Зависть как повод для нежности - Ольга Маховская 7 стр.

Эта мальчишеская мечта растрогала Полину. Она очень удивилась и – поверила.

И открыла:

– Заходи, генерал. Чаю выпьешь, и домой! Ладно? Я устала.

Вот вам урок: чтобы сердце женщины растаяло, расскажите ей о своей детской мечте. Тогда она сможет оценить масштаб вашей личности.А заодно и свои перспективы*.

Психологическая близость с мужчиной определяется возможностью регресса на инфантильную фазу развития личности. Если проще: может ли женщина спокойно чувствовать себя ребенком с тем, кто кажется ей привлекательным? Когда мужчина рассказывает ей о своем детстве, она может воспринять это как приглашение к психологической близости, доверию. Вопрос о его сексуальной агрессии снимается.

Хорошо быть женщиной с ребенком – на тебя сразу столько мужчин сваливается. Один украдет ребенка, другой начнет его искать, чтобы защитить, а потом стать генералом.

Потапову сразу все понравилось. Он был счастлив, как всякий мужчина после успешной экспансии.Завоевать внимание женщины – это для салаг, а вот оккупировать женщину вместе с прилегающими территориями – это победа. Или почти победа. Минимум полдела сделано. Он радостно шарил глазами по квартире. Все простенько: старые, советские еще, обои с продольными полосами восточного орнамента, выгоревшие до серо-желтого тона, диван, продавленный посредине, стулья со старой обивкой, два стоящих подряд серванта, набитых какой-то макулатурой, книгами вразнобой. На стенах висели выбитые на меди картины, тоже с советских времен. Как в музее советского быта. Ни одного современного предмета.

– Давайте только без обыска. Неприлично разглядывать дом, в который пришли без приглашения.

– Так вы бы пригласили, сударыня.

Полина тоже смотрелась старомодно в таком интерьере. Хотелось даже руку поцеловать, но как-то было боязно спугнуть девушку.

– Можно снять ботинки, – подсказала сударыня вместо приглашения.

Чай пили в гостиной за большим обеденным столом, единственным столом в квартире, поэтому на нем стоял и включенный ноутбук. На одной половине пили-ели, на другой работали, когда надо было. Целиком его накрывали, только когда семья собиралась на праздники и дни рождения. Может, лет десять назад.

Потапов не сводил с Поли глаз и непрерывно говорил очень приятные вещи:

– Вы знайте, что на того, кто с вами разговаривает, вы производите очень сильное впечатление. Да таких, как вы, на руках носить обязаны. Если бы не этот бандитский век, в женщинах ценили бы кротость, а не наглость. Я хочу вас защищать. Всегда. Чтобы никто не посмел на вас дурной взгляд бросить. Хочу вас кормить. Ешьте же, ешьте. Колбаску.

– Спасибо. Скажите лучше, вот если Галя приедет, а Светочки нет, и пойдет ее забирать, а этот не отдаст, вы нам поможете девочку отнять?

– Пойти-то мы пойдем. Но если он сам не захочет отдать дочку, то и не отдаст.

– А что же он сделает? Она же не вещь.

– Ну, во-первых, имеет значение, что мама Светочки бросила свою дочь без опеки на произвол судьбы у малознакомой женщины.

– Это я, что ли?

– А сколько времени вы знакомы с Галей?

– Да уж месяца два…

– Во-вторых, она уезжает с неизвестными намерениями в Израиль, в другую страну. О факте пересечения границы есть сведения у пограничников. Бывший муж их получит через суд и как дважды два докажет, что Галина – нерадивая мать. Может, даже поставит вопрос о лишении родительских прав!

– Что вы говорите! Мы этого не переживем. А ребенок? Вы подумали о ребенке?

Из ноутбука раздался сигнал «Скайпа». Полина ответила. На экране возникла голова Сергея. Ничего не оставалось, кроме как познакомить мужчин.

– Это отец ребенка, которого у меня украли. А это полицейский, которому я подала заявление о том, что у меня украли ребенка.

– Он что, ищет его прямо у вас дома? Глубокой ночью?

– А что же ему делать, если вас можно найти только по «Скайпу» среди ночи? День и ночь на посту.

– Товарищ милиционер, женщина бросила дочку с этой гражданкой.

– Я знаю, она в Израиле, – продемонстрировал свою осведомленность Потапов.

– Она к своему харьковскому еврею сбежала в Израиль! Вот сука. Я чувствовал, что она по нему сохнет. Он, значит, эмигрировал, а она к нему?

– Я говорю о том же. Бросают мужей, родину, детей. Нам такие женщины не интересны. Пусть там и остаются.

