НД таким образом получила приток нацистских сил, в том числе за счет «Национальной молодежи» (Nationell Ungdom). Партия поддерживает тесные контакты с подобными группами в Европе. Среди членов партии известные антисемиты из ШД, обвиненные как раз в антисемитизме.
Но никакой существенной разницы между НД и ШД нет. И та и другая партия преследует национальные интересы, ненавидит Евросоюз, восхваляет апартеид, мечтает о расово чистой Швеции, выступает против эмиграции в любых формах. Так что причины разрыва были скорее личными: старые противоречия и банальная борьба за власть.
В рядах ШД продолжает царить недовольство руководством. Особенно ярко оно выражено в Стокгольме, откуда и пошло прозвище «Бункер-мафия», полученное ветеранами Турбьёрном Кастелем и Юханом Риндерхеймом вполне заслуженно. Среди семи причин своего перехода в НД Матс Страндберг называет следующие: «неудовлетворительная социальная компетенция», «плохая организация», «страх открытости», «злоупотребление спиртным», «низкое экономическое образование».
Обратите внимание: Матс Стандберг не критикует политику ШД. Он просто недоволен тем, что члены этой партии социально некомпетентны и проводят все вечера за выпивкой в партийном бункере в Сёдермальме, больше интересуясь процентным содержанием спирта в бутылке, чем результатами выборов. К тому же ветеранам так нравится секретность, что других членов правления в бункер не пускают – по причинам безопасности. А после раскола меры безопасности только усилились. Пикантности добавляет то обстоятельство, что сестра одного из лидеров НД ведет себя в канцелярии как у себя дома.
Бывший член партии «Шведские демократы» прислал в редакцию «Экспо» письмо и спросил, что мы собираемся делать теперь, когда ШД провели масштабную чистку. Я ответил, что не собираюсь, затаив дыхание, сидеть и ждать, пока ШД станет демократической партией. Не важно, сколько «предателей» были исключены из партии. Важно, что теперь планирует предпринять ее руководство.
Ян Мильд из Ханинге, вступивший в партию летом 2002 года, уже выступил с критикой отсутствия внутренней демократии в партии. Мы опубликовали отрывки из его открытого письма в прошлом номере «Экспо». Сколько пройдет времени до того, как его исключат? И что будет делать Стен Андерссон из Мальмё? Руководство ведь заверило его, что партия избавилась от всех болезней прошлого и чиста как стеклышко. Сколько продлится его членство в партии, ради которой он бросил «Модератерна»?
И еще один интересный вопрос. Что они все будут делать после исключения из партии? Ни одна нормальная организация не примет их в свои ряды. Все мосты сожжены. Что будет делать Матс Страндберг, когда осознает, что переход из шведских демократов в НД не оправдал его ожидания. Он известен своими высказываниями против единой европейской валюты. Он провел несколько кампаний, ожесточенно критикующих евро.
Шведские демократы и отчисленные из партии (03.01.2004)
Томми Фунебу – деструктивный человек, утверждает в «СД-Курирен» лидер партии «Шведские демократы» Микаэль Янссон. Это единственный комментарий, который он дал СМИ после скандального ухода бывшего соратника, передавшего несколько тысяч страниц архивных документов главному критику партии – журналу «Экспо». Эти документы легли в основу книги «Шведские демократы – взгляд изнутри», совместно подготовленной журналом «Экспо» и издательством «Яльмарсон & Хегберг», которая выходит на этой неделе.
Да, легко понять, почему Микаэль Янссон считает Фунебу деструктивным человеком. Тем не менее, можно сказать, что Томми Фунебу обладает изрядной долей гражданского мужества. Впервые с момента основания партии шведских демократов член руководства партии решился на такой поступок. В период фракционного конфликта с «Хембюгдпартиет» я общался с бывшим членом шведских демократов, добровольно покинувшим партию. Он ушел по причине внутренних конфликтов, но не перешел на сторону противника, потому что не хотел принадлежать к нацистской партии. Но и больше быть шведским демократом не мог.
Вывод он сделал простой: шведские демократы – никакая не демократическая партия, и ему в ее рядах делать нечего, потому что он демократ, хоть и ультраконсервативный. Конечно, он не был фигурой первого плана и не входил в руководящий состав, но все равно его положение давало ему возможность заглянуть за кулисы политической жизни ШД. Он много рассказал мне о жизни «самой демократической партии Швеции» в тот период, когда она наполовину состояла из открытых нацистов. И рассказ это был престранный.
