Мелисса решительно задернула шторы и улеглась в постель. Именно этого ждал от нее герцог. Она понимала: когда герцог говорил, что никто не должен знать, что она заходила к нему в спальню, то беспокоился только о ней.
Было бы трудно вразумительно объяснить, с чего это она смотрела в окно и как заметила двух человек, глядящих вверх в сторону герцогской спальни. И почему, увидев их, не позвала ночных сторожей.
Неужели герцог тоже опять уляжется спать? В общем-то она понимала, что скорее всего он так и сделает. С другой стороны, если человек, который стоял внизу рядом с убийцей, сумеет убрать тело, то неудавшееся преступление будет невозможно связать с Джервесом Байрамом.
При этой мысли Мелиссе тотчас пришло в голову, что Джервес как-нибудь да постарается замести следы. Уж он постарается не навлекать на себя обвинение в убийстве, неважно, удавшемся или нет!
Как ни странно, но, несмотря на одолевавшие ее мысли, Мелисса все-таки уснула. Проснулась она в тот момент, когда горничная раздвинула шторы и в комнате стало светло.
Она села в постели и едва удержалась от вопроса, не случилось ли чего-нибудь за ночь. К счастью, приставленная к ним с Черил молодая горничная оказалась очень словоохотливой и возбужденно сказала:
— Представляете, мисс, прошлой ночью к его светлости пытался забраться вор!
— Вор? — поразилась Мелисса.
— Ну да! Он взобрался по стене прямо под окнами спальни его светлости. Мажордом говорит, это значит, что он наверняка знал, куда лезет.
— Так что же случилось? — спросила Мелисса.
— Должно быть, он оступился, мисс, потому что сегодня утром его нашли на террасе мертвым. Но он ничего не украл.
— Вот это хорошо! — воскликнул Мелисса.
— У него был при себе нож, да такой страшный, мисс, вы такого никогда не видали! Мажордом говорит, это чтобы задвижки на окнах открывать, но ведь столкнись с ним кто-нибудь ночью, тому бы не поздоровилось!
— Это верно! — согласилась Мелисса.
После Мелиссы горничная отправилась поделиться той же новостью с Черил.
Да, ловко задумано, размышляла Мелисса. Слуга Джервеса нанимает верхолаза у злодейского вида седоволосого человека с темными бровями. Тот забирается в спальню герцога, убивает его и крадет ценные вещи.
Если бы замысел удался, убийца бы попросту скрылся, а Джервес стал герцогом Олдвикским и ничто бы не напоминало о его причастности к преступлению. Мелисса была убеждена, что, разведав для убийцы-верхолаза обстановку во дворце — собственноручно или при помощи своего слуги, — Джервес Байрам позаботился об алиби для себя где-нибудь подальше от этих мест. Да и кому бы пришло в голову, что, даже страшно нуждаясь в деньгах, Джервес опустится до убийства?
Черил с интересом выслушала о событиях прошлой ночи и согласилась с горничной: действительно повезло, что этот человек оступился и разбился насмерть, не успев натворить бед.
Однако, когда горничная ушла, Черил поглядела на Мелиссу и медленно проговорила:
— Если бы дядю Серджиуса убили, он не смог бы помешать мне выйти замуж за Чарльза!
— Что ты говоришь? — воскликнула Мелисса. — Неужели ты и впрямь желаешь дяде такой смерти?
Черил усмехнулась:
— Сама я убить его не возьмусь, но, согласись, для меня эта трагедия была бы чрезвычайно кстати.
Интересно, что сказала бы Черил, если б знала, что герцог остался жив только благодаря ей, Мелиссе? А если бы в тот момент она не выглянула в окно? Или, увидев, как убийца карабкается по стене, осталась на месте? Интересно, почувствовала бы она опасность, если бы не узнала в слуге Джервеса Байрама человека, который в «Бегущем лисе» просил найти ему верхолаза?
Благодаря странному стечению обстоятельств ей удалось спасти герцога. Было непереносимо думать о том, что он мог погибнуть таким образом! При всей своей резкости, при всем высокомерии он производил впечатление значительной и сильной личности.
Чтобы такой человек погиб от руки негодяя, который по-воровски проник в спальню и убил его во сне, — это просто немыслимо! Вот геройскую смерть герцога во время битвы — это я могу себе представить, подумала Мелисса. Она могла представить его даже умершим от старости, торжественно лежащим в часовне в окружении надгробий и памятников своим предкам. Но только не заколотым во время сна по прихоти такого бездельника, как Джервес Байрам.
Тем не менее слова Черил заставили Мелиссу почувствовать себя чуть ли не виноватой. Неужели, спасая герцога, она лишила Черил надежды на счастье? — спрашивала она себя.
