– Насмерть?
– Живой пока, – печально вздохнул Лёха. – Но состояние, по словам ребят, стабильно-тяжёлое. Возможны, в том числе, и насквозь негативные варианты…
– По словам – каких ребят?
– Наших ребят, проходящих службу в ФСБ, но уже – по идейным соображениям – вступивших в «Народную Волю». Они обещали позаботиться об Иване Ивановиче.
– Ну, и ладушки. Будем, сынок, надеяться на благоприятный исход. Заслуженные боевые генералы, они, как правило, старички живучие, – подытожил Сергей. – А, что с Алиной? Не звонила?
– Нет, конечно. Мобильник, скорее всего, уже окончательно разрядился. В дремучем же лесу, как известно, электричества нет. Недельки через две-три, когда они с Егором выберутся в цивилизованные места, Аля обязательно выйдет на связь. Естественно, по запасному каналу и с не засвеченного телефона…. Жаль, что я не знаю, где они прячутся. Алька, помня об осторожности и конспирации, не стала в том телефонном сообщении ничего говорить о маршруте. Мол, отсидимся в старой охотничьей избушке, и всё на этом. Отправился бы к ней – прямо сейчас. В том смысле, что после успешного завершения операции…
– Ничего, юноша влюблённый. Всё с твоей обожаемой и симпатичной невестой будет нормально. Алина – девушка правильная и крепкая. Такая нигде не пропадёт.
– Не пропадёт. Это точно, – согласно кивнул головой Алексей. – Но, всё же, всё же…. Ладно, батяня, выбрасывай окурок в урну. Пора выдвигаться на исходную позицию. Девять часов двенадцать минут. «Пятёрочка» уже открылась.
В зале универсама было многолюдно и шумно – старики и старушки, слегка толкаясь и дежурно переругиваясь между собой, образовали длинную и изломанную очередь, бестолково змеившуюся между центральными холодильными прилавками.
– Не иначе, проходит очередная благотворительная акция, – хмыкнув, предположил Лёха. – Что-нибудь из знаменитой серии: – «Две протухших курицы – по цене одной свежей…».
Они, предварительно постучавшись, вошли в кабинет, на дверях которого висела скромная табличка – «Старший администратор Иванов Т.С.».
– Вы, граждане, по какому вопросу? – хищно посверкивая круглыми глазками матёрой подвальной крысы, насторожился упитанный дядечка, сидевший за стандартным офисным столом. – Мы не нуждаемся в дополнительных поставщиках пиццы. Договора на текущий год уже заключены. Извините, но ничем помочь не могу. Обращайтесь в Центральный офис.
Сергей, молча, снял бейсболку.
– О, какие люди, – восхитился старший администратор. – Приветствую вас, уважаемый…
Хрусталёв, скорчив рассерженную физиономию, демонстративно поднёс к губам указательный палец. После чего – тем же пальцем – начальственно ткнул в сторону притворённой двери.
– Конечно, конечно, – понятливо закивав лысоватой головой, объявил хозяин кабинета. – Курочка слегка…э-э-э, попахивает? Пройдёмте в зал. Разберёмся, что называется, на месте. Прошу, граждане, прошу! Мы всегда очень внимательно и адекватно относимся ко всем претензиям наших уважаемых покупателей…
Оказавшись в торговом зале, Сергей, пользуясь всеобщей шумной суетой, коротко рассказал о возникшей нужде.
– Безо всяких проблем, – пожав пухлыми плечами, облачёнными в белоснежный халат, заверил Иванов Т.С. – Видеокамеры там уже давно демонтированы. Так что, опасаться ничего. Следуйте за мной.
Тёмный, плохо освещённый коридор. Поворот, второй, третий. Отпертая дверь, просторная кладовая, заставленная деревянными ящиками и картонными коробками.