Я предложил опубликовать его, но он отказался афишировать эту историю. По одной простой причине – боялся мести прежних однопартийцев, боялся угроз и преследований. Он знал, что у партии есть наемные бандиты, которых посылают расправляться с дезертирами. Многие из покинувших партию, особенно из высшего ее состава, испытали на себе ненависть шведских демократов. Даже родители моего собеседника были запуганы: бандиты прятались в кустах у их дома. Одного критика партии, известного радиоведущего, так сильно избили, что он оказался в больнице. Мой собеседник не хотел рисковать здоровьем. И я его понимаю.
Он передал мне информацию и поспешил скрыться из виду. Недавно я случайно столкнулся с ним. Теперь он придерживается умеренных взглядов, и жизнь его наладилась. Он живет в небольшом городке и продолжает активно заниматься политикой. Встреча со мной напомнила ему о жизни десятилетней давности. И ему было стыдно за свое прошлое. Мы выпили кофе, он показал фотографии дочери. Качая головой, говорил, что не может поверить, что когда-то был настолько глуп, чтобы принадлежать к националистской партии.
– Никто не знает, что я был членом шведских демократов, – говорил он. – Я никому об этом не рассказывал. И я очень боюсь, что кто-нибудь узнает.
– Почему?
– Потому что это повредит моей нынешней политической карьере.
Вполне логичное поведение. Покинувшие партию часто стыдятся того, что когда-то были ее членами. Хотя мне кажется, что у этого человека все будет в порядке. Он, конечно, придерживается консервативных взглядов, но не расист, не нацист и никогда им не был.
Томми Фунебу, дезертировав из партии, стоит на распутье. Он консерватор, а не расист. И к тому же демократ. Просто в течение многих лет был членом не той партии. Он безработный, и ему сложно будет в ближайшем будущем найти хорошую работу: никто не захочет нанять человека с нацистским прошлым. Но зачем он вообще вступил в партию шведских демократов? Наверно, никто, даже он сам, не сможет ответить на этот вопрос. Просто так вышло.
Люди вступают в партии вроде шведских демократов по двум причинам. Либо придерживаются антидемократических фашистских или националистических взглядов, являются расистами или антисемитами, или же по каким-то причинам враждебно настроены к обычным демократическим партиям. Им почему-то кажется, что они работают не на пользу граждан, а во вред им. Вероятно, это случай Томми Фунебу.
Любопытно, что все дезертиры рассказывают похожую историю. Они по им самим непонятным причинам вступили в партию. Кому-то приглянулся значок, кому-то попалась в руки листовка, у кого-то друг был членом партии. Они вступили в нее с благими намерениями, но вскоре обнаружили, что попали в политическую секту, где царят правила, законы и установки, отличные от нормальных. Они привыкают к этому абсурду. Учатся ненавидеть. Строить конспирологические теории. Абсурдное становится для них нормой.
А потом наступает новый период. Время отделять зерна от плевел. Секте нужны только лояльные фанатики. Всех, кто не согласен жить по правилам секты, не разделяет ее взгляды и верования, выгоняют. Это насилие над свободой личности. Томми Фунебу рассказал, что с его стороны было наивным поверить их заверениям в том, что партии нельзя обойтись без чисток. Стремясь сохранить членство, люди предавали себя. Но нельзя предавать себя бесконечно, и рано или поздно те, кто еще сохранил здравый смысл, вынуждены принять решение.
Для Томми Фунебу этим решением стал выход из партии, что продиктовано здравым смыслом. Обычно вышедшие из партии быстро исчезают с политической сцены. Но Фунебу выбрал другой, опасный путь. Он не побоялся вызывать на себя гнев шведских демократов и других нацистских группировок. Он не приемлет ложь и потому рассказывает всю правду о своем пребывании в партии шведских демократов. Еще одно отличает Томми Фунебу от других дезертиров. Ему есть чем подкрепить свои утверждения: в его руках важные документы – протоколы совещаний, бюджетные смены, организационные планы, внутренняя переписка партии и даже аудиозаписи секретных кризисных собраний.
Дезертирство нанесло серьезный удар по партии. Пройдет год, а может и больше, прежде чем можно будет оценить масштаб потерь. Потому что все критики партии, включая «Экспо», получили доказательства того, что их утверждения не беспочвенны. Причем в виде собственных внутренних документов партии. И теперь ни у кого не осталось сомнений в том, что шведские демократы – это националистическая и антидемократическая партия. К тому же мы узнали, что происходит внутри этой секретной секты, лидеры которой всячески пытаются сохранить красивый фасад.
