– Стой! Подожди!
…Он смутно помнил, что случилось потом. Он не хотел верить в то, что все это вообще было. Ведь она ушла, сказала, что они больше не увидятся, и ушла, ушла, ушла… И все остальное – лишь его домыслы, он понял, что ей понадобились деньги, чтобы снять квартиру, чтобы хоть на месяц избавить себя от каждодневного домашнего кошмара, от пьяных родителей… Ничего ведь не было, ничего… И она не возвращалась. Она ушла, он же видел ее среди деревьев…
А на следующий день утром вся школа узнала о том, что Олю Неустроеву нашли в парке мертвой, с разбитой головой…
Глава 5
Женя Жукова позвонила. Сначала за дверью было тихо, тогда она позвонила еще раз, после чего послышались торопливые шаги.
– Кто там? – услышала она низкий женский голос.
– Я от Оли Неустроевой, – ответила Женя.
Дверь неожиданно быстро открылась, на пороге появилась полноватая женщина лет сорока пяти в джинсах и толстом свитере. На голове ее при свете электрической лампочки пламенели рыжие кудри.
– Ты от Оли? Неужели раздумала?
– В смысле…
– Она прислала тебя, чтобы сказать, что не нашла денег на то, чтобы снять квартиру? Или тебя вместо себя прислала? Она же мне задаток оставляла… Пятьсот рублей все-таки…
– Да вы не спешите с выводами. Я же еще ничего не успела вам сказать…
– И то правда! Ладно, проходи! Чего на пороге говорить? Раз пришла, значит, у тебя ко мне дело, правильно?
– Правильно.
Женя вошла и сразу поняла, что застала хозяйку квартиры за уборкой. В передней стояло мусорное ведро, а в комнате, куда она привела Женю, все стулья были подняты и в перевернутом виде составлены на диван. Полы блестели, видно, что их только что вымыли. Маленькая комната со скудной мебелью, геранью на подоконнике и отутюженными шторами на окнах.
– Да, меня действительно прислала Оля, но не для того, чтобы сказать, что она не нашла денег, здесь совсем другое…
Женя тщательно готовилась к этому визиту. Ей надо было во что бы то ни стало выудить максимум информации из этой женщины, хозяйки квартиры, которую, как она и предполагала, Оля хотела снять. Значит, объявлять ей о смерти ее несостоявшейся квартирантки было преждевременным.
– Речь идет о парне, с которым она собиралась тут жить… – произнесла она заранее заготовленную фразу.
– Какой еще парень? Она мне ничего такого не говорила… Хотя не мое это, конечно, дело…
Значит, про парня ей ничего не известно. Очень жаль.
– А приходила она к вам тоже одна? Разве не с парнем?
– Нет. Она приходила ко мне дважды. Хорошая девушка, она сразу мне понравилась. И знаете почему?
– Почему?
– Я спросила ее, оставить цветы или забрать, и знаете, что она мне ответила? Оставить! А для меня это показатель. Если девушка говорит, чтобы я оставила мои герани здесь, значит, она будет поливать их, ухаживать за ними, стало быть, намерена жить тут постоянно и вести нормальный образ жизни.
– Вы думаете?
– У меня уже были квартиранты. Цветы для них – пустое место. К тому же какая-никакая, а все же ответственность. А они боятся этой ответственности даже на таком вот, мизерном уровне. А Оля согласилась. Так что с ее парнем? Сбежал? От такой девчонки?
– Вас как зовут?
– Марина Михайловна.
– Марина Михайловна, вы извините, что я солгала вам… Словом, вот, взгляните… – Женя поняла, что теперь самое время объяснить хозяйке, что же произошло на самом деле, и она протянула ей свое удостоверение: – Я работаю в частном сыскном бюро…
Марина Михайловна с несколько растерянным видом пробежала глазами строчки, пожала плечами.
– Что-нибудь случилось?
– Да, Олю убили, в воскресенье…
– Убили?
