— И не сомневайтесь, — расшаркивался он со мной перед уходом, — отличнейшая цейсовская оптика, вы не пожалеете…
А я и не собирался жалеть, это было именно то, что надо. Теперь предстояло немного освоиться с этим оружием, как там говорят, пристрелять его, что ли. И весь остаток дня я провел в тире, пытаясь хоть немного научиться прицельно стрелять.
— Что, никогда оружия в руках не держали? — с едва уловимой ноткой презрения поинтересовался старый усатый инструктор, глядя на мои безуспешные потуги.
Пришлось сознаться, что «да».
— Эх, молодежь, молодежь, — вздохнул он, — еще молоко на губах не обсохло, а уже туда же, беретесь за оружие, да еще и за какое. Ну-ка, дай мне его сюда…
Следующие пару часов под добродушную ругань и грохот выстрелов я постигал основы стрельбы. Не скажу, что за столь рекордное время добился выдающихся результатов, но попадать в мишень уже получалось почти каждый раз.
— Ничего, сынок, — успокоил меня инструктор, — это дело наживное. Глаз, я заметил, у тебя хороший, оружие отличнейшее, немного практики — и дело пойдет. Только надо немного потренироваться, а там и на охоту можно сходить, скоро сезон начнется.
Эх, я бы с удовольствием походил недельку, другую на тренировки, но время поджимало и поэтому, как говорилось в одном фильме «салютовать уже буду по врагу».
Доставив оружие и массу боеприпасов («боже, вы, наверное, на войну собрались») на свой склад, я здесь же наскоро перекусил, а потом направился к себе на квартиру — срок моего владения истекал завтра, и мне надо было успеть забрать кое-какую мелочь.
Квартира меня встретила прощальным пустым молчанием, что, впрочем, на меня совершенно не подействовало — я уже не принадлежал этому месту. Быстро подхватил пару заранее заготовленных сумок, обвел глазами почти пустое пространство, мысленно вспоминая, все ли я взял, потом присел на дорожку и без сожаления захлопнул за собой дверь. Все, все мосты сожжены, и теперь — только вперед и вперед. Правда, я еще не был готов полностью перебазироваться в лес, оставалось решить еще целый ряд вопросов с горючим, электроникой и кое-какими мелочами. И теперь на некоторое время ангар стал и моим домом.
Раскатав толстую резиновую подстилку, я бросил на нее пару одеял, превратив ее таким образом в некоторое подобие спального ложа. С удовольствием упал сверху и мысленно прислушался — где-то там мой серый друг? Моментально ощутил его спокойное присутствие и сразу же заснул, спокойно и без всяких сновидений. Следующим утром не спеша позавтракав, я прикинул свои оставшиеся финансовые возможности. Ого, живем — у меня еще осталось больше половины полученных за мою квартиру денег, правда, предстояли еще траты, но все самое существенное я успел уже закупить. Сегодняшний день я решил потратить на приобретение горючего для своего автомобиля, а потом заняться одеждой.
Сначала я купил десяток пустых двухсотлитровых бочек, а потом, доставив их на свой склад, принялся потихоньку заполнять их из канистр бензином. Дело продвигалось не очень быстро, пришлось здорово повозиться. Но по другому у меня и не получилось бы — ворочать в одиночку тяжеленные бочки я не мог, а привлекать для помощи кого-либо постороннего не хотел: чем меньше людей будут что-либо обо мне знать — тем лучше. Весь день и даже часть следующего ушли на заготовку топлива. Бензином от меня воняло, наверно, на километры, но я был доволен — все десять бочек были залиты под завязку. Вечером отмывшись в бане от въедливого запаха и поужинав в небольшом уютном кафе (когда еще придется), я прикинул, что мне осталось совсем немного. Как оказалось, на повестке дня было только приобретение разной одежды и некоторой электроники. Все это могло вполне спокойно потерпеть пару дней, торопиться было особо некуда. Крыша над головой была, большую часть запланированного я уже выполнил и теперь предстояло отправиться на рекогносцировку, подыскать себе место для нового дома.
— Серый, — мысленно позвал я, — ты где, ты меня слышишь?
— Да.
— Серый, я хочу завтра отправиться в лес, нам надо найти подходящее место для дома.
— Я приду.
— Нет, в город больше не приходи, жди меня в лесу.
— Хорошо.
Да, особой разговорчивостью мой друг не страдал, а может быть, мы еще с ним не очень пока сблизились? Несколько дней — это еще очень и очень мало, чтобы узнать друг друга получше. Ладно, поживем — увидим. Что-то мне подсказывало, что впереди у нас еще много чудесных минут.
И, таким образом успокоенный по поводу нашего будущего и конкретно завтрашнего дня, я, немного поворочавшись на непривычном ложе, спокойно уснул.
