Только сейчас на нем был не костюм от Бриони, а обычные джинсы и тонкий кашемировый пуловер серо-стального цвета.
И то ли из-за этого цвета, так удачно гармонировавшего с глазами, то ли из-за молочной, какой-то мраморной белизны кожи, а может, из-за слишком правильных, словно вылепленных талантливым скульптором черт лица, но мужчина показался Вике ненастоящим. То ли ожившей статуей, то ли роботом-андроидом.
Она медленно, будто в трансе, подняла руку и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к лицу незнакомца, улыбнулась и прошептала:
– Теплый…
Мужчина вздрогнул, затем прижал маленькую ладошку к щеке, словно пойманного мышонка, и, не отрывая пульсирующего взгляда, тихо ответил:
– Горячий.
Потом вдруг нахмурился, резко дернул головой, будто сбрасывая наваждение, и выпрямился во весь рост, выпустив ладошку девушки.
– Ты поешь, – глухо произнес он, глядя в сторону. – Тебе надо восстановить силы перед возвращением.
– Возвращением куда? – насторожилась Вика.
– Домой, конечно, – пожал плечами незнакомец. – Тебя уже заждались.
– А… Но…
– Вика, тебе нужно поесть, ты очень вымоталась. – Мужчина по-прежнему старался не смотреть на собеседницу. – А до ближайшей деревни, где есть телефон, путь неблизкий. Причем идти предстоит по горам.
– Но кто ты? Как ты нашел меня? Почему ты помогаешь мне?
– Потому что ты попала в беду из-за меня.
– Но при чем тут ты? Это все фон Клотц, это он заманил меня на Урал!
– И я не знаю, радоваться этому или огорчаться, – еле слышно произнес мужчина.
– Что?
– Нет, ничего. Я не имел в виду этого, как ты говоришь, фон Клотца, я говорю о том уроде, что пристал к тебе в самолете. Если бы я не вмешался тогда, этот ублюдок не возненавидел бы тебя и…
– А я знала, что это ты мне помог, – улыбнулась Вика.
– Не смог удержаться. Если бы я только знал! – Он запрокинул голову и скривился, словно от зубной боли.
– Что знал?
– Все остынет, – сменил тему незнакомец, направляясь к выходу из комнаты. – Ты поешь, а потом попробуй еще поспать.
– Но скажи хоть, как тебя зовут?
– Это неважно.
Глава 32
А и правда. Не очень и хотелось знать его имя, вот. Подумаешь! Принц какой нашелся! Спас – и ладно, и спасибо. Главное, чтобы довел дело до конца и вывел ее к людям.
Вот только… Почему так обидно? Почему слезы, уже почти высохшие, снова закипели в уголках глаз?
Да что ж за наваждение такое! Она что, девчонка шестнадцатилетняя, чтобы так млеть по незнакомому мужчине, который к тому же, если честно, не очень похож на человека.
У людей не бывает таких глаз.
А еще – таких способностей. Страшноватеньких, если вдуматься, способностей. Если он смог с помощью всего лишь взгляда превратить разъяренного бандита в писающегося младенца, то…
Что – то?
Толпа послушных зомби, которой управляют такие вот среброглазые, – вот что.
Но ничего подобного до сих пор не происходило.
Кто они? Кто он?
Вика судорожно вздохнула и упрямо нахмурилась, отгоняя от себя рой мешающих, совершенно неконструктивных в данной ситуации мыслей.
Какая, в конце концов, разница, кто он и откуда? Главное – он сделал все возможное, чтобы вырвать ее из липкой паутины фон Клотца. Сначала подал сигнал, а потом вел ее по лесу, указывая направление и отгоняя хищников.
Это его голос звучал в голове. Это он превратил матерых волчар в хнычущих щенков.
Но почему-то позволил тому клыкастому здоровяку гнать свою жертву, словно зайца.
Или… зверь гнал ее в нужном направлении? Вел сюда?
И кстати – куда это сюда?