Дезертирство нанесло серьезный удар по партии. Пройдет год, а может и больше, прежде чем можно будет оценить масштаб потерь. Потому что все критики партии, включая «Экспо», получили доказательства того, что их утверждения не беспочвенны. Причем в виде собственных внутренних документов партии. И теперь ни у кого не осталось сомнений в том, что шведские демократы – это националистическая и антидемократическая партия. К тому же мы узнали, что происходит внутри этой секретной секты, лидеры которой всячески пытаются сохранить красивый фасад.
Что можно сказать о партии, где членов ее канцелярии описывают следующими словами: «…лентяй, законченный алкоголик, трус, скупердяй, интроверт, нерешительный, асоциальный, нищий, нечистоплотный, презирает всех, кто не пьет и не занимает руководящих постов…» Но зато националист – а это единственное, что имеет значение для партии шведских демократов. Томми Фунебу говорит, что, если бы рядовые члены партии узнали о том, что творится в ее высшем эшелоне, они пришли бы в ярость. Вот почему самая демократическая партия Швеции всячески старается скрыть от них правду. Но все желающие могут найти ее в книгах, которые издает «Экспо». Может, тогда они поймут, почему Микаэль Янссон называет Томми Фунебу «деструктивной личностью».
НД – занесено в протокол (отправлено в архив, имеется в виду, что никаких мер принято не будет) (27.08.2004)
Мы в редакции «Экспо» довольно сдержанно отреагировали на новости о роспуске партии национал-демократов, которая была основана летом 2001 года и распалась летом 2004 года. И единственный вопрос, возникающий в этой связи, – как она так долго продержалась?
«Экспо» следил за деятельностью национальных демократов все эти годы, но никогда не преувеличивал ее истинного значения. Конечно, следить за национал-демократами было гораздо интереснее, чем за шведскими демократами, но последние имели больше политического веса. И с самого первого дня основания было ясно, что рано или поздно она развалится. В партии всегда царили неразрешимые противоречия. Несмотря на то что ее сторонники придерживались нацистских взглядов, но внешне партия старалась выдать себя за демократическую партию. Но не существует такого понятия, как «демократический нацизм».
Внутренние противоречия достигли критического уровня, и партия распалась. Национал-демократы возникли в результате раскола шведских демократов. Раскол не был идеологическим, конфликты возникли на почве личного престижа, борьбы за власть, методов партийной работы. Шведские демократы пытались создать имидж демократической партии: не случайно даже в названии партии у них есть слово «демократы». Таким образом, они хотели заручиться поддержкой избирателей, недовольных другими демократическими партиями и при этом не являвшихся нацистами или националистами. Традиционалистская нацистская партия с бритоголовыми отморозками в черных мундирах отпугнула бы потенциальных избирателей.
Первое, что сделал Микаэль Янссон, став председателем, – это запретил военную форму на собраниях. Партия постепенно, шаг за шагом, избавлялась от нацистской атрибутики, и на смену боевикам пришли одетые в костюмы с галстуками чистенькие и прилизанные активисты. Как молодежь, так и пенсионеры. Вульгарные расистские лозунги исчезли с пропагандистских плакатов. Предвыборную программу почистили и причесали, убрав любые сомнительные места. И эта тактика принесла плоды. На выборах 1998 года партия получила 20 000 голосов взамен прежних 13 000, а в 2002 году – уже 76 000 голосов и 50 коммунальных мандатов. Шведские демократы стали самой крупной не представленной в правительстве партией в Швеции.
Но у этой стратегии были также и минусы. Партия набирала голоса, но недовольство в рядах ее самых рьяных активистов росло. А именно они составляли ядро партии, писали и распространяли пропагандистские материалы. Ветераны партии не спешили расставаться с нацистскими взглядами, ради которых когда-то вступили в нее. Для них новая партийная программа была чужеродной и излишне либеральной, но они не осмеливались тревожить спящего медведя. И ветераны предпочли отделиться от шведских демократов и создать собственную партию. Так в августе 2001 года родилась партия национал-демократов.