Этап второй: инфильтрация
Утром на следующий день я еле поднялся. Во-первых, ночью я умудрился скатиться со своего импровизированного ложа, и теперь у меня жутко болели бока, а во-вторых, от паров бензина к тому же болела голова. Пришлось для начала проглотить пару таблеток, а потом вместо зарядки плотно закрыть все бочки с топливом толстым полиэтиленом. Завтракать уже не было никакого желания, я вывел свой грузовичок, тщательно закрыл ворота и покатил к лесу.
Странно, но пока я закрывал все замки, то вдруг подумал, что за эти несколько удивительных дней я кардинальным образом изменился. Из тихого, спокойного, малоинициативного человека, я вдруг превратился в активного и целеустремленного. «Вот ведь как бывает! Сам себя не узнаю». Впрочем, я давно подсознательно чувствовал, что во мне дремлет кто-то еще, другой, отличный от меня, человек. И запрятан он так глубоко внутри меня, что об этом я мог только иногда догадываться. Правда, один раз мне пришлось действовать самостоятельно, да так, что я сам только диву давался. И все получалось, и мне подчинялись люди на много старшие меня по возрасту, и я спокойно командовал ими, и все воспринималось так, как надо. Но это было давным-давно, да и было-то всего один только раз. Тогда так действовать меня заставили обстоятельства, впрочем, как и сейчас. Но теперь я надеялся, да нет, я был совершенно уверен, что я стал абсолютно другим, что тот, другой, наконец, выбрался на свободу и теперь живет во мне полной жизнью.
Ехать было недалеко, и минут через пять я уже въезжал на проселочную дорогу, проходящую по краю леса. Немного проехав вперед и не заметив подходящего съезда в лес, я вернулся назад и проехал метров двести в обратную сторону. И здесь на мое счастье я нашел удобный, достаточно широкий для моего грузовичка, въезд. Теперь оставалось только надеяться, что на машине я смогу достаточно глубоко углубиться в лес. Груза у меня было много, и хотелось забросить его как можно глубже, ведь дальше мне придется перетаскивать его на своих двоих.
Подпрыгивая на лесных ухабах, я смог еще проехать метров пятьсот, а потом все, приехали. Я выключил мотор, вышел из машины, тщательно закрыл двери, потом присел на ступеньку, откинулся на теплую дверцу машины и закрыл глаза. И лесная тишина обступила меня. Нет, это не была абсолютная тишина — пели птицы, шумели сосны, но мне, насквозь городскому жителю, она показалась просто оглушительной.
— Серый, ты где? — уже почти привычно мысленно позвал я.
В ответ из-за ближайших кустов неслышной тенью возник мой волк, неспешной грациозной трусцой подошел ко мне и сел напротив.
— Ну что, дружок, вот я и в твоем царстве, — я посмотрел в его спокойные желтые глаза, потом поинтересовался, — а как ты узнал, что я буду именно здесь?
— Трудно было не услышать, и потом… я просто знал.
Мне показалось, что волк мысленно пожал плечами. Абсурдная мысль, но именно так я воспринял его мысленный ответ. Странно, что даже в мыслях наш разговор имел эмоциональную окраску.
— Ты готов? Мне нужна твоя помощь, — и я мысленно передал ему то, что мне было нужно.
А нужно было ни много, ни мало, как найти идеальное во всех отношениях место для моего (а впрочем, и для его) будущего дома. Но место это, как я себе представлял, должно быть особенным. Во-первых, оно должно быть достаточно далеко от города, но впрочем, расположено так, чтобы я мог легко добираться из него в город и обратно. Во-вторых, там должна быть проточная вода, лучше всего ключ или родник. В-третьих, оно должно быть отлично замаскировано, так, чтобы случайно попавший туда человек, ничего не заметил.
Серый только мохнатой головой мотнул:
— Пошли.
Я сначала было удивился, потом понял, а чему собственно я удивляюсь — хозяин леса должен его знать, как свои собственные пять пальцев (пардон, лап).
— А это далеко? — с некоторой опаской поинтересовался я, помня наше разное представление о расстоянии.
— Не очень.
Это немного насторожило меня, но пришлось подчиниться. Я вздохнул:
— Хорошо, идем.
День был теплым, погожим, и идти было легко и приятно… сначала. Я с удовольствием шел по лесу, наслаждаясь спокойствием, чистым воздухом и пением птиц. Под ногами пружинила листва и трава, пахло грибами, а может, прелыми листьями, сосновыми иголками и еще чем-то непередаваемым, что свойственно только лесу. Впереди, то возникая, то пропадая, совершенно бесшумно бежал волк, я старался не отставать, что абсолютно мне не удавалось. И если первый час я шел с удовольствием, то потом просто мрачно тащился по лесу, уповая на то, что это «недалеко» вот-вот закончится, и мы окажемся на месте.
