Теперь главная цель Грегора — освободить его. И он должен это сделать сам, никого не дожидаясь. Но как?
Дверь слегка приоткрылась, и Грегор зажмурился от света. В дверях показался Марет. Отек уже спал, но синяки никуда не делись и, похоже, долго теперь не сойдут.
Грегор думал, что охранник все еще злится на него, но Марет спокойно произнес:
— Грегор Наземный, Совет ждет тебя. Если поторопишься, ты успеешь помыться и поесть.
— Хорошо, — кивнул Грегор. Он хотел было встать, но тут только вспомнил про Босоножку. Стараясь не разбудить сестренку, он потихоньку положил ее на кровать.
— А как же Босоножка?
— Пускай спит, — сказал Марет. — Далси за ней присмотрит.
Грегор быстренько помылся и надел приготовленную для него чистую одежду. Марет проводил его в небольшое помещение, где был накрыт завтрак, и встал возле двери.
— Марет! — Возможно, этого не стоило делать, но Грегор не мог не спросить: — А как там все? Ну, я имею в виду — Перита, мыши? Они… в порядке?
— Перита наконец очнулась. Мыши поправятся, — сдержанно ответил Марет.
— О, да это же замечательно! — воскликнул Грегор. После отца его больше всего волновало состояние раненых.
Он с жадностью набросился на еду — хлеб, масло, омлет с грибами. Запивал он все это большим количеством горячего чая, настоянного на травах, и с каждым глотком чувствовал, как в него вливаются новые силы и энергия.
— Ну что, ты готов предстать перед Советом? — спросил Марет, взглянув на пустую тарелку.
— Да, я готов! — отрапортовал Грегор. С тех пор как свалился в Подземье, он впервые почувствовал воодушевление. Известие об отце, то, что пострадавшие выздоравливают, сон и еда — все это зарядило его новой энергией.
Совет — двенадцать старейших подземных — расположился за круглым столом в помещении, находившемся за Высоким и Обеденным залами. Грегор сразу заметил Викуса и Соловет, которые ободряюще ему улыбнулись.
Люкса тоже была здесь, и вид у нее был одновременно усталым и дерзким. Грегор догадался, что ей досталось за участие в операции по их с Босоножкой спасению.
Викус представил ему людей, сидевших вокруг стола. И хотя у всех были забавные имена, Грегор их моментально забыл. Наконец члены Совета начали задавать ему вопросы. Их интересовало абсолютно все: где и когда он родился, умеет ли плавать и чем любит заниматься наверху, в Наземье. Он не мог взять в толк, зачем им могут пригодиться такого рода сведения. Неужели это действительно важно, что его любимый цвет — зеленый?
Однако двое подземных скрупулезно записывали каждое его слово — как будто все, что он говорил, имело великую ценность.
Через какое-то время вопросы иссякли, и члены совета, словно забыв о его существовании, принялись совещаться. До Грегора лишь долетали отдельные слова: «сын солнца», «в кровь обратится вода», — и он догадался, что речь идет о пророчестве.
— Прошу прощения, — вмешался он, — возможно, Викус вас не предупредил… Я ведь не воин. Поймите, все, что мне нужно, — это чтобы вы помогли мне вызволить из крысиного плена моего отца.
Сидевшие за столом несколько секунд молча смотрели на него, а потом снова начали спорить. Теперь до Грегора долетели слова «исполнить его приказ».
Наконец Викус легонько постучал по столу, призывая всех к тишине.
— Уважаемые члены совета, мы должны принять решение. Перед нами сидит Грегор Наземный. Кто верит, что именно он и есть воин из пророчества?
Десять из двенадцати подняли руки. Люкса сидела не шелохнувшись. То ли она не считала его тем самым воином, то ли ей не полагалось голосовать. А может, и то и другое.
— Итак, мы полагаем, что ты и есть воин, — произнес Викус. — И поскольку ты обращаешься к нам с призывом помочь тебе освободить твоего отца, — мы обязаны следовать твоему призыву.
Значит, они готовы помочь! Какая разница — почему и зачем?
— Окей, это отлично, просто отлично! — обрадовался Грегор. — Что бы там ни было! Я имею в виду — что бы вы себе ни придумали. Я очень рад!
— Нам следует выступить как можно скорее, — сказал Викус.
— Я готов! — откликнулся Грегор. — Вот только заберу Босоножку — и мы можем идти.
— Ну да, мы чуть не забыли о ребенке… — спохватилась Соловет.
И вновь начались ожесточенные споры.
— Постойте! — вскричал Викус. — Мы теряем время. Грегор, мы не уверены, что в пророчестве упомянута и твоя сестра.
