— Прибыли? Давайте за мной.
Их встречал сам Атти, спешивший навстречу другу и его секретарше по посыпанной розовым гравием дорожке между зелёных кустов живой изгороди. Человек сбросил с себя куртку, аккуратно положил её на заднее сиденье глайдера, обернулся к своей спутнице:
— Давай шубу. А то сваришься.
— А?
Сообразила. Даже чуть покраснела почему то. Расстегнула застёжки, подала ему верхнюю одежду. Атти, между тем, подошёл вплотную, смерил саури взглядом. Нахмурился, от чего та даже сжалась, но промолчал, только буркнул:
— Идём. Ооли ждёт.
Не задумываясь, успели ли они, или нет, уже привыкнув к власти, и к тому, что все его приказы исполняются, двинулся обратно по дорожке. Пусть оказался не длинным. Через пять минут все трое приблизились к большому чистому пруду, усеянному водяными лилиями. На берегу, в ажурной беседке обнаружилась и его жена. При виде гостей Ооли поднялась со своего стульчика, указала на стоящий перед столиком с принадлежностями для лёгкого чаепития, диванчик:
— Присаживайтесь.
Дмитрий спокойно сел. Ююми беспомощно осмотрелась — место для сидения было общим. Рогов улыбнулся про себя — кажется, жена друга решила взяться за дело жёстко. Чуть поколебавшись, саури всё же пристроилась на самый краешек дивана, чтобы даже случайно не коснуться мужчины. Ооли, как радушная хозяйка, разлила по чашкам чай и кофе, улыбнулась мужу, сделал первый глоток. Остальные последовали её примеру. Распитие напитка прошло в тишине, нарушаемой лишь пением птиц, да цвирканьем неизвестных насекомых. Чуть обдувал приятный прохладный ветерок с поверхности пруда, да маячили бесшумные тени слуг где‑то за кустами. Наконец, Ооли отставила свою опустевшую чашку, почему то заглянула в неё, потом подняла глаза на Ююми:
— А теперь расскажи мне всё. И самое главное — чем ты успела так насолить Горху ур Сареми, что тот готов заплатить моему мужу два миллиона кархов, лишь бы тебя выдали ему?
С тонким звоном чашечка драгоценного, тончайшего фарфора выпала из рук Ююми, ударилась о поверхность стола, разбрызгивая вокруг недопитый чай, и девушка с ужасом уставилась на молодую женщину:
— Ур Сареми?!
Выдохнула она. Ооли кивнула:
— Да, шурха. Горх ур Сареми. Он требует твоей головы, как преступницы, нанесшей ему смертельное оскорбление, которое можно смыть только твоей кровью, Ююми. Ююми Ас Самих. Причём желает сделать это лично. Для чего прибыл на Фиори. Так что ты скажешь, Ююми? Чем ты так обидела наследника Клана Каменных Цветов?
— Я… Не шурха. Мой Клан отказался от меня. Потому что я воспротивилась воле своего отца и не пожелала выйти замуж за Горха. Поэтому меня теперь зовут ас Садим уль Вермаа На мгновение воцарилось молчание. Никто не ожидал услышать от девушки подобного. Затем Ооли вновь заговорила:
— Если Клан отказался от тебя, то, значит, защитника у тебя тоже не имеется?
Ююми едва слышно прошептала:
— Такого у меня нет.
Вмешался Атти, до этого сидевший молча:
— А если найти защитника со стороны?
Ему ответила Ооли:
— Им может быть либо родственник, либо член Клана. А там никто не станет заступаться за изгнанницу.
— Родственников у неё тоже теперь нет. Раз она изгнана из своего Рода.
— Проклята и забыта. Такая у нас формулировка.
— Проклята и забыта…
Эхом откликнулась на слова Ооли неподвижно застывшая девушка.
— Значит, остаётся родственник.
