— У тебя волосы вспыхнули! — испуганно закричала Люкса.
Генри моментально снял факел и стал шлепать себя ладонью по голове, а Люкса вдруг громко захохотала.
Поняв, что она пошутила, Генри сгреб сестру в охапку и взъерошил ее стриженые волосы, а затем принялся щекотать, а она истошно смеялась. В этот момент они были похожи на обычных ребят из Наземья. Возились, как обычные брат с сестрой. Как Грегор с Лиззи.
Через весь зал к ним приблизился Викус. Брови его были нахмурены:
— Я смотрю, вы в отличном настроении. Посерьезнее бы надо, ведь не на прогулку собираемся, — произнес он, запрыгивая на свою летучую мышь.
— Это просто присутствие духа, Викус. — Генри незаметно подмигнул Люксе, но тут же посерьезнел.
— Поберегите-ка свой дух — он пригодится вам там, куда мы направляемся, — сказал Викус, протянув руку Грегору и указывая ему на место позади себя.
Босоножка ударила пятками в бока Грегора, горя от нетерпения:
— Я тозе катаца, тозе! — чирикала она.
— По местам! — скомандовал Викус.
Генри и Люкса вскочили на своих мышей. Грегор увидел Марета и Соловет, которые тоже готовились взлететь. Марет сидел на другой мыши, видимо, прежняя еще не залечила раны.
— Вперед! — скомандовала Соловет, и пять летучих мышей взмыли вверх, выстроившись в воздухе клином.
Там, наверху, Грегор внезапно ощутил невероятный подъем и радостное волнение. Они летят спасать папу! Они спасут его — и тогда все втроем, папа, Босоножка и он, Грегор, — отправятся домой, и мама снова начнет улыбаться — по-настоящему, не понарошку, и они снова будут с радостью — а не тоской! — ждать праздников, и слушать музыку, и… В своих мечтах он уже не мог остановиться. Да, он нарушал свое правило — нарушал грубо, и возможно, ему не стоило этого делать, — но сейчас, в эту минуту, на правила ему было наплевать.
Они летели над Регалией, а внизу все суетились и куда-то бежали: ворота стадиона были заперты, и их изнутри подпирали огромные каменные плиты; улицы были перегорожены каким-то хламом и мусором; люди волокли детей и пожитки поближе к дворцу. В городе горело огромное количество факелов, поэтому казалось, что город полон солнечным светом.
— А вам не кажется, что столько света не нужно? В темноте не удобнее драться? — с сомнением спросил Грегор.
— Нет. Это крысам лучше в темноте. Нам нужно видеть, чтобы сражаться, а им нет, — ответил Викус. — Большинство существ, живущих в Подземье, не нуждается в свете: ни крысам, ни тараканам, ни летучим мышам свет не нужен. А мы, люди, без него пропадем.
Грегор, довольный, подумал, что его выбор в музее был правильным: фонарик — это как раз то, что нужнее всего.
Город остался позади, и теперь Грегор мог впервые увидеть, как подземные выращивают для себя пищу. Огромные поля, засеянные разными зерновыми культурами, расстилались под ними, и эти поля освещали яркие прожекторы, горевшие белым светом.
— А от чего питаются прожекторы? — поинтересовался Грегор.
— Они работают на газе, который идет из земли. Наши поля произвели сильное впечатление на твоего отца. Он даже разработал план освещения газом города, но пока что весь свет нам нужен здесь, чтобы обеспечивать себе пропитание.
— А это кто-то из наземных подсказал вам так все устроить? — спросил Грегор.
— Грегор, опускаясь под землю, мы не оставили свои мозги там, наверху. У нас, как и у вас, есть изобретатели, — а свет для нас представляет особую ценность. Не следует думать, что мы такие узколобые, что не в состоянии сами что-либо изобрести и можем лишь выполнять чьи-то инструкции, — добродушно заметил Викус.