Почему здесь так тихо? И совсем нет окон. И стены такие странные, неровные, и потолок не очень похож на привычный, плоский и гладкий. Он смыкается над головой шероховатым полукругом, пронизанным строчками какого-то блестящего материала.
И комната сама по себе не имеет даже намека на правильную геометрическую фигуру. Она не квадратная, не прямоугольная, не круглая и даже не овальная. Она… никакая.
Она вообще не комната, она – часть пещеры, обустроенной, но пещеры.
Впрочем, обустроенной – не совсем правильное слово. Интерьер помещения вовсе не ограничивался минимальным набором необходимых для жизни предметов: топчан, стол, стулья или лавка, шкаф и очаг посередине для освещения и готовки. И медвежья шкура на полу, чтобы не дуло.
Собственно, ничего из вышеперечисленного в комнате не было. Если только стол и стулья, да и те меньше всего походили на грубо сколоченную из досок мебель лесного отшельника. А вот на творение итальянских дизайнеров очень даже смахивали.
Впрочем, все остальные предметы интерьера явно были из той же коллекции. В целом же смотрелось все очень стильно и современно.
Нет, не так. Вика словно очутилась в комнате из будущего. Во всяком случае, она так и не смогла разобраться в назначении некоторых блестящих штуковин, а также в том, чем и как освещается пространство.
Ни одной лампочки, ни даже намека на источник освещения – просто вся комната была залита ровным приглушенным светом, ласковым и комфортным для глаз.
Хотя… один предмет, резко диссонирующий с окружающим пространством, здесь все же имелся.
Она, Вика.
Лохматая немытая девица в перепачканной одежде, задумчиво доедавшая сейчас последнюю плюшку.
Что?! Она слопала все, что принес ей этот фанаберистый тип? Вместо того чтобы гордо отказаться и упрямо отвернуться носом в стену?!
Увы. Слопала. Причем до последней крошечки и до последней капельки кофе. Гордость и упрямство как-то расслабились, отвлеклись на рассматривание интерьера, а тем временем инстинкт самосохранения быстренько выполнил свои обязанности и подпитал измотанный и уставший организм хозяйки белками, жирами и углеводами.
А и правильно, в конце концов! Ей ведь еще идти через лес, а может, и через гору, Ледышка ведь сказал, что путь предстоит не самый легкий.
Да, Ледышка! Если он не хочет называть свое имя, буду звать его так. Тоже мне, Кай нашелся, Снежной королевой поцелованный!
Ни разу не Кай, а Ледышка.
И никакой не горячий, пусть не врет. И бабочек своих я угомоню, я ведь, на минуточку, взрослая и умудренная жизненным опытом женщина, успешный юрист, а не тупая Карина Барби в розовом пеньюаре.
Кстати, парадоксальнейший персонаж российской светской тусовки. Девица с интеллектом индоутки и внешностью продавщицы сельмага, осознанно выбравшая для себя образ куклы Барби и старательно придерживающаяся этого образа, косноязычная и хамоватая, стала не фриком, не посмешищем, а постоянно мелькающей на ТВ дивой.
Причем, судя по всему, пользующейся спросом у мужчин дивой.
Вика пыталась расспросить брата: в чем тут дело, почему это самоуверенное чучело вызывает у мужчин не смех, а желание?
Но Славка заявил, что он неправильный мужчина, и лично его при виде этой дурынды пробивает на ржач. И вообще, отстань, я занят!
Славка… Мой милый брат, готовый за меня порвать любого… Как ты там?
И мама…
Как же вам больно сейчас, родные мои!
Но ничего, вы потерпите, я скоро вернусь!
А потом Винсент Морено вывернет планету наизнанку, но найдет этого паука, Фридриха фон Клотца. В чем ему с удовольствием поможет генерал ФСБ Сергей Львович Левандовский, без которого не обойтись на территории России.
Но сначала надо выйти к людям.
