Перемены в центральном офисе «Мекки» были почти незаметны. На первый взгляд казалось, что новые хозяева держат слово и не вмешиваются в дела игровой площадки. Но только на первый взгляд. Чувство стеснения, гнета, давления было почти осязаемым. Под прессингом находился каждый сотрудник, работавший на проект до смены хозяев. Наб-Ил пыталась не замечать этого, но будучи нейропатом сложно игнорировать наэлектризованную атмосферу, где буквально искрится ощущение близости чего-то недоброго.
– Попытайся не обращать на это внимания, – посоветовал Прай-Ми, когда Наб-Ил поделилась с ним опасениями.
– Я слышала, новый хозяин «Мекки» – Адриил, хочет прислать еще одного нейропата? – тревожно спросила девушка.
– Боишься потерять индивидуальность? – неудачно пошутил Прай-Ми и спешно извинился, вспомнив, что Наб-Ил лишилась множества чувств, когда стала нейропатом. Был ли среди них страх?
– Нет, не был, – сказала Наб-Ил. – К тому же я стала нейропатом недавно. Способность развивается медленно, отъедая по чуть-чуть от каждого чувства…
– Ты не обязана рассказывать мне об этом, – смутился Прай-Ми, считая разговор слишком личным, чтобы делиться с посторонним человеком.
– Ты не посторонний. Ты мой друг, – сказала Наб-Ил.
Прай-Ми кивнул, вспомнил брата и Саломею. Он все еще прятал явные мысли о недавнем визите Арк-Ми, поэтому Наб-Ил не смогла узнать об этом и ощущала только тревогу.
– Переживаешь, что предал брата? – спросила девушка.
– Я не предавал, – Прай-Ми начал злиться. – Если мы запустим проект, то денег хватит, чтобы разделаться с долгами, которые повесил на нас отец…
– Но ты все равно тревожишься.
– Хватит читать мои мысли! Начинаешь напоминать брата. Он тоже пытался всегда залезть мне в голову и решить, что лучше для меня, словно я ребенок…
Все, Прай-Ми больше не мог прятать детали встречи с Арк-Ми. Воспоминания хлынули в сознание нейропата. Наб-Ил растерянно захлопала глазами.
– Арк-Ми связался со мной пару дней назад, – сказал Прай-Ми, чтобы не смущать Наб-Ил, заставляя признаваться, что снова прочитала без разрешения чужие мысли. – Он хочет сыграть в «Фивах». Надеется, что если повезет, сможет рассчитаться с долгами отца.
– Хочет сыграть один? – спросила Наб-Ил, хотя ответ увидела в чужих мыслях раньше, чем услышала голос Прай-Ми.
Саломея. Наб-Ил не знала почему, но эта девушка не нравилась ей. Во-первых, Саломея не любила Квазар. Во-вторых, она всегда восхищалась проектом конкурентов – «Голод». И в-третьих, Саломея не ценила работу Прай-Ми, не понимала его гениальности… Наб-Ил прикусила губу, заставляя себя перестать думать о Прай-Ми, словно он мог прочитать ее мысли.
– Арк-Ми планировал игровой процесс уже давно, – сказал Прай-Ми. – В «Фивах» много дыр. Если действовать коллективно, то есть шанс сорвать крупный куш…
– Ты же не любишь принимать участие в игровом процессе.
– Думаешь, Арк-Ми есть дело до того, что я люблю, а что нет? Он и тебя хотел задействовать, а ты, уверен, и не догадывалась об этом.
– Верно.
– Ну вот видишь.
– Я бы согласилась.
– Знаю, – Прай-Ми невесело улыбнулся. – Брат умеет убеждать, вот только…
– Он просил у тебя денег, чтобы купить ключи игроков?
– Да. И плевать ему, что у меня тоже есть план. Плевать на мои проблемы.
Прай-Ми замолчал. С момента крушения игровой империи «Мекки» прошло меньше месяца, а казалось, что перемен хватает на пару лет. Из всех данных Адриилом обещаний действительным осталось лишь одно – в проект продолжали вкладываться колоссальные суммы единиц Влияния, способные, как казалось Прай-Ми, поспорить с вложениями в «Фивы» и «Голод». Но при подобном щедром финансировании ужесточились и требования. Теперь не было времени остановиться, подумать, взвесить все «за» и «против». Бег казался бесконечным. Движение, спешка, поджимавшие сроки.
– Если отдел не справляется, то так и скажи, я вмешаюсь и исправлю это, – говорил Адриил.
– Как исправишь? – кривился Прай-Ми. – Уволишь моих людей?
– Нет, найму новых.