Грегор в который раз почувствовал себя ослом. Ведь если честно, где-то в глубине души он и правда так думал о подземных. Они ведь по-прежнему сражались с помощью мечей и ходили в какой-то нелепой одежде. Но Викус прав, это вовсе не значит, что они глупые. Отец говорил, что даже среди пещерных людей были гении. Например, тот, кто изобрел колесо.
Соловет летела совсем рядом, поглощенная беседой с парой мышей, сопровождавших их отряд. Внимательно слушая, что говорили мыши, она расстелила на спине своей летучей мыши большую карту и внимательно ее изучала.
— Она пытается определить, где могут держать моего отца? — спросил Грегор.
— Она разрабатывает план атаки, — ответил Викус. — Моя жена возглавляет наше войско. Она летит с нами не просто так — ей предстоит рассчитать, какую помощь и в каком количестве мы можем получить от наших соседей.
— Вот как? А я думал, главный военачальник — вы. Ну, то есть вы с Люксой, — уточнил Грегор, который на самом деле плохо себе представлял, как все у подземных устроено. Люкса, кажется, тоже могла отдавать приказы, но у нее из-за этого возникали проблемы.
— Люкса взойдет на трон, когда ей исполнится шестнадцать. А до этого Регалией управляет совет. Я же — скромный дипломат, который тратит свободное время на то, чтобы научить молодую особу королевских кровей хорошим манерам и благоразумию. Сам можешь судить, насколько я в этом преуспел, — криво усмехнулся Викус. Он бросил взгляд в сторону Люксы и Генри, которые носились на огромной высоте, пытаясь сбросить друг друга со спин летучих мышей. — Нежность и мягкость Соловет обманчива — пусть они не сбивают тебя с толку. В том, что касается стратегии и тактики боя, она хитрее и коварнее крыс.
— Ого! — вырвалось у Грегора. Нежность и мягкость Соловет уже ввели его в заблуждение.
Поменяв позу, Грегор почувствовал, как что-то уперлось ему в бедро. Это был свиток с пророчеством, который дала ему Нерисса. Он достал свиток и развернул его.
У него как раз появилась возможность задать Викусу несколько вопросов.
— Не могли бы вы кое-что разъяснить мне в «Темном пророчестве»?
— «Смутном пророчестве», — поправил Викус. — А что именно тебе непонятно?
«Да вообще-то все», — подумал Грегор, но вслух предложил:
— Может, мы попробуем разобрать его по частям?
И начал читать.
ТЕМНОЕ ВРЕМЯ В ПОДЗЕМЬЕ НАСТУПИТ, ЖИЗНЬ ПОВИСНЕТ НА ВОЛОСКЕ.
Ну, предположим, здесь все понятно — это предостережение, и оно было не напрасным.
ЖЕРТВОЮ СТАНЕТ ВЕЧНЫЙ ОХОТНИК, В КРОВЬ ОБРАТИТСЯ ВОДА В РЕКЕ, —
продолжил Грегор.
— Ну, это как раз просто, — пояснил Викус. — Крысы в Подземье как раз охотятся — и они с удовольствием выслеживают и убивают нас. Но вчера ночью мы начали свою охоту — чтобы спасти тебя. Вот почему «жертвою станет охотник». А когда мы сбросили тела крыс в реку, вода в ней стала красной от крови.
— Ага, — кивнул Грегор.
Что-то очень его беспокоило, царапало изнутри — но он не стал пока копаться в себе.
ГРЫЗУН МЕЧТАЕТ О БИТВЕ СМЕРТЕЛЬНОЙ, ГОТОВИТ КРОВАВЫЙ БОЙ.
— Тут пока все ясно, ведь речь идет о крысах, — уточнил Грегор.
— Совершенно верно.
НАДЕЖДА ДЛЯ ПОТЕРЯВШИХ НАДЕЖДУ — ТОЛЬКО ПУТЬ, В СПОРЕ С СУДЬБОЙ.