Нет. Сначала мне нужно принять душ, и было бы неплохо переодеться.
Вика тяжело вздохнула и скептически усмехнулась: а еще чего тебе надо? Четыре здоровенных качка с паланкином, чтобы не самой шагать по горам, а с комфортом ехать на чужих плечах, потягивая шампанское из бокала?
И так дойдешь, не барыня.
Главное – побыстрее двинуться в путь, пока фон Клотц не вышел на след.
Впрочем, пока с ней рядом будет Ледышка, у немца нет ни шанса. Портнов и волки об этом знают.
Так что хватит дуться на своего спасителя и мечтать о…
Щеки вдруг полыхнули, затем огонь перекинулся на шею, грудь, пошел ниже…
Да что ж такое-то!
Вика стиснула зубы до скрипа и с размаху врезала себе по перебинтованной руке.
После чего они с рукой одновременно вскрикнули и залились слезами: Вика – обычными, рука – кровавыми, мгновенно пропитав повязку.
Зато совершенно неуместный, даже какой-то унизительный огонь желания погас. Исчез. Бесследно, даже дымка не оставил, не говоря уже о тлеющих углях.
Вот так будет правильно.
Но… больно же!
– Ну, как у тебя дела? – Оказалось, что дверь, ведущая в комнату, не открывается обычным способом, а бесшумно уезжает в стену. – Умница, все съела. Вот это правильно, это… Вика, что случилось? – Мужчина упал перед горько плачущей гостьей на колени и бережно приподнял ее руку. – Откуда кровь? Я ведь зашил раны, укол сделал обезболивающий, все было в порядке, Лок – в смысле волк – цапнул совсем несильно!
Он аккуратно размотал повязку и осмотрел раны. Потом перевел взгляд на упрямо закусившую губу Вику и укоризненно покачал головой:
– И зачем?
– Что – зачем?
– Зачем ты ударила по ране?
– Я случайно, просто упала неудачно.
– Ну-ну.
– Что «ну-ну», что? Я что, похожа на идиотку? Или мазохистку? Зачем мне пускать самой себе кровь? Да еще перед трудной дорогой? Я домой хочу побыстрее добраться! И нечего меня гипнотизировать, я не Портнов! Или ты мысли мои читаешь?
Бли-и-ин! Стоило Вике подумать о такой возможности, как щеки снова вспыхнули.
Мужчина пару секунд смотрел на нее со странным выражением лица, потом вздохнул и успокаивающе улыбнулся:
– Не волнуйся. Мыслей я не читаю. Гипнозом владею, есть немного, еще кое-что могу, но в чужую голову без спросу не лезу.
– Ага, не лезу, – проворчала девушка. – А чей же это голосок бубнил у меня в голове не так давно?
– Мой, – усмехнулся Ледышка (или Кай?). – Но я имел в виду – я не лезу читать чужие мысли, но могу передать свои.
– Но как ты это делаешь?
– Вика, не спрашивай, пожалуйста, все равно не отвечу. Я и так сильно рискую из-за тебя.
– А почему?
– Что – почему?
– Почему ты это делаешь?
Глава 33
Сейчас уже Вика пыталась поймать взглядом постоянно ускользающие зрачки мужчины. И пусть они такие странные, похожие на всполохи фиолетово-черного пламени, пусть! Но девушка была уверена: там, в гипнотизирующей серебристой пропасти она сможет увидеть правду.
Зачем ей нужна эта правда, Вика не задумывалась. Все ее логические построения, такие четкие, такие убедительно-прочные, в одно мгновение рассыпались, словно замок из высохшего песка.
И где-то далеко на краю сознания сейчас шуршали, пересыпаясь от ветра, воспоминания о мерзком утконосе, о пережитом ужасе, об отчаянии в комфортабельной тюрьме фон Клотца, о страдающих маме и брате. Они никуда не делись, эти песчинки, просто…
Просто сейчас самым важным, самым необходимым, самым мучительным был один-единственный вопрос, который Вика снова прошептала пересохшими губами:
– Почему ты это сделал?
