Такая политика, конечно, была чистейшей воды популизмом.
Цимисхий не забывал и о подготовке войны с русами. Очень скоро русам пришлось испытать на себе всю мощь византийского оружия.
Византийский полководец Варда Склир разбил у Аркадиополя союзный русам отряд венгров и болгар, направленный Святославом во Фракию. Тем не менее зимой 970–971 гг. Святослав отправил еще один отряд, на этот раз в Македонию. Князь надеялся обрести там плацдарм для последующих действий против греков. Но и эта экспедиция не принесла ожидаемых результатов. Помимо этого в тылу у Святослава восстали болгары, обнадеженные скорым приходом византийского войска. Они захватили Переяславец, который Святославу пришлось брать вновь. Во избежание новых мятежей Святослав оставил в Переяславце сильный гарнизон во главе со Сфенкелом. Там же остались Калокир и Борис.
Святослав отправился в город Доростол (Дористол), расположенный в низовьях Дуная, по соседству с землями уличей. Здесь киевский князь с основными силами мог переждать зиму, а весной начать новую кампанию против греков.
Казалось, что Иоанн Цимисхий не думал наступать на русов. Напротив, он вступил с ними в переговоры, предлагая им выгодные условия мира.
На самом деле император хотел выиграть время, чтобы собрать нужное количество войск и подготовить корабли к осаде Дуная. Может быть, Святослав и догадывался об истинных намерениях своего врага, но, будучи уверен в своих силах, не желал без боя сдавать Болгарию грекам.
Весной война между русами и греками разгорелась с новой силой. Большая византийская сухопутная армия — 15 тысяч пехоты и 13 тысяч всадников — подошла к Переяславцу. Одновременно 300 греческих хеландий, оснащенных огнеметными устройствами, вошли в Дунай.
Осада Переяславца продолжалась три дня. Осажденные несли большие потери. В конце концов им пришлось оставить город под натиском византийской армии. Уцелевшие русы во главе со Сфенкелом пробились через боевые порядки греков и отошли к Доростолу. Вместе со Сфенкелом ушел и Калокир. Борис сдался на милость победителей.
Иоанн Цимисхий торжественно въехал в захваченный город, где и отпраздновал Пасху.
Положение Святослава с каждым днем становилось все более драматичным. На сторону византийского императора перешло большинство знатных болгарских вельмож, которые и возглавили борьбу своего народа против русов. Видимо, болгарская знать на самом деле поверила заверениям императорских послов о том, что после разгрома Святослава греки уйдут из Болгарии. Таким образом, борьба болгар против русов очень скоро приобрела общенациональный размах. Святославу пришлось закрепиться в Доростоле и приготовиться к предстоящей осаде.
Лев Диакон в своей «Истории», написанной, вероятно, после 992 года, повествует о завершающем этапе русско-византийской войны, когда уже стало ясно, на чью сторону склонилась победа. Писатель отдает должное мужеству русов, которые отчаянно бились с превосходившим их по силам врагом, но при этом он не забывает упомянуть и о воинском мастерстве византийцев [35].
«Росы, которыми руководило их врожденное зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись, ревя как одержимые, на ромеев, а ромеи наступали, используя свой опыт и военное искусство».
Лев Диакон особо отмечает храбрость Икмора, которого он называет первым после Святослава предводителем войска. В решающей битве 21 июня 971 года Икмор вместе с отрядом своих воинов «яростно устремился против ромеев и поразил многих из них…»
Сражение с греками, начавшееся столь удачно для русов, закончилось гибелью многих из них. Сам Святослав, израненный стрелами, потерявший много крови, едва не попал в плен. Спасло русского князя наступление ночи. По утверждению Льва Диакона, в этой битве полегло пятнадцать тысяч скифов.
Потери русов были большими. Значительная часть воинов, пришедших вместе со Святославом в Болгарию, навсегда осталась лежать под стенами Доростола. Силы осажденных были на пределе.
Лев Диакон описывает жуткий языческий ритуал кремации погибших русов, свидетелем которого, возможно, был он сам.
«И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев, а также петухов, топя их в водах Истра».
Сопротивляться дальше не имело смысла. Рано или поздно византийская армия овладела бы Доростолом и тогда оставшиеся в живых русы были бы перебиты. Святославу пришлось пойти на мирные переговоры с византийцами, чтобы спасти от верной гибели свое войско.