Видимо, путь — это и есть их нынешний поход за отцом. То есть это действительно о нем, Грегоре, который вначале сбежал, потом подземные его спасли, у них началась война с крысами, и вот они отправились в опасный поход…
Внезапно Грегор понял, что его так тревожит и царапает изнутри:
— Но ведь все это… все из-за меня! — воскликнул он. — Ничего этого не случилось бы, если бы я не попытался сбежать!
Он ясно представил себе полчища крыс с горящими глазами и содрогнулся. Что же он наделал!
— Нет, Грегор, выброси это из головы, — твердо произнес Викус. — Ты всего-навсего один из участников очень сложной и долгой игры. «Смутное пророчество» не оставляло тебе выбора — так же, как оно не оставило выбора и всем нам.
Грегор молчал. Чувствовал он себя довольно паршиво.
— Читай дальше, — велел Викус, и Грегор склонился над свитком.
Огни Регалии остались далеко позади, и читать ему приходилось уже при свете факела.
ПРИДЕТ НАЗЕМНЫЙ ВОИН, СЫН СОЛНЦА, ВЕРНЕТ ОН СВЕТ, А МОЖЕТ, И НЕТ.
НО ЛИШЬ НА НЕГО НАДЕЖДА ДЛЯ ВСЕХ — ДРУГОЙ УЖ НАДЕЖДЫ НЕТ.
ВЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ В ЕДИНЕНЬЕ НЕМЕДЛЯ ИСПОЛНИТЬ ЕГО ПРИКАЗ — ИЛЬ КРЫСЫ, ЖЕСТОКО И БЕЗ СОЖАЛЕНЬЯ ВСЕХ РАЗОМ ПРОГЛОТЯТ ВАС.
— Так вы думаете, эта часть — точно про меня? — спросил Грегор с несчастным видом.
— Ну конечно. Ты — наземный воин, сын солнца, это очевидно, — ответил Викус, хотя Грегор вовсе не считал это таким уж очевидным. — А «сын солнца» ты потому, что пришел из Наземья. И кроме того — ты еще и сын своего отца, которого очень любишь. В каком-то смысле он для тебя — источник света, как солнце… Сандвич любил игру смыслов.
— Да уж, — мрачно заметил Грегор, — он у вас был большой весельчак. Ха-ха.
— Следующие строчки, пожалуй, самые туманные во всем пророчестве, — продолжал Викус. — Сандвич так и не сообщил — победишь ли ты, сможешь ли вернуть нам свет. Но он точно указал, что мы просто обязаны были выйти в этот поход, — иначе нам грозила гибель.
— Да, не очень-то все это вдохновляет, — пробурчал Грегор. Первый раз за все время этот Сандвич показался ему не таким уж чокнутым. Указание на то, что он, Грегор, может потерпеть поражение, делало пророчество более правдоподобным в его глазах. — А что за свет я должен вам принести? Это что, какой-нибудь священный факел или что-нибудь в этом роде?
— Это метафора. Под светом Сандвич подразумевает жизнь. Если крысы доберутся до наших светильников и факелов и уничтожат их — тем самым они уничтожат и нас, — ответил Викус.
Что за метафора?! Грегор подумал, что было бы гораздо проще, если бы в пророчестве говорилось о каком-нибудь конкретном факеле, к примеру. Как может Грегор вернуть какую-то метафору, если он даже не понимает, что это?!
— Сложно-то как! — буркнул он и продолжил:
ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ ПОЛЗУЧИХ, ЛЕТЯЩИХ, ПРЯДУЩИХ — НО ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.
— А что это за парочки? — спросил Грегор.
— Тут сказано, что мы должны объединиться с нашими соседями. «Двое верхних» — это ты и Босоножка. «Двое нижних» королевских кровей — это Люкса и Генри. Сестра Генри Нерисса, как ты мог видеть, и не смогла бы принять участие в походе. «Летящие» — это наши мыши, «ползучие» — тараканы, а «прядущие» — пауки. И мы как раз летим собирать наше войско — летим к соседям, во исполнение пророчества. Первыми будут летучие мыши.
