– До свидания, мисс Барбара! Я так рада, что с вами и мистером Реджинальдом всё в порядке! Я буду тепло одеваться, обещаю!..
Госпожа старший боцман как-то кривовато усмехнулась и неуверенно похлопала «Мэгги Перкинс» по плечу на прощание.
Идя сюда, Молли надеялась, что…
Да, на что ты надеялась, идя сюда? Что госпожа старший боцман раскается в том, что служит на бронепоезде, осыпающем «варваров» снарядами? Никогда такого не случится. Никогда и ни за что. «Империи нужно», и это оправдывало всё. Значит, у мисс Барбары Уоллес, где бы она ни служила, всегда будут надраены до зеркального блеска все до единой медяшки, в идеальном порядке будут содержаться все паропроводы, котлы и иные механизмы – а на головы Rooskies будут падать взрывающиеся подарки в десятки фунтов весом.
А ещё они с мисс Барбарой обе старательно делали вид, что не помнят, кому и как кричала срывающимся голосом «доченька!» госпожа старший боцман…
Молли ехала обратно к дому. На душе было смутно и нехорошо. Чего ждала она от этого разговора? Она призналась мисс Барбаре, извинилась за обман. Госпожа старший боцман на неё не сердится. Не подозревает в том, что она – ведьма. И мистер Картрайт, восстановленный в должности старшего офицера бронепоезда, на неё не сердится тоже. Всё хорошо. Но – что-то нехорошо.
Настолько нехорошо, что не усидеть на месте.
Нехорошо-то оно нехорошо, но что именно нехорошо? Что её смущает? Ну не разговоры же о сонной болезни, что так беспокоят папу?
Об этой напасти и впрямь всегда ходили всякие слухи, но случалась она не столь часто, не то что эпидемии, к примеру, холеры.
Нет, не это. Мисс Барбара? Разговор с ней?
Да, ей, Молли, нужно было нечто много большее от мисс Барбары. Наверное, наверное… наверное, нужно было вернуть ту изначальную веру, что она – хорошая. Что с ней можно будет поговорить, и она таки подумает, что стрелять в варваров и убивать их за просто так всё же не слишком правильно…
Но ты ничего для этого не сделала, Молли Блэкуотер, вдруг услыхала она словно бы голос госпожи Средней – так, как она обычно обращалась к ней мысленно, взяв лишь за руку, мягко и незлобиво. Ты ничего не сделала. Не рассказала ей о сожжённых деревнях и торчащих печных трубах, покрытых вечной копотью.
Она бы не поверила. А поверив, решила бы, что «так и надо». «Превратности войны», как писали в толстых приключенческих книгах, где герои Империи завоёвывали для неё новые колонии…
«Превратности войны».
Почему же они не могут понять? Они, хорошие люди, такие как мисс Барбара или мистер Картрайт?!
Молли не знала ответа. Ей просто было плохо от его отсутствия.
Молли вжалась лбом в стекло паровичка. Империал весь забит, публика радуется погожему дню и наступающей наконец-то весне, свежему ветру, унесённой им гари. Молли затаилась в уголке небольшого вагона, низко надвинув машинистский свой шлем и не поднимая кругляши очков.
Оставь в покое старшего боцмана Уоллес и старшего офицера, коммодора Картрайта. Забудь о них. Ты взрывала шагоходы Империи и выворачивала наизнанку бронированные ползуны, вколачивая им в глотки огненные заряды. Ты дралась и убивала. И сейчас ты здесь, в Норд-Йорке, не для того, чтобы тихо ходить в школу, делать книксены и слушаться родителей. Не для того, чтобы просить прощения.
Ты здесь…
Но точный ответ на этот вопрос ей ещё предстояло получить. А пока что мысли крутились вокруг совсем иного: неведомый «связной» от Rooskies… Странная забывчивость такого подозрительного и недоверчивого лорда Спенсера… Неловкие взгляды и ещё более неловкое молчание с мисс Барбарой…
«Стой, а последнее-то тут к чему?» – заспорила сама с собой Молли.
