У каждого из нас есть свой сетевой образ. Никто не знает, какой, вот что интересно. Управлять своей сетевой проекцией невозможно, как и теневой частью психики. Мы воображаем себя, как правило, не теми, кем являемся на самом деле. И пребываем в счастливом неведении о самих себе. Зато видим других. Это как на маскараде. Ты видишь всех, но никто не знает, кто ты, в том числе и ты сам.
Прогуливаясь мимо подъезда с поднятым, как у сыщика, воротником плаща, она стала выжидать момент, когда из дому выйдут Сергей со Светочкой, или, лучше, только один Сергей. Прежде чем действовать, нужно изучить обстановку. Могло просто повезти. Так прошло около часа. Пора было менять тактику.
И тогда Галя решилась позвонить. Она зашла в ближайшую парикмахерскую и позвонила оттуда, чтобы ее номер не определился. А то еще не возьмет трубку!
Сергей ответил, она бросила трубку. «Значит, дома».
– Ну что ж, придется стричься, – Галя развернулась в сторону давно пустующих кресел. – Времени у меня навалом.
Нужно было обдумать тактику. Бросив плащ на диванчик для посетителей, смело села в кресло напротив окна, из которого виден подъезд Сергея, и распустила гриву. Не мерзнуть же на улице?
– Давайте короткую сделаем. Каре.
Парикмахерша робко отрезала сантиметров десять.
– Ты хорошо подумала? А то потом будешь претензии предъявлять, – без церемоний, на «ты», чувствуя какой-то подвох, спросила мастерица.
– Ну нет. Давайте еще немного. Отрастут!
– А кого ты там высматриваешь? Любовницу мужа?
– Если бы. Я хочу с дочкой повидаться, а он ее не пускает. Сидит, гад, за своим компом с утра до вечера. Хоть бы за пивом вышел…
– А как его зовут?
– Сергей. А что?
– Значит, ты его жена?
– А вы знакомы?
– Немного. Я его дочку стригла.
– Не может быть…
– Точно. И его стригла. Тут же одна парикмахерская в районе. Все к нам идут.
– Интересно… Как она?
– Ничего, рассудительная девочка.
– Ее зовут Светочка.
– Да знаю, – оживилась парикмахерша и стала живо состригать гриву своей формальной соперницы, обезоруживая ее, лишая преимуществ. У самой-то волосы так себе, в парикмахеры часто идут люди, не одаренные густой шевелюрой. Вот такие у нас активные женщины, закаленные на любовных фронтах, решительные, безжалостные, волевые, себе на уме – как партизаны. Конечно, это была Виктория*.
*Комментарий психологаНичего мистического в таких совпадениях нет. Люди со сходным ареалом обитания и сходным образом жизни, а значит, во многом одинаковыми способами принятия решений попадают в сходные же ситуации и знакомятся с одними и теми же людьми. Недаром говорят, что Москва – большая деревня.
– А вы можете вызвать Сергея?
– Зачем? Куда?
– В парикмахерскую. Они же могли тут что-то забыть?
– А ты девочку заберешь?
– Нет, забрать я ее пока не могу. Я с ней поговорить хочу.
– Только расстроишь ребенка…
– Она все поймет. Мы подруги, понимаете?
– Так что ж ты свою подругу бросила?
– Ерунду не говорите. Мне нужно создать фундамент для новой жизни. Пока не получается, но обязательно получится.
– Веришь в судьбу?
– В себя я верю. А больше не в кого. А сама я себя еще никогда не подводила.
– Значит, мужа бросаешь окончательно и претензий к нему не имеешь?
– Не бросаю. Опять вы… Отпускаю. Как шарик воздушный. Лети! Лети! И счастья желаю.
– Это правильно. У него уже баба другая есть. И не одна. Я из окна видела. Звонят по ночам, стервы.
– Это вы через окно звонки слышите? И по ночам стрижете?
– Ой, девонька, а то я не знаю, как бывает. Парикмахер – он же психолог. Вот ты думаешь, мы просто так голову стрижем, как простые работники физического труда? Мы – через одну – экстрасенсы, плохую энергию выводим с волосами, а хорошую концентрируем возле головы. Ты замечала, что после парикмахерской жизнь меняется? Улучшается? Становится радостной?
– Ну, это смотря после какой парикмахерской…
– Конечно, если ты мастеру не понравишься, он может и порчу навести.
– Так вы опасные люди!
– Сильные. Маги и чародеи.
– А зарядите меня на брак. Хочу выйти замуж за иностранца и улететь в Америку.
Виктория присвистнула.