На рассвете послы Святослава отправились в византийский лагерь. Выполняя волю своего князя, они предложили императору следующие условия мира: русы («тавроскифы», в передаче Льва Диакона) уступают грекам Доростол, освобождают пленных, уходят из Мизии и возвращаются на родину. В свою очередь, греки обеспечивают им беспрепятственный проход и не станут применять своих огнеметных устройств против их кораблей. (По словам историка, русы «очень боялись мидийского (т. е. греческого) огня, который мог даже и камни обращать в пепел».) Греки должны были снабдить русов продовольствием и не чинить препятствий или обид тем из них, которые в последующем будут приезжать в Константинополь по торговым делам.
Император с радостью согласился принять все условия русов, заключил с ними союз и соглашение и дал им хлеба — по два медимна на каждого.
Лев Диакон приводит печальную статистику: из шестидесятитысячного войска росов хлеб получили только двадцать две тысячи человек, избежавших смерти, а остальные тридцать восемь тысяч погибли от оружия ромеев.
После короткой встречи Святослава с Иоанном Цимисхием русы покинули Доростол. Погрузившись на суда, они отправились домой.
Древнерусский летописец сообщает о гибели Святослава от рук печенегов, которые предательски напали на возвращавшихся домой изнуренных войной и долгим переходом русов и умертвили многих из них.
Что же послужило причиной нападения печенегов? В соответствии с общепринятой версией, Цимисхий сговорился с печенежским ханом Курей, и тот, воспользовавшись подходящим моментом, уничтожил своего врага.
Разумеется, печенеги никогда не были верными союзниками русов. Однако все равно остается неясным, почему Иоанн Цимисхий не мог уничтожить русов вместе с их князем лично, а поручил эту задачу печенегам? Ведь греческие хеландии, сторожившие устье Дуная, в мгновение ока превратили бы русские ладьи в пепел.
Не исключено, что подлинных виновников гибели Святослава следует все-таки искать в Киеве, а не в окружении византийского императора. Киевские бояре, не желавшие возвращения Святослава, приложили все усилия к тому, чтобы он и его войско так и не добрались до дома. Слишком многое было поставлено на карту: власть, богатство, наконец, собственная безопасность.
Древнерусский летописец глухо упоминает о последних днях жизни Святослава. Но даже и того, что мы узнаем из летописи, достаточно, чтобы сделать вывод о крайне непростой ситуации, сложившейся после оставления русами Болгарии. Военные неудачи озлобили Святослава, сделали его жестоким даже по отношению к близким людям. На острове Березань (Белобережье), там, где русы обычно останавливались на отдых, перед тем как продолжить свой путь в Киев, произошла кровавая драма. Святослав, тяжело переживавший свою военную неудачу, назвал виновными в поражении русов всех христиан, бывших в его войске. Это была реакция закоренелого язычника, привыкшего объяснять свои неудачи гневом богов, которых вовремя не умилостивили соответствующими жертвоприношениями. Одним из первых от руки Святослава пал его собственный брат Улеб (Глеб), которого киевский князь замучил насмерть. А потом началась всеобщая резня христиан, включая и священников, находившихся в войске.
Но и этого Святославу было недостаточно. Он направил в Киев гонца с приказанием сжечь все православные церкви, а также пообещал после своего возвращения в Киев расправиться со всеми местными христианами.
Понятно, что этим шагом Святослав еще больше восстановил против себя могущественную христианскую партию в Киеве. Вряд ли христиане добровольно согласились бы сложить свои головы под мечами и топорами язычников. Значит, и в этом может скрываться одна из возможных причин гибели Святослава.
4
Святослав был убит. Печенежский хан Куря велел сделать из его черепа чашу и оковать ее золотом, а сам пил из нее кумыс на пирах.
Но Русская земля не осиротела. У Святослава остались три сына, которые после смерти отца стали править в своих уделах: Ярополк, Олег и Владимир.
Но Русская земля не осиротела. У Святослава остались три сына, которые после смерти отца стали править в своих уделах: Ярополк, Олег и Владимир.