– Это твои пусть остаются, а мои пусть возвращаются. Я вашу малину на чистую воду выведу. Вы там торгуете женщинами и детьми под прикрытием властей. Я читал такое: полицейский-сутенер. А ты, Полина, брачный агент.

Вот это был удар, одной левой сразу двоих.

В следующий момент Сергей увидел на экране ерзающую по клавиатуре женскую попку. В окно сообщений сыпались ничего не значащие буквосочетания.

– Э! Э! Вы что там, целуетесь? А ну прекратите!

Попка с шумом сползла вниз. Картинка исчезла.

Сергей пробовал возобновить сессию.

«Любовники они или преступники? Теперь у меня есть компромат на всех…»Сергей не знал, зачем ему это нужно. Но может пригодиться, чтобы прижать жену. Наверняка она поддерживает с ними связь, и через них можно будет ее выманить. Сколько ему еще мучиться?

Он подошел к окну, как все на свете думающие люди. Считается, что если смотреть в окно, вглядываться в даль, то непременно появятся мысли. Вдали была только яркая, как фара мотоцикла, луна.

«А если он ее решил убить? Или она его? И просто прикрыла экран задом?» Как-то неприятно врезался в сознание этот кадр… А ему-то что, пусть убивает, а вместе с нею и последнюю надежду программиста на восстановление нормальной семейной жизни.

Поволновался-поволновался и успокоился.

Но никто никого и на этот раз не убил.

Полина заметила то, чего Сергей не мог увидеть в рамке компьютерного экрана – руку полицейского, тянущуюся за кобурой. И она инстинктивно прикрыла экран, не сообразив, что голова на экране и реальная голова – не одно и то же. Ей показалось, Потапов убьет сейчас отца Светочки, оставив ее сиротой.

– Как ты можешь? Он же – отец. А про девочку ты подумал?

– Да я его только попугать хотел.

– Зачем?

– А так получается, что он прав.

– Он просто обижен. Его тоже можно понять. Была семья, а теперь остался один с ребенком. Не все мужчины это выдерживают.

– Некоторые и чужих детей растят.

Полина оказалась так близко, что он слышал, как бьется ее сердце. Или это было его собственное сердце?

– Это у кого так сильно сердце бьется?

Они оба притихли. А потом хором ответили:

– У тебя!

В Потапове возобладало благородство:

– Ну конечно, это у меня. Просто своего сердца человек не слышит. Послушай.

Полина прижалась к груди Потапова. Сердце его затрепетало с новой силой.

Каждый мужчина ищет свою женщину, ту, которая как птичка попадалась бы в расставленные им силки*. Полина была его женщиной.

Для мужчин важно, чтобы женщина стала управляемой. Если удается угадывать направление ее движений в экстремальных условиях, он чувствует себя всесильным, хозяином положения. Начало отношений мужчина оценивает как приключение с высоким риском неудачи. Он подбирает ключи, изучает партнершу, старается понять, на что и как она реагирует, чтобы вести ее к заветной цели. Если в трудной ситуации женщина льнет к нему, а не отстраняется или бежит, мужчина переживает внутренний триумф, радость полного обладания своей партнершей. Это чрезвычайно вдохновляет его.

Он обнял ее с нежностью, она посмотрела на него настороженно.

И на всякий случай влепила пощечину.

Счастье всегда внезапно. Потапов воспринял горячее телодвижение в свою сторону именно как счастье.

– Ничего, это с непривычки, – успокоил он Полю шепотом.

– Да? – доверчиво переспросила она, не зная, что делать дальше.

– Конечно. Тебе немножко страшно. Но ты не бойся меня. Я никогда ничего плохого тебе не сделаю. Всегда будет только так, как ты хочешь. Позволь мне еще немного побыть у тебя сегодня? Обязательно надо сегодня.

– Почему?

– Не знаю. Посмотрим?

Полина нахмурила лобик в напряжении. Современная психология не дает внятных рекомендаций по поводу ситуаций, в которых могут оказаться психолог детского сада и полицейский.Ясно было только, что опыт общения с детьми и их родителями – ничто по сравнению с опытом общения между полицейским и подозреваемыми, подследственными и настоящими преступниками. В диалоге «полицейский – психолог» выиграет, безусловно, полицейский.

– Да? – доверчиво переспросила она, не зная, что делать дальше.

– Конечно. Тебе немножко страшно. Но ты не бойся меня. Я никогда ничего плохого тебе не сделаю. Всегда будет только так, как ты хочешь. Позволь мне еще немного побыть у тебя сегодня? Обязательно надо сегодня.

– Почему?

– Не знаю. Посмотрим?

Полина нахмурила лобик в напряжении. Современная психология не дает внятных рекомендаций по поводу ситуаций, в которых могут оказаться психолог детского сада и полицейский.Ясно было только, что опыт общения с детьми и их родителями – ничто по сравнению с опытом общения между полицейским и подозреваемыми, подследственными и настоящими преступниками. В диалоге «полицейский – психолог» выиграет, безусловно, полицейский.

