– Спасибо! – выпалила Молли, отчего-то покраснев.
– Оставайся, – потряс головой Билл, мол, погоди, доскажу. – Но с одним условием.
– Это с каким же? – насторожилась Молли.
– У нас так – кто не работает, то не ест, – с кривой усмешкой пояснил парень. – Кто на дело не ходит, тому жратвы не полагается. Гостей нам не надобно. Хочешь с нами быть – будь! Но только если с пользой.
– Это с какой же пользой? – Впрочем, Молли уже знала ответ.
– Ты ведь в технике рубишь, верно? – прищурился Билл.
– Н-ну, верно… – Молли всё меньше и меньше нравится этот разговор.
– Есть у меня на примете одно дело, большое дело, – горячо зашептал вдруг Билл, нагибаясь к девочке. – Не какая-то там мелочь, часы спереть, велика важность! А настоящую кассу взять!
– К-какую к-кассу? – беспомощно пролепетала Молли.
– Что, Блэкуотер, перетрусила уже? – Мюррей презрительно скрестил руки на груди, задрал подбородок. – Штаны сними тогда, юбку надень, как девчонкам положено!
– Кто это тебе сказал, что я перетрусила?!
– Да ты же! Аж побледнела вся!
– Ты договори, а потом уж суди, кто тут перетрусил! – нахохлилась Молли.
– Ну-ну. Договори, значит? Ладно, слушай. Есть на углу Стимроллер-драйв и Эксимер-вэй ссудная касса. Сидит там старый Робинсон, скряга первостатейный, у него зимой снега не допросишься. Даёт деньги в рост, под залоги, подо что хошь… – Голос Билли упал до шёпота. – Вплоть до детворы, мальчишек и девчонок. Ну, девчонок-то, понятно дело, берёт охотнее…
– Почему охотнее? – не поняла Молли. Билл покраснел и потупился.
– Нипочему. Так просто. Не обращай внимания. Короче говоря, ребятнёй он тоже берёт. Гад ползучий он, у меня двое пацанов как раз от него сбежали…
– Н-ну-у, – нерешительно протянула Молли, – я, конечно, м-могу п-помочь… вот только не знаю, чем… Я ведь никогда не…
– Ничего! – жизнерадостно заявил Билл. – Я, когда начинал, тоже был «никогда не». Научишься, Блэкуотер! Вот увидишь, у тебя получится.
– Так что я сделать-то должна?
– Я тебя спрашивал, мол, ты ведь в технике сильна? Так?
– Н-ну, положим, так…
– И на бронепоезд тебя взяли, а туда в юнги кого попало не берут, – авторитетно продолжал Билл. – Короче, разбираешься. У скряги Робинсона там накручено-наверчено капканов всяких. Нам самим никак, парнишки мои, гм, и читать-то не шибко умеют. В общем, будешь нам помогать!
– Билл, так это ж… мне ж не разобраться с ходу, сразу… Схемы нужны, чертежи… Может, чего попроще?
Мюррей скривился.
– Что, Блэкуотер, испугалась? В кусты?
– Да что ты заладил: в кусты, в кусты… Если у меня не получится, тебя ведь тоже схватят…
Билл недовольно покрутил головой:
– Отвертеться хочешь.
– Да не отвертеться! – взмолилась Молли. – А чтобы ты глупостей не делал! Я ж не инженер-механик! С капканами дела отродясь не имела!
– Ладно, – процедил сквозь зубы Мюррей. – Скажем по-другому. Если я тебе покажу всякую добычу нашу, сможешь из неё что полезное для нас сработать?
– Это, наверное, сумею, – осторожничала Молли. – Давай глянем. Постараюсь…
– Вот и ладно. Чарли! Эй, парень, быстро прибрал тут всё, пока я мисс Блэкуотер покажу кой-чего.
…Это самое «кой-чего» оказалось глухим тупиком старого коллектора, заканчивавшегося старым оплывшим завалом. Здесь в относительном и оттого удивившем Молли порядке была свалена масса всех и всяческих железяк.