И в самом деле, по мере того как они продвигались вперед, мышей вокруг становилось все больше. Наконец их отряд с Генри во главе влетел в гигантскую пещеру. Грегор даже вздрогнул, когда увидел, что потолок пещеры, как ковром, сплошь покрыт висящими вниз головой мышами.
— Но разве летучие мыши не с нами? — спросил он неуверенно.
— Нам необходимо получить официальное разрешение на то, чтобы взять их с собой, — ответил Викус. — И кроме того, нужно кое-что обсудить относительно военной операции.
В центре пещеры высилась огромная цилиндрическая колонна. Ее поверхность была абсолютно гладкой — как у колонн во дворце. На круглой плоской вершине колонны их поджидали несколько летучих мышей.
Викус повернулся к Грегору и прошептал:
— Мы, люди, уверены, что ты и есть тот воин из пророчества. Но остальные жители Подземья могут в том сомневаться. В данном случае не важно, что ты сам думаешь по этому поводу — веришь ты в свое предназначение или нет, но нам необходимо, чтобы они поверили в тебя. В то, что ты — воин.
Грегор размышлял об этих словах, когда они приземлились на вершине каменной колонны перед мышами. Люди спешились, последовали глубокие поклоны и обмен приветствиями.
Одна из мышей, очень представительная, серебристо-белая, выдвинулась вперед.
— Королева Афина, — почтительно произнес Викус, — разрешите представить вам Грегора Наземного.
И указал на Грегора.
— Ты и есть Воин? Ты тот, который призывает? — промурлыкала летучая мышь.
— Ну, вообще-то я… — Грегор краем глаза увидел, как напрягся Викус, и запнулся. Ему не хотелось изображать кого-то, кем он себя не считал. Но что дадут его признания? Викус предупредил: сейчас просто необходимо, чтобы все жители Подземья поверили в то, что он — воин из пророчества. Война практически началась. Летучие мыши вряд ли согласятся выступить в поход, если не поверят в его избранничество. Если Грегор скажет сейчас правду — что никакой он не воин, — поход не состоится, и отец неизбежно погибнет. Тут сомневаться не приходится.
Грегор выпрямился и постарался, чтобы голос его не дрожал и звучал уверенно:
— Да, я Воин. И я тот, который призывает.
Афина на секунду замерла, потом кивнула:
— Ну да, это он.
В ее словах была такая убежденность, что Грегор на мгновение и сам в это поверил. Он вдруг почувствовал себя дерзким, сильным и храбрым воином, о котором подземные будут потом слагать легенды. Он уже видел себя во главе эскадрильи летучих мышей, в разгаре битвы, спасающим Подземье от крыс…
— Ге-го, я котю пи-пи! — сообщила Босоножка.
И он вновь стал обычным мальчишкой в дурацкой каске с треснутым фонарем на лбу и кучей батареек в карманах, которые он даже не имел времени и возможности проверить — работают ли они.
Великий воин попросил извинить его и занялся своей сестренкой.
ГЛАВА 13
Соловет и Викус удалились на военный совет с летучими мышами.
— Мне пойти с вами? — спросил Грегор с затаенной надеждой. Не то чтобы он так уж сильно мечтал поучаствовать в военном совете, просто рядом с Викусом он всегда чувствовал себя спокойнее. Тем более что тут, на вершине высоченной колонны, в окружении сотен летучих мышей, ему было не по себе.
И кто встанет во главе войска, если придется вступить в бой? Люкса? Вряд ли это здорово…
— Нет, Грегор, спасибо. Мы будем обсуждать боевые позиции наших войск, а не то, как вести поиск твоего отца. Да ты не думай, мы скоро вернемся, — ответил Викус.
— Ладно, — ответил Грегор, стараясь не показать, что расстроен.
Он увидел, как большая серая мышь Викуса что-то прошептала на ухо Люксе. И та, улыбаясь, смотрела на Грегора и кивала.
«Должно быть, потешаются, что я выдал себя за воина», — подумал Грегор.
