— А я себя чувствую какой-то экзотичной женщиной, — заметила Лили. — Вроде той… как звали женщину в таком длинном платье? Ну, из старого черно-белого кино?
— Дороти Ламур, — ответила Тэсс. — Теперь возьмем Адама. Тип совершенно другой.
— Разве? — Лили только теперь проявила интерес к разговору. — Какой же?
— Не подыгрывай ей, Лили. Она тут играет в большого специалиста.
— Я никогда не играю, когда дело касается мужчин, подружка. Итак, Адам, — продолжила Тэсс, поднимая палец. — Серьезный, основательный и немного загадочный. Думаю, более интересного мужчину я не встречала за весь мой короткий, но весьма увлекательный сезон охоты на представителей противоположного пола. Из его задумчивых глаз льется некий свет, которому я не могу подобрать название — может быть, доброта?
— Ах, его глаза, — протяжно выдохнула Лили, и у Уиллы внутри все перевернулось.
— Но… — Тэсс со значительным видом подняла вверх указательный палец. — Он совсем не пресный, ведь доброта чаще всего — вещь скучная и пресная. В Адаме чувствуется бурление страстей, причем едва сдерживаемых. Так что, Лили, ты можешь спокойно обриться наголо и разрисовать физиономию пресловутым «Кораллом нимфы», и все же, будь уверена, Адам будет обожать тебя по-прежнему.
— Он меня любит, — глуповато хихикнула Лили.
— Да, любит. Он считает тебя красивейшей женщиной на свете. И если злая волшебница превратит тебя в уродину, он все равно будет думать, что ты — первая красавица на земле. Он ведь ценит в тебе не внешние качества, а внутренние. Вот почему я уверена, что ты — счастливейшая женщина на свете.
— Для голливудского писаки неплохой пассаж, — прокомментировала Уилла.
— О, я не закончила. Наша триада еще обрисована не полностью. — Весьма довольная собой, Тэсс откинулась назад. — Итак, Бен Маккиннон.
— Даже не начинай, — приказала Уилла.
— Ты к нему явно неравнодушна. Мы тут посидим минутку, подсохнем, — обратилась Тэсс к педикюрше, потом взяла свой стакан с минеральной водой. — Если у женщины не бьется пульс при приближении такого мужчины, как Бен Маккиннон, будь уверена: эта женщина — покойница с двухнедельным стажем.
— Ну и часто у тебя бился пульс?
— Я уже заангажирована. Вот если бы нет… В любом случае, уж я — не покойница с двухнедельным стажем.
— Этому горю нетрудно помочь.
— Нет-нет, не делай лишних движений, а то лак сотрется. — Тэсс усмиряюще похлопала Уиллу по плечу. — Вернемся к Бену. Секс из него так и прет, просто впереди него шагает. Хороший такой, грубый секс в славной мужской упаковке. Смотришь на него, когда он скачет на лошади, и знаешь: точно так же уверенно и властно он садится верхом на женщину. К тому же он умный, преданный, честный, а в своих джинсах в обтяжку выглядит просто потрясающе. Как специалист, должна признать, что обтянутая джинсами задница Маккиннона — самая лучшая в наших Скалистых горах. Прекрасное развлечение, способное скрасить будничную рутину, — закончила она и отпила воды.
— Не понимаю, почему ты любуешься его задницей, когда у тебя уже есть парень, — пробормотала Уилла.
— Потому что это красивая задница, а у меня хороший вкус. — Тэсс облизнула губы. — Разумеется, женщина должна быть очень сильной, очень смелой и очень умной, чтобы быть с ним на равных.
— Бесс? Можно тебя на минутку? У меня тут есть кое-что для тебя, если ты не против. Сама не знаю, зачем…
— Какого черта ты здесь делаешь? И почему не стучишься?
— А мне Бесс разрешила войти. — Брови его взметнулись вверх, глаза восхищенно заблестели. — Уилл, черт побери, да ты посмотри на себя.
— Я всего час как вернулась, — пожаловалась она, просовывая руки в рукава, — а ты уже тут как тут. У меня нет времени на болтовню и на рассказы об отдыхе. Я и без того целый уик-энд потеряла.
— Не похоже, что ты что-то потеряла.
— Ты прекрасно выглядишь. — Он подошел ближе. — Отдохнувшая, посвежевшая. — Бен коснулся ее завитых волос. — Такая соблазнительная. Когда Нэйт рассказал мне, куда вы отправились, мне стали мерещиться всякие ужасы. Начал представлять, как ты вернешься домой: лицо размалевано, волосы коротко подстрижены, как у этих нью-йоркских моделей, работающих под мальчика. Как ты думаешь, зачем они так себя уродуют?
— Понятия не имею.
— Слушай, а как они сделали, что у тебя теперь все волосы в завитушках?
— Если ты хорошо платишь, с тобой сделают что угодно. — Слегка стесняясь своей завивки, она откинула волосы назад. — Бен, ты что, собираешься стоять здесь и обсуждать работу косметического салона?
— Это всего лишь завитые волосы.
— Они мне очень нравятся. — Он хмыкнул и, слегка напирая, заставил ее пятиться к стене. — Прямые мне тоже нравились, когда ты их распускала или собирала в хвост.
— Что ты намерен делать?
— У тебя такая плохая память? — Он обнял ее, довольный уже тем, что она перестала отступать. — Не думал, что отлучка на несколько дней заставит тебя забыть о том, где мы остановились. Стой спокойно, Уилла, — сказал Бен, когда она подняла руки, собираясь его отпихнуть. — Я намерен просто тебя поцеловать.
