За такими невеселыми размышлениями прошло полчаса, и я отправилась в справочную. Тут же мне дали информацию — фирма «Золотая луна» существовала в природе, занималась производством косметики и парфюмерии и располагалась на проспекте.
И я, изнывая от жары, отправилась в эту самую «Золотую луну». Даже стакан ледяной колы мне не помог. До чего ж мучительно — носиться по городу в самое пекло и ощущать на себе обжигающие солнечные лучи! К тому же это вообще кощунство: при такой погоде хорошо валяться где-нибудь на пляже. И сей факт еще раз подтверждает, что деньги — зло. Когда выйдешь на базар — зла не хватает, как гласит старая шутка.
Пешком добираться мне показалось далековато, и я села в переполненный пляжниками троллейбус. Вот счастливые люди! Купаются, загорают… От их полуобнаженных тел было жарко, влажно и неприятно.
Я вздохнула с облегчением, когда толпа вынесла меня из троллейбуса — даже не пришлось особо напрягаться. После чего, пройдя квартал по проспекту, я направилась к высокому старому зданию, гордо именуемому «Филиалы московских офисов».
Общение с секретаршей, сидевшей на первом этаже в прохладном холле, позволило мне узнать, что фирма «Золотая луна» расположена на третьем этаже и пройти туда можно даже без предварительной записи. Помимо этого, мне сообщили мимоходом, что требуются продавцы и секретари. Что ж, если пойму, что в ином случае со мной беседовать не станут, попытаюсь устроиться на работу. Или представиться помощницей Ванцова. Нет, наверное, этого делать не стоит.
Мои познания в области психологии позволяют мне судить, что люди, работающие в фирмах, недоверчиво относятся к сотрудникам правопорядка. Это бабушки со старой социалистической закалкой еще нормально воспринимают милиционеров, даже пытаются помочь им всеми силами. А фирмачи предпочтут поговорить с бомжом, нежели с ментами.
Информация секретаря избавила от необходимости с потерянным видом бродить по высокому старому ветхому зданию и приставать с вопросами к каждому встречному-поперечному сотруднику фирмы. Я уверенно направилась на третий этаж, к кабинету директора фирмы «Золотая луна», в котором, как мне сказали, со мной поговорят.
Едва я достигла нужного этажа, как на меня словно надели звуконепроницаемый колпак. Пока я шла по лестнице, отовсюду неслись звонки телефонов, щебетание секретарш, мерное жужжание мужских голосов. Здесь же царила мертвая тишина. Я даже засомневалась, туда ли попала, но вывеска на обитой кожей двери совершенно ясно гласила: «Золотая луна», филиал».
Не без робости я стукнула по дверному косяку и, услышав приглушенное «войдите», вошла в офис.
Шикарная обивка стен — шелкография, пушистые ковры, черная гладкая мебель, последнее слово дизайна, изящная, как трепетная лань, каштановокудрая секретарша… Массивная, обитая пластинками из натурального дерева дверь. В общем, контора явно процветала.
— Здравствуйте, чем мы можем вам помочь? — осведомилась секретарша, с равнодушным видом рассматривая меня.
— Меня зовут Александра Данич, я помощник следователя Ванцова, — отрекомендовалась я… и тотчас вспомнила, что собиралась воспользоваться совсем иной версией своего появления.
Секретарша тут же настороженно спросила:
— Что вам угодно?
— Можно с вами поговорить? — к директору я решила не пробиваться. Секретари по должности своей знают о сотрудниках гораздо больше, нежели их начальство.
— Да, присаживайтесь, — вежливо буркнула секретарша. — Чем могу помочь?
— У вас работал Никита Викторович Волощенко, не так ли?
Секретарша кивнула. На лице ее появилось странное выражение, но я не стала особенно вникать, почему, а девушка сообщила:
— Он умер. У нас уже были из милиции.
— Нам потребовалось еще кое-что уточнить, — словно извиняясь, произнесла я. — Надеюсь, вы не против?
Девица мотнула головой и выжидающе посмотрела на меня.
— Какую должность он занимал, каковы были его обязанности? — спросила я.
Секретарша на мгновение задумалась, но не как человек, который не знает ответа на вопрос, скорее в попытке обдумать и получше сформулировать свою мысль. Ее пальцы пробежали по клавишам компьютера, и она произнесла:
— Вот! Волощенко Никита Викторович, 1975 года рождения. С 1990 года работает в тарасовском филиале фирмы «Золотая луна». Должность: водитель-курьер. Занимался перевозкой опытных образцов и грузов готовой продукции в Москву и Подмосковье. С 1999 года работает в паре с Глуховым Романом Сергеевичем. Характеристика: профессиональный водитель, уравновешенный, к работе относится с должным вниманием и не пренебрегает своими должностными обязанностями. Без уважительной причины работу не пропускал и от рейсов не отказывался.