Скучающим тоном заметил Дмитрий. Затем продолжил свою фразу:
— Только вопрос, где найти родственника, пожелавшего вступится за сироту? Ответ — выйти замуж.
— Замуж?!
В унисон воскликнули оставшиеся трое, сидевшие в беседке. Рогов едва заметно усмехнулся:
— А почему бы и нет? Ненадолго. На время дуэли. Потом можно и развестись.
— Хм. Действительно. Это выход! Ююми, как? Выйдешь за Дмитрия?
— Я?! Вы что, с ума сошли? Я, саури, замуж за человека?!
И осеклась — ведь прямо перед ней сидит такая пара. Опустила глаза, вновь проклиная себя за несдержанный язык, навлекающий на неё неприятности. Теперь её точно выдадут Горху. Но вдруг с удивлением вскинула помертвевшее было, личико — все сидевшие за столом дружно рассмеялись. Кроме неё. Дмитрий буквально схватился за живот от смеха. Согнувшись так, что лёг лбом на стол.
— Я же говорил, что она — тридцать три несчастья!
Буквально прорыдал он сквозь смех. У владетельной пары на глазах выступили слёзы от смеха. Наконец, кое как они успокоились, Дмитрий вдруг стал необычайно серьёзен, затем встал, опустился перед девушкой на одно колено, взял её за руку:
— Ююми ас Садим уль Вермаа, готова ли ты стать моей женой и принять меня как супруга и защитника твоего?
Воцарилась напряжённая тишина. Девушка беспомощно повела глазами вокруг себя, но три лица смотрели на неё требовательно, ожидая единственно правильного ответа, и она сдалась — в конце концов, ниже уже падать некуда. Кивнув, еле слышно ответила:
— Я принимаю тебя, Дмитрий Рогов, как своего супруга и защитника.
— Да будет так!
Веско припечатал сверху Атти. Но серьёзность момента нарушила Ооли, захлопавшая в ладоши:
— Ой, как же я рада!
Глава 8.
— Я зову монаха.
Произнесла императрица и поднесла запястье, украшенное отделанным драгоценными камнями коммуникатором ко рту, негромко произнесла:
— Мальчики, приведите мне служителя Высочайшего…
…Обряд провели быстро. Негромкие слова клятвы. Брачное ожерелье на шее. Вот и всё. Быстрота, с которой всё произошло, просто выбило саури из колеи. Одно за другим: Горх ас Сарими, обвинение, и самое страшное… Она стала самкой человека. Человека! Подстилкой! Грязной шлюхой! Остаётся только умереть… Её рука лежала на локте мужа. Так принято в Империи людей. В Кланах супруга всегда позади своей половины на два шага. А у этих — рядом. И самое страшное, что новоиспечённый муж имеет на своём счету не одну жизнь её соплеменников… Дрогнула рука, выводящая подпись на документе, но саури даже не обратила внимания на то, что её подпись пересёк росчерк. Только супруг нахмурился слегка, но не произнёс ни слова. Ююми вздрогнула — сама жена императора подавала ей кубок. Втянула затрепетавшими ноздрями тонкий аромат — вино! То, что ей сейчас необходимо. Выпила едва ли не залпом, не ощущая вкуса. Ооли и её муж переглянулись. Дмитрий сдвинул брови ещё сильнее, но вновь промолчал. Атти нарушил напряжённую тишину:
— Бумаги в посольства я отправлю сам.
Затем посмотрел на молодую:
— Фамилию возьмёшь мужа?
Та недоумевая вскинула на него свои глаза:
— Фамилию?
Ооли пояснила:
— Клановое имя.
Девушка слабо кивнула. Это закон. Уходя из своего клана в другой, меняешь родовое имя. Что для мужчин, что для женщин.
— Так тому и быть.
Перевёл взгляд на её мужа:
— Семью известишь?
Тот махнул свободной рукой, потому что за вторую держалась саури:
— Разумеется.
Ооли улыбнулась счастливой улыбкой:
— А я пошлю извещение в Клан ас Самих.