– Да, поэтому я и пришла к вам. В кармане ее куртки мы обнаружили записку с вашим адресом, поэтому-то я здесь…
– Понятно, – Марина Михайловна достала из кармана пачку сигарет и предложила Жене: – Курите?
– Нет, спасибо…
– А я закурю. Вот дьявол… Такая девочка, я так на нее рассчитывала… Господи, да что же я такое говорю… Словно она подвела меня. Вы не обращайте внимания, просто я, видимо, в некотором роде… в шоке… и как же ее убили? Кто?
– Если бы мы знали, кто… Я думала, может, вы что-нибудь знаете о ней, о парне, с которым она встречалась, что, возможно, видели кого с ней…
– Нет, она приходила одна. Я так поняла, что и жить она тоже собиралась одна, поэтому я даже удивилась, когда вы спросили меня о парне.
– Какое впечатление на вас произвела Оля?
– Как я уже сказала, хорошее впечатление. Она была, во-первых, хорошо одета. Во-вторых, она немного поторговалась, из чего я сделала вывод, что она считает деньги. А это, знаете ли, для меня тоже показатель… Вы удивлены?
– Да нет… Все правильно.
– Если бы она сразу согласилась платить пять тысяч, то я подумала бы, что она платила бы за квартиру не сама, понимаете? Что у нее есть кто-то, кто будет платить за нее.
– Вы думаете, ваша квартира стоит таких денег?
– Я понимаю вас… Конечно, нет. Но, это на кого нарвешься. Если людям очень нужна квартира, то они могут заплатить любые деньги хотя бы за первый месяц, чтобы как-то перекантоваться, осмотреться, разобраться, что к чему, и выяснить, сколько стоит снять жилье в нашем городе… Каждый же ищет свою выгоду. Вот и я назвала эту цену, чтобы понять, кто передо мной и на что я могу реально рассчитывать. И поняла, что Оля собирается сама за все платить, что, видимо, обстоятельства складываются для нее таким образом, что ей просто негде жить, иначе зачем ей было снимать квартиру? Я правильно рассуждаю? Господи, не могу поверить, что ее уже нет в живых… Как же ее убили?
– Ударили по голове… Ее нашли в понедельник в парке… А она ничего не рассказывала вам о себе?
– Нет, я и не спрашивала. Разве что, одна она будет жить или нет. Она сказала, что одна, что у нее нет семьи, детей…
– Но она же совсем молоденькая была… Какие дети?
– Не скажите! Может, она и выглядела молодо, но глаза у нее были как у взрослой женщины. Я сразу почувствовала в ней именно взрослого человека…
– Вы паспорт ее видели?
– Да, я поняла, что ей 17 лет…
– Она сказала, что учится в школе?
– Нет, она сказала, что работает в парикмахерской.
– Она обманула вас, чтобы вы не подумали, будто у нее нет денег или, что еще хуже, что она, скажем, сбежала из дома.
– А что, она действительно решила сбежать из дома?
– Вроде того. У нее родители пьющие.
– И поэтому она решила снять квартиру? Но где бы она брала деньги?
– Я думала, может, вы что-нибудь знаете…
– Вот это история… Значит, ей все-таки было где взять деньги… Но, знаете, она была хорошо одета… Думаю, у нее кто-то был… мужчина…
– Жаль, что вы его не видели. Марина Михайловна, скажите, о чем конкретно вы договорились с Олей, когда последний раз виделись с ней?
– Она сказала, что позвонит мне в начале этой недели, чтобы мы смогли договориться о встрече, она обещала принести деньги, а я отдала бы ей ключи от квартиры… Понимаете, если бы знать, что так все сложится, уж я бы все вызнала, расспросила… А так… мне очень жаль, что я не смогла вам ничем помочь.
– Еще один вопрос… – Женя достала листок с адресом. – Это вы написали адрес или продиктовали Оле?
