А ещё дальше, на ровной площадке, располагался элегантный бело-синий вертолётик. От вертолёта – к строительному вагончику – целенаправленно шагали два рослых камуфляжника, вооружённые короткоствольными автоматами.
– Не прав, на этот раз, оказался наш заслуженный генерал-лейтенант в отставке, – резюмировал Егор. – Не годится данное местечко для дневного лагеря. На совесть, ничего не пропуская, копают «фээсбэшники»…
Со стороны вагончика послышался неясный заполошный шум.
– Оказывается, что спальные места были уже заняты, – шёпотом прокомментировала Алина. – В строительном вагончике обнаружены двое бомжей самого затрапезного и занюханного вида. Причём, мужчина и женщина…. Какой потрясающий хук справа. Бомжеватая барышня тут же улетела в кусты орешника. Один ноль – в пользу славных «фээсбэшников»…. Смотри-ка ты, сразу начался допрос «с пристрастием». Деловые типы, ничего не скажешь…. Ага, транспортируют задержанных бродяг, активно подталкивая в спины прикладами автоматов, к вертолёту. Загружают…. Двигатель заработал. Лопасти начали вращаться. Взлетели и пошли строго на юго-запад. Профессионалы хреновы…
– Предлагаю, в лондонский Университет не поступай, оборудовать дневной бивуак в глухой и непроходимой лесной чаще, – посоветовал Егор. – Ну, их, эти приметные цивилизованные стоянки. Себе, что называется, дороже…
На раннем рассвете пятого дня пути они, наконец-таки, добрались до Хрустального озера. Дошагали и, ради пущего спокойствия, решили, забравшись на вершину отдельно-стоящей двухсотлетней сосны, немного осмотреться.
– Наблюдаю избушку, похожую на небольшой бревенчатый замок, – сообщила Алина. – Крепкое, приметное и солидное сооружение. А ещё к деревянному замку подходит вполне приличная гравийная дорога. Дедушка про это ничего не говорил…
– Не в ту сторону смотришь, сестрёнка, – усмехнулся Егор. – Взгляни направо и рассматривай искомую скромную хижину, сколько душе будет угодно.
– Ага, ты, кажется, прав. Вижу древнее-древнее строение…. Слушай, а что это значит?
– То и значит, что дедовы сведенья безнадёжно устарели. Он же побывал здесь, как я понимаю, лет восемь-десять назад. За это время много воды утекло. В том смысле, что кто-то из местных богатеев проложил дорогу к Хрустальному озеру и отстроил на его берегу полноценное баронское поместье. Там и банька имеется, и скотный двор, и парочка просторных парников…. А, вот, людей и машин нигде не видно. Скорее всего, хозяева нынче наезжают на фазенду сугубо по выходным дням. То бишь, уже отгуляли летние отпуска…. Что делать-то будем?
– Послезавтра утром пойдём к Волосово, – подумав с минутку, объявила Аля. – Здесь отсиживаться, я полагаю, не безопасно. Приедут владельцы поместья, увидят нас с тобой и позвонят – куда надо…. А сейчас слезаем с сосны и шагаем к избушке. Перекусим и завалимся спать. Вечером-ночью наловим рыбы. Нажарим впрок, чтобы было, чем полноценно питаться в дороге. Грибов соберём. Семьдесят-восемьдесят километров по лесу, не зная нужных дорог и тропинок, совсем и не шутка. Можем и за двое суток не управиться…. Кстати, а это симпатичное озеро правильно когда-то назвали «Хрустальным» – вода в нём очень чистая и прозрачная. Рыбёха активно плещется.
– Для чего нам сдалось это Волосово? – спросил Егор. – Что мы там, собственно, позабыли?
– Естественно, народный театр-студию.
– В смысле?
– В наипростейшем смысле. При любом приличном театре, как известно, имеется-существует гримёрка. Ну, всякие там парики, накладные усы, бороды, подходящая одежда и обувь. Тщательно загримируемся по полной программе и двинем – на электричке, или же на рейсовом автобусе – в Питер. А ещё надо будет где-нибудь разжиться мобильным телефоном и позвонить – по запасному секретному каналу – Алёше.
– Алексей, Алёшенька, сынок…
– Прекращай ёрничать! – рассердилась Алина. – Юморист, блин горелый, выискался…. Слезай с сосны, надевай на плечи рюкзак и дуй к хижине.
– А, ты?
– Ещё минут пять-шесть понаблюдаю и догоню.
Уставшие беглецы, наспех убравшись в избушке и разъев на двоих предпоследнюю банку тушёнки, завалились на хлипкие нары и проспали почти весь день.