Она не находила логического ответа. Но почему-то три эти вещи – «связной», лорд Спенсер, мисс Барбара – вновь и вновь выстраивались одной шеренгой.
И это было много больше, чем просто подозрения Особого Департамента, странное поведение пэра Империи или осознание того, что им больше не о чем говорить с мисс Барбарой, прежде готовой спасти её ценой собственной жизни.
Молли Блэкуотер казалось, что её отталкивает сам Норд-Йорк. Или даже не отталкивает… а предлагает жизнь, которая ей была категорически не по душе.
И Ди так и не возвращается…
Молли кое-как, понурившись, добрела до дома.
Мама и братик воззрились на неё со священным ужасом; папа ещё не вернулся, а вот Фанни, напротив, подмигнула и даже не стала фыркать, когда Молли кое-как побросала в прихожей верхнюю одежду.
– Вам опять письмо, мисс. – Служанка подала конверт с уже знакомым гербом на всегдашнем и непременном серебряном подносе, не забыв, разумеется, белых перчаток.
Лорд Спенсер не терял времени даром. Фанни же, судя по поджатым губам, послания его явно не одобряла.
Молли торопливо вскрыла конверт.
«Мисс Моллинэр, весьма предусмотрительно с вашей стороны было отправиться сегодня в эллинг. Я подготовлю соответствующие вашему походу известия, кои вы могли бы там получить. Напоминаю вам, что послезавтра – приём в Пушечном клубе, танцевальный вечер отцов и дочерей. Все формальности мной уже улажены. Доктор Блэкуотер сопроводит вас туда. Не упустите случая послушать подлинные разговоры, что станут вести офицеры Горного Корпуса. Поделитесь ими впоследствии со мной, и мы включим часть их в ваши донесения для Rooskies. Как вы понимаете, эти донесения должны содержать известное количество настоящих, правдивых сведений.
Я надеюсь, вы оценили тот факт, что ваше письмо варварам отправилось без моей предварительной цензуры. Однако хочу лишний раз напомнить вам, мисс Моллинэр, что я всё равно располагаю обширным арсеналом возможностей, позволяющих мне быть в курсе всего написанного вами.
Примите и проч.».
Молли уронила руку с листком дорогой бумаги, в изобилии снабжённой персональными водяными знаками в виде родового герба Спенсеров.
Лорд знал всё. И не сколько то, что она делает (тут как раз ничего удивительного не было), а то, что она думает.
А ещё лорд Спенсер очень, очень торопился.
Глава 4
Если дома стало чуть лучше, то в школе Молли пришлось солоно. Нет, не то чтобы от неё разбегались в ужасе, но сторонились, и не просто сторонились.
Личная, хоть и краткая беседа лорда Спенсера в сочетании с официальным посланием Особого Департамента, разумеется, произвели на бедную директрису, миссис Линдгроув, поистине неизгладимое впечатление – так, что её пришлось отпаивать валериановыми каплями, и Молли вернули в классы без единого писка. Естественно, у неё согласились принять экзамены экстерном, «когда мисс Блэкуотер будет благоугодно».
Девчонки же разбегались от Молли по углам, глядя на неё широко раскрытыми от ужаса глазами. Все как одна. Учительницы с трудом заставляли себя взглянуть на неё; никто не задал ей ни одного вопроса, и сидела она в середине пустого пространства – свободно было не только место рядом с ней, не только парты спереди и сзади, но даже и справа и слева через проходы!
С виду всё в школе было как и раньше. Краем уха Молли слышала разговоры о внезапно участившихся случаях сонной болезни, но в их школе, к счастью, все оставались здоровы. Говорили также, что заболевших отвозили в специальную лечебницу в главном здании Особого Департамента; эти вести разносила Рози Уайлер, чей отец как раз и числился там мелким канцелярским клерком. Особый Департамент, видать, неплохо платил, если даже мелкий клерк мог позволить себе отправить дочь в дорогую частную школу!..