Марина Михайловна взяла в руки листок, просмотрела его, перевернула, пожала плечами.
– Нет, это не я писала. Думаю, это написала Оля, когда мы в первый раз разговаривали с ней… Она же позвонила мне по телефону, указанному в объявлении в газете, я назвала адрес, мы договорились о встрече, чтобы она смогла посмотреть квартиру…
– Значит, и листок не ваш.
– Нет, конечно. Я не имею к этой записке никакого отношения.
Женя поблагодарила хозяйку квартиры и, оставив ей на случай, если она что-то вспомнит, свою визитку, отправилась в агентство. Понятное дело, что она была расстроена – разговор с хозяйкой квартиры практически ничего не дал. Разве что подтвердилось предположение, что Оля собиралась уйти от родителей и начать жить самостоятельно. Родители… Женя с трудом представляла себе эту пару. По сути, именно они, пусть даже и косвенно, были виновны в смерти своей единственной дочери. И, скорее всего, ее смерть каким-то образом была связана с той невидимой для ее родителей жизнью, которую вела их дочь, чтобы иметь средства к существованию. Женя была уверена, что убийца принадлежит к тому ближнему кругу людей – конечно, мужчин, – с которыми Ольге Неустроевой приходилось общаться последнее время. Возможно, это был ее любовник, убивший ее из ревности. Или же Ольга стала жертвой человека, втянувшего ее в какую-то опасную авантюру, связанную с деньгами, которые он ей платил либо за молчание, либо за пособничество. А может, наркотики? Итак: ревность, наркотики, деньги… страх? Может, Ольга была свидетелем преступления? Версий было много, но ни одной зацепки.
Женя отправилась на встречу с классным руководителем Ольги, Каштановой Светланой Борисовной.
Женя отправилась на встречу с классным руководителем Ольги, Каштановой Светланой Борисовной.
Глава 6
Корнилов позвонил Шубину вскоре после того, как Игорь с Земцовой покинули морг и направлялись в школу, чтобы присоединиться там к Жене и поприсутствовать при ее беседе с классной руководительницей Неустроевой. Но, услышав адрес магазина, где прокурор купила ботинки, такие же, как у Оли, поехали туда.
Маленький магазин находился на очень бойком месте в самом центре города, но, когда они вошли туда, немного удивились, что он почти пуст. Миниатюрная брюнетка в норковой шубке вертела в руках черные лакированные туфли, возле нее стояла, готовая броситься ей на помощь и во всем угодить, молоденькая продавщица в строгом костюме. Другая девушка в точно таком же костюме вежливо поздоровалась с новыми посетителями и спросила, что их интересует. Юля сказала, что хотела бы купить замшевые ботинки.
– Знаете, такие коричневые… на меху, с устойчивым каблуком… Моя сослуживица под Новый год купила себе такие…
– Я поняла, о каких ботинках идет речь. Пойдемте, я покажу вам то, что вы ищете. – Девушка подвела ее к витрине и показала такие же ботинки, в которых обнаружили Олю Неустроеву. – Эти?
– Да-да…
– Какой размер обуви вы носите?
– Тридцать седьмой…
– Я принесу…
Девушка ушла. Шубин сел на мягкий пуф рядом с Земцовой.
– Думаешь, этот магазин – единственный, который торгует такими ботинками?
– Не знаю… Спросим…
Девушка вернулась с коробкой, открыла ее, извлекла приятно пахнувшие новой кожей ботинки. Шубин достал фотографию Оли и протянул продавщице.
– Эту девушку убили… На ней были ботинки, вот точно такие же, – он кивнул на коробку…
Девушка захлопала ресницами.
– У вас кофе есть? – спросила Земцова, как ни в чем ни бывало рассматривая ботинок, явно намереваясь его примерить. – Наш разговор – это одно, а покупка ботинок – другое… Одно другому не мешает, ведь так? Я попросила кофе…
– Минутку… – И девушка скрылась за дверью, откуда тотчас показался крупный мужчина в черных брюках и малиновом свитере.