— Чего? — удивился Грегор. Он не особенно хорошо запомнил пророчество — надо будет попроситься туда снова и повнимательнее его прочесть.
— В пророчестве говорится о двенадцати персонажах. И только двое из них — Наземные. Скорее всего, это ты и твой отец, — сказала Соловет.
— В пророчестве также упоминается «некто». Может, это и есть твой отец, в таком случае Босоножка — второй наземный. Однако путешествие обещает быть очень опасным. Пророчество гласит, что четверо из двенадцати погибнут. Возможно, разумнее будет оставить твою сестру здесь…
По комнате разнесся гул одобрения, сидевшие за столом согласно закивали.
В голове у Грегора путались мысли. Оставить Босоножку? Здесь, в Регалии, с другими подземными? Но это невозможно! И вовсе не потому, что они не смогут за ней присмотреть. Ей будет здесь страшно одиноко. И потом — вдруг они с отцом не смогут за ней вернуться? И сестренка навсегда останется под землей?
Но с другой стороны — крысы такие свирепые и кровожадные. И они намерены охотиться именно за ним, Грегором. До последнего.
Он не знал, что делать. Глядя на лица сидевших за столом членов совета, он понимал, что они уже приняли решение их разлучить.
«Будьте вместе!» Разве не так всегда говорила мама, если они с Босоножкой куда-то направлялись? «Будьте вместе! Не теряйте друг друга!»
И вдруг он поймал взгляд Люксы. Сложив руки перед собой, она смотрела на него не мигая.
— А как бы ты поступила, Люкса? — внезапно спросил он.
В зале наступила полная тишина. Грегору почему-то показалось, что члены совета не желали бы услышать ее ответ.
— У меня нет сестры, Наземный, — произнесла Люкса.
Такого ответа Грегор не ожидал. Он был разочарован. Члены совета вновь принялись тихо переговариваться между собой.
И тогда Люкса обвела взглядом присутствующих и осклабилась:
— Но если бы была, — с жаром начала она, — я бы глаз с нее не спускала и ни на шаг не отпускала бы от себя.
— Спасибо, — выдохнул Грегор. Он не был уверен, что она его услышала, поскольку его голос утонул в поднявшемся шуме. Это громко высказывали свое возмущение члены совета. И тогда, повысив голос, Грегор сказал:
— Без Босоножки я никуда не пойду!
В зале было по-прежнему шумно, когда в комнату внезапно влетела летучая мышь и опустилась на стол, покачиваясь, словно пьяная. Мертвенно бледная женщина сползла со спины мыши, зажимая руками рану на груди, из которой хлестала кровь. Летучая мышь сложила только одно крыло, второе явно было сломано и безвольно лежало на столе.
— Аншел и Дафна убиты. Крысы обнаружили тела Лязга и Клыкастера. Король Грызер выступил в поход. Они идут на нас, — задыхаясь, произнесла женщина, на глазах теряя последние силы.
Викус бережно подхватил ее.
— Сколько? Сколько их, Кенда? — спросил он.
— Много, — прошептала она. — Целое полчище крыс.
И потеряла сознание.
ГЛАВА 12
— Тревога! — крикнул Викус, и все пришло в неистовое движение Затрубили трубы, вбегали и выбегали люди, сновали вверх и вниз летучие мыши, выполняя многочисленные приказы.
На Грегора никто не обращал внимания, будто его тут и не было.
Он хотел было спросить у Викуса, что происходит, но старик уже стоял в Высоком зале в окружении летучих мышей и отдавал приказы.
Грегор вышел на балкон и глянул вниз. Отсюда хорошо было видно, как Регалия моментально стала похожа на пчелиный улей. Народ высыпал на улицы с оружием в руках, прямо на глазах здесь строились отряды. Кричали женщины, плакали дети, — совсем как в кино про войну.
И Грегор наконец осознал, что война в самом деле началась, и не понарошку.
От этой ужасной мысли — а еще от высоты — у него закружилась голова, и он отступил назад. Кто-то с силой схватил его за руку.
— Грегор Наземный, приготовься, мы выступаем, — сказал Викус.
— Куда? Куда мы выступаем? — растерялся Грегор.
— Вызволять твоего отца, — услышал он неожиданный ответ.
— Сейчас?! Но как… как мы можем уйти, когда крысы наступают? — спросил пораженный Грегор. — Ведь началась война, разве нет?
— Это не просто война, Грегор. Мы уверены — это та самая война, о которой говорится в «Смутном пророчестве». Та самая война, которая может привести к полному уничтожению нашего народа, — ответил Викус. — И поэтому поход за твоим отцом — наша единственная надежда на спасение.