– Ты только смотри мне все время в глаза…

Он взял ее лицо в ладони:

– Конечно, все по-честному.

Сергей еще стоял у окна, когда снова зазвонил телефон. Это была Галя. Она говорила возвышенно, радостно, не умолкая.

– Спасибо тебе, дорогой, что побеспокоился о Светке. Я так тебе благодарна. Ты – прекрасный отец, прекрасный, прекрасный, прекрасный!

Галя не знала других подходящих слов, кроме «прекрасно», поэтому повторяла его для убедительности многократно.

– Теперь я вижу и знаю, как ты любишь Светку.

– Светочку, – поправил Сергей.

– Я только теперь поняла, что значит жить без ребенка, да еще без такой умнички, как наша девочка, солнышко наше ясное.

Сергей боялся шелохнуться. Это были слова любящей женщины. Такой полноводный голос, взволнованные интонации.

– Думаю, пока ей будет лучше с тобой.

– Пока что?

– Пока я не закончу дела и не приеду домой.

– И что тогда?

– И тогда у нее снова будут папа и мама, как у всех нормальных детей.

Сергей очень хотел услышать именно это. Хоть на секунду, хоть в своих фантазиях вернуться в прежнюю спокойную семейную жизнь.

И он заплакал.

Да, читатель, что бы ни говорили о холодности и безразличии современных людей, а вот уже четвертый герой проливает слезы по совершенно пустяковому поводу. Наш народ на удивление сентиментален. Это с виду мы сердитые, неприступные, напряженные. Некоторые даже считают нас эмоционально тупыми. А мы, как лунный свет, эмоционально приглушенные. Но только тронь за больное, сразу вспыхнет свет – белый, пронзительный, тревожный, доводящий до слез. Русский человек так настрадался за всю историю, что у него везде – больное. Особенно в зонах под условным названием «Любовь». Так там заведено, что никак дебет с кредитом не сойдется. Вроде и встретится человек хороший, но обязательно с червоточинкой в характере, или с какой-то тяжелой болезнью, или просто возьмет и бросит без всякого повода. Вчера еще говорил ласково, обнимал крепко, искренне, а сегодня его как обухом по голове огрели: «Все, – говорит, – не могу больше терпеть такую страсть. Или отпусти меня, или я с ума сойду, с собой что-то сделаю такое, от чего и ты будешь мучиться всю свою жизнь. Не могу я тебя делать несчастным!» В общем, с любовью у нас какие-то сложности. Счастливых почти нет и не предвидится*.

Базовый сценарий отношений между женщиной и мужчиной всегда предполагает открытый финал. Поэтому, если дело идет к полному и абсолютному счастью, бессознательное подает тревожный сигнал. «От любви до ненависти один шаг!» – это по-русски. Какой-нибудь американец верит и знает, что после того, как ты стал счастливым, сможешь быть им еще долго, и, главное, сможешь быть еще более счастливым. Он верит, а мы только надеемся, что пронесет. Иногда и проносит, но чтобы русский человек стал счастливым надолго, нужно, чтобы он про счастье не думал. А где вы видели русского без мечты о счастье? Только в американских фильмах. Они считают нас самой угрюмой нацией на свете. А мы просто не хотим, чтобы чужие лезли не в свое, святое, можно сказать, дело Великой Любви. Принципы для нас все-таки важнее.

В самые пронзительные минуты счастья мы плачем. Кажется, только для того достигаем вершины, чтобы ринуться вниз и уж наверняка разбиться. Потому что смерть у нас – высшее проявление чувств. Смерть, а не жизнь.Любим мы «до смерти», «больше жизни», «умру – не могу!».

Глава II Женская дружба

Галина вернулась в Москву так же внезапно, как и улетела. То есть она вернулась вовремя, но Поля, как всегда, перепутала дни, замечталась. Только и успела погрезить несколько вечеров о любви. Она отправила Потапова «хорошенько подумать» на три дня, чтобы привести себя в порядок. Нужно было сделать эпиляцию, педикюр, маникюр, а то какая-то страшненькая жена у комиссара полиции. Ей очень нравилось это киношное звание «жена комиссара полиции».Почему она решила, что все ее будут звать именно так, Полина ответить не могла. И почему она была уверена, что замуж выйдет? Прилив сил был невероятный. И с чего она взяла, что все уже сделано, что до счастья рукой подать? У неопытных и несчастных женщин это есть – готовность выйти замуж, все равно за кого.Ее еще не спросили, хочет ли она стирать носки пожизненно, а она уже с радостным простодушием ждет момента, когда можно будет выпалить: «Да!» Женщины всегда так – пока их не зовут, собираются в ЗАГС, а когда позовут, вдруг встрепенутся, ручками замашут, изобразят испуг: «Нет, нет, нет! Что вы? Какой замуж?! Я не готова. Да и страшно мне». Попробуй-ка улови настроение женщины в тот момент, когда она не задумываясь согласится.