Девушки спустились по лестнице вниз. Герцога нигде не было видно, и Мелисса предложила осмотреть оранжереи. Как она уже слышала, там росли неведомые экзотические растения вроде тех, какие принц-регент имел в оранжерее Карлтон-Хаус.
Увиденное нисколько ее не разочаровало. Они посетили не только оранжереи, где выращивались фрукты — и персики, и виноград оказались просто отменными, — цветы в теплицах были просто неописуемо прекрасны.
Никогда прежде Мелисса не видела гвоздику столь разнообразных оттенков и в таких огромных количествах, причем вся она цвела. Они увидели теплицы с лилиями и камелиями, гардениями и орхидеями; как сообщил им главный садовник, герцог проявлял особый интерес к их разведению.
— Его светлость прекрасно разбирается в орхидеях, — заявил он, к удивлению девушек. — Когда во дворце устраиваются торжественные обеды, что сейчас бывает редко, орхидеями украшается весь стол.
— Мне нравятся белые орхидеи, — заметила Черил. — Хорошо бы составить из них мой свадебный букет.
При этом она взглянула на Мелиссу, и обе девушки подумали об одном и том же.
— Надеюсь, мисс, когда наступит этот миг, я смогу предложить вам лучшие орхидеи из всех, с какими невесты шли к алтарю, — заверил ее главный садовник.
— Благодарю вас, — отозвалась Черил.
Когда подруги вышли из теплицы с орхидеями, она тихо сказала:
— Мелисса, давай вернемся. Я узнала, что почта прибывает во дворец перед самым полуднем. Сегодня может прийти письмо от Чарльза.
Пройдя по травяным газонам, они вошли через дверь, ведущую во дворец из регулярного сада. Лакей, открывший для них дверь, обратился к Черил:
— Простите, мисс, но его светлость сказал, что, как только вы вернетесь, он желает видеть вас в своей личной гостиной.
— Проведите нас туда, — попросила Черил.
— Может, ты предпочитаешь поговорить с дядей наедине? — тихо спросила Мелисса, когда лакей пошел вперед.
— Конечно нет! — отозвалась Черил. — Ты должна пойти со мной. Ты же знаешь, я его ужасно боюсь. И потом, может, он хочет сказать что-нибудь неприятное.
Мелисса надеялась, что это не так, но с герцогом ни в чем нельзя было быть уверенной. Тем не менее, шагая по длинным коридорам, девушка невольно думала, что после этой ночи он должен быть ей благодарен и, следовательно, вряд ли будет излишне суров с Черил.
Они подошли к большим дверям красного дерева, за которыми находилась комната, где накануне вечером Мелисса разговаривала с герцогом. Двери распахнулись, и девушки вошли в гостиную.
Герцог был не один. Черил замерла, а затем с радостным криком устремилась вперед.
— Чарльз! Чарльз! — воскликнула она. — Я молилась о том, чтобы ты приехал!
Она бросилась ему на шею, и Чарльз заключил ее в объятия. При этом он посмотрел на герцога и по-мальчишески виновато улыбнулся.
Медленно проходя в комнату, Мелисса с некоторой тревогой перевела взгляд с одного мужчины на другого. О чем они толковали до их прихода? Прислушался ли герцог, как она на то надеялась, к доводам Чарльза в пользу его женитьбы на Черил до отплытия в Индию?
— Чарльз, ты говорил с дядей Серджиусом? — настойчиво спрашивала Черил. — Ты объяснил ему? Он сказал, что выслушает тебя, но я боюсь, страшно боюсь, что он не понимает, как сильно мы любим друг друга.
— Уверяю тебя, капитан Сондерс высказался по этому вопросу самым красноречивым образом.
Впервые с того момента, как Черил вошла в комнату, она взглянула на дядю.
— Дядя Серджиус, он объяснил вам, что мы обязательно должны обвенчаться? — с беспокойством спросила она. — Я не могу отпустить его одного!
Мелиссе показалось, что все в комнате затаили дыхание, пока герцог не произнес:
— Уверяю тебя, Черил, я внимательнейшим образом выслушал все аргументы капитана Сондерса. Они оказались, если можно так выразиться, менее убедительными, чем доводы мисс Уэлдон.
Сказав это, герцог поглядел на Мелиссу, и она почувствовала, как у нее запылали щеки.
— Может быть… мне сказать… вам о своих… чувствах… дядя Серджиус? — нервничая, спросила Черил.
— Поскольку только что прибыл твой жених, тебе, я думаю, больше хочется поговорить с ним.
В первое мгновение Черил не осознала всю важность слов герцога, но Чарльз тотчас все понял. Лицо его просияло.