– Отодвиньте в сторону этот железный сейф, – притворив дверь и задвинув массивную щеколду, попросил старший администратор. – За ним находится нужная кнопка. А у меня, извините, хроническая грыжа. Старенький доктор строго-настрого запретил – даже близко подходить к тяжёлым предметам…. Ага, достаточно. Вот, она, кнопочка. Утоплена в специальном «гнезде». Внимание, нажимаю…
В неглубокой нише, расположенной рядом с сейфом, часть стены медленно, с тихим скрипом, отошла в сторону.
– Прошу, проходите, – указывая рукой на чёрный прямоугольный провал, предложил Иванов. – Раньше в этом коридоре – через каждые шесть-семь метров – горели тускло-жёлтые фонари. Теперь же, увы…. Ничего, я вам выдам надёжный карманный фонарик.
– Спасибо, у меня свой имеется, – вежливо поблагодарив, отказался Хрусталёв, после чего обратился к сыну: – Когда пойду назад – подам условный сигнал.
– Как же так? – удивился старший администратор «Пятёрочки», он же, по совместительству, старший лейтенант ФСБ. – Разве вы не вдвоём?
– Вдвоём. Мы всегда – вдвоём, – пробурчал Лёха. – Только, уважаемый и милейший Тигран Семёнович, я с вами останусь. Так надо для пользы общего дела…. Вопросы?
– Никак нет. Всё понятно. Будете присматривать, чтобы я – сдуру – не позвонил куда-нибудь.
– Так точно. Будем вместе сидеть в кабинете. Вместе ходить по торговому залу. Туалет – сугубо совместно – посещать…
– Этим подземным ходом часто пользуются? – включив карманный фонарик, поинтересовался Сергей.
– Когда как, – расстроено шмыгнув носом, ответил заметно погрустневший господин Иванов. – Бывает, два-три раза за неделю. А бывает, что и целый квартал никто не заглядывает.
– Понятно. Когда последний раз сюда наведывались с экскурсией?
– Позавчера вечером.
– Кто?
– Саня Грачёв. Он трудится в охране Матвея Ивановича Валентинова, нашего нынешнего Губернатора.
– Дельная информация, – одобрил Хрусталёв. – Ладно, я пошёл. Посматривайте тут хорошенько и ворон ртами не ловите.
– Удачи!
– К чёрту!
Минут через семь-восемь Сергей остановился возле массивной чёрной двери.
Первым делом, он натянул на ладони специальные латексные перчатки. Потом достал из сумки маленькую чёрную коробочку и отвёл в сторону крохотный белый рычажок, после чего в правом верхнем углу хитрого прибора загорелся нежно-зелёный огонёк.
– Всё в порядке, – пряча чёрную коробочку в правый карман комбинезона и доставая из левого кармана связку разнообразных отмычек, облегчённо прошептал Хрусталёв. – Никакой записывающей аппаратуры – ни аудио, ни видео – поблизости не установлено…. Дверные замки? Ерунда несерьёзная. Минут за пятнадцать-двадцать справлюсь…
Ирина, на этот раз загримированная под благообразного, чисто одетого старичка (по задуманному образу – профессора-филолога, вышедшего на пенсию), заступила на рабочий пост.
Рядом с баром «Два капитана», в соседнем здании Торгового центра, размещался салон красоты «Натали» – модные стрижки, маникюр, педикюр, комплексный макияж, солярий, оздоровительный массаж. Вот, в это симпатичное заведение – ещё в пятницу, естественно, по поддельным документам – она и устроилась на работу. На должность швейцара-привратника.