Приглядевшись, Молли узнала вдруг характерные детали ботов, бросившиеся ей в глаза ещё во время бегства: колеса, захваты, капканы… даже копьё, от какого она едва сумела увернуться. Имелся здесь верстак с тисками, набор молотков и отвёрток, напильники, кусачки, струбцины, ножницы по металлу и тому подобный инструмент.
– Ничего ж себе вы натаскали…
– Это не мы, – поскромничал Билл. – Было так, когда мы место это нашли. Мальчишки болтали, жил тут один беглый, не то магик, не то просто… ну, как мы. Что потом с ним сталось, неведомо, а инструмент остался. Ну, сможешь что-нибудь с этим сделать?
– Что-нибудь всегда можно сделать, а вот что тебе надобно?
– Ну, как, – принялся загибать пальцы Билл. – Штуку какую-нибудь замки открывать. Стекло резать. Прутья решёток перекусывать. Капканы вот на себя замыкать, чтобы мы бы в контору Робинсона зашли, а там уже все ловушки сработали. Ещё хорошо б, чтобы сейфы открывал, – окончательно размечтался юный предводитель воришек.
Молли присвистнула.
– Так это я год провожусь! Нужно же план составить, эскизный проект, потом детальные чертежи… котёл нужен, чтобы пар был… цилиндры… рычаги… я, конечно, постараюсь…
– Вот-вот! Постарайся уж. Ну, а пока к меняле Робинсону мы лезть не готовы, сходим тогда завтра на что-нибудь простенькое. Тебе, Блэкуотер, для начала чтоб.
– К-куда? – слабым голосом спросила Молли.
– На большой рынок. Там много мелких лавок, они таких силков, как у Робинсона, не имеют.
– А вы разве не по… не по карманам?
– По карманам? – расхохотался Билл. – Ну, ты как сказанёшь, Блэкуотер! По карманам – это долго учиться нужно! Ловкость нужна!.. Мы, конечно, учимся… Саймон у нас неплохо щупать умеет… но всё-таки главное – лавки. И вот тут-то ты нам и пригодишься.
– Да как же я пригожусь, когда меня Особый Департамент ищет? Физиономия моя на всех тумбах висит!
– Вот потому, – хитро сощурился Билл, – никто тебя на большом рынке ждать и не будет. Никому из бобби в их тупые башки не придёт, что тебя туда могло понести. И насчёт вида не беспокойся. У нас тут рухляди всякой – на сто человек хватит. Идём, подберёшь себе чего. Ну, иголкой поработаешь, если надо. Ты ж девчонка, должна уметь. Умеешь?
– Умею, – вздохнула Молли. Неужто пригодитесь вы, мамины бесконечные уроки пополам с упрёками?
После «мастерской» Билл привёл свою спутницу в другой подобный же отросток коллектора. Там от стены до стены тянулись верёвки, на них – вешалки со всевозможными нарядами. Иные – так весьма недешёвые.
– Давай, найди себе пальто там нормальное, шляпку, сапожки, – торопил её Билли. – Очки другие тоже. Маску. Будешь как настоящая мисси. Ну, давай! Подбери, потом обратно к верстаку дуй, начинай соображать. Сапоги свои сними да поставь сушиться, здесь возьми себе другие. Шевелись, Блэкуотер, если с нами дело иметь собираешься!
Молли собиралась. Ничего иного ей пока просто не приходило в голову.
Наряд она себе подобрала быстро. Трудно сказать, где мастер Мюррей и его команда раздобыли всё это и почему до сих пор не продали, но одежда тут была на любой вкус. Особенно много нашлось дорогих меховых манто и накидок. Их Молли сразу же сбросила со счетов – вещи приметные и что, если попадутся на глаза былой хозяйке?..
Она остановилась на добротном, но скромном пальто до пят, круглой меховой шапочке с неким подобием вуали и длинным хвостом сзади. Нашлись и сапожки, почти не ношенные.