Новых сотрудников, нанятых Адриилом, Прай-Ми почему-то боялся еще больше, чем увольнения зазевавшихся старых. Новые люди давили, выживали, вытесняли из проекта тех, кто стоял у истоков «Мекки». И Прай-Ми не был исключением. Адриил успел дюжину раз указать на его некомпетентность. Плюс у «Мекки» все еще не было достойного инженера «Размерности».
– Только скажи, и я решу эту проблему, – пообещал Адриил, заверив, что перекупить у «Голода» ведущего специалиста не составит труда.
Несколько раз Наб-Ил пыталась забраться Адриилу в голову, чтобы понять, что у того на уме. Беда заключалась в том, что Наб-Ил была слабым нейропатом, а зная о ее способностях, Адриил предпочитал избегать оставаться с девушкой наедине или вести переговоры в ее присутствии.
– Мне почему-то кажется, что первым сотрудником, который придет к нам на место Саломеи, станет карлик, – сказала Наб-Ил, озвучив то немногое, что удалось подглядеть в мыслях Адриила. Или же он сам хотел, чтобы она увидела это?
В «Голоде» карлик был всего один – Думах, и Прай-Ми заставил себя поверить, что Наб-Ил ошиблась, поняла что-то неверно. Но тревожный звонок прозвучал: что если брат оказался прав, и новые спонсоры выживают из «Мекки» первоначальных хозяев? Что если все это часть заговора с целью потопить молодой проект или прибрать к своим рукам? Но кто замешан в этом? Прай-Ми был уверен, что подобное финансирование под силу немногим. А кто был заинтересован в приобретении прав на игру? «Голод» и «Фивы». В возможность союза двух враждующих проектов Прай-Ми не верил. Рассматривать другие варианты времени не было. С момента продажи «Мекки» Прай-Ми ни разу не вспомнил о том, что у него конфисковали за долги отца квартиру – он жил в офисе, спал в офисе. Как-то утром Адриил связался с ним, отчитал за неопрятный вид, и сообщил, что берет в аренду часть комплекса Isistius labialis, не задействованную в проекте «Голод».
– Отправь мне основные чертежи Размерности «Мекки» и планы нейронных сетей, включая модели, необходимые для максимальной эффективности игрового процесса, – сказал Адриил, сообщив, что нанял одну из самых дорогих контор для подготовки игрового пространства.
«Ну, пусть работает, может, хоть нам отдышаться даст», – подумал в тот день Прай-Ми, а семьдесят два часа спустя получил от Адриила предложение выбрать центр Энрофы, к клонам которого будут подключаться игроки. Прай-Ми рассмеялся, решив, что это шутка, затем замолчал, ошарашенно открыл рот.
– Мы ведь только начали строить платформу для «Мекки» в Размерности, – растерянно сказал он.
– Разве ты не говорил, что основные протоколы и уровни «Мекки» в Квазаре уже построены? – Адриил не спрашивал, он давно все проверил и сейчас просто напоминал. – Отправь мне основные протоколы ключей и связи Размерности и Квазара в игре, чтобы определить, кто возьмется за реализацию проекта.
– Вы собираетесь построить для игровых клонов терминалы перехода? – растерялся Прай-Ми. – Но протоколы еще не отлажены. Никто не пробовал массово переносить сознание в клонов, а затем отправляться в Квазар, приходя клоном в терминал КвазаРазмерности.
– Но ведь это возможно. Никто не отрицает. Да и в игровом процессе подобная функция – одна из главных фишек в игре.
– Главная фишка в игре – это сюжет, а терминалы… – Прай-Ми замолчал, понимая, что лучше будет приехать и обговорить все лично.
– Нет у меня времени на разговоры, – отрезал Адриил. – Если не уверен в своих разработках, то сделай официальный запрос на ключ перехода, иди в ближайший терминал Энрофы и отправляйся в комплекс Isistius labialis, чтобы иметь возможность лично наблюдать за процессом. Инженеры Размерности и ученые Энрофы будут лучше работать, если ты лично объяснишь им свои планы.
– Переход между жилыми комплексами плюс аренда клона для появления в Размерности требует много единиц Влияния, – сделал свой ход Прай-Ми.
– Ты просишь пополнить твой личный счет? – спросил Адриил так, словно пытался отмахнуться от надоедливой мухи.
– У меня нет времени заботиться о личном счете, – сделал второй ход Прай-Ми. – Если я начну лично курировать строительство игровой площадки, мне нужен новый универсальный счет, который действует в двух реальностях.
Адриил думал о требовании не больше пары секунд, затем дал согласие, поручив сотрудникам финансового отдела присматриваться к списаниям со счета.