– Тот, кто хочет выйти замуж за иностранца или олигарха, ходит в другие парикмахерские. Такая услуга дороже стоит. А я по нашему тарифу могу тебя выдать замуж за чиновника среднего звена, с зарплатой 50 тысяч рублей. Но с прибылями в виде взяток.
– Посадят. Мелких сажают. Тупиковый вариант. А вот вы замужем, я не пойму? Кольца обручального вроде нет.
– Была. А что толку? Нашел себе школьницу. Возраст – крупнейший недостаток женщины*.Меняют как иномарки, пять лет попользовался, продал, купил новую. Встретились недавно, говорит: «А ты еще ничего! Хорошо выглядишь!» Он думал, что я уже через пять лет превращусь в старуху и буду беззубой челюстью шамкать. О! О! Смотри, пошел!
*Комментарий психологаУвы, это так. В России любят цифры: считают килограммы, годы, количество детей, доход и пр. Инфантилизм, потому что нет других – психологических – критериев оценки качества отношений с другим человеком, да и самого партнера. А цифры объясняют хоть что-то, через вычисление простых, на деле не строгих обязательств. Например, считается, что чем меньше даме лет, тем она привлекательнее. Но если одной 33, а другой 16, то смешно даже сравнивать по этой формуле: молодая зрелая женщина даст фору школьнице. Есть еще одна гипотеза: мужчины выбирают женщину того возраста, который совпадает с его собственным психологическим возрастом. Вы не представляете, какие тут бывают расхождения. И в 70 лет мужчина может уверять, что в душе он юнец. Печальная картина.
Виктория стала тыкать ножницами в окно, указывая на Сергея, который вместе со Светочкой вышел из подъезда. Галя затрепетала:
– Где? Где?
Отец и дочь мирно направились в сторону шоссе. Галя быстро набросила плащ, достала купюру и сунула ее Виктории, а сама рванулась к двери.
– А стричься?
– Потом как-нибудь!
Она выскочила на улицу, но их и след простыл. Побежала в сторону шоссе, к остановке, вернулась назад к переходу. Никого. Ну как же так? Сели в такси, не иначе. И в это самое время мимо нее проплыл автомобиль, внутри которого она и увидела Светочку. Та, прижавшись к стеклу лицом, расплющив носик, пристально смотрела на мать. Галя кинулась за машиной, но водитель поддал газу, и такси стало быстро удаляться. Все-таки они повидались. Какая умница Светочка, все почувствовала, все поняла. Пойми меня правильно, детка. Не подведи, малышка. Дождись.
* * *Вечером Галя была как в воду опущенная. Пришла поздно, где ее носило, неясно. Волосы у нее остались постриженными кое-как, наполовину. Она объяснила:
– А, надоели, взяла ножницы и постригла.
Поля уже давно проводила Потапова. Свидания не получилось. Внезапно появившаяся Галя нарушила хрустальный звон воздуха. Поэтому выпили, закусили, но ничего больше. Потапов ретировался, чтобы окончательно все не испортить. При таком напряжении, с перспективой возвращения Галины в любой момент, не хотелось и начинать. Ситуация сродни классической – «Муж вернулся из командировки». Полина чувствовала себя так, как будто изменяла подруге с первым попавшимся мужчиной в форме.
Пока путешественница принимала ванну, постанывая и отфыркиваясь, приходя в себя, расслабляясь, Поля виновато готовила ей ужин на кухне. Но как только сели за стол, стало понятно, что они соскучились друг по другу, и уже не могли наговориться. Засиделись на кухне допоздна, что-то жевали, что-то примеряли, потом спохватились, что поздно, вымыли посуду, но и с пожеланиями спокойной ночи разговор прервать не удалось. Снова сели, заварили чай, поставили чашки, чтобы выпить «по последней».
– Знаешь, Поля, Израиль – такая страна, в которой все будто друг на друге женаты, и с рождения до самой смерти ждут детей, причем каждого ребенка – как первенца.Если ты не ждешь ребенка и не замужем, то ты просто не можешь встроиться в это общество. Ты там чужая. К тому же я – белая. То есть бледнокожая. Представляешь, я там именно как белая ворона. Таких, не загоревших, конопатых, единицы. Немцы и голландцы туда не летают. Наверное, по тем же причинам – солнце! Жить там можно только при луне. Но зато как жить!
Слезы навернулись на глаза Галины. Так жалко стало, что счастье опять оказалось призраком. Так она скучала по своему Рабиновичу. Какой же он красивый и нежный, гад! Вспоминая минуты палящей близости, она словно прокручивала кино до одного и того же места, до кульминации. А потом – раз! – и ее кино обрывалось. Это нормально?
