– С вами все в порядке? – донесся до нее шепот Эрика. И Алла, чувствуя, что в глазах у нее стоят слезы, пробормотала:
– Лучше не бывает! Почему мы вообще бросились бежать?
– Вы предпочли бы давать показания норвежской полиции, а затем наверняка и спецслужбам? – ответил Эрик язвительным вопросом. – Впрочем, у вас есть еще такая возможность – можете прямо сейчас выйти из автомобиля и сдаться. Только не могу гарантировать, что вы сумеете вернуться в Москву в ближайшие дни и даже, возможно, недели.
– Кажется, теперь вы можете выбираться из-под пледа! – объявила наконец их спасительница.
Алла немедленно скинула с себя плед и, приподняв голову, взглянула на то, что происходило на улице. Автомобиль катил по шоссе вдоль порта – справа море, яхты и теплоходы, слева старинная крепость на холме.
Алла уселась, чувствуя, что коленка продолжает ныть. Эрик последовал ее примеру.
– Большое спасибо! Вы очень помогли нам! – произнесла Алла, обращаясь к седовласой водительнице. И подумала: да, она определенно где-то уже видела ее. Но женщине никак не удавалось сообразить, где именно.
– О, не стоит благодарности! – заявила дама, бросив взгляд в зеркало заднего вида и ободрительно улыбнувшись.
Эрик же, вместо того чтобы поблагодарить их спасительницу, спросил:
– Почему вы это сделали?
– Что именно? – спросила дама, с лица которой немедленно исчезла улыбка.
– Помогли нам, незнакомым людям. Ведь мы могли оказаться мошенниками, террористами или серийными убийцами, скрывающимися от полиции! А вдруг мы сейчас возьмем вас в заложники? И тем не менее вы пустили нас в ваш автомобиль и даже помогли сбежать от полиции! – не унимался Эрик.
Дама усмехнулась:
– Ну и кем вы являетесь на самом деле? Мошенниками, террористами или серийными убийцами? Впрочем, вы меня раскусили. Я совершенно случайно стала свидетельницей кошмарного события около итальянского ресторана и даже заметила, как вы пытаетесь удрать оттуда. Остальное – случайность. Мы бы могли не встретиться с вами, заверни вы в другой проулок. Но лично я уже давно научилась доверять судьбе.
Эрик подозрительно нахмурился:
– Вы преследуете нас? Кто вы такая? Вы работаете на спецслужбы? Или связаны с криминальным миром?
Алле сделалось не по себе, однако она, в отличие от Эрика, испытывала к седовласой даме симпатию. Где же все-таки она ее видела?
– С удовольствием отвечу на ваши вопросы, если вы сначала ответите на мои! – заявила дама. – Совсем неподалеку имеется отличный ресторанчик с восхитительной норвежской кухней. Его владелец – мой давний друг. Ему можно доверять. Госпоже Вьюгиной требуется медицинская помощь – у нее вся левая нога в крови. Так что мы отправимся туда и обо всем поговорим.
Алла вздрогнула. Эта особа знает, как ее зовут! Но откуда? В голову пришла мысль – когда автомобиль остановится, можно воспользоваться ситуацией и бежать. Документы, кредитные карточки и деньги у нее с собой, в сумочке. Правда, одежда осталась в отеле, ну да и бог с нею. Однако сумеет ли она выбраться из Норвегии? Что, если и ее задержат в аэропорту, как это произошло с Юрием?
– Понимаю, у вас множество вопросов, как, впрочем, и у меня, – продолжала дама, – но, поверьте, я на вашей стороне. Иначе бы не стала помогать вам. Ага, мы почти на месте!
Алла заметила старинный деревянный корабль, пришвартованный к пирсу. Автомобиль остановился около него, дама вышла из салона.
– Уж слишком прыткая эта особа! Не нравится она мне! – обронил мрачно Эрик.
– То же самое можно сказать и о вас! – парировала Алла.