– Вы из милиции? – спросил мужчина. – Я – хозяин этого магазина.
Шубин показал ему свое удостоверение.
– Я понял… вспомнил вас… «Крымовское» агентство, я был у вас как-то… давно…
Лицо его порозовело, и Шубин сразу вспомнил этого человека. Он обращался к нему года два тому назад с просьбой проследить за женой, которая, как ему казалось, изменяла ему. На самом же деле она посещала бухгалтерские курсы, чтобы потом устроиться на работу, – ей надоело быть домохозяйкой. Одна из историй, закончившихся безболезненно для обеих сторон.
– Я тоже вспомнил вас, вы – Борисов Виталий…
– …Евгеньевич… – подсказал Борисов.
– Виталий Евгеньевич, скажите, мне принесут кофе? – Земцова уже надела ботинки и теперь прохаживалась в них с важным видом по магазину. – Знаете, у вас тут такие цены… А эта девушка, ну, та, которую убили, она школьница… У нее денег не было… Думаю, она приходила сюда не одна. Но это всего лишь мое предположение.
– Я должен просмотреть наши записи… Так будет легче выяснить, кто из продавщиц обслуживал эту покупательницу… Позвольте взглянуть на фотографию?
В эту минуту показалась продавщица с чашкой кофе в руках.
– Таня, подойди сюда, взгляни на эту фотографию. Ты помнишь эту девушку?
Продавщица, которую звали Таня, мельком бросив взгляд на фото, усмехнулась.
– Да кто же ее не помнит, Виталий Евгеньевич? Она приходила к нам сюда почти каждый день… Мы не думали, что она купит эти ботинки. Она примеряла их несколько раз, говорила, что ей должны прислать деньги… Правда, мы ей не верили… Она была скромно одета, словом, чувствовалось, что у нее нет денег и что она ходит сюда, чтобы просто побыть здесь, примерить так запавшие ей в душу ботинки…
– Таня!
– Извините. Но потом она пришла с парнем, и он купил ей их… Вот, собственно, и все!
– Парень… – Юля пригласила девушку присесть рядом с ней. – Мы ищем этого парня. Эту девушку убили, понимаете, в воскресенье… И этот парень может что-то знать об убийстве. Пожалуйста, вспомните, как он выглядел. Это очень важно.
– Да мне нетрудно! У него очень яркая внешность. Он высокий, очень высокий, красивый, блондин… Может, чуть постарше ее будет. Они оба – светловолосые, даже чем-то похожи, только у нее карие глаза, а у него – голубые.
– Что, такой красивый парень?
– И красивый, и при деньгах, одевается с шиком, у него еще на шее было кашне красное с синим… Он был в черном пальто с меховым воротником, кажется, из чернобурки. Я еще подумала тогда, что это ее брат, которого она, видимо, ждала, надеялась на то, что он даст ей денег… Наверно, так оно и было, что он в тот день купил ей еще что-то, потому что они пришли с большими бумажными пакетами, в которые упаковывают фирменные вещи в дорогих бутиках вроде нашего…
– Вы смогли бы узнать его, если бы увидели? – спросил Таню Шубин.
– Да, конечно! Только лучше, чтобы он меня не видел… Мало ли что… Словом, я боюсь.
– Разве он похож на преступника? Он же понравился вам, – улыбнулась Юля и вернула Тане пустую чашку. – Спасибо за кофе…
– Нет, он не похож на преступника, но про таких говорят: молодой, да ранний. Он очень уверен в себе, держится с достоинством, разговаривает тоном, не терпящим возражений, но, с другой стороны, предельно вежлив… Думаю, он сам-то ничего собой не представляет, скорее всего, сынок влиятельных и богатеньких родителей…
Шубин бросил взгляд на Борисова. Тот с явным восхищением и одобрением слушал свою продавщицу, отмечая, видимо, про себя ее наблюдательность и вообще знание жизни.