«Работа, по сути, непыльная», – рассуждала про себя Ирина. – «Распахивать двери, вежливо улыбаться, низко кланяться, говорить дежурные комплименты, время от времени подметать территорию рядом с входом в «Натали» и присматривать за шикарными машинами клиенток, припаркованными рядом с салоном. Правда, зарплата копеечная – двести рублей за смену. Мол, умелому и вежливому швейцару и чаевых должно хватать. Рабочий день – девять часов тридцать минут без обеда. Пятнадцать минут – до открытия салона – отводится на подметание прилегающего тротуара, столько же – после закрытия. Да и выходных не предусматривается. Буржуазные жадные кровопийцы и скупердяи, короче говоря…. Впрочем, мне предстоит отработать всего-то одну смену. Да и ту, скорее всего, неполную. Зато главный вход в «Капитаны» просматривается просто замечательно. Ни одна шустрая мышь не проскочит мимо…».
В одиннадцать часов две минуты возле салона лихо припарковался нежно-лазоревый «Мерседес». Распахнулась водительская дверца и на тротуар выбралась молоденькая светловолосая девица – ухоженная, разодетая и вальяжно-томная до пошлой тошноты.
С презрением оглядевшись по сторонам, дамочка тоненьким пальчиком манерно нажала на кнопочку пульта сигнализации и, дождавшись тоненького автомобильного «всхлипа», по-деловому засеменила длинными стройными ногами – на высоченных каблуках – к «Натали».
– Проходите, милая мадмуазель! – предупредительно распахивая дверь салона и склоняясь в уважительном полупоклоне, залебезила Ирина, стараясь, чтобы в её голосе звучали-угадывались хриплые мужские нотки. – Мы безумно рады, что вы почли наше скромное заведение своим лучезарным присутствием…
– Что такое? – удивилась деваха. – Роза Наумовна, жадная старая карга, раскошелилась на привратника? Ну-ну, с почином, что называется…. Спасибо, дедуля, за добрые слова. Обязательно отблагодарю. Только потом. Если, конечно, довольной останусь.
Минут через десять-двенадцать прибыла худющая брюнетка на «Мазде», за ней – пухлощёкая шатенка на новёхоньком «Опеле».
– Оказывается, «Натали» является модным и весьма востребованным заведением, – исподволь наблюдая за входом в «Два капитана», пробормотала Ирина. – А я столько лет прожила рядом, буквально в двух шагах, но – почему-то – ни разу сюда не заглядывала. Более того, даже мысли такой не возникало. Видимо, классовое чутьё сработало…
Минут через десять-двенадцать прибыла худющая брюнетка на «Мазде», за ней – пухлощёкая шатенка на новёхоньком «Опеле».
– Оказывается, «Натали» является модным и весьма востребованным заведением, – исподволь наблюдая за входом в «Два капитана», пробормотала Ирина. – А я столько лет прожила рядом, буквально в двух шагах, но – почему-то – ни разу сюда не заглядывала. Более того, даже мысли такой не возникало. Видимо, классовое чутьё сработало…
В тринадцать сорок из салона вышла первая клиентка, та, что прибыла на нежно-лазоревом «Мерседесе». Причём, дамочка внешне совершенно не изменилась.
– Вы так отлично и шикарно выглядите! – вежливо придерживая дверь, заверила Ирина. – Анжелина Джоли, задыхаясь от чёрной зависти, скромно отдыхает в сторонке.
– Бесстыжий седовласый льстец, – довольно усмехнулась блондинка. – Надо бы тебя, бородатенького, поощрить. Вот, только, нет у меня при себе мелких купюр. Да и быть не может. Впрочем…. Подставляй, старый перец, ладошку!
Дамочка, старательно порывшись в боковых карманах модного светло-лилового пиджака, вручила привратнику несколько монеток.
– Премного благодарны! – подобострастно поклонившись пару-тройку раз, улыбнулась в седую бороду Ирина. – Заезжайте к нам ещё. Будем бесконечно рады…
Высокомерно взвизгнули автомобильные покрышки. «Мерседес» резко сорвался с места и, нагло подрезав старенький «Жигуль», элегантно влился в общий автомобильный поток.