Вечером, часа за полтора до заката, Алина решила:
– Вертолётов не слышно, да и со стороны усадьбы неизвестного тутошнего богатея не доносится ни звука. Поэтому, не откладывая важных дел в долгий ящик, займёмся рыбалкой…. Так, а что наш запасливый дедуля сложил в коробочку со снастями? Японская леска – 0,15 и 0,45миллиметра, различные грузила, поплавки, крючки, мормышки и дельные тройники. То, что старенький доктор прописал…. Значится так. Я настрою поплавочную удочку, разживусь наживкой и, прихватив с собой котелок, пойду на озёрный берег – ловить живцов. Ты же, братишка, наделай жерлиц-рогаток на щуку. А потом воткни в озёрное дно – вдоль камышовых зарослей, правее того места, где я буду ловить мелкую рыбёшку – наклонные жерди.
– Сколько мастерить жерлиц? – уточнил Егор.
– Штук восемь-десять, думаю, хватит.
– А на что ты будешь ловить живцов?
– Наберу – в ближайшем муравейнике – пригоршню крупных муравьиных яиц. Отличная и безотказная приманка.
Затратив час с копейками, Аля наловила два с половиной десятка маленьких – грамм по пятьдесят-шестьдесят – окуньков. А Егор, раздевшись до трусов, влез по пояс в воду, воткнул в мягкое озёрное дно наклонные берёзовые жерди и, закрепив на них жерлицы, наживил на острые тройники живцов.
– Что делаем дальше, высокородная госпожа командирша? – ехидно улыбнувшись, спросил парнишка.
– Ничего. То бишь, возвращаемся в избушку.
– Так, ведь, выспались за день.
– Тогда в карты – при свечах – поиграем, – предложила Алина. – Предусмотрительный дедуля и карточную колоду не забыл запихать в рюкзак. Во что будем резаться?
– Предлагаю – в семикарточный техасский покер. На спички. В хижине я видел несколько полных коробков.
– Ладно, замётано. Сейчас, только сменю водичку у живцов…
Утром Аля проснулась на рассвете.
Сладко зевая, она выбралась из избушки и восхищённо выдохнула:
– Какое замечательное и восхитительное утро!
На востоке уже вовсю – безраздельно и нагло – полыхало красно-алое марево зари. Вокруг царило полное безветрие. На голубом бездонном небе не наблюдалось ни единого облачка. Температура окружающего воздуха вплотную приблизилась к плюс пятнадцати-семнадцати градусам.
– Свитер можно снять, – решила девушка. – Не замёрзну.
Алина, прихватив с собой вместительный полиэтиленовый пакет, отправилась к озеру. Она шагала по чуть заметной тропе и тихонько нашептывала:
– Два приличных ярко-оранжевых подосиновика выглядывают из-за старой берёзы. Вдоль тропы – на пышных моховых кочках – разместились молоденькие разноцветные сыроежки. А в ближайшем густом ельнике, наверняка, растут крепенькие маслята и боровики…. Надо будет после завтрака грибов побольше набрать. Отварим и возьмем с собой. В том плане, что лишними не будут…
Выйдя на берег, девушка, предварительно сбросив кроссовки, джинсы, куртку и футболку, вошла в воду и принялась проверять жерлицы.
На четырёх из них сидело по двухкилограммовой щуке, да и на остальных «рогатках» живцы были потревожены.
Аля сложила пойманных щук в полиэтиленовый пакет, насадила на тройники жерлиц новых рыбок, а после этого задумалась: – «Может, стоит искупаться? Уже, считай, пять суток толком не умывалась. Пропотела вся насквозь…. Полотенца не захватила с собой? Ерунда. Солнышко уже взошло. На нём и обсохну…».
Она, пройдя по берегу метров триста пятьдесят, оказалась на тоненькой песчаной косе, усеянной мелкой тёмно-коричневой галькой.
Здесь девушка разделась полностью, аккуратно сложила одежду на гладком прибрежном валуне и, войдя в хрустально-чистую озёрную водицу, принялась с удовольствием плескаться, напевая при этом полюбившуюся немудрёную песенку:
В какой-то момент Алине показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает.
В какой-то момент Алине показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает.
Девушка обернулась и, мгновенно погрузившись в воду по шею, испуганно охнула – на прибрежном валуне, прямо на её одежде, сидели, глумливо и похотливо улыбаясь, два типа средних лет. Один мужичок, обладатель огненно-рыжей шкиперской бородки, был облачён в тёмно-зелёный спортивный костюм. Второй же, украшенный тонкими щегольскими усиками «а-ля поручик Ржевский», наоборот, в светло-оранжевый.