Но все разговоры разом смолкали, стоило Молли оказаться рядом, и девчонки торопливо расходились в разные стороны.
Не утерпев, Молли уже на следующий день решила, что в обществе и смерть, как известно, алого цвета («Na miru i smert’ krasna»), и, подметив зазевавшуюся Кейт Миддлтон, известную гламурную задаваку, пошла на таран, словно паровой бронированный ползун.
Кейт узрела опасность слишком поздно, Молли уже отрезала все пути к отступлению из угла с фикусом подле окна, где означенная девица Миддлтон рассеянно глядела на медленно ползущую череду роскошных локомобилей – в город с весной вновь пожаловала изрядная депутация пэров.
– Кейти! Эй, Кейт! Привет, как дела?
– А-а-а-а-а…. – Рот у бедняги Кейт открылся, она попятилась, судорожно цепляясь обеими руками за подоконник, словно Молли собиралась её хватать и куда-то тащить. – М-моллинэ-э-эр…
– С каких это пор я – Моллинэ-э-эр? – передразнила одноклассницу Молли. – Кейти, ты что, привидение узрела? Бледная, аки кафель в медкабинете у мисс Найтуок!
Кейт вжималась поясницей в подоконник, а со щёк её и в самом деле сбежала вся краска.
– Что происходит? – напирала на неё Молли. – Это же я. Я вернулась. Особый Департамент агроменную бумагу написал, что всё в порядке! А все, на кого я ни гляну, трясутся, чуть из панталон не вываливаются!
Кейт вжималась поясницей в подоконник, а со щёк её и в самом деле сбежала вся краска.
– Что происходит? – напирала на неё Молли. – Это же я. Я вернулась. Особый Департамент агроменную бумагу написал, что всё в порядке! А все, на кого я ни гляну, трясутся, чуть из панталон не вываливаются!
– О-оста-авь меня-а, – простонала несчастная Кейт. – Я-а сейчас в о-обморок…
– Какие ещё обмороки, Кейти! – рассердилась Молли. – Что за чепуха, отвечай толком, не то…
– И-и-и-и, – тихонько завыла Кейт, сползая на пол, словно ей подрубили ноги. – Только… только не трогай меня!
– А ты дело говори, тогда и не трону!
– Ты была в Особом Департаменте-е… твою семью арестовывали… А вдруг у тебя… у тебя… она… эта самая…
– Ну, была я там! Они меня проверяли, если хочешь знать! И проверили, и отпустили! И нет у меня ничего, никакой «этой самой»! И сонной болезни нет тоже! Она вообще не заразная, папа мой говорит! А уж он-то знает! И вообще, перед ним даже Особый Департамент извинился!
– М-мало ли что извинился… – промямлила Кейти.
– Чего «мало ли»?
– А где ты вообще была? – вдруг выпалила Миддлтон.
– Как это «где»?! Была на бронепоезде, потом в лесах, потом меня егеря подобрали…
У Кейт забегали глаза.
– П-послушай, Моллинэр… а… а ты… ты и варваров небось видела?
Молли сощурилась. Кажется, это был её шанс слегка сбить спесь с любительницы великосветского гламура.
– Ну, видела! Чего их не видеть-то? И с бронепоезда видела, и когда с отрядом ходила!..
– А… а какие они? – с неожиданной жадностью спросила вдруг Кейти.
Она по-прежнему сидела под подоконником, но уже не съёживалась. И видно было, что «они» её занимают, весьма и весьма.
– Какие? – Молли пожала плечами. Хотела ответить: «Да такие же, как мы, две руки, две ноги, одна голова» – но вовремя остановилась.