— Это не просто война, Грегор. Мы уверены — это та самая война, о которой говорится в «Смутном пророчестве». Та самая война, которая может привести к полному уничтожению нашего народа, — ответил Викус. — И поэтому поход за твоим отцом — наша единственная надежда на спасение.
— Но я ведь могу взять с собой Босоножку, не так ли? — спросил Грегор, но тут же поправился: — Я беру с собой Босоножку!
— Да, конечно, Босоножка идет с нами, — рассеянно ответил Викус.
— И что я должен делать? Вы говорили — я должен как-то приготовиться…
Викус на мгновение задумался, потом подозвал Марета:
— Отведи его в музей, пусть он выберет там все что угодно — все, что может пригодиться ему в походе, — приказал он и тут же, с возгласом: — Да это же делегация из Трои! — поспешил к вновь прибывшим летучим мышам.
Грегор помчался вслед за Маретом, который стремительно выскочил из дверей. Три лестничных пролета, несколько коридоров — и вот они в огромном помещении, сверху донизу заставленном закрытыми стеллажами.
— Здесь хранятся вещи, что попадают к нам из Наземья, — все, что падает вниз, — объяснил Марет и напомнил: — Учти, ты можешь взять отсюда только то, что тебе необходимо. — И с этими словами он вручил Грегору торбу — внушительный кожаный мешок с затягивающимися тесемками.
На полках было полно всего — от бейсбольной биты до автомобильных фар. Грегор пожалел, что у него так мало времени, и он не сможет как следует полазить здесь и все рассмотреть, потому что, судя по всему, некоторые вещи пролежали тут не одну сотню лет. Но время сейчас было наибольшей драгоценностью из всего, открывшегося его взору.
И он постарался сосредоточиться.
Итак, что же может пригодиться в походе? Что ему в Подземье нужнее всего?
Конечно же свет!
Он нашел исправный карманный фонарик и повытряхивал подходящие батарейки из всех попавшихся под руку электрических приборов.
И тут его внимание привлек еще один предмет. Это была каска — наподобие тех, что носят строители. Впереди у нее был приделан фонарик — в такой каске можно ходить даже в самом темном туннеле.
Грегор схватил каску и водрузил себе на голову.
— Нам пора! — скомандовал Марет. — Нам еще надо успеть забрать твою сестру!
Грегор уже повернулся, чтобы следовать за ним, но тут увидел его.
Рутбир! В знакомой упаковке, неоткупоренный, только банка слегка помята и на ней — следы крысиных зубов. И срок годности еще не истек.
Он понимал, что это, наверное, глупо, ведь он может взять с собой только предметы первой необходимости… но он не мог устоять. Это был его любимый напиток — и потом, банка напомнила ему о доме. И он бросил ее в торбу.
Детская комната была неподалеку. Когда Грегор вбежал туда, он застал Босоножку за чаепитием вместе с тремя малышами-подземными. Картина была такая умиротворяющая, что Грегор на мгновение даже передумал брать ее с собой. Разве тут, в охраняемом со всех сторон дворце не безопасней? Но тут же он сообразил, что дворец вскоре окажется в осаде и всюду вокруг будут рыскать полчища крыс. Нет, он не мог ее здесь оставить. Что бы ни случилось — им не следует разлучаться.
Далси быстро помогла Грегору посадить Босоножку в рюкзак-переноску. Но прежде сунула на дно рюкзачка сверток:
— Это одежка на смену, — сказала она, — а еще игрушки и кое-что вкусненькое.
— Вот спасибо! — обрадовался Грегор. Ему было приятно, что кто-то позаботился о том, чтобы путешествие для Босоножки было не таким утомительным.
— Счастливого пути, крошка Босоножка, — сказала Далси и расцеловала девочку.
— Пока-пока, Даси! До сколой стлечи! — ответила Босоножка.
Так было принято говорить у них дома. Не волнуйся. Я вернусь. До скорой встречи.
— Да-да, конечно, до скорой встречи! — произнесла Далси, и глаза ее наполнились слезами.
— Береги себя, Далси, — сказал Грегор, пожимая ей руку.
— Высокого тебе полета, Грегор Наземный, — пожелала она.
В Высоком зале почти все уже было готово к вылету.
На нескольких летучих мышей охранники загружали припасы.
Грегор увидел, что Генри нежно обнимает болезненно худую девочку-подростка. Она горько плакала, а он все пытался ее успокоить.
— Сны, Генри, — захлебывалась она слезами, — я постоянно вижу сны, и они становятся все страшнее. Вас ожидает что-то ужасное!
— Ну перестань! Не стоит расстраиваться из-за снов, Нерисса! Ты просто сама себя накручиваешь. Я вовсе не собираюсь умирать, сестренка! — мягко увещевал ее Генри.