– Я же объяснил. – Мужчина попытался снисходительно улыбнуться, но получилось плохо – слишком вымученно, слишком неискренне. – Я считаю себя причастным к обрушившимся на тебя и твою семью проблемам, поэтому…
– Не ври!
Заглянуть в глаза не получалось, Ледышка Кай старательно отводил взгляд.
– Слушай, ну что ты пристала? – Он поморщился, словно от зубной боли. – Какая тебе разница – зачем, почему? Главное ведь результат, верно? А результат почти замечательный – скоро ты вернешься домой, в Германию, и забудешь о случившемся как о страшном сне.
– Ты сказал – почти замечательный, – прошептала Вика, отчаявшись поймать неуловимое серебро. – А почему почти? Что тебя напрягает?
– Да что ж ты такая настырная? – разозлился мужчина. – Вот что меня напрягает! – он кивнул на окровавленную руку гостьи. – С такой рукой тебе трудно будет идти.
– Не переживай! – заорала Вика, стараясь криком загнать внутрь подступившие слезы обиды – хватит нюниться, в конце-то концов, пошел он к черту со своими заморочками и тайнами! – Дойду! А не смогу идти – доползу! Вот прямо сейчас пошли, надоело торчать в твоей норе! А еще лучше – вообще не надо больше утруждаться, оставайся здесь, сама справлюсь! Ты только покажи, куда идти, и за карту с компасом буду благодарна.
– Не ерепенься, – примирительно произнес Кай (все-таки непохож он на ледышку), – никуда я тебя одну не отпущу. Это опасно.
– Ну и…
– Прекрати дергаться! Сейчас сменю повязку, переоденешься, и пойдем. Надо торопиться, пока меня не начали искать.
– Кто? – автоматически спросила Вика, а потом криво усмехнулась: – Ах, да! Прости. Забыла, что ты на подобные вопросы не отвечаешь. А не боишься, что я расскажу о тебе журналистам, к примеру? Или телевизионщикам? В России, кажется, даже программа специальная есть на одном из центральных каналов – «Таинственная страна» называется или как-то похоже. Там вот как раз о таких чудиках, вернее, о чудесах, и рассказывают.
– Да как угодно, – пожал плечами Кай, осторожно стирая кровь вокруг раны. – Хочешь рассказать обо мне журналистам и… кому там еще… а, телевизионщикам? Так рассказывай. Можешь еще и присочинить – что я летаю, к примеру, или цвет меняю в зависимости от времени суток и освещения. Все равно тебе никто не поверит без доказательств. А их, доказательств, у тебя нет.
– Ха! – победно усмехнулась Вика. – А вот и фигушки! Есть у меня доказательства!
– Это какие же? – Он почему-то совсем не напрягся, сосредоточившись на обработке раны какой-то мазью.
– А видеокамеры в аэропорту? Там ты, между прочим, обязательно будешь.
– И что?
– А имя твое в списке пассажиров? Из которого ты такую тайну делаешь? Оно ведь тоже имеется?
– Вика, Вика, – покачал головой мужчина. – Ну что ты как ребенок, честное слово! Я и сейчас тебе могу сказать, что ты найдешь в списке пассажиров. Место номер пять занимал некто Витаутас Дирленис.
– Ой, литовца, оказывается, сюда принесло!! И что делает господин Дирленис на Урале?
– Живет, – пожал плечами Кай. – Здесь, на Урале, и литовцы, и латыши, и эстонцы. Потомки тех, кого высылали после войны в Сибирь. Кто-то вернулся после реабилитации домой, а кто-то остался жить в России. А имя такое было выбрано из-за внешности.
– Что ж, разумно, – пробормотала Вика. – На русского ты еще меньше похож. И что, ты действительно литовец Витя?
– Нет.
– А кто? А, знаю! Ты – настоящий суровый уральский мужик. И зовут тебя… мм-м… Дормидонт! Я угадала?