Распахнув дверцу, женщина опустила на асфальт левую ногу, и тут же ее тело пронзила резкая боль. Из горла вырвался крик, но к ней тотчас подоспела седовласая водительница.
– Обопритесь на мою руку! – продолжила дама, и Алла подчинилась.
Так они вдвоем и поднялись по трапу на парусник. Эрик следовал за ними. Навстречу гостям вышел невысокий, полный и с абсолютно лысым черепом мужчина в красно-синем свитере. Седовласая дама обменялась с ним несколькими фразами по-норвежски, а потом перешла на английский:
– Олаф нам поможет! Накормит, напоит, окажет медицинскую помощь и, что важнее всего, будет нем как рыба!
Гости, возглавляемые хозяйкой ресторана, прошли на корму парусника и оказались в небольшой, однако уютной каюте. Опустившись на диван, Алла с облегчением вздохнула. Эрик опустился на пол около нее и спросил:
– Я осмотрю вашу рану, не возражаете?
Алла дернулась от его прикосновения к коленке, и седовласая дама, решительно отстранив его, заявила:
– Молодой человек, лучше позвольте это сделать мне! Я когда-то хотела стать медиком и даже училась в медицинском колледже. К тому же мне приходилось обрабатывать раны, причем не раз и не два, да еще в самых горячих точках нашей планеты.
Дама осторожно закатала брючину, осмотрела рану и произнесла:
– Слава богу, ничего серьезного. Однако надо промыть, продезинфицировать и перевязать.
И она перешла на норвежский, отдавая распоряжения Олафу, который относился к своей гостье прямо-таки с трепетом и почтением. Пока дама колдовала над ее коленкой, Алла смотрела в иллюминаторы, выходившие на бухту. Больно почти не было, разве что пришлось стиснуть зубы, когда дама прижала к ране бинт, пропитанный коньяком двадцатипятилетней выдержки.
Взгляд Аллы упал на журналы, лежавшие на столике около иллюминатора. И на обложке одного из них – это был влиятельный американский журнал «Time» – она заметила портрет той самой седовласой дамы, которая сейчас сноровисто обрабатывала ее рану! Правда, выглядела она чуть иначе – немного моложе, а волосы были не полностью седые, лишь с проседью. Журнал был трехгодичной давности, а надпись к снимку гласила: «Кейра Флорос – самая влиятельная журналистка в мире».
И тут Аллу осенило: конечно же, эту особу она видела на экране телевизора! Время от времени госпожа Вьюгина смотрела и иностранные новостные каналы, а там частенько мелькало лицо седовласой дамы. Да и не так давно, в конце прошлого года, журналистка приезжала в Россию, где брала эксклюзивное интервью у президента, получившее за рубежом большой резонанс. И о самой Кейре Флорос – невысокой, подвижной женщине со сверкающими темными глазами, отличным загаром и острым язычком – по центральным российским телевизионным каналам прошел репортаж. Кажется, она родом из Греции, однако выросла в США, училась в Великобритании и теперь работала на Си-Эн-Эн, где у нее была собственная еженедельная политическая программа, а также писала для множества авторитетных изданий. В самом деле Кейра Флорос можно назвать самой могущественной журналисткой в мире!
– Спасибо, госпожа Флорос! – сказала Алла, когда ее рана была обработана и наложена повязка.
Дама вскинула на нее глаза, перевела взгляд на лежавшие на столике журналы и заметила с легкой усмешкой:
– Олаф – мой большой поклонник. И не только моего творчества. Вот и собирает все, что только найдет обо мне.
– Вы – Кейра Флорос? Та самая? – с волнением спросил Эрик, вытаращив глаза на журналистку. – Вот это да! А я ведь, можно сказать, ваш коллега. Тоже занимаюсь разоблачительными расследованиями. Меня зовут Эрик Сольгейм.