— Спасибо, — усмехнулась я.
— Пожалуйста, — с некоторой ехидцей улыбнулась секретарша. — Если хотите, могу распечатать.
Отказываться я не стала: может, и пригодится. И пока секретарша возилась с принтером, я спросила:
— Как часто Волощенко отправлялся в рейсы?
— Почти еженедельно, — ответила секретарша, не отрывая взгляда от компьютера. — У нас великолепно налаженное производство, так что поездки были необходимыми и частыми.
— А что вы сами можете о нем сказать? — поинтересовалась я.
— Обычный человек, — пожала плечами девушка, — не глупый, но и не слишком умный. Достаточно компанейский, но, когда мы собирались всем коллективом, чаще приходил не один.
— Он приводил с собой постоянную спутницу?
— В последний год — безусловно. Ольга все время была с ним…
Прекрасно, я уже знаю, как зовут девушку Волощенко. Это уже что-то — проще будет искать.
— А вы не знаете, где найти эту Ольгу?
— Понятия не имею, — опять пожала плечом секретарша. — В мои обязанности не входит интересоваться личной жизнью сотрудников.
— А как я могу найти Глухова? — спросила я устало. Надоедать мне стало все это, если уж совсем честно. — Напарника Волощенко?
— Думаю, он сейчас дома — в рейс отправится только послезавтра. Если, конечно, быстро найдем ему напарника. Я запишу вам адрес.
— В каких отношениях был Волощенко с Глуховым? — поинтересовалась я без особой надежды, что получу ответ. — Впервые вижу секретаря, которого не особенно интересуют работники!
Но девица удивленно подняла голову и неуверенно сказала:
— Они, мне кажется, конфликтовали. Руководство даже думало сменить Глухова и поставить на его место кого-нибудь другого. К несчастью, обоих устраивал московский маршрут.
Я искренне поблагодарила секретаря и покинула контору, возвращаясь к себе с новой и интересной информацией. Значит, Глухов конфликтовал с Волощенко. Что ж, это наводит на определенные размышления…
* * *Время было позднее, и я решила, что в этот день не успеваю встретиться с Глуховым: пусть напарник Волощенко подождет своей очереди, а сначала постараюсь последить за весьма подозрительными друзьями Волощенко.
Придя к такому решению, я отправилась к дому шофера и присела на лавочку в тени деревьев. Было около шести, и я надеялась, что вскоре хоть один из друзей погибшего появится, если, конечно, это не дело его рук. Тогда придется прибегнуть к какому-то иному способу поиска убийцы.
А пока я сидела, курила и размышляла, где же найти документы Шульгина. Что касается выстрела в Меченого, Владимира, подозрений было хоть пруд пруди. Круг его связей был достаточно широк, а следовательно, недоброжелателей у него могло быть очень много. Может быть, и документов у него уже нет — он мог их продать, спрятать, что угодно, — и нигде я их не обнаружу. Хотя нет, нельзя раскисать, я должна их найти, ведь моя профессия — частный детектив!..
За такими не слишком веселыми размышлениями время летело быстро, и я увидела вдруг человека, похожего на одного из описанных бабками. Маленький, худенький мужичонка, на плече которого красовался довольно яркий красно-синий якорь, направился к подъезду, в котором жил Волощенко.
Я не сводила с него глаз. Минуты через три он пулей выскочил из подъезда, пугливо огляделся и поспешил к остановке. Я последовала за ним, размышляя, не попусту ли теряю время.
Но романтика профессии сыщика для меня этап, давно пройденный. Теперь я прекрасно понимала — в нашей работе лишь изредка случаются выдающиеся события. Чаще же это рутина, скучная слежка, выуживание мелких полезных фактиков из множества событий, разговоров и прочего, столь же банального.
Мой «ведомый» ринулся за троллейбусом, подъехавшим к остановке, и я едва не упустила его, но в последний момент все-таки успела вскочить в переднюю дверь, и мы поехали: мужчина с якорем — на задней площадке, вперившись в окно, а я впереди, тянувшая голову, подобно жирафу, дабы не упустить его.
* * *Она сморщилась, как от зубной боли, — снова пришло воспоминание. Так не хотелось этого — но вернулась острая тоска. «Как жаль, что я из однолюбов», — подумала она, глотнув крепкого чаю. Горячий напиток немного согрел все внутри, но не душу. Ее уже ничто теперь не согреет…
Она сморщилась, как от зубной боли, — снова пришло воспоминание. Так не хотелось этого — но вернулась острая тоска. «Как жаль, что я из однолюбов», — подумала она, глотнув крепкого чаю. Горячий напиток немного согрел все внутри, но не душу. Ее уже ничто теперь не согреет…
— Дорогая, вам плохо? — мило улыбнулся шеф. — Может быть, вы пойдете домой?