— А это далеко? — с некоторой опаской поинтересовался я, помня наше разное представление о расстоянии.
— Не очень.
Это немного насторожило меня, но пришлось подчиниться. Я вздохнул:
— Хорошо, идем.
День был теплым, погожим, и идти было легко и приятно… сначала. Я с удовольствием шел по лесу, наслаждаясь спокойствием, чистым воздухом и пением птиц. Под ногами пружинила листва и трава, пахло грибами, а может, прелыми листьями, сосновыми иголками и еще чем-то непередаваемым, что свойственно только лесу. Впереди, то возникая, то пропадая, совершенно бесшумно бежал волк, я старался не отставать, что абсолютно мне не удавалось. И если первый час я шел с удовольствием, то потом просто мрачно тащился по лесу, уповая на то, что это «недалеко» вот-вот закончится, и мы окажемся на месте.
И кто-то там, наверху, наверное, услышал мои молитвы. Через пару минут я вслед за моим волком выбрался на небольшую поляну, со всех сторон окруженную густым лесом.
— Мы пришли, — сказал мне Серый.
— Ха, хотелось бы надеяться, — произнес я, вытирая обильный пот на лбу. — Сейчас посмотрим, куда ты меня привел.
— Это то, что ты просил.
— Посмотрим, посмотрим, — я скинул промокшую насквозь рубашку и принялся обследовать место.
Да, с точки зрения удаления от города это место было действительно идеальным — маленькая поляна, со всех сторон закрытая деревьями и с протекающим по краю небольшим ручьем. Мы дошли сюда за неполных три часа, и здесь я с ужасом вдруг подумал, что мне придется перетаскать сюда на своих двоих всю ту груду, которая скопилась на моем складе. Ни о какой машине не могло быть и речи: и по правилам конспирации, и по невозможности проезда по густому лесу. Я только судорожно вздохнул, представив себе весь объем необходимых работ. Ведь перетаскать весь груз — это только полдела, потом надо будет построить дом, да не просто построить, а сделать так, чтобы его практически невозможно было разглядеть, даже находясь рядом. И это должен сделать я, тот, который никогда пилы и топора в руках не держал — о ужас!
Мы вернулись в исходную точку, Серый умчался по своим неотложным волчьим делам, а я снял промокшую насквозь рубашку и опять присел на ступеньку машины немного отдохнуть перед возвращением в город. «Да, дела-а», — я прикрыл глаза и подставил лицо ласковому солнцу. Лень было о чем-либо думать, и я просто бездумно сидел и наслаждался минутой спокойного отдыха. В ближайшее время предстояло засучить рукава и заняться делом, и вряд ли у меня еще будет такая приятная возможность отдохнуть. Незаметно для себя я задремал, а когда проснулся, то день уже клонился к закату. Надо было возвращаться.
И началось…
Иначе, как кошмаром, то, чем я стал заниматься, назвать было нельзя. Каждое утро теперь начиналось с одного и того же, а именно, с поднятия тяжестей и производственной гимнастики. И эта гимнастика была действительно производственная — я теперь занимался тем, что перетаскивал в лес все то, чем был забит мой склад. Нагружал свой грузовичок доверху всевозможным грузом, а потом доезжал на нем насколько мог вглубь леса. И вот здесь уже наступал тот самый кошмар — я набивал рюкзак, пока он не становился размером с небольшую гору, потом еще полчаса тратил на то, чтобы одеть его на плечи, потом с руганью выбрасывал из него часть вещей и тащился по лесу до заветной полянки. И если первый раз за день такой вояж еще можно было как-то вытерпеть, то все последующие разы я проползал свой маршрут на чистом самолюбии. А в самый свой первый раз я вообще даже не помнил, как дошел до места: шел, шел, а потом вдруг оказался на месте, совершенно без сил рухнул на землю и отключился. Очнулся только от того, что кто-то, ужасно знакомый, облизывал мне лицо — стыд, да и только. Но, собственно говоря, иного выхода все равно не было, и я повторял свой маршрут раз за разом. Стиснув зубы и обливаясь потом, я тащился по лесу, проклиная тот день, когда решил ввязаться во все это. На ум приходили разные нехорошие слова, которые я мрачно, раз за разом твердил про себя. Это помогало, но ненадолго. Потом я принимался вспоминать все то героическое, о чем раньше читал в книгах и видел в фильмах. Тоже мало помогало. Ждал второго дыхания, а оно почему-то не приходило. Потом просто устало тащился до места, уже не думая ни о чем. Хотя нет, вру, думал об одном и том же — «господи, хоть бы скорее дойти и это все поскорее закончилось».