– Прямо в точку, – не удержался от улыбки Кай.
– Между прочим, мистер Загадочность, ты забыл про видео в аэропорту!
– И что там необыкновенного можно увидеть? Я по аэровокзалу не летаю и цвет не меняю.
– А можешь? Может, тогда и отбуксируешь меня, как Карлсон Малыша, к месту дислокации людей?
– Вика, прекрати говорить глупости, – усмехнулся мужчина, удовлетворенно разглядывая свежую повязку. – Ты заигралась в блондинку, по-моему. Все, я закончил. Сейчас принесу тебе чистую одежду, и двинемся.
– Не нужна мне твоя одежда, – буркнула Вика, поднимаясь с кровати.
– Почему, позволь полюбопытствовать?
– Потому что противно натягивать чистое на грязное тело. Я сутки не мылась, понимаешь? Меня тошнит от себя самой!
– М-да, – виновато улыбнулся Кай. – Прости, не сообразил. А сейчас уже поздно, нельзя терять ни минуты.
– Да-да, помню – тебя будут искать. А меня, между прочим, со вчерашнего дня ищут, и что?
– И ничего. Этот твой Фридрих…
– Он не мой!
– Ну хорошо, Фридрих фон Клотц – не проблема. А вот мои… гм… товарищи – проблема, и еще какая! Поэтому на душ времени, увы, нет. Придется тебе потерпеть, тем более что совсем недолго – вечером уже сможешь освежиться.
– Поскорее бы! – мстительно прищурилась девушка.
– Тогда – идем?
– Ты вот так и собираешься идти по горам и лесу?
– В смысле?
– В тонком пуловере и мягких дизайнерских мокасинах? Или ты силой взгляда будешь нам дорогу в лесу мостить?
– Сострила, да?
– Ну почему же – вовсе нет. Ты ведь у нас супермен, или что-то вроде того. Кстати, тебе и костюмчик тогда нужен соответствующий, суперменский. Красные труселя поверх гейского трико. И плащик, чтобы за все ветки цеплялся.
– Ничего, я и ветровкой обойдусь, – усмехнулся Кай, направляясь к выходу. – Идем.
Вика тяжело вздохнула и двинулась следом. Дверь снова уехала в сторону, открывая путь в очередной отсек пещеры, служивший, судя по интерьеру, гостиной. Здесь даже телевизор имелся, здоровенная такая плоская плазма. Огромный угловой диван, стеллажи, полностью заставленные книгами, небольшой бар с разнокалиберными бутылками – словно это не пещера, а замок или загородный дом олигарха.
– А неплохо вы тут устроились, – присвистнула Вика, осматриваясь. – И как только доперли мебелишку-то через лес? На подводах али как?
– Али как, – улыбнулся Кай, остановившись возле небольшого изящного столика, на котором стояла корзинка с фруктами. – Яблоко хочешь?
– Хочу, – кивнула девушка, – только не яблоко, а вон ту грушу.
Она потянулась к спелой сочной пузатенькой груше, мужчина попытался опередить гостью и подать ей плод…
И их руки столкнулись.
И его большая горячая ладонь автоматически сжала ладошку девушки.
И Вику словно током ударило. Обжигающим, слепящим током желания, пронзившим ее тело насквозь. И загнавшим возмущенно вопивший разум за пределы сознания.
Но… вздрогнул и пошатнулся и Кай!
Он побледнел, безупречное лицо исказила судорога, мужчина будто боролся с чем-то внутри себя.
Он отдернул руку и хрипло произнес:
– Нам пора. Надо идти.
– Надо, – прошептала Вика, разворачивая ладошками его лицо к себе, – только сначала все же ответь: почему ты меня спас?
И она все-таки смогла наконец заглянуть в расширившийся пульсирующий фиолетово-черный огонь.
И увидела, как там, внутри пламени, трещат, с грохотом обрушиваются и сгорают заградительные блоки сознания.