Вероятно, между братьями с самого начала сложились довольно непростые отношения. Они были рождены от разных матерей и в дальнейшем воспитывались порознь. У каждого из них были свои родичи и наставники, к советам которых они прислушивались гораздо чаще, чем следовало бы это делать. Позднее отсутствие взаимной симпатии и доверия между братьями сыграло с ними роковую роль. Амбиции наставников только усугубили разлад, наметившийся еще в их детских душах и с возрастом становившийся все сильнее.
Владимир был сыном Малуши — ключницы княгини Ольги и ее рабыни. Скорее всего, связь рабыни и киевского князя никак не была скреплена в соответствии с обычаями того времени. Владимир был «незаконнорожденным» ребенком, которого Святослав впоследствии признал своим сыном.
Больше всего шансов в случае смерти отца занять киевский престол было у Ярополка как самого старшего из братьев. Олег и Владимир должны были удовлетвориться второстепенными ролями. Разумеется, существовала надежда, что Святослав может пересмотреть свое решение и отдать киевский престол кому-нибудь другому из сыновей. Ведь единого порядка престолонаследия на Руси тогда еще не было. Все творилось по воле отца. Однако смерть Святослава перечеркнула эти надежды. Ярополк стал киевским князем. Олег и Владимир остались на своих прежних местах.
Таким образом, владения Святослава оказались разделены на три части, каждая из которых могла пользоваться относительной автономией в своих внутренних делах. Это разделение не сулило ничего хорошего. Каждая земля претендовала на первенство — и было ясно, что братья, включая Ярополка, не удовлетворятся существующим положением.
Впрочем, молодые князья были своего рода политическими символами, за которыми стояли интересы вполне конкретных людей и партий. Если первоначально братья в силу своего возраста могли испытывать по отношению друг к другу только личную неприязнь, то после смерти Святослава они во многом благодаря влиянию своих более взрослых и умудренных жизненным опытом советников превратились в заклятых врагов. Люди, направлявшие помыслы и поступки братьев, в первую очередь преследовали собственные интересы. Вот почему противостояние, возникшее между сыновьями Святослава, было прежде всего борьбой амбиций и страстей людей из их окружения. Как водится, личные амбиции тесно переплелись с трезвыми политическими расчетами. А уже из этой огнеопасной смеси и разгорелось пламя братоубийственной войны.
Воевода Свенельд, приведший в Киев остатки армии Святослава, как никто другой чувствовал себя обделенным. После того как Свенельд в течение ряда лет был вторым человеком в военно-дружинной иерархии Киевской Руси, теперь он фактически остался ни с чем. Древлянская земля перешла в полное и безраздельное владение князя Олега, который безразлично относился к прошлым заслугам Свенельда. Вдобавок Олег имел одно неоспоримое преимущество перед первым воеводой своего брата. Он был княжеского рода.
Недовольство сложившимся порядком вещей, приведшим к тому, что Свенельд лишился своего главенствующего положения в военно-дружинной иерархии Киевской Руси, заставляло воеводу прилагать все усилия к тому, чтобы вернуть утраченное.
Олег, вероятно, был осведомлен о происках Свенельда. Вражда между ним и первым воеводой его брата развивалась по нарастающей.
Первой жертвой этой вражды стал Мстислав Лют, вроде бы не имевший к деяниям своего отца прямого отношения. Около 975 года Лют отправился на охоту в древлянские леса. На беду Люта, в то же самое время неподалеку охотился князь Олег. Князь заметил Люта и спросил у сопровождавших, что это за человек, который охотится в его лесу. Сопровождавшие ответили Олегу, что это сын первого воеводы Свенельда. Услышав такую новость, Олег пришел в гнев и убил Мстислава Люта, обвинив его в браконьерстве.
Смерть Мстислава Люта послужила толчком к открытой вражде между Олегом и Ярополком. Узнав о гибели своего сына, воевода Свенельд стал требовать от Ярополка: «Пойди на своего брата и захвати земли его». Последовав уговорам Свенельда, Ярополк напал на владения Олега. Возле древлянского города Овруча, который был столицей Олега, состоялась решающая битва между братьями. Воины Олега, не выдержав натиск дружины Ярополка, бросились бежать по узкому мосту через ров, под защиту городских стен. В толчее Олега скинули с моста в ров.
После битвы среди груды человеческих и конских трупов, которыми был завален ров, воины Ярополка отыскали тело Олега.