Он протянул даме руку, но та, усмехнувшись, произнесла:
– Увы, не могу ее сейчас пожать, потому что мои руки не самые чистые. Значит, мы с вами коллеги? К сожалению, ничего не слышала о вас, мистер Сольгейм.
– Называйте меня просто Эрик, – ввернул мужчина.
Извинившись, Кейра вышла из каюты.
И Эрик в возбуждении воскликнул:
– Подумать только, я познакомился с самой Кейрой Флорос! Такая честь! Вот это да!
Алла ощупала повязку, спустила брючину и осторожно поднялась с дивана. Нога ныла, однако резкой боли не было. И все благодаря самой влиятельной журналистке в мире, а по совместительству медсестре.
Вернулась Кейра Флорос. Улыбнувшись, она протянула Алле руку и сказала:
– Раз уж мое инкогнито раскрыто, то давайте официально знакомиться.
Пожимая ее руку, Алла заметила:
– Как я поняла, вы уже в курсе, кто я такая. И мне бы хотелось знать, какое отношение вы имеете ко всему… ко всему происходящему.
– Прекрасно понимаю ваш интерес! – ответила журналистка. – И обещаю рассказать вам все, что мне известно. Примите мои самые искренние соболезнования, госпожа Вьюгина!
Алла, на несколько минут забывшая о том, что ее муж умер, закусила губу и пробормотала слова благодарности.
– Значит, мы коллеги? – спросила Кейра, подавая руку и Эрику. – В каком же издании вы работаете, Эрик?
Тот, немного стушевавшись, сообщил:
– Я работаю сам на себя. Интернет-платформа «Глобальная теория заговора». Слышали о такой? Я – ее создатель!
– Гм, кажется, это вы выдвинули теорию о том, что глобальное потепление климата – дело рук чрезвычайно могущественного финансово-промышленного картеля, который хочет таким образом прибрать к рукам власть над всей планетой? – спросила не без иронии журналистка. – Как же, как же, слышала!
Тот, немного стушевавшись, сообщил:
– Я работаю сам на себя. Интернет-платформа «Глобальная теория заговора». Слышали о такой? Я – ее создатель!
– Гм, кажется, это вы выдвинули теорию о том, что глобальное потепление климата – дело рук чрезвычайно могущественного финансово-промышленного картеля, который хочет таким образом прибрать к рукам власть над всей планетой? – спросила не без иронии журналистка. – Как же, как же, слышала!
Ее тон не предвещал ничего хорошего. Однако, вместо того чтобы углублять тему, Кейра произнесла:
– Думаю, самое время нам подкрепиться. Ресторан еще закрыт, но для нас Олаф сделает исключение и сам встанет за плиту. Так что прошу!
Они прошествовали в кают-компанию, переоборудованную под зал ресторана. Олаф, который явно испытывал нежные чувства к знаменитой журналистке, проводил их в отдельный кабинет, принял заказ (Кейра заверила, что стоит попробовать камбалу и морского окуня) и удалился на кухню.
Опустившись около иллюминатора, Алла бросила взгляд на бухту, потом на своих визави и заметила:
– Я не верю в случайности. Вернее, конечно, вполне может быть, чтобы я столкнулась на улице Осло с самой влиятельной журналисткой в мире…
Госпожа Вьюгина посмотрела на Кейру, и та, наклонив голову, слегка улыбнулась.
– Или с неким малоизвестным журналистом, специализирующимся, как я поняла, на разнообразных теориях заговора…
Ее взгляд упал на Эрика, который попивал из бокала минеральную воду и безмятежно поглядывал в иллюминатор.
– Но я не верю в то, что в течение короткого промежутка времени можно «вдруг» столкнуться и с самой влиятельной журналисткой в мире, и малоизвестным журналистом. Причем самая знаменитая журналистка в мире знает, кто я такая и как меня зовут, а малоизвестный журналист преследует меня с того момента, как я поселилась в отеле.