– Отлично! – прицокнул языком Билл, когда Молли появилась из-за занавески. – Тебя, Блэкуотер, и не узнать теперь. Теперь давай, устраивайся, на железо ещё посмотри…
– Как там Билли мой?
– Спит как сурок. Умаялся. Я башмаки с него снял, сушиться поставил, пока ты там была. Да, если тебе чего чистое надо – ну, чулки там, – мальчишка снова покраснел, – ты не стесняйся. Бери чего надо. У нас так, мы со своих денег не берём, всё по справедливости делим…
«Ага, и маленький Чарли прислуживает тебе за столом», – подумала Молли.
Но опять же вслух решила ничего не говорить.
…Потом, уже лёжа на узкой кровати рядом с Билли, – его, сонного, Мюррей перетащил в наскоро возведённый его мальчишками «покой» Молли, состоявший из двух ширм и занавеси, – Молли мучительно думала о том, как будет выбираться отсюда. Нет, Билл Мюррей, конечно, молодец… Хоть и ворует, но у богатых и состоятельных. И мальчишек кормит, никто голодающим не выглядит… их тут эвон сколько, на такую ораву немало нужно. А лавочники и впрямь не обеднеют, конечно же.
Ей нужно выиграть время и отыскать Таньшу со Всеславом. Или дать им отыскать её саму. Может, и хорошо, что у Билли Мюррея нашлось столько… желаний. И машины, и помощь на рынке… Да, хорошо. Это даст ей время.
Мысли её вновь и вновь возвращались к случившемуся в подземельях. Живое железо… боты, самоходные машины, двигавшиеся без паропроводов или котлов…
Молли зажмурилась, старательно вспоминая тот миг, когда сорвавшийся с её пальцев пламень хлестнул по суетливо торопившимся преследователям, – что она ощутила тогда?
Радость удачного удара?
Облегчение?
Гордость?
Торжество победителя?
Да, всё верно. Но было что-то ещё, сидящее в памяти словно заноза и не дающее покоя.
Что? Что коснулось её чувств в тот краткий миг, пока огненная плеть соединяла саму Молли с ботами? Она жгла не просто железо, не просто механизм. Что-то таилось за зубчатыми колёсами передач, за рычагами и тягами… и не давало Молли уснуть.
Что? Что коснулось её чувств в тот краткий миг, пока огненная плеть соединяла саму Молли с ботами? Она жгла не просто железо, не просто механизм. Что-то таилось за зубчатыми колёсами передач, за рычагами и тягами… и не давало Молли уснуть.
Само это «живое железо» под Норд-Йорком было нонсенсом, чепухой, невозможностью.
И куда подевался Особый Департамент? Преследовали, висели на плечах и вдруг отстали. Да, конечно, она разнесла ту дрезину… вняли… остановились… может же такое случиться?
Молли очень хотелось в это верить.
Но то, что она успела узнать о департаментских на собственной шкуре, подобного никак не допускало.
Они бы не остановились. Они ненавидят «ведьму», они пойдут вперёд. Они даже пожертвуют жизнью… Неужели здесь опять какая-то хитрость лорда Спенсера? Или того пожилого джентльмена в цилиндре, что одним взглядом едва не лишил её ног?
От всех этих размышлений она долго не могла уснуть. Наверху, наверное, уже настало утро, если не полдень, когда Молли наконец забылась тяжёлым сном без сновидений.
Глава 2
Братцу Билли, против всех ожиданий, в шайке Билла Мюррея понравилось. Наверное, потому, что все мальчишки относились к нему и Молли с немалым пиететом. «Живое железо прошли», – передавалось шёпотом.
Младших Билл Мюррей с собой на дело не взял.
– Останетесь вот с Билли. Поможете освоиться. Да смотрите, не драться! Узнаю – так отхожу, в Особом Департаменте не узнают! О, молодец, Блэкуотер, отлично выглядишь, то, что надо!