Но Полине только волю дай пофантазировать. Должна же она называться не просто женой, а как-то красиво, особенно? Полю веселило, что замуж она выйдет за человека благородного, офицера, с идеалами (вспомнила, как он появился под окном в полнолуние), честного (вспомнила чек под дверью, теперь он указывал на честность), красивого (мужчина в форме красив по определению, по крайней мере эффектен). А что, он, пожалуй, красивый, прекрасно сложен, накачан, открытое лицо. Очень адекватный. Очень! Ну и вот. Говорила же она Галине, что не нужно носиться по свету, нужно просто дождаться, пока придет твой суженый-ряженый.

Полю согревала мысль и о том, что она соблазняет полицейского с тем, чтобы отвоевать потом Светочку. Влюбленный полицейский обязательно что-то придумает, чтобы угодить своей даме. Но кто обвинит Полю в корысти? Она же не для себя, она для ребенка. Любовь приходит к тем, кто готов проявить свои самые лучшие чувства.

И вот, когда Поля была уже готова к встрече с возлюбленным, прохаживалась мимо зеркала в ожидании его звонка, в дверь позвонила Галя.

– Ой, это ты? – удивилась Поля. Встревожилась. – Уже?

– Да, я, я! Только загорелая и в шляпе. Не могу же я ее в чемодан запихнуть?

Галя стояла в длинном сарафане, с голыми плечами, в подаренной Рабиновичем шляпе-трансформере, которая и в дверь-то с трудом прошла. «До чего же хороша! – подумала Поля, вспоминая, сколько времени, сил и денег потратила она на то, чтобы чувствовать себя уверенной, привлекательной. А Галя вошла и сразу затмила сиянием глаз и улыбки бледнокожую аристократку с отполированными ногтями на руках и ногах.

– Сейчас мы эту шляпу снимем, и я тебя обниму.

– Галя, я виновата, но я не сижу сложа руки. Я про Светочку думаю день и ночь. День и ночь, – скисла и запричитала подруга.

– Ничего, главное, что живая. Светка у меня герой. Или она папу перевоспитает, или он ее вернет с приданым. Больше вариантов нет.

Снова позвонили в дверь. Поля объяснила:

– Это Потапов. Полицейский. Он помогает мне Светочку вернуть.

Галя оценивающе посмотрела на Полю. Впервые она видела ее накрашенную, нарядную, потом заглянула в гостиную, где стол был сервирован на двоих, с бокалами и свечами, как полагается.

– Давай-ка ты тут разбирайся с органами, своими и чужими, а я поеду посмотрю, что там у Сергея.

И Галя схватила старый плащ с вешалки и выскочила, чуть не сбив с ног Потапова, который, как дурак, улыбался навстречу открывающейся двери.

Галя понеслась к дому Сергея, чтобы посмотреть на дочку хотя бы издалека. Ее колотило не на шутку. Страшновато было. Но больше всего она боялась, что не найдет ни бывшего мужа, ни Светочку.

Жил Сергей на шоссе Энтузиастов, в пяти трамвайных остановках от метро. Галя не любила трамваи и отправилась пешком, о чем пожалела. Было ветрено и грязно, а она в плаще и босоножках. Навстречу шли со злыми лицами редкие пешеходы, и никто не мог толком подсказать, где находится нужный ей дом. Адрес Сергея Галя знала давно, отслеживала бывшего мужа по Сети из тех соображений, что повадки, кормушки и стойбища врага нужно изучать, чтобы быть готовой к ответному удару. Изучать траекторию перемещений мужа было очень просто. Во-первых, перемещался он не так часто. Сергей не из тех, кто меняет места работы в поисках лучшей жизни. Он привык ничего не менять из страха, как бы не стало хуже.Во-вторых, его данные всегда были в открытом доступе, в том числе и номер телефона в квартире, где он жил. Сообщал он его для солидности. Постоянный номер имеют компании, которые снимают офис, то есть давно и серьезно зарабатывают, имеют постоянную клиентуру. Ну и из экономии: меньше нужно будет тратить денег на мобильник. А по номеру домашнего найти адрес уже раз плюнуть, только зайди на нужный сайт. Тебе нарисуют и дом, и его технические характеристики, и даже вид из окна . «Интернет – оружие киллеров*.Ведь если кого закажут, его можно вычислить за пять минут. И – убить!» – Сергей сам научил ее электронному сыску.