Алла помолчала мгновение и продолжила:
– Я крайне признательна вам обоим за то, что вы сделали для меня. Вы, Эрик, спасли мне жизнь, а вы, Кейра, помогли уйти от полиции. Однако разрешите напомнить: я – глава дома моды в Москве. Моя фирма – не дом моды «Шанель» и не «Ив Сен-Лоран», за пределами России я известна только узкому кругу посвященных, хотя работаю над тем, чтобы выйти на международную арену. Поэтому рискну предположить, что дело вовсе не во мне.
Алла вновь помолчала и тихо добавила:
– А в моем муже…
Возникла неловкая пауза, прерванная появлением Олафа, сервировавшего чудный салат из морепродуктов. Когда он ушел, Кейра заговорила:
– Вы правы, госпожа Вьюгина…
– Думаю, вы можете называть меня по имени, – прервала ее Алла. На что журналистка заметила:
– Тогда для вас я – Кейра. Итак, Алла, вы правы. Я обещала рассказать вам всю правду и сделаю это, однако предлагаю вести разговор в хронологической последовательности. Мой, так сказать, коллега Эрик вышел на ваш след гораздо раньше меня, поэтому ему и слово!
Мужчина замялся, налил себе еще воды, осушил залпом бокал и поднял свои зеленые глаза на Аллу.
– Ну, тут рассказывать особенно нечего! – заявил он. – У меня имеются свои источники информации, в том числе и в аэропорту Осло. Поэтому об аресте вашего супруга мне стало известно спустя десять минут. Кто такой Юрий Вьюгин, мне объяснять не пришлось. Один из ведущих торговцев оружием в мире! Или, на профессиональном жаргоне, «ангел смерти».
Алла вздрогнула. Да, она знала Юрия как мужа и отца ее детей, а для кого-то он был «ангелом смерти»!
– Ой, сорри! – вставил Эрик, заметив смятение женщины. – В общем, все очень просто. Операция в аэропорту прошла за считаные минуты, а информация об аресте господина Вьюгина в прессу не попала. Думаю, постарались американцы – они не были заинтересованы в шумихе вокруг этого дела. А потом от того же источника я узнал, что в Осло в спешном порядке прибыла некая Алла Вьюгина, супруга Юрия. И я решил…
Рассказчик замялся, снова выпил минеральной воды и поковырял вилкой салат.
– Я решил, что неплохо было бы разузнать, что к чему. Такой репортаж мог получиться! Потому что Юрий Вьюгин – личность легендарная. Он связан и с преступным миром, и с диктаторами, и с оружейными концернами, и с миллиардерами. Следить за ним я не мог, так как ваш супруг, Алла, находился в тюрьме, поэтому я решил установить наблюдение за вами. Вот, собственно, и все! Когда вы отправились из отеля в ресторан, я последовал за вами, так как подумал: наверное, вы будете встречаться с кем-то влиятельным, и неплохо будет сделать фото, а заодно подслушать, о чем вы станете говорить, тем более что русским я владею. Ну, а на пути в ресторан вас пытались убить, и я спас вам жизнь.
Солгейм дерзко уставился на Аллу. Женщина быстро перевела взор на Кейру, и та, кивнув, заметила:
– Что же, господин коллега, могу выразить вам свое восхищение – вы работали как настоящий профессионал.
– Я и есть настоящий профессионал, – пробормотал Эрик.
– Ни секунды в том не сомневаюсь, – кивнула журналистка. – Могу сказать, что моя история практически ничем не отличается от истории Эрика. В течение последних пяти лет я веду расследование – оно связано с продажей оружия террористам, в том числе одному чрезвычайно известному и в то же время неуловимому террористу…
– Джамиль, он же Фантом! – воскликнула, не удержавшись, Алла, и Кейра с интересом уставилась на нее.