— Нет!
В ужасе выкрикнула саури.
— Только не это! Они успокоятся, пока не убьют нас обоих!
— Девочка, успокойся. Фиори — нейтральная планета. Её статус утверждён обоими владыками. Здесь распоряжаюсь я. И никто другой. Если я посчитал нужным выдать тебя замуж за своего друга, так тому и быть. И оспорить моё решение не может никто.
Атти вдруг едва заметно улыбнулся и внезапно прижав к себе Ооли, страстно поцеловал, ничуть не смущаясь присутствующих, потом добавил:
— Ну, разве что моя малышка.
Потом отпустил жену, подошёл к столу и открыл небольшой ящичек. Извлёк оттуда пару широких золотых колец, инкрустированных платиной:
— Примерьте.
Дмитрий с удивлением взглянул на друга. Молча взял украшение большего размера, надел на палец руки. Затем второе кольцо, и, бережно придерживая Ююми за безвольную ладошку, аккуратно надвинул на палец.
— Твоё.
Та словно очнулась:
— Что это?!
— Символ жены. У нас.
— Же…
И осёкшись, опустила голову.
— Отпуск на медовый месяц, думаю, вам давать стоит?
Рогов отрицательно качнул головой:
— Сначала нужно закончить наше дело с поединком.
— Медовый месяц?
Не выдержала Ююми, и Ооли, улыбнувшись вновь, пояснила:
— В Империи есть обычай: когда пара женится, на первый месяц семейной жизни им даётся отпуск. Этот месяц у людей носит название 'медового', потому что он сладок, словно мёд.
— Сладок?
Не понимая, переспросила девушка, но императрица уже отвернулась к стене беседки, задумчиво смотря на подплывших совсем близко водяных птиц.
— Тебе это не светит, подруга. Ты же не собираешься спать с Димой?
Новоиспечённую жену даже передёрнуло от отвращения, муж же, уловив это движение, стал похож на грозовую тучу.
— Символ жены. У нас.
— Же…
И осёкшись, опустила голову.
— Отпуск на медовый месяц, думаю, вам давать стоит?
Рогов отрицательно качнул головой:
— Сначала нужно закончить наше дело с поединком.
— Медовый месяц?
Не выдержала Ююми, и Ооли, улыбнувшись вновь, пояснила:
— В Империи есть обычай: когда пара женится, на первый месяц семейной жизни им даётся отпуск. Этот месяц у людей носит название 'медового', потому что он сладок, словно мёд.
— Сладок?
Не понимая, переспросила девушка, но императрица уже отвернулась к стене беседки, задумчиво смотря на подплывших совсем близко водяных птиц.
— Тебе это не светит, подруга. Ты же не собираешься спать с Димой?
Новоиспечённую жену даже передёрнуло от отвращения, муж же, уловив это движение, стал похож на грозовую тучу.
— Ладно. Пора заканчивать спектакль.
Атти решил прервать сгущающееся между молодожёнами напряжение и, подхватив Ооли под руку, решительно шагнул к выходу:
— За мной!
… — Сьере Димитри! Давно не виделись!
— Сьере Димитри! Прекрасно выглядите!
— Сьере Димитри, как ваше здоровье?
…Ююми с удивлением наблюдала, как её 'мужа' обступили довольно красивые, даже по меркам Высоких Кланов… 'Человечки', наперебой отвешивающие тому комплименты и щебечущие с ним с выражением… Она даже не могла понять, что написано на лицах той толпы дам, обступивших человека. Сама девушка старалась не потерять его из вида. Ну пусть он её супруг. В конце концов, это всего лишь, чтобы спасти ей жизнь. Если удастся выиграть поединок. А потом они разведутся. Но, тем не менее, саури с удивлением ощутила нарастающее внутри неё недовольство той популярностью, которой, оказывается, мужчина пользовался среди придворных императора. Знай Ююми, что за ней внимательно наблюдает супруга императора, её эмоции были бы намного сдержанней, но сейчас, предоставленная самой себе девушка не считала нужным особо контролировать себя.