– У-ух какие!.. Высокие, сильные!.. И у них кто с магией, – Кейт вздрогнула, – кто с магией случится, тот, когда его время приходит, прямо на наших бросается!.. И гибнет, представляешь? Вместе со всеми вокруг! Ужас ужасный!
Молли выпалила это единым духом и сразу же пожалела. А ну как лорд Спенсер решит, что она… занимается тут пособничеством врагу?
– Ага, ага, я слышала, – горячо зашептала Кейти. – Ещё когда «Геркулес» осенью подбили!..
– Ты? – Молли вытаращила глаза. Зазнайка и задавака Миддлтон сумела её-таки удивить. – Ты слышала? Да с каких это пор тебя бронепоезда интересуют?!
– У меня кузен на «Гекторе»! – обиженно задрала нос Кейти.
– А он что же, никаких варваров никогда не видывал? И тебе не рассказывал?
– Он младший механик на паровозе, не его дело на них глядеть! Ему нужно, чтобы машина работала!
– А-а… ну, тогда конечно. В общем, варвары – они, конечно, варвары, но… ничего себе так!..
Последнее Молли добавила специально для Кейти.
– Видела я там – издалека, конечно, – одного молодого мага, мальчика такого, тоже очень ничего себе так и вообще весь из себя!
У Кейти заблестели глазки. Верно, упоминание о «молодом маге», который «весь из себя», затронуло какие-то особенные струнки у неё внутри, потому что Кейти вдруг захлопала ресницами и почти что нормальным, хотя ещё и слабым голосом осведомилась:
– Что, правда? И в самом деле весь из себя?
– Весь, весь, – подбоченилась Молли. – Расскажи мне сперва, что тут творится, а я тебе расскажу, что ещё со мной было!
– Что ту-ут, что тут… Да ничего тут… Ты вон на бронепоезде каталась, варваров видела…
– Ну и что, что каталась?! Дальше давай, Кейти! Что из тебя каждое слово клещами тянуть нужно!
– Ты пропала… никто ничего не знал… – Кейти вдруг всхлипнула. – Многие думали – у тебя сонная болезнь… или ещё чего хуже… Полиция в школу приходила, опрашивали всех – тоже никто ничего не знает…
– Ну, так дальше-то что? – напирала Молли. – Ну, приходили, ну, расспрашивали. Мало ли про кого что расспрашивают!
– Так то ж полиция была! – Хорошенькое личико Кейти страдальчески сморщилось. – Слухи всякие пошли… что ты – в плохих кварталах… что ты… ой-ой, нет, я такого и выговорить не смогу!.. Что ты… с… с…
– Никаких «с… с…»! – сердито оборвала её Молли. – Ну, болтали, что я в Нижнем городе, в кварталах вдоль реки, так и что же? Там тоже люди живут, Кейт! Потом-то что?
– Потом уже не полиция пришла, а Особый Департамент, – округлив глаза, шептала Кейт, по-прежнему сидя прямо на полу. – Расспрашивали про тебя, опять же. Кто, чего, как. Не видели ль чего за тобой странного. Ну, все сказали, что странного в тебе видели столько, что хоть отбавляй…
– Н-да? Это чего ж такого странного-то?
– Н-ну-у… – замялась Кейт, – ты ж не как все… Тебе эти бронеходы подавай, корабли какие-то…
– Ну тебя, глупая, – рассердилась Молли. – Говори толком, что дальше было! Что Особый Департамент ещё про меня говорил?
– Чтобы мы следили, – выдавила Кейти. – Чтобы следили, если ты вдруг появишься, чтобы сообщили им немедленно, если кто тебя заметит… Ещё говорили, что у тебя… может… магия появиться, что ты в монстра превратиться можешь, в любой момент, ы-ы-ы-ы!
– Превратиться? Я? В монстра? Я? Вот просто так, в любой момент?! – Молли упёрла руки в боки. – А вы так и поверили, курицы безмозглые? Меня Особый Департамент проверял, дурочка ты с переулочка! Поняла, нет? О-со-бый Де-пар-та-мент! Чего ж тебе ещё надо?!