– Лягушка-путешественница натуральная, – с интересом разглядывая лежащие на ладони монеты, хмыкнула Ирина. – Американский доллар, пять Евро, датская крона. Рублей на двести пятьдесят потянет, не меньше…
День тянулся и тянулся. Клиентки – дружной чередой – сменяли друг друга. Некоторые из них, покидая салон, протягивали мятые бумажки – десяти и пятидесятирублёвки. Но большинство дам отделывались только брезгливо-вежливыми кивками-улыбками.
А посетителей «Двух капитанов» можно было условно разделить на две примерно-одинаковые по численности группы: напыщенные модно-одетые юнцы и солидные дяденьки средних лет с брутальными физиономиями матёрых шпионов.
– Неужели мы тянем пустышку? – расстроено пробормотала Ирина. – В том смысле, что Сергей ошибся и фигуранты имели в виду совсем другой объект? Уже, между прочим, пять минут восьмого. Стоп-стоп…
Недалеко от «Натали» припарковался неприметный тёмно-синий «Форд», из которого выбрался длинноволосый, неряшливо одетый гражданин неопределённого возраста. Неуклюже опираясь правой рукой на массивную трость с посеребрённым набалдашником, дяденька, слегка прихрамывая, зашагал к пивному бару. В ладони его левой руки была крепко зажата ручка потрёпанного кожаного портфеля.
И всё бы ничего. Подумаешь, мужичок, по завершению рабочего дня, решил пропустить кружечку другую пивка. Машина? Он, скорее всего, живёт где-то рядом. То бишь, до дома и пешком дойдёт…. Но два момента откровенно настораживали. Во-первых, дяденька – по внешним данным – никоим образом не походил на завсегдатая «Капитанов». Во-вторых, больно уж он, демонстративно опираясь на трость, картинно прихрамывал. Избыточно картинно…
Присмотревшись, Ирина мысленно охнула: – «Это же он! Матвей Иванович Валентинов – собственной персоной…. Ай, да артист! Маскарад, похоже, становится всеобщим…».
Она достала из кармана связку ключей на брелке, выполненном в виде крохотного улыбающегося медведя, и – с негромким щелчком – повернула мишкину голову на девяносто градусов.
Ещё примерно через пятнадцать минут к дверям «Двух капитанов» – со сторону станции «Купчино» – подошла упитанная низкорослая тётка в светло-бежевом бесформенном сарафане, с широкополой летней шляпкой на голове. Из-под шляпки выглядывали огромные пляжные очки с тёмно-жёлтыми стёклами. В правой руке представительной дамы находилась ярко-красная сумочка.
– Вот, и Диана Петровна пожаловала, – поворачивая медвежью голову в обратную сторону, тихонько выдохнула Ирина. – Ни за что не узнала бы её, голубушку, если бы не сообщённые заранее приметы – очочки да сумочка. Ещё одна искусная лицедейка выискалась…
Хрусталёв уже чёрт знает сколько часов подряд сидел в тесной кладовке, где раньше – в комсомольско-партийные времена – хранились биллиардные кии, шары, мелки, разные тряпки и губки, вёдра, мётла и швабры.
Из каких соображений он выбрал – для засады – именно это крохотное помещение?
Во-первых, дверь в кладовую была изначально заперта, а замочная скважина щедро заросла многолетней паутиной. Следовательно, это место – у редких посетителей переговорной камеры – популярностью не пользовалось.
Во-вторых, доски, из которых были сработаны узкие двери кладовки, рассохлись от старости. То бишь, в означенных дверях имелись узкие щели, через которые так удобно вести эффективное наблюдение.
В-третьих, одна длинная стена кладовой (с дверью), примыкала к переговорному залу, а вторая (тоже с дверью), к биллиардной.
Впрочем, биллиардная больше таковой не являлась. Столы, покрытые зелёным сукном, исчезли в неизвестном направлении, и сейчас помещение – в узком луче карманного фонарика – смотрелось обыкновенной комнатой отдыха: обеденный стол на гнутых ножках, стулья с резными спинками, парочка мягких диванчиков, шкафчики-тумбочки и стандартный журнальный столик, заваленный старыми газетами и журналами.