— Поскольку только что прибыл твой жених, тебе, я думаю, больше хочется поговорить с ним.
В первое мгновение Черил не осознала всю важность слов герцога, но Чарльз тотчас все понял. Лицо его просияло.
— Это правда, ваша светлость? — спросил он.
— Как я уже сказал, вы, капитан Сондерс, были очень красноречивы и вполне убедили меня.
— Так, значит, — в замешательстве начала Черил, переводя взгляд с одного на другого, — значит… вы позволите нам с Чарльзом… обвенчаться?
— Я предпочитаю, чтобы ты вышла замуж подобающим образом, — ответил герцог, — а не сбежала в Ирландию и погубила военную карьеру, — на мой взгляд весьма многообещающую.
— О, дядя Серджиус! — с восторженной благодарностью воскликнула Черил. Повернувшись к герцогу, она порывисто бросилась ему на шею.
Мелисса заметила, что вначале он окаменел, словно подобное изъявление чувств было ему чуждо, но затем наклонил голову, так что Черил смогла поцеловать его в щеку, и на мгновение обнял племянницу.
— И мы сможем обвенчаться до отъезда Чарльза? — спросила Черил.
— При условии, что свадьба будет очень скромной, — предупредил герцог. — Ты и сама знаешь, сейчас у тебя траур, так что по обычаю следовало бы подождать, пока он не кончится.
— Папа всегда говорил, что терпеть не может обычай соблюдать траур, — отозвалась Черил. — Да мы и не хотели устраивать пышную свадьбу.
— Ты обвенчаешься здесь, — твердо сказал герцог. — И церемония будет очень скромной.
— Мне все равно, устраивайте венчание хоть на Луне, лишь бы оно состоялось, — убежденно заявила Черил. — О, дядя Серджиус, как мне вас благодарить? Какой вы добрый! Я ужасно, ужасно счастлива!
Она устремилась к Чарльзу.
— Чарльз, разве это не замечательно? — обратилась она к нему.
— Мы вам чрезвычайно признательны, ваша светлость, — сказал Чарльз.
— Что ж, полагаю, вам хочется поговорить друг с другом. В Голубом салоне вы найдете чем подкрепиться. О свадьбе поговорим за ленчем.
Черил с обожанием взглянула на Чарльза.
— Мне нужно столько тебе рассказать, — призналась она.
Молодой человек смотрел на нее с выражением, тронувшим сердце Мелиссы.
Черил взяла жениха под руку:
— Идем, я хочу показать тебе дворец.
— Благодарю вас, ваша светлость, — снова повторил Чарльз.
Черил потянула его за собой из комнаты, и дверь гостиной закрылась за ними.
Герцог взглянул на Мелиссу.
— Итак, мисс, вы удовлетворены? — спросил он.
— Что я могу сказать? — вопросом на вопрос ответила Мелисса. — Вы осчастливили двух людей.
— Скорее это конкретный способ, каким я могу выразить вам свою благодарность, — отозвался герцог.
— Значит, вы поступили так именно поэтому? — полюбопытствовала Мелисса.
— Если бы не вы, — ответил герцог, — они смогли бы беспрепятственно обвенчаться и без моего согласия, Вы сами это прекрасно понимаете.
Именно так и думала Черил, но Мелисса не ожидала, что герцог придет к такому же заключению.
— Вы могли проснуться, когда этот человек забирался в комнату, — тихо сказала она.
— Сомневаюсь, — отозвался герцог. — Скажите-ка лучше, как вы узнали, что он заберется ко мне в комнату?
— Я видела его, — объяснила Мелисса. — Дело в том, что мне было душно, поэтому я открыла окно и возле дома увидела двух человек.
— И заподозрили, что один из них собирается убить меня?
Помолчав немного, Мелисса сказала:
— Когда мы остановились в «Бегущем лисе», я случайно слышала, как слуга мистера Байрама просил какого-то человека найти ему верхолаза. Тогда я подумала, что речь идет о ремонте церкви, и больше не вспоминала об этом разговоре, пока…
Она рассказала, как из окна комнаты рядом с гостиной герцога увидела экипаж Джервеса Байрама и как у его слуги, торопившегося догнать тронувшуюся с места коляску, с головы слетела шляпа.
— Значит, вы были в соседней комнате, когда я разговаривал с Джервесом, — заключил герцог.
Чувствуя себя виноватой, Мелисса покраснела. Между тем герцог продолжал:
— Видимо, вы слышали, что я ему сказал. Дверь между комнатами была приоткрыта.
— Я не собиралась слушать, — ответила Мелисса, — но так уж вышло. В его голосе звучала скрытая угроза. Наверное, поэтому стоило мне увидеть человека, взбирающегося по стене прямо под окнами вашей спальни, и я сразу решила, что он собирается вас убить.