Но он ошибся.
— Еврипид говорит, ты все бока ему отбил, — сказала Люкса. — Просит научить тебя правильно сидеть.
Грегор расстроился. Он-то думал, что у него неплохо получается!
— Как это — я отбил ему бока? Что это значит?
— Ты слишком сильно сжимаешь ноги, очень напрягаешься. Ты должен ему довериться — он никогда тебя не уронит, — сказала Люкса. — Это обычно втолковывают на первом же уроке маленьким детям.
— А, понятно, — только и сказал Грегор. Люкса умела задеть за живое, даже когда это не входило в ее планы.
— Малышам проще, — вмешался Марет. — Таким, как твоя сестра: они еще толком не понимают, чего нужно бояться. У нас есть поговорка: «Смелым можно считать лишь того, кто умеет считать». Ты умеешь считать, Босоножка?
Марет растопырил пальцы и поднес их к лицу Босоножки, которая пыталась стянуть с ноги Грегора сандалию. — Ну-ка… один, два, три!
Босоножка радостно улыбнулась и тоже выставила вперед свои пухлые пальчики:
— Я, я котю! Один, два… девять… восемь, семь, десять! — и в доказательство показала ладошки с широко разведенными в стороны пальчиками.
Генри подхватил Босоножку поперек живота — как обычно берут щенков, и держал перед собой на вытянутых руках.
— Босоножка бесстрашная — и она такой и останется, когда научится считать. Хочешь полетать, Босоножка? Пойдем кататься на мышках, а? — спросил он игриво.
— Катаца! Катаца! — заверещала Босоножка и попыталась вырваться из рук Генри, болтая ногами в воздухе.
— Так катайся! — сказал Генри. И бросил девочку вниз с огромной высоты — прямо в пустоту.
Грегор задохнулся от ужаса, глядя, как Босоножка, словно в замедленной съемке, выскальзывает из рук Генри и летит вниз.
— Генри! — укоризненно произнес Марет, а Люкса засмеялась.
Грегор подскочил к краю платформы, на которой они стояли, и стал вглядываться в темноту. Горящие факелы давали немного света — видно было всего на несколько метров.
Что сделал Генри?! Он убил Босоножку? Бросил ее навстречу верной смерти?
Нет, это невозможно. Просто невозможно. Нет, Грегор не верил, не мог поверить…
Вдруг откуда-то сверху, над его головой, раздался радостный вопль:
— Исё-о-о-о-о!
Босоножка! Но что она там делает и как туда попала?
Грегор отчаянно замахал факелом, и луч света разорвал темноту.
Двадцать летучих мышей кружили по пещере, играя с Босоножкой, перекидывая ее друг другу, словно мячик. Одна мышь ловила ее, подбрасывала высоко вверх и отлетала в сторону, малышка падала, но прежде чем долетала до земли, другая мышь уже аккуратно ловила ее и снова подбрасывала. Босоножка визжала от восторга «Исё! Исё!» — кричала она, когда очередная мышь ее ловила И каждый раз, когда она падала, у Грегора замирало сердце.
— Хватит! Прекратите! — не выдержал он наконец.
Генри и Люкса выглядели удивленными. Может, никто еще так не кричал на королевских отпрысков, а может, они поразились, впервые увидев, как Грегор вышел из себя. А тот тем временем схватил Генри за ворот рубахи:
— Прекрати это! Немедленно! Верни ее сюда!
Генри мог бы как следует врезать Грегору, но он этого делать не стал. Подняв руки, будто сдаваясь, он улыбнулся:
— Тише, тише, Наземный, она в порядке. Ей ничто не угрожает.
— Ну правда же, Грегор! У мышей она в большей безопасности, чем на руках у людей, — добавила Люкса. — И ей совсем не страшно.
— Ей всего два года! — заорал Грегор, надвигаясь на Люксу. — Теперь она будет думать, что может прыгать везде и всюду и ее всегда кто-то подхватит!