– Шах, – тихо сказал Прай-Ми, делая свой третий ход, когда связь с Адриилом была прервана.
Жизнь – игра. Теперь оставалось найти легальный, но не самый добросовестный терминал переходов, заключить фиктивный договор на серию путешествий, списать с нового счета нужную сумму Влияния, перечислив часть сотрудникам терминала, которые помогали провернуть аферу, а другую часть на еще один подставной счет, который создал для них отец, когда пытался показать принципы мелкого мошенничества.
«Надеюсь, Арк-Ми поймет, откуда деньги», – думал Прай-Ми, направляясь общественным транспортом в сектора, где находились нелегальные терминалы КвазаРазмерности. Пользоваться их услугами, чтобы попасть в другой жилой комплекс, было все равно, что путешествовать автостопом по стране, где треть населения маньяки, но Прай-Ми нравился этот риск. Детям жулика, бывшего раньше ученым акеми, пластичность Квазара – дом родной. Ми-Аль научил сыновей многому. Может быть, не самому полезному, но знания помогали выжить, если счет пуст, а уровень социального статуса ниже плинтуса… Или если твой игровой проект стал центром заговора, и нужно изворачиваться, как червяк на крючке.
– Вы уверены, что хотите воспользоваться нашими услугами? – недоверчиво спросила девушка в незаконном терминале Энрофы.
Девушка была среднего роста, с небольшим пушком на голове. Прай-Ми решил, что она, скорее всего, провела детство в Квазаре, а затем поселилась в Размерности, и теперь материальность меняла ее, лишая пластичности и чистоты Подпространства.
– Не думайте, что я беспокоюсь за вашу жизнь, – сказала девушка, пытаясь вычислить нейронный след странного посетителя с необычным для подобных мест высоким социальным статусом. – Просто нам не нужны проблемы, – девушка выяснила последний адрес работы гостя. – Обычно люди вашего уровня путешествуют легально.
– Нужно сэкономить пару лишних единиц Влияния, пока не уволили, – дружелюбно улыбнулся Прай-Ми.
Девушка сочла довод правдоподобным и осторожно кивнула, указав на комнату, где находились камеры терминала – крошечные холодные капсулы, хранившие запах предыдущих пользователей.
– Вам выдадут фиктивный ключ пользователя, – предупредила девушка. – Поэтому, как только окажетесь в Квазаре, ваш официальный социальный статус и личный счет перестанут действовать. Фактически вы станете другой личностью. Так что, если у вас не открыт универсальный счет, то могу посодействовать…
– У меня есть универсальный счет, – заверил девушку Прай-Ми. – Это не первое мое путешествие с фиктивными ключами пользователя.
Он забрался в тесную капсулу, поблагодарив девушку за предложение открыть счет.
– Можете вписать сумму комиссионных за открытие счета в общую стоимость услуг, – подмигнул Прай-Ми.
Девушка улыбнулась и сочла необходимым предупредить, что у медицинских систем терминала просрочен сертификат, и если с оставленным телом приключится серьезная беда, то официальная нейронная сеть не станет тратить энергию на восстановление жизненно важных функций организма.
– Я не так стар, чтобы загнуться за пару дней, – улыбнулся Прай-Ми. – Главное, не забывайте питать тело минимально необходимым для поддержания жизни количеством энергии. Этого будет достаточно.
– Насчет нейронного питания можете не волноваться, – заверила девушка и улыбнулась в ответ.
«Нужно будет пригласить ее куда-нибудь, когда вернусь», – успел подумать Прай-Ми, пока его сознание находилось в Размерности. Затем установленный в терминале старый, но надежный компенсатор резонансов Энрофы перенастроил Частоту Колебаний сознания Прай-Ми, позволив разорвать связь с материальным миром, оказавшись в трехмерном времени Подпространства, где слабым фоном отпечатывался покинутый мир, украшенный сотканными из энергии творениями акеми и менее изящными работами резонансных инженеров. Зная нужную Частоту Колебаний можно было выбрать любое время, как это раньше делали хронографы, изучая отпечатки материального мира на пластичной плоти мира энергии и света. Но в этом случае сознание выбрасывалось из Петли Квазар, где находился новый созданный людьми мир. Хронограф или просто исследователь оказывался в изоляционном одиночестве. И даже если два разных человека из разных временных линий Размерности настроят резонанс сознания на одну и ту же частоту-дату Квазара, они не смогут увидеть друг друга, потому что их сознания будут иметь разные коэффициенты колебаний. Таков катехизис нерушимости линейного времени, правящего в Размерности. Резонансы линейности меняются каждое мгновение. Для того, чтобы два человека, два освобожденных от материи сознания смогли увидеть друг друга в трехмерном времени Подпространства, необходима глобальная корректировка колебаний. Для этих целей используют компенсатор резонансов Энрофы, благодаря которому возможно существование огромного мира Квазар, замкнутого в Петле, объединившей пользователей и созданные внутри творения.