– Да, именно так, Алла. Джамиль – чрезвычайно опасная личность. Он – истинный король террористов. Знаете почему? Потому что руководствуется одним – прибылью. Идеология для него не играет никакой роли, он готов сотрудничать со всеми, кто ему платит. Причем ведет чрезвычайно скрытный образ жизни, напасть на его след невозможно. Никто даже толком не знает, как он выглядит. И я поставила перед собой задачу вывести Джамиля на чистую воду и обезвредить его!
Раздался смешок – теперь не удержался Эрик.
– Кейра, я в восхищении от вашей журналистской деятельности, однако ловить Джамиля – дело спецслужб. Ни один журналист, каким бы влиятельным и состоятельным ни был, не в состоянии выйти на Джамиля!
– Отчего вы так уверены? – парировала мадам Флорос. – За пять лет мне удалось собрать о нем целый архив! И даже один раз заснять его!
– Да вы что? – Эрик в возбуждении вскочил, причем так неловко, что бутылка минеральной воды полетела на пол. – Выходит, вы знаете Джамиля в лицо? Но это же… Это же сенсация мирового масштаба! Почему вы не опубликовали фото?
Кейра подняла бутылку и водрузила ее на стол.
– Эрик, прошу вас, успокойтесь! Фотографию мне удалось сделать в Тегеране – есть все основания считать, что Джамиль помогает тамошним радикалам в создании атомной бомбы. Однако фотография получилась всего одна и, к сожалению, расплывчатая. Хотите взглянуть?
Журналистка извлекла из рюкзака фотоаппарат и протянула его коллеге. Алла тоже взглянула на экран и заметила толпу вооруженных до зубов типов, сопровождавших человека, одетого, как саудовский шейх. В глаза бросалась густая черная борода, огромные солнцезащитные очки и орлиный нос.
– К тому же мне еще не надоело жить, Эрик, – добавила Кейра. – Я и так пошла на неоправданно высокий риск, чтобы сделать снимок. Пришлось разработать целую операцию! Если бы я опубликовала фотографию, то не прошло бы и двадцати четырех часов, как люди Джамиля отправили бы меня на тот свет – иллюзий в отношении этого у меня нет.
– Но зачем тогда вы вообще пытаетесь разоблачить его? – удивилась Алла. – Ведь если у вас получится, он вас не пощадит!
Кейра вздохнула:
– Обнародовать информацию я смогу лишь тогда, когда буду знать, кто такой Джамиль на самом деле. Сейчас у меня имеется одна-единственная фотография, и по ней определить подлинное имя Фантома невозможно. Тем более что он виртуозно меняет внешность. Думаю, и борода, и орлиный нос – фальшивые. В действительности, предполагаю, террорист выглядит совершенно иначе. Не исключаю, что внешность у него вполне европейская, потому что отец-то у него с Ближнего Востока, а вот мать, по слухам, англичанка.
Мадам Флорос поднесла ко рту вилку, попробовала салат.
– Как всегда, божественно! Олаф – прекрасный повар и мог бы зарабатывать бешеные деньги где-нибудь в Париже, Нью-Йорке или Москве, однако предпочитает держать небольшой ресторанчик в Осло. Как я его понимаю – я так люблю Норвегию!
Кейра отпила из бокала и продолжила:
– Да, Алла, вы правы, я рискую жизнью. Такова профессия журналиста! Но попусту рисковать я не хочу. Только когда выясню, кто такой Джамиль на самом деле, результаты своего расследования предам огласке. Не исключаю, и это будет смертельно опасно, но ведь и сам Джамиль тогда окажется не в роли охотника, а в роли дичи – ему надо будет бежать, пытаясь спасти свою шкуру. Надеюсь, тогда ему станет не до меня, тем более что уж очень многие хотят заполучить его голову. Предположу даже, что после разоблачения Джамиль сам может пасть жертвой кого-нибудь из своих врагов или одной из спецслужб. Его организация будет ликвидирована, а я наконец-то смогу уйти на покой и окончательно переехать в Осло, чтобы содержать ресторан вместе с Олафом…