— Другая бы заколебалась, а может, и побоялась бы войти ко мне в спальню и разбудить, — проговорил герцог. Он говорил вполголоса, словно сам с собой.
— Я боялась только одного — не успеть, — призналась Мелисса.
— По примеру Черил я могу лишь сказать вам спасибо.
— Вы уже отблагодарили меня, — ответила Мелисса. — И я в свою очередь глубоко признательна вам за то, что вы осчастливили Черил.
К удивлению девушки, герцог поднес ее руку к губам.
— Я обязан вам жизнью, — сказал он, — а это не сравнимо ни с чем.
Она ощутила мягкое прикосновение его губ и испытала странное, дотоле неведомое ей чувство. В следующее мгновение герцог отпустил ее руку и с обычным равнодушно-циничным выражением лица сухо произнес:
— Во время ленча нам, несомненно, предстоит выслушивать бесконечные панегерики во славу этого иллюзорного чувства, которое вы с Черил так пылко превозносите.
* * *Следующие несколько дней у Мелиссы не было ни одной свободной минуты.
До отъезда Чарльза было условлено, что они с Черил обвенчаются через четыре дня. Тогда в их распоряжении останется неделя на короткий медовый месяц. После этого Чарльзу придется вернуться в казармы и готовиться к отправке полка в Индию.
К счастью, у Черил оказалось столько нарядов, что не было нужды готовить большое приданое, какое обычно полагалось девушке на выданье ее круга. Тем не менее предстояло приобрести немало вещей, которые, как решила Черил, понадобятся ей в жарком климате.
Каждое утро сразу после завтрака Мелисса с Черил усаживались в один из экипажей герцога и отправлялись в Мелчестер или Дерби рыскать по лавкам в поисках того, что Черил считала необходимым.
Лондонской модистке, которая с давних пор шила для Черил и знала ее мерки, были заказаны новые платья. Она должна была упаковать их, чтобы Черил забрала все в Тилбери[19] перед самым отплытием.
Однако оставались еще шляпы и перчатки, сумочки и накидки, шали, зонтики от солнца, туфли и ленты. Их можно было купить в ближайшем городе.
После долгого дня, нагрузив экипаж коробками и свертками, девушки с ликованием возвращались домой. Обе спальни напоминали теперь большую торговую лавку.
— По-моему, как только на корабль занесут весь твой багаж, он тут же пойдет ко дну! — поддразнивала подругу Мелисса.
— Я хочу быть красивой для Чарльза, — отвечала Черил.
— Да он станет древним, как старец Мафусаил[20], пока узреет лишь половину всех твоих нарядов, — засмеялась Мелисса, — И потом, после всех наших тяжких трудов у меня появилось подозрение, что он их даже не заметит!
— Чарльз считает меня красивой, — с довольным видом сказала Черил. — Он сам мне так говорил. Но в том, что касается мужчин, нельзя полагаться на волю случая. В Бомбее, в Дели или куда там нас направят он может счесть кого-то красивее меня.
— Хорошо бы тебе почитать об Индии, — предложила Мелисса, — чтобы получить представление об этой стране прежде, чем вы туда попадете.
— Чарльз расскажет мне обо всем, что я захочу узнать, — ответила Черил.
Мелисса улыбнулась. Было совершенно ясно: из Черил выйдет превосходная жена, убежденная, что ее муж знает все на свете, и во всем согласная с ним. Интересно, задумалась девушка, станет ли когда-нибудь и она, Мелисса, такой же послушной. Впрочем, она тут же сказала себе, что в этом случае мужчине очень скоро стало бы с ней скучно.
Она обнаружила, что получает большое удовольствие от словесных перепалок, которые неизменно происходили у нее при каждой встрече с герцогом.
Пока Черил грезила о Чарльзе или раздумывала, что еще ей нужно купить для приданого, Мелисса вела с его светлостью споры, доставлявшие ей удовольствие, какого она прежде никогда не испытывала.
С тех пор как Мелисса спасла герцогу жизнь, она уже не боялась его так, как раньше. Она по-прежнему относилась к нему с осторожностью и почтением; по-прежнему обликом он напоминал ей древнеримского военачальника; все также бывали мгновения, когда она думала, что цинизм для него — оружие, которым он старается ее уязвить.
Герцог оказался чрезвычайно образованным человеком. Он обладал обширными познаниями об окружающем мире, с которыми Мелисса не могла тягаться. Но она могла спорить с ним на отвлеченные темы.
Девушка зачарованно слушала его рассказы о доблестных деяниях представителей рода Байрамов. Узнала она и о том, что герцог сам героически сражался в войне с Наполеоном и получил медаль за безупречную службу.