Люди. В основном — люди. Единственная саури, кроме неё в саду — супруга местного императора. Пресветлая юили Ооли. Ха, от неё то отец не отказался! В отличие от самой Ююми. Старшая наследница стала изгоем. Лишённая всякого статуса среди Кланов, а теперь ещё и… Впрочем, чего ей стесняться? Если сама дочь Вождя Вождей гордо несёт свою головку, не смущаясь того, что живёт с человеком, и даже родила ему дочь. Почему же она, отверженная, должна стыдиться того же самого? Тем более, что у неё есть преимущество — Ююми не делит, и не будет делить постель с человеком! Их брак всего лишь фикция! Но… Почему же она чувствует внутри себя, где‑то там далеко, лёгкую досаду? Пусть он человек, но ведь его никто не заставлял спасть её никчёмную жизнь? Может, стоит всё‑таки поблагодарить его? Открыла была рот, но вдруг сбоку, совсем рядом, раздался знакомый ненавистный голос:
— Какая встреча! Ююми! Неужели Асха будет исполнена?
Она вздрогнула. Девушка едва успела повернуться на голос, как её грубо схватили за руки, заломили их за спину, но всё же саури успела разглядеть надменное лицо Горха, искривившееся в злобной довольной улыбке. Внутри словно что‑то оборвалось, а её уже потащили… И вдруг руки стали свободными, а оба держащих её солдата словно мячики разлетелись в стороны. Ур Сарими схватился за пояс, но ему в лоб уже смотрели бластеры личной охраны императора, а в грудь упёрлись клинки.
— В чём дело?!
Голос Горха от злобы взвизгнул фальцетом, а Дмитрий левой рукой задвинул за спину свою новоиспечённую половину и громадной глыбой навис над клановцем:
— Ты, ублюдок, как ты только посмел коснуться моей жены?!
— Что?!
Ас Сарими явно растерялся, но сдаваться не собирался:
— Я требую выдать мне презренную, посмевшую нанести смертное оскорбление!
Мужчина повернулся к Ююми:
— Ты?
— Это ложь!
Изо всех сил выкрикнула девушка. Топнула ногой:
— Он лжёт! Лжёт! Лжёт!
Горх злобно усмехнулся:
— Я — лгу? Требую поединка!
Тонкие губы растянулись в ухмылке:
— По закону Кланов, я, Горх ур Сарими, Вождь, требую доказательства своей правоты в поединке!
…Мало, очень мало кто из людей мог хотя бы сравниться с воином саури в бое на мечах. И надежды на спасение у Ююми не было с самого начала… Мгновение тишины, женщины и девушки с сочувствием смотрели на саури. Впрочем, кое‑кто и со злобой. Те, кто слышал, как её назвали женой Рогова.
— Ну, кто решится заступиться за преступницу?!
Ритуальный клич. Ююми без всякой надежды опустила голову. Конец…
— По законам Кланов за неё может заступиться либо родственник, либо член её Клана.
Рогов шагнул вперёд, и Горх усмехнулся:
— Я — Горх ур Сарими, Вождь Клана ас Сарими. Кто ты, человек, решивший заступиться за изгнанную?
— Я — Дмитрий Рогов. Подданный Руси, первый помощник императора Фиори Атти Неукротимого, законный супруг этой женщины. И я докажу, что ты лжец и порочишь доброе имя моей супруги.
Саури вспыхнул мгновенно:
— Я заставлю тебя подавиться этими словами, хомо!
Выхватил узкий длинный клинок, блеснувший в свете солнца тусклым серебром монокристалла. Против ожидания, человек спокойно взглянул на его оружие, потом наклонился к застывшему возле себя пажу и что‑то ему шепнул, потом его глаза заледенели и воткнулись в саури с такой силой, что тому на миг стало не по себе.