«Главное, чтобы старый терминал не прикрыли, аннулировав ключи резонансов незаконных пользователей», – подумал Прай-Ми, чувствуя, как тяжесть материального мира уступает место воздушности и чистоте Квазара, отразившим последний день Размерности. Повсюду установлены образы часов, отмеряющих остаток дня. После наступления Великого ледника и понижения температуры, фаза сна людей увеличилась до двенадцати-четырнадцати часов. Благодаря этому Квазар использует двухуровневый распорядок дня – сон и бодрствование, – возвращая сознание в покинутые тела в искусственно созданное ночное время. Беда в том, что сознание, являясь энергией и, следовательно, частью трехмерного времени Подпространства, остается привязанным к материальному телу, которое служит для сознания источником питания. И связь эту разорвать невозможно – если только нарушить функционал оставленного тела, совершить убийство в материальном мире. Тогда сознание станет свободным, но, лишившись питания, начнет медленно угасать. Иногда это происходит за пару недель, иногда за пару месяцев, но конец всегда один – смерть.
Двухуровневый день в Петле Квазара позволял во время фазы сна проверять системы связи с оставленными в терминалах телами и настраивать протоколы программирования мира энергии, задавая прогнозируемые Частоты Колебаний на новый день. Подобное решение предполагало обновленное видение реальности материального мира Размерности и его перемен, отражавшихся фоном в Квазаре, плюс должно было исключить возможность полноценного функционирования незаконных терминалов Энрофы, у которых не будет доступа к новым параметрам резонансов. Но клирики Иерархии, принимавшие подобный закон, не учли, что ученые Энрофы стояли у истоков создания Квазара, разработав компенсатор резонансов. Так что незаконные терминалы КвазаРазмерности как работали, так и продолжали работать. Лишь протоколы программирования стали сложнее. Никто не может остаться в Квазаре на время второй фазы дня. Сон наступает принудительно для всех. Сознание возвращается в тело. Системы корректируются – миллиарды ячеек памяти, разбросанные по всему миру. Всемирная иерархия пыталась наложить руки на системы корректировки, но проще оказалось создать новую Петлю Квазар – собственность Иерархии, чем пытаться взять под контроль существующую. Вот только никто не станет пользоваться Квазаром Иерархии.
Трехмерность времени Подпространства приучила людей к свободе. Последние несколько поколений ученые акеми в один голос заявляли о переменах, прогнозируя эволюцию человеческого сознания. Одни говорили, что когда-нибудь родится человек, сознание которого будет способно получить энергию не только от физической оболочки, от тела, но и непосредственно от самого Подпространства. Другие акеми верили, что рано или поздно на свет появятся Дети Квазара – новые виды существ, сотканные из света и энергии, не имеющие ничего общего с миром материи и линейностью Размерности. Тогда все изменится и терминалы придется создавать в Подпространстве, чтобы новые представители разума могли посещать материальный мир, где когда-то рождались их предки – люди.
Перенесенное в Квазар сознание Прай-Ми скопировало материальный образ тела. Сохранились и очертания незаконного терминала, правда здесь над этим образом поработали акеми, превратив центр в нечто яркое, искрящееся. В мире, где время трехмерно, расстояния воспринимались не так, как в Размерности. Нужно знать протоколы, правила, иначе можно идти к соседнему сотканному из энергии строению целый день, но не сдвинуться с места ни на шаг. Тысячи лет назад, когда только открыли возможность изучать прошлое с помощью Подпространства, с первыми хронографами было именно так – они не могли перемещаться, только наблюдать. Плюс в те далекие годы перенос сознания из мира материи в мир энергии мог убить человека. Препараты, которыми накачивали хронографов перед извлечением, считались ядом, разрушающим синоптические связи. Не было ледника, но после Третьей мировой войны планета вне жилых комплексов представляла собой в основном дикие пустоши. Хронографов доставляли в бессознательном состоянии на место, которое планировалось изучить, и после этого переносили сознание в Подпространство. Потом разработали примитивные схемы восприятия, научили хронографов передвигаться в трехмерном времени Подпространства как в материальном мире. С тех далеких времен минуло много великих открытий и ложных теорий. С появлением акеми и Петли Квазар Подпространство изменилось. Люди адаптировали мир энергии, построили свои, сотканные из света города, разработали новые законы и принципы.