– Знаешь, Поля, Израиль – такая страна, в которой все будто друг на друге женаты, и с рождения до самой смерти ждут детей, причем каждого ребенка – как первенца.Если ты не ждешь ребенка и не замужем, то ты просто не можешь встроиться в это общество. Ты там чужая. К тому же я – белая. То есть бледнокожая. Представляешь, я там именно как белая ворона. Таких, не загоревших, конопатых, единицы. Немцы и голландцы туда не летают. Наверное, по тем же причинам – солнце! Жить там можно только при луне. Но зато как жить!
Слезы навернулись на глаза Галины. Так жалко стало, что счастье опять оказалось призраком. Так она скучала по своему Рабиновичу. Какой же он красивый и нежный, гад! Вспоминая минуты палящей близости, она словно прокручивала кино до одного и того же места, до кульминации. А потом – раз! – и ее кино обрывалось. Это нормально?
О том, что ее возлюбленный женат, Галя решила не говорить, чтобы не разочаровывать подругу. Полина такая хрупкая, впечатлительная, будет мучиться моральными вопросами. Жизни в ней мало.Хоть бы кто вдохнул в нее энергию радости. Ведь сама же не без еврейской крови, из семьи врачей. Может, им тут, на севере, плохо живется?
– Ты обязательно должна слетать в Израиль. Просто неприлично там не побывать. А мне, видно, придется искать свое счастье в другой стороне, поближе к Европе.
– Галя, что ты опять надумала?
– То, что и все женщины мира: найти своего единственного. Если он есть, то мы обязательно должны встретиться.
– Любовь нужно воспитывать в себе. А так это лишь пустая трата времени. Любовь не ищут, ее ждут.
– Правильно, нужно в себе растить цветы, только для этого нужен веский повод. Одна роковая встреча может переменить все! – продолжала Галя.
– Это точно.
На следующий день подруги вытащили два старых велосипеда с балкона и поехали кататься на Воробьевы горы.
– А что ты будешь делать со Светочкой? Ей же нужны стабильные, надежные условия. Детский сад, мама рядом, один надежный мужчина, отец. Ты не думала, что можно помириться с Сергеем?
– О, как быстро он тебя завербовал! Понравился? Бери!
– Ерунду не говори. Но нам придется общаться с ним, хотя бы для того, чтобы Светочку забрать.
– А я не буду ее пока забирать.
– Как это?
– А так. Он сам ее приведет. Подумай, зачем она ему нужна? Он никогда ребенком не занимался, а тут стирать, играть, лечить, кормить. Думаю, после таких каникул мы со Светой надолго закроем тему дорогого папочки.
Полина с диким воплем въехала в ближайший куст. Она не одобряла подругу. Выбралась, обиженная.
– Хватит, накаталась.
Для пикника выбрали поваленное грозой дерево.
– А давай я Светочку к себе в детский садик возьму? В Москве очереди и взятки. А так удобно, я на работу еду и ее отвожу, а возвращаюсь – привожу обратно. Мы с кошкой Машкой скучаем по ней очень.
– Спасибо тебе, Поля. Это было бы просто фантастикой. Думаю, Свете понравится. Ты будешь мамой, а я – папой. Да ты не волнуйся, у меня заказов на полгода вперед. Я без денег никогда не буду. На шее ни у кого сидеть не стану. Да я и не смогу. А билет в счастливую жизнь дорого стоит! Я в долгу перед тобой.
– Завидую я твоей легкости. Все у тебя ясно, и все получается. Я вот из дома выйти боюсь, обязательно кирпич на голову упадет.
– Не упадет. Каждый день нам выпадает счастье. А может, и каждую минуту. Но некоторые считают событием, только если кирпич свалится на башку. А все остальное фильтруют как спам. Нужно заменить программу в мозгу! Ты обязательно должна ввязаться в авантюру, завести любовную интрижку, разрешить себе все.
– Не может взрослый и ответственный человек позволять себе все, что ему в голову взбредет.
– Может! Я тебе разрешаю все, что ты захочешь. Мама запрещала, а я тебе говорю – живи! Давай выпьем за свободу! За свободу любви и передвижения!
– Пропадем мы, Галка.
– Или – не пропадем! Да мы с тобой будем самыми счастливыми на свете.
Досиживали уже дома, растянувшись, как кошки, на диване, уставшие от психотерапевтических разговоров. Жизнь очень трудно осмыслить, и в какие ее мыслеформы ни запихивай, она все равно прорвется, обнаружит свою тайную сторону.
– Почему в жизни столько боли и страданий?