— Сейчас принесут моё оружие.
Ждать пришлось недолго. Буквально через пять минут паж появился вновь, подавая на вытянутых руках нечто, завёрнутое в ткань. Человек принял оружие, став на одно колено, коснувшись мечом лба, затем поднялся, сдёрнул чехол. Взору собравшихся предстали узкие, чуть изогнутые чёрные ножны, украшенные серебряными бляшками. Темляк украшал большой ромб. Неуловимое взглядом движение, и точно такой же монокристалл вспыхнул на солнце.
— Приступим?
Пространство вокруг дуэлянтов мгновенно очистилось, и по краю импровизированной арены выстроились гвардейцы. В круг вошла Ооли:
— Поединок справедливости! До первой крови или до смерти?
— До смерти!
Голос ур Сарими был подобен шипению змеи. Рогов кивнул, соглашаясь со своим противником.
— Да будет так.
Императрица вышла из круга, встала за спинами охраны. Ююми замерла за спиной мужа, мертвенно бледная. Если Горх убьёт человека, то может сразу покончить с ней. Его право.
— Анд!
Раздался громкий крик, и оба воина устремились навстречу друг другу. Саури замерла от изумления — её… Муж… Он исчез! Размазался в воздухе! Ур Сарими едва успел сделать пару шагов, как перед ним возникла фигура человека, короткий, практически неуловимый взмах, и… Голова Горха на теле качнулась, и кто‑то в толпе пронзительно завизжал — с тупым неописуемым звуком она упала на траву. Из шеи ударила тонкая струйка крови. Ещё одна. Ещё. Сердце ещё работало. Но вот тело замерло и бессильно обмякло грудой мёртвого мяса. Конец поединка.
— Это… Это как?!
Взвизгнул чей‑то голос на высокой речи.
— Такое невозможно! Этого просто не может быть! Хомо против саури всегда проигрывает! Это нечестно!
— Честно.
Ооли, стоящая возле круга охранников, ехидно улыбнулась:
— Дмитрий — майор специальных войск Империи Руси. В запасе.
Гробовая тишина, которую нарушил сам Атти:
— Уберите здесь.
Сделал презрительный жест, указав на тело и лужу крови. Затем повернулся к Рогову:
— Вина?
Мужчина кивнул, спокойно вложил свой меч в ножны, отдал орудие пажу, обернулся к новоиспечённой супруге:
— Не желаешь присоединиться, дорогая?
Ююми, словно во сне, медленно кивнула в знак согласия:
— Как пожелает мой муж…
Вздрогнула, его рука коснулась локтя, покорно последовала за ним на подгибающихся ногах. Хвала Богам, идти пришлось недалеко. Буквально пару шагов по раздавшейся в стороны толпе. Словно из‑под земли вырос лакей с подносом, полным бокалов, но, к её удивлению, человек прошёл мимо слуги, словно не замечая. Ничего не оставалось, как подчиняться. Он прошёл по мгновенно образовавшемуся проходу в толпе, остановился перед Атти. Тот едва заметно кивнул, затем повёл их за собой. И лишь когда все оказались в небольшой комнате, промолвил:
— Дело сделано. Кланы подтвердили законность. Все обвинения сняты.
Тяжел вздохнул:
— Вам ещё придётся побыть какое‑то время мужем и женой. Иначе поднимется шум. Так что мы с Ооли решили дать вам всё же отпуск. Поедете на Светлую Русь. На месяц. И, желательно, поскорей. Лучше прямо сейчас.
— А рудник?!
Дмитрий опешил от неожиданности. Надо же — во время смертельной опасности был спокоен, словно камень. А сейчас растерялся от того, что ему дают отдохнуть. Впрочем, Ююми трясло от пережитого не хуже, чем в тридцатиградусный мороз, и всё, что говорилось, просто скользило мимо рассудка, не воспринимаясь.