— Что ты намерен делать?
— У тебя такая плохая память? — Он обнял ее, довольный уже тем, что она перестала отступать. — Не думал, что отлучка на несколько дней заставит тебя забыть о том, где мы остановились. Стой спокойно, Уилла, — сказал Бен, когда она подняла руки, собираясь его отпихнуть. — Я намерен просто тебя поцеловать.
— А если я этого не хочу?
— Тогда скажи: «Убери от меня руки, Бен Маккиннон».
— Убери…
— Я по тебе скучал.
— Ты так хорошо пахнешь, — пробормотал он.
— Все. Хватит.
— Ладно.
— Извини. — Он взглянул ей в лицо. — В глазах ее попеременно вспыхивали страх, любопытство и желание. Бен не хотел, чтобы она его боялась. — Я не собирался тебя пугать, Уилл. Просто на минуту забылся. — Напряжение прошло, и он намотал на; палец ее локон. — Наверно, это все из-за прически.
— Все нормально. Я тоже, кажется, на минуту забылась. Должно быть, все дело в том, что ты меня проглотил, словно две кварты самого лучшего виски.
— Ты опьяняешь почище виски, — пробормотал Бен.
— Правда?
— Не заводи меня. Вообще-то, я пришел сказать тебе, что мы с Адамом собираемся съездить в горы, проверить кое-что. Зак говорит, один перевал завалило снегом. И еще он говорит, что, похоже, какие-то охотники пользовались твоей хижиной.
— Почему он так думает?
— В один из своих полетов он заметил следы и, кажется, еще что-то. — Бен пожал плечами. — Не впервой, но раз уж я собрался посмотреть заваленный снегом перевал, мы с Адамом решили, что надо проверить и это тоже.
— Я поеду с вами. Буду готова через пятнадцать минут.
— Мы и так слишком поздно выезжаем. Скорее всего к ночи не вернемся. Свяжемся с тобой по радио из хижины.
— Я еду. Скажи Адаму, чтобы оседлал для меня лошадь, а я пока соберу снаряжение.
— У тебя ужасно самодовольный вид. — Бен ехал по левую руку от нее, слегка придерживая поводья и испытующе разглядывая ее лицо. — Что они там с тобой такое сделали на этом роскошном курорте?
— Самые разные вещи. Чудесные вещи. — Уилла наклонила голову и послала Бену лукавую улыбку. — Они меня натирали всякими кремами. Везде. — Шутишь? — Бен ощутил приятное легкое покалывание в паху. — Везде-везде?
— Угу. Меня намазали маслом, растерли и отполировали. Это было так приятно. Тебе когда-нибудь втирали в тело кокосовое масло, Бен?
— Это предложение?
— Я просто рассказываю. А в конце дня тот парень, что делал массаж…
— Парень? — Бен, как ужаленный, подскочил в седле. Его резкий тон услышал Чарли и, взвизгнув, перестал исследовать окрестности и помчался к хозяину. — Какой парень?
— Массажист.
— Ты позволила мужчине…
— Конечно. — Довольная его реакцией, Уилла повернулась к Адаму. Искорки в его глазах свидетельствовали о том, что ее брат прекрасно понимает, какую игру она ведет. — Лили делали какую-то штуку, которая называется «ароматерапия». По-моему, предки моей матери занимались этим на протяжении веков. Использовали травы и ароматы для расслабления, для успокоения. А теперь этому придумали хитрое название и дерут втридорога.
— Белые люди, — хмыкнул Адам. — Всегда норовят извлечь пользу из природы.
— Не говори. Я вот спросила массажистку Лили…
— Массажистку? — перебил Бен. — Лили делала массаж женщина?
— Да. Так вот, я спросила массажистку, почему она полагает, будто это они придумали все те способы лечения, которые испокон веку использовали индейцы: грязевые ванны, траволечение, масла из растений. Белых тогда и в помине еще не было.
— А почему это у Лили была массажистка, а у тебя массажист?
— Лили очень застенчива. Так вот, все эти их способы лечения идут из древности. А такие кремы и масла моя прабабушка готовила у себя дома, на домашнем очаге.
— А они перелили их в красивые баночки и выдают за собственное изобретение, — подхватил Адам.
— А медвежьим салом тебя тоже натирали?
— Вообще-то, я предложила им поразмыслить на этот счет. Знаешь, Бен, ты скажи Шелли, когда она перестанет кормить грудью, пусть съездит туда на уик-энд. И непременно пусть закажет массажиста по имени Деррик. Он — просто чудо какое-то.
— И этот парень, как его там, Деррик, видел тебя голой?
— Это же его работа. — Уилла тряхнула своими пышными волосами, уже ничуть их не стесняясь. — Я подумываю о регулярном массаже. Это так… расслабляет.
— Могу себе представить. — Бен, протянув руку, взял поводья второй лошади, и теперь он и Уилла ехали совсем рядом медленным шагом. — У меня есть к тебе один вопрос.
— Какой же?
— Ты нарочно меня дразнишь?
— Может быть.
— Потому что считаешь, что ты в полной безопасности, раз тут с нами Адам?
— Может быть.
— Подумай хорошенько. — Он быстро нагнулся, притянул ее к себе и впился поцелуем ей в губы. Когда Уилла наконец отпрянула назад и стала успокаивать забеспокоившуюся лошадь, Бен довольно улыбнулся. — Я куплю кокосового масла и сам тебя им натру.
— Может быть, — повторила она.