– Какая-то ты несчастная, Поля.
Полина обиделась, а потом по-интеллигентски сдержанно сказала:
– Давай я не буду тебе мешать быть счастливой, а ты мне – несчастной.
Галя сжалась вся от жалости к подруге. Ну как же так? Да кто ей позволит быть несчастной? Все организуем в лучшем виде. Но Поля опередила ее:
– Пойми меня правильно: ты наносишь мне нарциссическую травму, – язык ее заплетался, – то есть разрушаешь идеальное «Я». Ну как же мне объяснить тебе, деревенской девушке, что, если отобрать у меня мои идеалы, я умру.
– Полька, я не хочу, чтобы ты загнулась. Но с такими идеалами ты точно пропадешь. Надо что-то делать.
– Галя!!! – заорала Полина.
И Гале стало страшно, как будто на ее глазах только что умер человек.
– Скажи мне лучше самую страшную правду: они обрезанные?
– Ну, я вам не скажу за всю Одессу… – такого снижения стиля Галя от подруги не ожидала. Так вот что ее мучит. Вот какие у нее идеалы! Это же прекрасно!
– Знаешь, это не важно. Все равно оно где-то в лице. Вот тут, – Галина показала жестом в области носа, как будто вкручивала лампочку. – Чувство. Где-то между глазами и губами мелькает. Какой-то 25-й кадр, а не любовь.
– 25-го кадра не бывает. Его запретили. Фикция.
– Значит, это 26-й. Как его запретишь? Это же гипноз. Ничего не соображаешь. Только вспышки… И – тошнит! Ой, мне что-то плохо…
При внешнем здоровье у Галки были проблемы с поджелудочной. Эмоциональное напряжение вызывало спазмы. Ну и пить надо меньше.
– Знаешь, как меня скрутило, когда нужно было в ЗАГС идти? Все думали, что я уже беременная и меня тошнит. А меня тошнило, видимо, от одной мысли о замужестве. Я очень старалась быть правильной, такой, как все. Но я до сих пор не понимаю, как они живут, годами, с нелюбимыми и не болеют, не умирают? Если человека организм не принимает, он как аллерген, всю кровь тебе испортит. От аллергии можно умереть.
* * *Несмотря на близость, Полина не знала, как сказать подруге, что теперь у нее есть жених. Не просто на раз, как у Гали, а серьезно. Она чувствовала себя виноватой и в том, что проглядела Светочку, и в том, что чуть не влюбилась в Галиного мужа, и в том, что теперь вот собирается замуж за Потапова, и в том, что теперь ей нужна вся квартира целиком для будущей счастливой семейной жизни. Утешала себя тем, что все друг друга как-нибудь полюбят, ведь любит же она и Светочку, и Галю, и Потапова, и тогда всем места хватит, если не ссориться.
Потапову она назначала свидания то на улице, то в сквере, то у самого детского садика.
– Ей нужно прийти в себя. Может, они помирятся и снова будут жить вместе? – объясняла Полина свою тактику поведения.
– А если не помирятся? Мы так и будем встречаться тайком? – Юрию, как полицейскому, в душе – милиционеру, не нравилось стоять в очереди, ждать, когда придет его звездный час.
– Ну а что, тебе моя квартира нужна или я? – водила его за нос Поля.
– Глупая. Ты можешь переехать ко мне…
– Не могу. Я – домашняя. Мне будет плохо в чужом доме, –хитрила девушка.
– Я же с тобой. Родина там, где нас любят, –у Потапова было море аргументов в свою пользу.
– А сам обзывал Галю предательницей. Видишь, она вернулась. Любит, а приехала домой, – упрекала Поля лейтенанта в недальновидности.
– К тебе домой… – напомнил он.
– Я не могу человека выгнать. Все должно вызреть, – она говорила почти так же, как сказала бы сама Галя.
– Что вызреть? Она скоро к тебе домой мужиков будет водить, а ты им чай подавать.
– Нельзя всех оценивать по Уголовному кодексу. Нельзя.
– Я за тебя волнуюсь. Добрая ты очень. Наивная, как муха, –сетовал Потапов, понимая, что сердиться на нее он не может и в этом все дело. А она чувствует его слабость.
– Почему муха?
– Муха садится все время на самое видное место. Не хочешь, а прихлопнешь.
– Тебе, наверное, нужна зэчка. Женщина с характером и непростой судьбой, – сообразила Полина.
– Спасибо, таких много. Ангел – один. Ладно, подождем, подождем, не волнуйся. Давай лучше поцелуемся! – стал приставать Юрий, не в силах договориться.
– Нет, только обнимемся. Я не в форме.