Ярополк, не ожидавший такого исхода битвы, стал оплакивать своего погибшего брата. Повернувшись к Свенельду, стоявшему за его спиной, он воскликнул: «Видишь, этого ты хотел?!»
С тех пор имя Свенельда больше не упоминается в русских летописях. Главным советником Ярополка стал Блуд.
Владимир, все это время остававшийся в Новгороде, с тревогой наблюдал за событиями в Киеве. Участь Олега, сброшенного в ров своими воинами, заставила его задуматься о своей судьбе.
Оставаться в Новгороде было опасно. В любой момент с Владимиром могли поступить так же, как поступили с его братом.
У Ярополка было достаточно сил, с которыми он мог попытаться захватить Новгород. Но у новгородцев были деньги, хотя и не было надежной армии. Если с умом распорядиться накопленными в Новгороде богатствами, то, пожалуй, можно и побороться с киевским князем.
Летописец представляет дело так, как будто Владимир, испугавшись Ярополка, бежал из Новгорода в варяжские земли. Но для такой интерпретации заморской миссии Владимира нет никаких оснований. Если бы Владимир захотел бежать от Ярополка, то он вряд ли стал бы потом рисковать своей жизнью и возвращаться в Новгород. Скорее всего, заморская поездка Владимира была санкционирована самими новгородцами, которые дали Владимиру денег, чтобы он нанял сильное войско.
Узнав о бегстве Владимира, Ярополк направил в Новгород своего наместника. Ярополк понимал, что на этом борьба между ним и Владимиром не закончилась. Решающая схватка еще впереди. Вскоре до него дошла весть о том, что Владимир с варяжской дружиной вернулся в Новгород и стал готовиться к походу на Киев (980 г.). Владимир, подобно своему отцу, известил Ярополка о начале военных действий: «Владимир идет на тебя, выходи на битву».
Ярополк со всей серьезностью отнесся к намерениям брата. По словам Никоновской летописи, в Киев стали стекаться многое воины, готовые стать под знамена киевского князя.
Владимир не сразу пошел на Киев. Первой целью его похода стало Полоцкое княжество, которое при Игоре обрело независимость. Владимир, вероятно, не желая оставлять у себя в тылу сильного противника, решил подчинить себе кривичей и полочан. Формальным поводом для нападения на Полоцк послужил отказ Рогнеды, дочери полоцкого князя Рогволода, выйти замуж за Владимира. Рогнеда в ответ на предложение новгородского князя будто бы высокомерно заявила, что не будет снимать сапоги с сына рабыни, т. е. Владимира, и вместо него желает Ярополка. Такое оскорбление Владимир не стерпел. Он привел к Полоцку сильную армию, состоявшую из варягов и воинов подчиненных ему племен. Во время штурма города Рогволод и двое его сыновей были убиты. Владимир захватил Рогнеду и силой женился на ней.
В Киеве отношение к предстоящему походу Владимира поменялось. Блуду удалось убедить киевского князя, что тому ничего не угрожает и Владимир только пугает его. Блуд уговорил Ярополка прекратить сбор войск и положиться на свой авторитет старшего брата.
Разумеется, Блуд действовал в интересах Владимира, с которым вступил в переговоры за спиной киевского князя.
Владимир во главе своего войска подошел к Киеву и стал готовиться к осаде. Учитывая, что людей для штурма у Владимира было недостаточно, он отправил своих лазутчиков к Блуду, чтобы тот посодействовал ему в захвате Киева. В случае своей победы над Ярополком князь обещал чтить Блуда как родного отца. Ведь как пытался Владимир уверить Блуда, не он, а его старший брат начал братоубийственную войну. В этом, конечно, была доля правды, но разве Владимир не приложил все усилия к тому, чтобы эта война разгорелась вновь?
Блуд начинает плести тонкую интригу. Он то побуждает Владимира идти на штурм города, то нашептывает Ярополку, что киевляне за его спиной ведут переговоры с Владимиром, собираясь впустить его в город. При этом Блуд предлагал Ярополку только единственное средство, как выйти из создавшегося положения, — бегство из города.
Затеянная Блудом интрига принесла плоды. Опасаясь измены со стороны киевлян, Ярополк под покровом темноты покинул город. Вместе с ним была лишь небольшая свита. Вместе с Ярополком бежал и Блуд.