– Для полноты картины не хватает только холодильника и мини-бара, встроенного в одну из стен, – проворчал Сергей.
Вообще-то, при появлении искомых фигурантов вблизи пивного бара, бдительная Ирина должна была подать условный сигнал. Так что, можно было и не сидеть сиднем – на позаимствованном из переговорного зала офисном стуле – в тесной и душной кладовой, а неторопливо и беззаботно перемещаться по помещению. Но осторожный и опытный Хрусталёв рассуждал по-другому, мол: – «А, вдруг, Иришка – по беспокойной должности привратника – отвлечётся и проворонит момент, когда Валентинов и Казакова войдут в «Два капитана»? Нет, рисковать не стоит. Буду тупо сидеть в засаде…».
Он, проделав в каждой из двух дверей – с помощью перочинного ножа – по круглой аккуратной дырочке малого диаметра, опустился на стул и принялся покорно ждать.
Сидел и ждал. Сидел и ждал. Время, словно бы издеваясь и насмехаясь, текло убийственно медленно и вязко…
Лишь в двадцать часов семь минут в чёрной коробочке, в правом углу которой по-прежнему горела крохотная изумрудно-зелёная лампочка, чуть слышно прошелестело.
– Ага, вот, и первый долгожданный гость приближается, – чувствуя, как его охватывает охотничий азарт, прошептал Хрусталёв. – Как говорится, добро пожаловать…
Через несколько минут послышался скрежет ключа в замочной скважине, звонко щёлкнул второй замок, тоненько и тревожно проскрипели слегка заржавевшие дверные петли. Потом дверь захлопнулась, по стенам и по потолку переговорной камеры бестолково заметался светло-жёлтый луч карманного фонарика, а по бетонному полу глухо зацокали чьи-то размеренные шаги.
Гость уверенно, ни разу не споткнувшись, прошёл в помещение бывшей биллиардной комнаты. Вскоре оттуда послышался странный стук-скрип, раздался громкий щелчок, а ещё через мгновение вспыхнул яркий свет.
«Это он достал из низенького шкафчика, стоящего за диваном, настольную лампу, работающую на аккумуляторе, включил её и выставил на середину обеденного стола», – прильнув правым глазом к щели в дверной филёнке, понял Сергей. – «Ага, вытащил вторую настольную лампу, включил и разместил её на журнальном столике – поверх толстой кипы глянцевых журналов. Педантично выключил карманный фонарик…. Кстати, а кто это такой? Длинные, давно немытые и нечёсаные волосы, небритые щёки, неряшливые лохматые усы. Одет в какую-то старенькую хрень. Дурацкая трость, потёртый портфельчик…».
Незнакомец, тем временем, положив тросточку и портфель на один из двух диванов, снял с сутулых плеч засаленный пиджак и аккуратно повесил его на спинку ближайшего стула. После этого он стащил с головы парик, одним движением правой руки освободился от накладных усов и пристроил эти маскировочные принадлежности на журнальный столик, рядом с настольной лампой.
«Вот, теперь – совсем другое дело!», – обрадовался Хрусталёв. – «Узнаю родного, пока ещё действующего Губернатора…».
Валентинов, насвистывая под нос бодрую незнакомую мелодию, извлёк всё из того же шкафчика поролоновую губку и принялся старательно протирать от пыли стол и стулья. Покончив с видимостью уборки, он подошёл к стене и сильно нажал ладонью на неприметный выступ. Через секунду в ребристой вертикальной поверхности «образовалась» прямоугольная ниша.
«Заранее спрогнозированный мной мини-бар», – мысленно ухмыльнулся Сергей. – «Как можно – без хорошего алкоголя – разговаривать серьёзные разговоры? Не по-русски это, господа. В смысле, без алкоголя…».