– Певунья, – хохотнул бородач.
– Сексуально-привлекательная певунья, – поправил его усатый. – Нежная и трепетная цыпочка, выражаясь по делу.
– Что вам надо, господа? – стараясь, чтобы её голос не дрожал, спросила Аля, а про себя подумала: – «Дяденька с рыжей приметной бородой мне, определённо, знаком. То есть, я где-то уже видела эту наглую и самодовольную физиономию. Где конкретно? Кажется, на каком-то дурацком предвыборном плакате…. Точно! Это же Симочко Николай Васильевич – Глава Волосовского района – собственной персоной. Кто у нас второй? Может, заместитель районного Главы. Или, к примеру, начальник службы безопасности…. Какая, собственно, разница? Правильно, никакой. Главное же заключается в том, что я – к огромному стыду – не умею плавать. Ну, совершенно не умею…».
– А вы, госпожа Ветрова, очень пикантная барышня, – деланно зевнув, сообщил Симочко. – Всё должное, надо признать, на месте. Грудки упругие и нежные. Твёрдые сосочки торчат в разные стороны. Ножки длинные и стройные. Весьма оригинальная стрижка на лобке…. Я, честно говоря, сражён в самое сердце. Вернее, совсем в другой орган…
– Значит, вы меня узнали?
– Это было, поверьте, совсем нетрудно. Цветными фотографиями брата и сестры Ветровых – матёрых уголовных преступников и законченных наркоманов – половина Ленинградской области завешена. Думаю, что и в Санкт-Петербурге наблюдается аналогичная картина…. Кстати, вашего малолетнего братца мои охранники – чисто на всякий случай – связали. Игра, образно выражаясь, сыграна. Се ля ви.
– Значит, будете арестовывать? – запечалилась Алина.
– Возможны варианты…
– Какие?
– Вы, милая девочка, читали знаменитый авантюрно-приключенческий роман «Охота на пиранью», вышедший из-под пера великого и ужасного Александра Александровича Бушкова? – подключился к разговору усатый индивидуум.
– Читала, конечно.
– Там – по тексту – присутствует один завлекательный и поучительный момент-эпизод. Мол, Главного героя Кирилла Мазура и его жену Ольгу берут в плен – с помощью снотворного, коварно подмешанного в «Кока-колу» – некие злоумышленники, не лишённые толики фантазии. Главный злодей, человек интеллигентный и обладающий чувством юмора, делает симпатичной Оле нестандартное деловое предложение, мол: – «Ты, девонька, обслуживаешь со всем прилежанием и искренним пылом – в сексуальном плане, естественно – всю нашу компанию, а мы за это отпускаем тебя и хахаля твоего на все четыре стороны…». Ольга, будучи женщиной разумной, долго не думая, соглашается. В жаркой баньке – в течение трёх-четырёх часов – происходит весёлая и разнузданная сексуальная оргия, после чего стороны, искренне довольные друг другом, расходятся краями. Ну, как в бескрайнем изумрудно-лазоревом океане – белоснежные пассажирские лайнеры, набитые беззаботными и богатыми туристами…. Надеюсь, суть нашего серьёзного и недвусмысленного предложения понятна?
– Более или менее, – презрительно – под водой – передёрнула плечами Аля. – Откровенно говоря, энтузиазмом не горю.
– Нас двое, плюсом – второй сексуальной волной – пойдут трое охранников, – скрупулёзно уточнил Симочка. – Как видишь, ничего страшного и смертельного. Ты девка здоровая, выдержишь. Заодно и подучишься – всякому разному и полезному…
– А, где гарантии? Попользуетесь и отдадите ментам. Или же пристрелите по-простому, да и закопаете в ближайшем лесочке.
– Нам не с руки – светить эту фазенду перед полицией, – пояснил напарник районного Главы. – С оформлением земли не всё чисто и красиво получается. По документам здесь – до сих пор – располагается государственный птичий заказник, где любое частное строительство строго-настрого запрещено…. Так что, девонька фигуристая, не сомневайся. Натешимся вволю и отпустим. Нам откровенный криминал не нужен, а качественных презервативов запасено на полгода вперёд. Не пропадать же им без дела, в конце-то концов? Верно? Не кочевряжься и вылезай на бережок, недотрога хренова. Банька уже истоплена. Вернее, финская сауна, нагревая электричеством. Как говорится, раньше начнём – раньше кончим…. Гы-гы-гы!