Первую неделю я перетаскивал только самое необходимое — палатки, кое-какие инструменты, небольшой запас продуктов и некоторые мелочи, без которых первое время обойтись просто было нельзя.
Палатки, здорово намучившись, худо-бедно я поставил. В одну затащил все то, что я за эти дни с таким трудом натаскал, а в другой с шиком расположился я сам. Нечего и говорить, что в свою первую ночь в лесу я спал как убитый. Никакие кошмары и ужасы меня не мучили, да и потом, честно говоря, я спал достаточно спокойно, уверенный в том, что некто пушистый и достаточно ловкий охраняет здесь, в этом чужом пока для меня мире, мои тылы. Я пытался было уговорить Серого забраться в мою палатку, но максимум чего я добился путем долгих, иезуитски изощренных, уговоров, так это того, что мой волк спал перед самым входом на постеленном специально для этих целей одеяле. Сначала это было достаточно редко, но потом я как-то случайно заметил, как он с удовольствием умащивается на нем. Правда при моем появлении Серый сразу вскочил и сделал вид, что это произошло будто бы случайно. Но когда я в следующий раз застал его на одеяле, катающегося на спине, то отпираться стало совершенно бессмысленно. Факт чудовищного притворства мной был немедленно зафиксирован, и потом мой друг уже довольно привычно размещался перед палаткой. И мне сразу стало гораздо спокойнее спать — лес все-таки, а я, как-никак обычный городской житель, а не траппер какой-нибудь.
После того, как некоторое количество необходимого оборудования мною было доставлено на место я стал задумываться над тем, как бы мне получше обустроиться на этом самом новом месте. Задача эта для меня была непростая — я никогда не то, чтобы не строил, но и топора по-настоящему в руках не держал, а ведь мне предстояло построить своими руками настоящее жилище, да такое, чтобы оно могло простоять долго и не разрушиться от первого дуновения ветра.
И что-то это мне все больше стало напоминать сказку про трех поросят.
Сначала я подумывал о том, чтобы построить небольшую избу, потом понял, что так будет неправильно. Любой, случайно попавший в это место, человек моментально меня мог обнаружить, а такого развития событий мне совершенно не хотелось. Да и не вытянул бы я такое дело без опыта и сноровки. Поэтому я решил построить удобную землянку. Вырыть небольшой котлован, настелить полы, обложить стены изнутри деревом, а сверху положить покатую крышу, и все это дело хорошенько замаскировать. Эта идея с каждым днем мне нравилась все больше и больше, и наконец, я приступил к выполнению своего замысла.
Копал я, наверное, больше недели, и теперь сидел на краю небольшого, квадратной формы котлована, баюкал свои руки с кровавыми мозолями, любовался делом этих самых мозолистых рук и, тоскливо, уже в который раз, думал «и зачем это все мне надо». Рядом примостился Серый. Он часто возникал как бы из ниоткуда, потом также загадочно куда-то исчезал, никогда долго не задерживаясь рядом. Только ночевать почему-то он приходил исправно на свое место перед палаткой, и я все ломал голову, почему? То ли меня охранял, то ли уже считал это место своим домом. Спрашивать его об этом я не хотел, боясь что-то нарушить в его отношении к этому.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался я, кивнув на яму.
Волк повернул ко мне морду, потом посмотрел вниз и спросил:
— Зачем?
— Хм, зачем? А затем, что это наш новый дом будет.
— В этой яме?
— Да нет, не в яме, это котлован, а потом надо еще…, - и я пустился было в объяснения, потом опомнился, видя, что мой друг совершенно меня не понимает. — Ладно, потом увидишь, это только начало.
Волк с интересом опять посмотрел вниз, потом развернулся, как бы невзначай зацепил меня боком, и одним прыжком исчез в высокой траве.
— Серый, смотри, не приближайся к стае, слышишь? — я не уставал ему об этом напоминать, боясь, что он сам безрассудно полезет в драку и погибнет.
— Ты уже говорил об этом.
— И что?
— Я обещал.
Я вздохнул, не зная точно, сдержит ли он слово. Приходилось надеяться, что он все-таки окажется достаточно умным. Впрочем, все предыдущие события об этом как раз и говорили, но я все равно тревожился. Сейчас, когда я был занят постройкой дома, у меня не было сил думать о чем-нибудь еще. Я вкалывал почти весь день до седьмого пота, потом что-то наспех перекусывал сам или делал это вдвоем с Серым, который возникал в этот момент словно из-под земли. А вечером вползал в палатку и засыпал как убитый. Правда, наша, такая странная, ментальная связь все время сохранялась. Даже во сне я точно знал, что с ним ничего не случилось, а он всегда отвечал на мои мысленные вопросы, как бы далеко не находился.