К национал-демократам ушли самые преданные сторонники первоначальной партии шведских демократов – такие, как основатель ШД Свен Давидссон, Томас Юханссон и Хенрик Энмарк. На первый план быстро выдвинулись Андерс Стин и бывший организатор партии Тур Паулссон. Именно они стали движущей силой раскола. Большинство вышедших из партии жили в Стокгольме и его пригородах, так что штаб партии оказался в Ханинге, но их поддержали и члены шведских демократов в регионе, особенно студенческий союз партии.
Партия национал-демократов все время пыталась создать иллюзию национальной организации, открывая на бумаге одно отделение за другим. Особое внимание уделялось публичным манифестациям, пропагандам и региональным поездкам. Главную силу составляли самые рьяные активисты, отколовшиеся от шведских демократов. Их не нужно кнутом загонять на партийные собрания. Напротив, они полны энтузиазма, что значительно облегчало работу Тору Паулссону. Но воодушевление в рядах новой партии царило недолго. Через какое-то время уличные марши надоели даже самым рьяным национал-демократам. Стоило партии укрепить свои позиции к выборам 2002 года, как у нее начались новые проблемы.
К тому моменту все, кто желал отколоться от шведских демократов, сделали это, а партии требовалась новая кровь. Возник вопрос: где брать? Национал-демократы обратились к традиционным нацистским движениям – таким, как, например, «Национальная молодежь» (Nationell Ungdom). Но мы с вами уже знаем, что такого понятия, как «демократический нацизм», не существует, так что это привело только к появлению еще больших проблем. Главный подпольщик «Экспо», Даниэль Поль, в течение нескольких месяцев после основания НД притворялся, что симпатизировал партии, при этом пристально следя за ее деятельностью, и сделал вывод, что партия имеет явный нацистский характер. НД была очередной попыткой построить нацистскую партию с «демократическим лицом».
Уже на выборах 2002 года партия столкнулась с серьезными трудностями. Шведские демократы стали самой крупной партией в стране, не представленной в парламенте, тогда как НД пришлось довольствоваться 4 коммунальными мандатами и менее десятой части голосов, полученных ШД. И хотя результаты эти прогнозируемы, для активистов НД они оказались как холодный душ: они всем сердцем надеялись на победу. Более того, рассчитывали, что шведские демократы распадутся.
Результаты выборов связали НД руки. О работе в коммунах с двумя мандатами и речи быть не могло. Да и методы работы оставались традиционно нацистскими: демократией тут и не пахло. Партии негде было себя показать, за исключением мероприятий, подобных Салемскому маршу[20]. И в новые члены просились, главным образом, ярые антисемиты. Все успехи обернулись пустой риторикой на сайте партии и напыщенными рекламными кампаниями самих себя в отдельных населенных пунктах.
Но, разумеется, появление правой экстремистской партии в коммуне не могло остаться незамеченным. Несколько местных политиков с тревогой следили за появлением партии в Нортэлье, Мёльн-дале и других городах. Сотрудники «Экспо» выступали с докладами на собраниях в разных коммунах и видели тревогу в глазах слушателей.
Национал-демократы, конечно, любят пошуметь, и в их рядах есть особо рьяные активисты, которым некуда девать энергию. Но в реальности это не то, из-за чего нужно тревожиться. Национал-демократы – сиюминутная партия, которая долго не продержится. Точно такую же точку зрению мы выражаем и на нашем сайте, и на страницах журнала.
Мы всегда сообщали обо всех инцидентах, в которых были замешаны национал-демократы, – например, атаке на «Прайд» в 2003-м и других подобных случаях, но в политике большим весом всегда обладали шведские демократы. Это они представляли собой мощную антидемократическую силу, чего не отрицает даже дезертир Томми Фунебу. Вас, наверное, рассмешит тот факт, что национал-демократы сделали конспирологическую теорию даже из этого.
Поскольку «Экспо» игнорировало национал-демократов и шире освещало деятельность шведских демократов, то это знак того, что журнал боится успеха национал-демократов и потому пытается перенести фокус на их конкурентов. На самом же деле мы сразу увидели в национал-демократах диванную партию, которая рано или поздно развалится, и потому не стоящую нашего внимания. Так что новость о роспуске национал-демократов никого в редакции «Экспо» не удивила. Теперь тревожиться должно руководство.
Большая часть ушедших за последние недели – это активисты, наивно верившие, что НД – партия демократического толка. Все они жалуются на недостаток демократии внутри партии. Их пугают нацистские настроения других членов. Шведские демократы только выиграли, когда от них отделились национал-демократы. Они смогли избавиться от груза в виде преступников и нацистов.