Молли облачилась в подобранный вчера наряд. Весна наступала, но холода уходили медленно, и нордйоркцы не торопились расставаться с тёплой одеждой.
Сам Билл тоже приоделся – приличное пальто, почти новая шапка, штиблеты, клетчатые штаны.
– Ну, идём, Блэкуотер. По дороге объясню тебе, что нужно сделать…
Мюррея Молли слушала безо всякого азарта, с тяжким предчувствием. Всё это было неправильно. Конечно, она читала множество книг про благородных разбойников, отнимавших у богатых и раздававших добычу бедным, но вот оказаться самой в этой роли…
Мальчишки у Билла Мюррея собрались самые разные. По большей части – злые, скрытные и обожавшие ругательства. Конечно, они не были виноваты – так жизнь вывернулась, им не повезло родиться в семье доктора, или инженера, или хотя бы заводского мастера.
Молли не спрашивала, кто из этих ребят сумел бежать от пресловутой релокации, хотя очень, очень хотела бы расспросить, как им это удалось. Ведь в конце концов теперь ей, – когда сумеет укрыть братца в безопасном месте, когда убедится, что ему ничто не угрожает, в том числе и его собственная магия, – кто знает, вдруг ей удастся отправиться на юг и выручить Сэмми?..
Большой рынок встретил их людским водоворотом. Очистившие на время воздух Норд-Йорка ветры стихали, вновь возвращалась гарь, многие горожане успели снова нацепить маски. Молли последовала их примеру.
Она редко бывала здесь. Мама вообще не посещала рынки, Фанни делала закупки в «приличных» магазинах на Плэзент-стрит и соседних улицах. На рынке Молли бывала только с папой, когда он брал её с собой, отправляясь по каким-нибудь делам.
Большой рынок был и впрямь большим. Если взглянуть на него сверху, получался крест, словно два продолговатых здания наложили одно на другое. Почти всё пространство стен занимали окна, гордость Норд-Йорка, они предназначены были пропускать дневной свет, но копоть покрывала их так быстро и так густо, что все усилия городских мойщиков пропадали даром и внутри всё равно царил полусумрак.
Отлитые из чугуна решётки, причудливые водосточные трубы, чугунные же фигуры горгулий, усевшихся на карнизах и крышах. Вдоль стен тянулись трубы, свистел пар, толкая тележки с мешками, ящиками, коробами, корзинами, бутылями и прочим товаром. Сменяли одна другую лавки, очень простые: поперечный прилавок, за ним – торговец, а ещё дальше, у него за спиной – занавес, за которым он держал товар. Шум, гам, толкотня, всюду толпа, сквозь неё пробираются надменные слуги из богатых домов, зачастую – в ливреях с гербами хозяев; есть и множество люда, одетого попроще, особенно женщин, яростно торгующихся над тушками кур, гусей или индеек, над рядами яиц, брусками масла, бидонами молока и пучками блёклой зелени.
Конечно, покупала здесь не полная беднота. На Большой рынок ходили жёны механиков и мастеров, десятников, рядовых техников, армейских сержантов и вообще тех, у кого водилась хоть кое-какая монета.
Здесь продавали далеко не одни лишь продукты, нет. Тут можно было купить сапоги и ремни, куртки и портупеи, ножи и инструменты, револьверы и патроны, лампы, портсигары, машинки для обрезания сигар, машинки для чистки трубок, машинки для… словом, для всего, чего угодно.
Винтовки, палаши, сабли, экзотические кривые ятаганы, привезённые с дальнего юга, топоры и топорки, многолучевые метательные звёздочки, игольчатые дроты, луки, арбалеты, популярные до сих пор; игрушки, посуда, светографии, кофейные и шоколадные заведения – глаза разбегались!