Она не ожидала от него такого сострадания и, удивленная, покачала головой. Что ждет ее дома? Черно-красные стены, напоминавшие о самом ужасном дне в жизни. Одиночество, которого не избежать. На работе существует хотя бы иллюзия общения, и не так тоскливо, иногда боль даже отступает. К тому же работы очень много. И это помогает отвлечься.
Глава 5
Татуированный доехал почти до конечной, там перешел через дорогу и направился к рядам гаражей. Я последовала за ним, стараясь не привлекать к себе внимания и держаться поодаль. Мы шли довольно долго среди множества тяжелых металлических коробок, выкрашенных в тускло-оранжевый или бордовый цвет, частью облупившийся.
Наконец татуированный достиг цели: перед ним был гараж № 123.
Мужик постоял у его двери, пнул пару раз ворота, нахмурился, закурил. Я была неподалеку, разглядывая номера и делая вид, что поглощена этим занятием и ничем больше не интересуюсь. Мужчина, впрочем, и не обращал на меня внимания. Он курил, поминутно стряхивая пепел: нервничал, как мне показалось.
Минут через десять к нему подошел еще один — рыжий и довольно противный, в затасканных тренировочных штанах с озабоченным выражением на белесой физиономии. За это время я успела пройти почти половину ряда и стояла как раз напротив гаража № 123, интересовавшего приятелей Волощенко.
Рыжий вежливо постучал в ворота, потом пнул их довольно яростно и обратил взор к татуированному. Тот заявил:
— Видишь же, нету!
— Ну и что теперь? — нахмурился рыжий. — Где его искать?
— А хрен его знает? Может, в ментовке? — предположил татуированный, сгорбившись и потирая заросшую щеку.
— Ну да, может, и посадили. Дверь-то опечатана. Только за что? Чего нашли? Или еще что случилось?
Я мысленно поаплодировала такой догадливости, по-прежнему стараясь не проявлять интереса. И даже сделала пару шагов дальше, прислонилась к дереву и закурила со скучающим выражением на лице. Наверное, это получилось: ни один мужчина не обратил на меня внимания. И правильно, зачем замечать девушку с личиком малыша — любителя шоколадок из рекламы? Мне это только на руку.
— И что теперь? Реализацию придется проводить самостоятельно, — выдал очередную свежую идею татуированный. Я насторожилась — что за реализация? Эти двое что, тоже воришки, вроде Ламовского? Тот еще вопрос!
— Цыц ты, без базаров, — одернул рыжий приятеля. — Если посадили, надо, чтобы все было шито-крыто. Иначе тоже попадем. Вовчика не видел?
— Оно мне надо? — поморщился татуированный.
Поговорив еще несколько минут, они разошлись в разные стороны. Конспирация!
Любопытно, кому принадлежит этот гараж? Честно говоря, я догадывалась, скорее Волощенко. Но это не факт. Мало ли куда могли направиться подозрительные личности, обнаружив не только отсутствие Никиты Викторовича, но еще и печать на двери его квартиры?
В начале гаражных рядов я заметила вышку с похожим на скворечник домиком. Там красовалась гордая, претенциозная вывеска: «Администрация гаражного кооператива «Ласточка». Туда я и направилась.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, поднявшись на вышку, в комнатку администрации гаражного кооператива.
На меня изумленно воззрилась пожилая матрона, восседавшая за столом со стареньким компьютером.
— Добрый вечер, вы к кому? — ее губы при разговоре округлялись, их тонкая линия морщилась, напоминая куриную гузку.
— Могу я узнать, кому принадлежит гараж № 123?
— А зачем вам это? — подозрительно спросила матрона, ероша пышно начесанные волосы цвета «баклажан». — Кто вы вообще такая? Я что-то раньше не встречала вас здесь.
— Я помощник следователя Ванцова, — прощебетала я, пытаясь придать своему лицу занято-умное выражение. — И мне необходимо узнать имя владельца этого гаража. Большего я вам не могу сказать — это служебная информация, не предназначенная для разглашения. — И я сделала страшные глаза. — Если хотите, позвоните Ванцову, он подтвердит вам, что послал меня.
Последняя фраза была чистейшим блефом — Лешенька вряд ли будет прикрывать мои действия. Это же не вполне законно! Но и другое верно — сейчас он вряд ли у себя, скорее всего на допросах: ведь на его отделе висят целых два убийства.