Обычно обидчивая Кейти словно и не заметила насмешек.
– Да-а, – протянула она, глядя на Молли и хлопая глазками, – у нас знаешь, что говорят? Что магик может очень-очень быстро оборотиться, вот только что был он как все, а в следующий миг всё уже горит и пылает, так что никакой Департамент не успеет!
– А-а, поняла, – медленно протянула Молли. – Вы, значит, боитесь, что магия во мне всё-таки есть и в любую секунду рвануть может?
Кейт быстро-быстро закивала.
– Уж не думаешь ли ты, что Особый Департамент ошибиться может? – Молли грозно нацелилась в одноклассницу пальцем.
– Всякое говорят, – отвернулась та. – Кузен мой рассказывал, про одного такого магика сообщали-сообщали в Департамент, а там только отмахивались, дескать, некогда нам. А потом тот магик ка-ак рванул! Сперва чудищем обернулся, с железными косами вместо рук, невесть сколько людей покалечил, а потом и вообще сгорел!.. И целая мастерская на Пятой Миле вместе с ним!..
– Ты кузену своему скажи, пусть не болтает лишнего, – прошипела Молли, понижая голос.
– А ты, Моллинэр, мне тут не указывай! – Кейти внезапно оправилась, вскочила на ноги. Молли быстро обернулась – точно, за спиной собиралась стайка подружек мисс Миддлтон. Явить перед ними слабость та никак не могла, сожрут без масла.
– И не воображай! – петушилась Кейт. – Я сама знаю, что магии в тебе ни на пенни! Подумаешь, фифа! Фр-р! – И мисс Миддлтон широким шагом почти что бросилась к подружкам, наблюдавшим за ней и Молли вылезшими на лоб глазами.
– Беги, беги, больно ты мне сдалась, ненормальная! – крикнула вдогонку Молли. Собственно, она и не собиралась хватать несчастную одноклассницу.
Тут как раз прозвенел звонок, и пришлось торопиться в класс.
…После школы Молли шла домой – всё как всегда. Уже несколько дней длилась её «свобода», а она по-прежнему решительно не знала, что делать.
Но с каждым не днём даже, а часом всё сильнее давило предчувствие готовой вот-вот разразиться грозы. А что гроза разразится, Молли не сомневалась.
Дома её встретила бледная, запуганная мама. Нет, ничего не случилось, она теперь всё время была такая. Вокруг мамы суетилась Фанни, залихватски подмигнувшая Молли.
– Крыса опять, мисс Молли, вот миссис Анна и испугалась. Эх, эх, где ж наша Диана-то потерялась…
Молли прикусила губу и отвернулась. Ди не возвращалась. Последний раз Молли видела свою кошку, когда та молнией метнулась прочь от вцепившихся в девочку департаментских – и с тех пор Диана как сквозь землю провалилась.
Молли не хотела верить, что её верная спутница окончила жизнь на рельсах паровика или под колёсами локомобиля. Нет, для этого Ди была слишком умна и хитра. Она не потерялась во время всей долгой дороги вместе с Всеславом и Волкой через горные леса, не стушевалась под обстрелом – и исчезла здесь, в родном Норд-Йорке?
Девочке хотелось верить, что кошка всё равно вернётся. В нужный момент.
Это помогало не разреветься всякий раз, когда Молли вспоминала о Диане.
– Мойте руки, мисс Молли, – чувствуя неладное, поспешно сменила тему Фанни, – и я буду подавать полдник.
– Спасибо, – выдавила из себя Молли. Есть ей не хотелось совершенно. – Мамá, как вы себя чувствуете?
– Плохо, Молли. – Мама даже опустила всегдашнее «мисс». – Давит в висках, голова кружится… в глазах всё двоится…