У каждого входа в здание рынка торчало по круглой афишной тумбе; Молли невольно задержала взгляд на расклеенных объявлениях – и услыхала, как Билл Мюррей рядом с шипением втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
На огромной, занимавшей половину тумбы, афише красовалась она, Молли Блэкуотер, безо всяких очков и масок. Официальная школьная светография.
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ВЕДЬМА МОЛЛИНЭР БЛЭКУОТЕРМолли едва заставила себя не пялиться на плакат. Билли Мюррей тоже отвернулся, поглубже засунул руки в карманы да принялся высвистывать нечто залихватское.
Остальные мальчишки, отправившиеся с ними – всего трое, – тоже это заметили, да и мудрено было бы не заметить! Молли могла только поразиться, с какой быстротой Особый Департамент сумел всё устроить – напечатать плакат с нею и расклеить, наверное, по всему Норд-Йорку…
Молли втянула голову в плечи, невольно озираясь в поисках бобби или департаментских, но никого не увидела. Лишь немедля получила тычок от Мюррея прямо в рёбра:
– Не жмись, глупая! У тебя такой вид, словно ты только что кошелек спёрла и не знаешь, куда спрятать!
Он был прав. Молли с усилием распрямила плечи, гордо задрала нос.
– Ну-ка, Гарри, – бросил через плечо Билл одному из сопровождавших их парней, – сбегай-ка к тумбе, глянь, чего они там пишут…
Тощий Гарри с длинным лошадиным лицом и унылым носом молча кивнул и расхлябанной походкой уличного сорванца направился к тумбе. Молли мельком подумала, что он слишком бросается в глаза, – полиция Норд-Йорка не жаловала малолетних бродяжек, всех их ждали в лучшем случае приюты, а в худшем – ничем не отличавшиеся от тюрем работные дома.
Сам Билл, Молли и ещё двое мальчишек – Робин и Уэсли – продолжали без лишней спешки шагать ко входу в рынок.
– Всё помнишь, Блэк… всё, в общем, помнишь?
– Помню, – мрачно отозвалась Молли. Ей очень не хотелось внутрь.
Подоспел Гарри, широко ухмыляясь щербатым, словно у настоящего каторжника, ртом.
– Награду сулят. Ба-альшую! Двадцать пять тысяч фунтов. Мол, опасная магичка, на дороге к гибели. Требуется немедля обезвредить.
– Чепуха это всё! – возмутилась Молли. – Ничего я не собираюсь погибать! И никакая я не магичка, не ведьма!.. Врут они всё, Билл, сам же знаешь, что, бобби тебе не врали?
– Да само собой, – беззаботно откликнулся Мюррей, хотя глаза его алчно блеснули. – Пусть хоть сто тыщ сулят, кто ж им поверит? Верно, парни?
– Верно, мастер Билл!
– Вот и я так думаю. Кто полицейским крысятничает – с теми у нас разговор короткий. Ну, пошли, дело сделаем – и назад! А потом и гульнуть можно будет!
Они оказались внутри. Людской поток подхватил их, потащил вперёд, мимо прилавков с товаром, мимо продавцов и покупателей, весов и гирь, безменов и поддонов, в запахи гнили, требухи, крови, машинного масла, угля, гари, парфюма – адской невообразимой смеси, что царила под крышею Большого рынка.
– Вот она, – прошипел Билл в ухо Молли, когда они поравнялись с очередной лавкой.
Здесь продавали всяческую паровую механику. На одной из полок гордо возвышалась даже паровая пишущая машинка, почти такая же, как у папы.
Имелись здесь различные цилиндры, ползуны, рычаги, рычажки и рычажищи, золотники, вентили, краны и так далее. Молли не успела удивиться – лавка отнюдь не выглядела такой уж богатой, тощий хозяин в треснувших очках уныло взирал на покупателей, копавшихся в разложенном на прилавке железе.
Мюррей вновь толкнул Молли в бок, уже слабее. Пора было начинать.
– Прошу прощения, мистер Моррис, могу я задать вопрос? – пропела Молли, или, вернее, ей показалось, что пропела.