, что фигура рядом с Соломоном – это именно он. Михаил широко улыбнулся и беззвучно объяснил мне, что его способность общаться с несколькими людьми одновременно неограниченна. Почему-то я сочла это свойство раздражающим, пока Михаил не сообщил мне, что я – и любой другой человек – также обладают неограниченными способностями.
«Вы сталкиваетесь с ограничениями только потому, что верите в то, что вы ограничены», – произнес он загадочно.
Я решила, что подумаю о глубокомысленных словах Михаила позже. А сейчас мне хотелось сосредоточиться на Соломоне, его потрясающей власти, свете и мужской энергетике. Он решал, кому из присутствующих крестьян по праву принадлежит оспариваемое пастбище. Царь никогда не выглядел таким привлекательным, как в этот момент. Как бы мне хотелось именно в этот момент его поцеловать!
Соломон громко ударил молотком по столу, объявляя свое решение:
– Крестьяне должны совместно владеть пастбищем, работая на нем сообща и вместе собирая урожай.
Спорщики, улыбаясь, покинули здание суда.
Я гордилась Соломоном, который так мудро разрешил спор.
«Он делает это каждый день, – прокомментировал Михаил, – и нечасто нуждается в нашей помощи».
Мое сердце ликовало от растущей симпатии к этому удивительному царю, и я стала опасаться, как бы моя нерешительность принять его предложение не вызвала его охлаждения ко мне. Мне совсем не хотелось его терять!
Соломон заметил мое присутствие, и его взгляд и улыбка растворили все мои опасения по поводу его чувств ко мне. Он по-прежнему любил меня!
Он подошел ко мне, такой солидный и высокий в облачении судьи.
– Македа, – сказал он, – я только что подумал о тебе!
Вместе со мной он прошел мимо судебных чиновников, которые тут же начали между собой перешептываться. И тут я поняла, что являюсь единственной женщиной в этом здании.
– Не беспокойся о пустых сплетнях, которые лишь сеют раздоры. Тот, кто владеет своим ртом и языком, убережет свою душу от неприятностей, – успокоил меня Соломон, открыв дверь во двор уединенного сада за зданием суда. – Я как раз собирался обедать. Пожалуйста, присоединяйся ко мне.
Я посмотрела на солнце и отметила, что пришло время для богослужения, но мне очень хотелось побыть с Соломоном и рассказать ему о возникших во мне чувствах.
«Простите меня, Альмаках и Тамрин», – подумала я, как будто говорю это Соломону, и произнесла вслух:
– Я буду счастлива отобедать с тобой!
Пока мы поглощали незамысловатый обед и пили сок, я слушала рассказы Соломона о тех случаях, которые ему пришлось сегодня разбирать в суде. Некоторые из них казались настолько нелепыми в самой своей основе, что я смеялась, когда царь описывал их. Однако он всегда проявлял сострадание по отношению к спорщикам, независимо от того, насколько натянутыми были их претензии.
– Твоя собственная душа обогащается, если ты проявляешь доброту. Тот, кто поступает так, выражает почтение Адонаи, – объяснил царь.
– Ты очень добрый и удивительный человек, Соломон, – сказала я, и мой голос задрожал.
Соломон угадал источник моего волнения и, проявляя истинное сострадание, взял меня за руки, чтобы мне не пришлось озвучивать слова, которые я собиралась произнести.
– Македа, – сказал он, целуя мои руки и прижимая к своей груди. – Ты чувствуешь это? Мое сердце бьется только для тебя одной. Пожалуйста, скажи мне, что выйдешь за меня, чтобы оно могло пульсировать так до конца моих дней.