«Что же мне делать?», – мысленно запаниковала Алина. – «Отдаться этим похотливым и озабоченным козлам? Мол, действительно, не убудет с меня? Отработать, стиснув зубы, сексуальный кавардак, и сразу же, через пять минут, забыть про это? А, как потом Алёше Хрусталёву смотреть в глаза? Она целовалась с ним. Многие видели. Только – печали – во мгле…. Чем же, лошадка, её мы обидели? Закат улыбается мне. Едем, лошадка, кататься по Свету. Грустный наездник в седле. Сигарный окурок зажат меж зубами. Полночь – в замёршей Душе…. Нет, я не смогу. Не смогу…. Сказать козлам, что, мол, мы с Егоркой являемся «народовольцами», и нас разыскивает не вшивая полиция, а могущественная ФСБ? Скорее всего, не поможет. Наверняка, не поверят, твари приземлённые. А если даже и поверят, то – от греха подальше – пристрелят. Чтобы окончательно не засветить нелегальное поместье…».
– Ну, так как? – проявил нетерпение Симочко. – Договоримся по-хорошему?
– Д-думаю…
– Вылезай, дурилка. Вода-то с утра холодная. Замёрзла, ведь, уже. Вон, зуб на зуб не попадает…. Ага, ребятишки идут. Сейчас накачают лодку, да и вытащат тебя, кокетку нерешительную, из озера.
К косе приближались три широкоплечих облома в тёмно-серых спортивных костюмах. У одного за плечами располагался солидный брезентовый рюкзак. Второй нёс вёсла, ножной насос и пластиковую десятилитровую канистру. Третий, надсадно пыхтя, тащил чёрно-красный лодочный подвесной мотор.
– Вот, и всё, – потеряно пробормотала Аля. – Остаётся, лишь, одно. Броситься на глубину и утонуть. В смысле, утопиться. Нет другого выхода. Простите меня, родные…
Раздались едва слышные бесперебойные хлопки, длившиеся секунд двадцать-тридцать и разбавленные болезненными вскриками и утробными стонами.
Когда всё стихло, на берегу озера лежали, застыв в самых причудливых позах, пять окровавленных мёртвых тел.
– Очередной крутой и насквозь неожиданный поворот, – нервно икнув, подытожила Алина. – И, кто сейчас, интересно, возникнет на сцене?
Выйдя из-за ствола толстой сосны, на берегу появилась высокая длинноволосая блондинка с огромными пляжными очками на длинном носу и коротким толстоствольным автоматом в руках, облачённая в мешковатый джинсовый костюмчик.
Женщина, аккуратно прислонив автомат к высокому берёзовому пню, стащила – за ноги – с прибрежного валуна трупы Симочко и его усатого товарища, после чего непринуждённо поздоровалась:
– Привет, наяда замёрзшая!
– З-здравствуйте, – чуть слышно пролепетала вконец растерявшаяся Аля. – А вы, извините, кто?
– Конечно же, Алексей Хрусталёв, – созналась блондинка. – Твой безумно-соскучившийся жених. Неужели, не узнала?
– Не-а…
– Значит, я хорошо замаскировался. Ничего не поделаешь, пришлось перейти на нелегальное положение. Так что, сама, наверное, понимаешь…. Твоя одежда слегка запачкалась в крови, но только самую малость. Переоденешься при первой же возможности. А сверху я положил маленькое полотенце. Давай, вылезай из воды.
– Извини, но я стесняюсь.
– Ах, да! – дурашливо хлопнул ладонью по лбу Лёха, после чего, развернувшись на сто восемьдесят градусов и отойдя от берега метров на двенадцать-пятнадцать, пообещал: – Я не буду подсматривать. Честное и благородное слово. По крайней мере, до официальной свадьбы…
Выйдя из воды и наспех обтираясь полотенцем, Алина, слегка заикаясь от холода, спросила:
– К-какие у нас дальнейшие п-планы?
– Во-первых, освободим Егорку. Во-вторых, спрячем – без легкомысленной халтуры – хладные трупы. В-третьих, перевалим через двугорбую горушку, расположенную на севере. Там, примерно в восьми с половиной километрах от Хрустального озера, я припарковал мощный джип-внедорожник. В его багажнике имеется объёмный чемодан с разнообразными гримёрными принадлежностями и причиндалами. Преобразим вас, господа Ветровы, со знанием дела, а после этого, не ведая страха и сомнений, направимся в Питер…. Устраивает такая наипростейшая развлекательная программа?
– Вполне.
– Кстати, совсем забыл, – повинился Алексей. – Иван Иванович просил передать вам с Егором пламенный генеральский привет.
– Как он там?
– Нормально. Крепкий такой старикан. Боевой и юморной. До тысячи лет проживёт, не меньше…