Матрона кивнула, с сомнением взглянула на телефон и перевела взгляд на компьютер. Ура, звонить Ванцову она не собирается!
— Гараж № 123 принадлежит Волощенко Никите Викторовичу, — пощелкав по клавишам, ответила она.
Большего мне и не требовалось. Я кивнула, поблагодарила даму за информацию и вышла.
Странно, как же Ванцов не докопался до этого гаража? Может быть, просто не успел узнать о нем? Значит, я его опередила.
Вопрос в другом — как можно осмотреть гараж Волощенко? Если действовать официальным путем, то есть через милицию, то меня просто отставят в сторонку. Они сами вскроют гараж, обыщут и ничегошеньки мне не оставят. И информацию у Ванцова придется вытягивать клещами.
А как вскрыть гараж без его ведома?
Я стояла и смотрела на массивные двери гаража, выкрашенные темно-бордовой краской, напоминая барана перед новыми воротами и размышляя, что же мне понадобится для обыска. Как минимум аппарат для резки металла. Или ключи. Ключи! А что, если…
Я не без душевного трепета выудила из сумки тяжелую связку, обнаруженную в доме Волощенко и незаконно присвоенную, присмотрелась к замочным скважинам.
Если номер не пройдет, придется-таки обратиться за помощью к Лешеньке Ванцову. Но если…
Дверь открылась! Со скрежетом, но открылась. И я юркнула в гараж, ликуя в душе. Это ликование было труднообъяснимо — ведь я понятия не имела, что искать. И удастся ли найти хоть что-то. Но женская логика вообще трудно поддается объяснению, а моя — тем более. И я, подобно ребенку, радовалась пока одному — удалось открыть дверь гаража!
Внутри было темно, душно и прохладно. А когда дверь со скрежетом прикрылась за моей спиной, стало и страшновато. Я даже почти испытала приступ клаустрофобии, но вовремя выудила зажигалку.
Неверный огонек пламени осветил серые, в водных подтеках стены. На одной из них я увидела выключатель и протянула к нему руку.
Под потолком воссияла тусклая лампочка, показавшаяся мне небесным светом тысяч софитов. И я, на всякий случай заперев изнутри дверь, дабы никто не застал меня за противозаконным занятием, осмотрела помещение.
Львиную долю площади гаража занимала темно-зеленая «пятерка» — самая ходовая машина в дорожных условиях нашей Родины. По бокам на полках разместились всевозможные детали. Инструменты аккуратно лежали на верстаке.
Я рылась в пыльном барахле, но ничего интересного не обнаруживала. Пересмотрела все подряд, и — ноль. В бардачке машины лежали документы на автомобиль, деньги, мелочь для штрафов, наверное.
У дальней стены, куда я с трудом пробралась, стояли две шины — видимо, запасные. В отличие от остального хлама на них не было пыли. Это меня заинтересовало — хотя, возможно, их просто недавно купили. Я пнула ногой одну из шин. Ребристая резиновая поверхность подалась под ударом и спружинила. Что-то меня вдруг насторожило. Может быть, конечно, это нервы сдают — да и голод действует: все-таки я с утра почти ничего не ела. Но проверить надо.
* * *Он сидел на лавочке и курил. Руки чуть подрагивали. Было тоскливо и хотелось броситься в реку. Обидно, когда цели в жизни более не существует. Впрочем, не только цели. Совершенно нет ничего.
Ему, как ни странно, удалось неплохо пообедать. На рынке он стянул полуостывший беляш у зазевавшейся бабки, пару яблок с лотка старого армянина и бутылку теплого пива. Ну хоть какого-то. Пиво он не пил давно.
В последнее время из алкоголя он употреблял исключительно спирт или самогон, которым зарабатывал на жизнь один из его приятелей. На более цивилизованные напитки не было денег, да и желания пить что-то дорогое тоже не возникало.
К счастью, жизнь была не совсем уж беспросветной. Удавалось и заработать кое-какие деньги. А так как трат при его образе жизни почти не возникало, сбережения он потратил на самую нужную вещь в жизни — которую потом выкинул. К счастью, эта вещь досталась ему задешево. Как напоминание о прошлом… К чему это?.. Теперь существовало только настоящее. Прошлое — иллюзорно, будущее — откровенно сомнительно.
Да и настоящее, лишенное цели, было пугающим.
* * *Я стремительно ринулась к верстаку за инструментами, благо большую часть сознательной жизни проводила у Пенса в гараже и даже приблизительно знаю, каким образом размонтируются мотоциклетные покрышки. Не думаю, что с автомобильными будет сложнее. Только вот не зря ли я это делаю?