— Там вас ждет ужас и смерть, — тихо сказала его сестра. — Высокого тебе полета, Генри. Высокого тебе полета.
Они снова обнялись, и Генри вскочил на спину своей бархатно-черной летучей мыши.
И Грегор вдруг увидел, что девочка сразу направилась к нему, и растерялся. Он всегда терялся при виде чужих слез и не знал, как правильно себя вести. Но девочка уже взяла себя в руки. Подойдя, она протянула ему небольшой свиток:
— Это тебе, Наземный. Высокого тебе полета, — и прежде чем он успел ответить, пошла прочь. Она была так слаба, что держалась за стену, чтобы не упасть.
Грегор развернул свиток. Он был не бумажный, как показалось сначала. Это была высушенная кожа какого-то животного, на которой аккуратным почерком было переписано «Смутное пророчество».
«Странно», — подумал Грегор. Он ведь как раз хотел перечесть пророчество, чтобы получше разобраться в том, что там написано. Даже собирался просить разрешения у Викуса, но в суматохе совсем об этом позабыл.
— Как она догадалась, что мне это нужно? — тихонько спросил он у Босоножки.
— Нерисса много знает. У нее дар, — услышал он голос и, оглянувшись, увидел мальчика, садившегося на золотистую летучую мышь. Присмотревшись, Грегор вдруг понял, что это Люкса. Вместо пышных серебряных волос, доходивших ей до пояса, у нее был теперь мальчишеский ежик.
— Что случилось с твоими волосами? — спросил Грегор, убирая свиток в карман.
— Длинные волосы — помеха в бою, — небрежно ответила Люкса.
— Как жаль! — сказал Грегор, но тут же спохватился: — То есть я хочу сказать, с короткими волосами ты тоже красивая!
Люкса засмеялась:
— Грегор Наземный, тебе кажется, сейчас самое время думать о красоте?
Грегор почувствовал, как лицо его вспыхнуло от смущения:
— Я совсем не это хотел сказать!
Но Люкса уже повернулась к Генри, который гримасничал у нее за спиной.
— Наземный прав, кузина, — сказал Генри. — С этой прической ты похожа на стриженую овцу.
— Ну и прекрасно! — ответила Люкса. — Кому придет в голову сражаться с овцой?
— Бе-е-е, — вдруг встряла в разговор Босоножка. — Бе-е-е.
И Генри принялся хохотать, да так, что чуть не упал со своей мыши.
— Овеська говоит «бе-е-е», — обиделась Босоножка, и ее слова еще больше развеселили смешливого Генри.
Грегору тоже было смешно. На какой-то миг он вдруг ощутил себя так, будто оказался среди друзей. Но лишь на миг, потому что это все-таки были чужие люди, и он еще не мог назвать их своими друзьями. Не желая выказывать своих эмоций, Грегор принялся пристраивать торбу поудобнее, так, чтобы не приходилось придерживать ее рукой. Пожалуй, лучше всего привязать ее снизу к лямке Босоножкиного рюкзачка.
Когда поднял голову, он поймал любопытный взгляд Люксы.
— Что это у тебя на голове, Наземный? — спросила она.
— Каска. С фонарем, — ответил Грегор. Он включил и выключил фонарик, чтобы продемонстрировать Люксе, как это работает. Он мог бы поклясться, что ей и самой захотелось примерить каску, но она не могла снизойти до просьбы.
Грегор задумался. Ладно, они еще не друзья… Но все же им лучше подружиться, насколько это возможно. Ведь она собирается помочь ему вырвать из крысиных лап отца.
Грегор снял с головы каску.
— Вот, попробуй сама.
Люкса старалась выглядеть невозмутимой, но пальцы ее крепко вцепились в каску.
— А как у тебя горит свет — без воздуха? И твоя голова — она не нагревается от огня? — поинтересовалась она.
— Фонарик на батарейках. Он электрический. И тут вот пластик — между фонариком и головой, видишь? Если хочешь — можешь примерить, — разрешил Грегор.
Люкса без промедления нацепила каску на голову.
— Викус рассказывал мне об электричестве, — сказала она и помотала головой, так, что по углам запрыгали тени.
Расставалась она с каской неохотно.
— Держи, — произнесла она, со вздохом протягивая каску Грегору, — и лучше пока побереги горючее.
— Ты стал родоначальником новой моды, — хихикнул Генри. Он схватил со стены небольшой факел и сунул его за кожаный ободок у себя на голове. Казалось, пламя вылетало чуть ли не из его лба.
— Ну, что скажешь, Люкса? — важно спросил Генри и осторожно повертел головой.