– Вы умеете подбирать себе людей, – сказал Игорь Борисову. – Жаль, что у нее уже есть работа, да еще в таком престижном магазине, а то бы я взял ее к себе…
Юля, нисколько не удивившись его словам, лишь молча кивнула головой, как бы соглашаясь с ним. Видно, и на нее произвела впечатление эта умная и бойкая девушка.
– Я тоже, пожалуй, куплю себе такие ботинки… – сказала она. – Надеюсь, что после этого меня не убьют в парке… Ботинки же ни при чем… Между прочим, у вас еще одна дама купила точно такие же ботинки…
– У нас было всего пять пар, а это не так уж и много на город… – заметил Борисов.
– А в других магазинах…
– Нет-нет, такие вы можете купить только у нас… Я сам лично закупаю обувь в Италии…
Шубин между тем дал свою визитку Тане. Он почему-то был уверен, что она позвонит ему уже сегодня.
После того как ботинки были куплены, Юля пожелала в них и остаться, а ту обувь, в которой она была, попросила сложить в коробку, что Таня быстро и ловко сделала. К всеобщему удивлению, Борисов пригласил всех, включая и продавщицу, в свой маленький кабинет, где угостил коньяком.
– Жаль, что эту девушку убили, но я уверен, что вы, Игорь, непременно найдете убийцу… – сказал он на прощанье.
– Как поживает ваша жена?
– Она родила мне сына и снова сидит дома… – улыбнулся он. – Такие дела.
Юля с Игорем вышли из магазина, перешли на другую сторону улицы и поднялись в «Калипсо» – пообедать. Ресторан, который облюбовала молодежь, в этот час был почти пуст.
– Хорошо, что здесь сейчас так тихо… Вечером сюда набивается молодежь, тут не продохнуть… – сказал Шубин, принимая из рук официантки меню. – Скажи, Земцова, зачем ты устроила этот спектакль с покупкой ботинок? У тебя только таких нет…
– Ты прав, это действительно был спектакль. Но я не знаю, зачем я все это затеяла… Мною словно кто-то руководил… Хотя… ботинки мне понравились…
– Хочешь пощекотать кому-то нервы этими ботинками?
– Не знаю еще… Купила и купила, забудь. Что же заказать: рыбу или мясо?
– Возьми и то и другое.
– Скажи, Игорь, что я здесь делаю?
Шубин вместо ответа достал сигареты и закурил. Он настолько хорошо знал и понимал ее, что подсознательно ждал этого разговора. Крымов уехал, окунулся с головой в свою жизнь, полную тайн, встреч, долгих перелетов, женщин, больших денег, авантюр, и как бы отстранился от своей жены, которую, возможно, и любил, но какой-то своей, непонятной для большинства женщин, любовью. Понимал Игорь и то, что должно было пройти время, и немалое, чтобы Юля, придя в себя и уже успев немного привыкнуть к новой для нее, парижской жизни, вдруг почувствовала всю ту пустоту и одиночество, которые уготовил ей брак с Крымовым. Чувства, похожие у него на любовь или привязанность, таили в себе прежде всего острое желание оставаться свободным, несмотря ни на какой брак, и даже рождение дочери не изменило образ жизни мужчины, все существование которого сосредотачивалось на удовлетворении прежде всего своих собственных амбиций. Кроме того, становилось ясным, что и сам брак с Земцовой был не чем иным, как удачной сделкой: Крымов, собственник по натуре, приобрел в свое полное владение прекрасную женщину, в отношении которой не допускал и мысли, что она могла бы принадлежать кому-то другому. По такому же принципу, как считал Шубин, Крымовым приобреталась недвижимость в Европе и какие-то плантации в Америке. Поэтому Шубин не удивился, когда услышал вслед за риторическим вопросом «Игорь, что я здесь делаю?» фразу, все объясняющую и только подтверждающую его предположения относительного этого шаткого брака: