— Ну, что же, кажется, что это подходящее место. Давай передохнем, потом оглядимся, что здесь и как.
С аппетитом позавтракав и тщательно упаковав остатки еды в рюкзак, я вместе с волком принялся внимательно оглядывать место предстоящего боя. Впрочем, в основном поляну осматривал волк, а не я: Серый то появлялся передо мной, то неожиданно надолго исчезал в кустах. Я же осторожно обходил поляну по периметру, стараясь не оставить никаких следов. Возле двух высоких кустарников в углу поляны я остановился и только было подумал, что это самое подходящее место для моей засады, как вдруг из ниоткуда возник волк и позвал меня дальше. То место, которое он мне показал практически ничем не отличалось от предыдущего, разве только кустарник был немного пониже, но волк был непреклонен. Да я и не спорил, моему напарнику было видней.
— Все-все, Серый, я понял, обустраиваюсь здесь. А ты, ты уже направляешься к стае? — Я был взволнован и предстоящей схваткой, и предстоящей разлукой с другом.
Волк посмотрел на меня, и я даже без слов понял, что время пришло.
— Понял, вопросов больше не имею. Нет, впрочем, есть один вопрос — обещай мне, что не будешь ввязываться в драку, а приведешь стаю сюда.
Волк только молча взглянул на меня и исчез в кустах.
Ну что же, все, что можно было сказать, было сказано и все, что можно было сделать, было сделано, и я со вздохом принялся обустраиваться на месте. Делать это надо было основательно, так как я понимал, что ждать мне предстоит немало. Вытащил из рюкзака и уложил прорезиненную подстилку, аккуратно уложил рядом арбалет, достал и воткнул рядом в землю пять болтов. Все, я был готов. Теперь предстояло долгое ожидание, насколько долгое — этого я не знал. Надо было просто ждать. Я положил в изголовье рюкзак, поудобнее устроился и закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Где-то далеко бежал по лесу мой волк, и пока все было нормально — это я чувствовал совершенно точно. Странная наша связь позволяла не только мысленно переговариваться не взирая на расстояние, разделяющее нас, но и чувствовать эмоциональное состояние друг друга. В этом я уже не раз убеждался.
Времени было достаточно, и я принялся размышлять. Вот ведь какая необыкновенная, фантастическая ситуация с нами обоими приключилась, кому сказать — не поверит. Но я и не собирался кому-либо об этом говорить. Во-первых, я прекрасно понимал к чему это может привести, проболтайся об этом какому-нибудь врачу или исследователю, а во-вторых, совершенно некому было и говорить — друзей у меня не было. Так, товарищей по работе несколько было, а вот друзей я как-то не нажил, да и девушки постоянной не было. И не ясно было, то ли это дело во мне было, то ли еще в чем-то, но не лежала у меня душа близко сходиться с кем-то. Получалось, что я самый, что ни на есть одиночка. Тоже самое можно было сказать и о Сером, волк-одиночка, сам по себе живущий, не прибившийся ни к одной стае. А впрочем, мне стало интересно, что же за жизнь была раньше у моего мохнатого друга, где он жил, почему скитается по лесам один. Как-то недосуг было раньше поинтересоваться, да и вряд ли он бы мне ответил. Ладно, поживем — увидим, а пока можно и вздремнуть. И я мудро последовал собственному совету.
Проснулся я поздно вечером, где-то далеко-далеко отдыхал и волк.
— Серый, — мысленно позвал я, — ты как, все нормально?
— Да, — как всегда последовал лаконичный ответ.
— Когда вы появитесь?
— Жди, утром. Будь готов.
— Хорошо, буду ждать, — я вздохнул. Для меня, как, наверное, и для любого человека, самым трудным было долгое ожидание. Действовать, надо действовать — все кричало во мне, а тем временем надо было спокойно и терпеливо ждать. Вот Серый это умел делать исключительно хорошо. Да, наверное, это умели делать и все звери, но только не я. Да еще к тому же я выспаться успел, а что ночью делать буду?
Мысли, разные мысли лезли в голову, одна цеплялась за другую, что-то вспоминалось, о чем-то думалось. Мне было спокойно и уютно. Где-то заухал филин, что-то быстро прошуршало рядом в траве. Еще пару месяцев назад от одной только мысли, что мне придется одному ночевать под открытым небом в лесу, я бы пришел в тихий ужас. Но сейчас мне было совершенно спокойно, я принял лес, а он принял меня, и теперь мы оба старались ужиться.
Высоко-высоко в черном небе мерцали звезды, теплый ветер лениво шевелил кроны деревьев, пахло грибами и прелой листвой, пахло лесом. Неожиданно для себя я снова уснул.
Проснулся я рано утром внезапно и сразу понял — гон начался. Где-то пока еще очень далеко от меня Серый встретился со стаей. Я молил бога и вслух, и про себя, чтобы только мой мохнатый друг сам, в одиночку, не сцепился со всеми сразу. Я знал, что Серый умнейший зверь, но вот только сможет ли он преодолеет азарт схватки, остаться хладнокровным и заманить врага в тщательно подготовленную ловушку. Оставалось только ждать и надеяться. А впрочем, чего это я так беспокоюсь, у нас ведь с ним постоянная связь, и я смогу все время быть в курсе событий. Я весь внутренне сжался, отключился от всего окружающего и сосредоточился только на восприятии мыслей и эмоций Серого. Мне только и оставалось, что вслушиваться в происходящее — я боялся даже самой своей неловкой мыслью помешать Серому.
Теперь оставалось только ждать и быть готовым в нужный момент вмешаться. А в том, что вмешаться придется, я был совершенно уверен.
Стая была еще очень далеко, это я понял сразу, и вел ее Серый в нужном нам направлении, все складывалось будто бы удачно, но крохотная подленькая мыслишка о том, что старый вожак заподозрит подвох, не покидала меня. Не насторожится ли этот битый жизнью зверь таким странным поведением моего друга: явиться опять в стаю и тут же броситься в бега. А может быть, все было совсем не так, как это я себе сейчас представил, и Серый повел себя более умно?
Но как бы то ни было, а стая бежала сюда вместе со своим вожаком, и надо было оказать ей должную встречу.
Времени до встречи, как я понял, еще было достаточно, но меня лихорадило, и я принялся еще и еще раз внимательно оглядывать предстоящее поле боя и проверять и перепроверять свою собственную готовность к бою. Вроде бы, все было в порядке и можно было спокойно перекусить, но кусок не лез в горло, и я ограничился несколькими глотками воды. Впрочем, и вкуса воды я не почувствовал — нервы были напряжены до предела. «Нет, так нельзя», — сказал сам себя я, надо успокоиться, все идет так, как надо и будет все именно так, как мы и запланировали, по-другому просто не будет, не может быть! Все, надо взять себя в руки! И потом я не сам, со мной Серый, и вместе мы сила. Это помогло, но не надолго, томительное ожидание, когда минуты тянутся часами, а сами часы кажутся просто бесконечными, опять начало скручивать меня в тугой узел. Дурацкие мысли лезли в голову, я гнал их, но они приходили опять, еще более ужасные. И только внезапно прилетевший спокойный голос Серого по-настоящему успокоил меня:
— Все нормально, будь готов… Я скоро буду.
И странно, моментально я успокоился, что-то во мне неслышно щелкнуло, и все стало на свои места. Похоже, что именно этих слов мне и не хватало, я стал спокоен, как слон.
Ожидание не затянулось: буквально минут через двадцать на поляну вылетел мой волк. Пролетев почти всю поляну, он остановился и быстро развернулся. И хотя бока его ходили ходуном, я с удовлетворением отметил, что он не очень-то и устал. Да, бег, наверняка, был утомительным и долгим, но Серый был в отличной форме, и это давало ему еще один неплохой шанс справиться со старым вожаком.
«Ага, а вот и они», — подумал я, когда увидел, как на поляну выскакивает еще примерно полтора десятка волков. Они тоже, как и Серый, выскочили из кустов и остановились на противоположной стороне поляны, давая мне в отличную оптику возможность все как следует рассмотреть. Впереди стоял, тяжело дыша, матерый волк. В холке он примерно на пол ладони был выше Серого, а судя по трем шрамам на морде, еще и отличный опытный боец. По бокам от него расположились еще трое достаточно рослых волков, ну, а уже позади них собралась и вся стая. Я насчитал в ней семнадцать особей. Да, тяжело придется нам с Серым, если они вздумают наброситься все разом, ну, да ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Во-первых, на нашей стороне молодость и желание победить, а во-вторых, мы как следует подготовились, чего не скажешь о наших противниках. Мой Серый, хоть в росте и уступал вожаку, но выглядел более мощно, недаром я его усиленно подкармливал, втихаря добавляя ему в еду всякие витаминные добавки. И причем это были не лишние жировые накопления, а отличные мышцы. А, кроме того, на нашей стороне была правда, и мы готовы были ее отстаивать до последнего.
В этот момент, отдышавшись, вожак начал действовать. Он прошел несколько шагов вперед, тогда как вся стая осталась на месте, остановился не доходя до центра поляны и угрожающе зарычал. Я так понял, что это был вызов. И Серый его принял. Немного пригнувшись к земле, он стал медленно приближаться к вожаку. А потом все в одно мгновенье смешалось, и все события понеслись вскачь. В памяти отложились только отдельные картинки битвы — прыжок Серого, падение от мощного удара на землю вожака, тесный, рычащий, мечущийся по поляне клубок тел и осторожный обход с двух сторон сражающихся волков тремя волками стаи. Это мне не понравилось, а впрочем, именно к такому повороту событий я и готовился, а потому приник к прицелу и взял на мушку ближайшего волка. И стоило тому приготовиться вмешаться в схватку, как я спустил курок арбалета. Тонко тренькнув, болт вонзился в горло изготовившегося к прыжку волка. Сейчас же перезарядив арбалет, я выстрелил во второго волка, крадущегося с другой стороны от дерущихся. Второй мой выстрел тоже попал в цель, и второй волк забился на земле. И хотя мне было жалко вот так убивать волков, но другого выхода не было — Серый бы погиб, не выстояв в неравной борьбе со всей стаей, а, кроме того, они поступали достаточно подло, пытаясь вмешаться в честную схватку.
Мои выстрелы заставили остальных двух зверей остановиться, а всю стаю на мгновенье замереть и тревожно начать принюхиваться и озираться в поисках нового противника. Я же тем временем опять зарядил арбалет и приготовился снова стрелять. Но в этом уже не было необходимости — вожак лежал бездыханным на земле, а над ним с окровавленной мордой стоял Серый. Потом он поднял вверх морду и завыл, и это был победный вой.
И моментально все изменилось. На мгновенье все замерло, а через секунду из стаи медленно, пригибаясь, почти останавливаясь на каждом шагу, вперед вышла крупная волчица с одним надорванным ухом, остановилась, не дойдя до Серого несколько шагов, легла на живот и медленно поползла к нему. Потом, уже рядом, она перевернулась на спину, да так и застыла, вся стая тревожно замерла, а мой волк победно рыкнув, куснул ее за горло. И все! Произошла смена власти. Как говорится, «король умер, да здравствует король». Вся стая, по одному, подошла к новому вожаку, каждый всем своим видом выражал покорность и готовность подчиняться, а Серый спокойно стоял в центре, принимая все как должное. Потом он повернул голову к кустам, в которых затаился я и посмотрел на меня, и плюньте мне в лицо, если его морда не выражала триумф победы. И если бы в этот момент он еще мне и подмигнул, то, черт возьми, я бы ни чуточки этому не удивился.
Потом вся стая, оставив на поляне тишину и три трупа, не спеша исчезла в кустах на противоположной стороне поляны, а я остался один. Да, вот такая черная неблагодарность: как действовать, так вдвоем, а как убирать после всего, так один я. Впрочем, это я так, ворчал, для порядка, а, скорее всего, от нервного стресса. Серому надо было сейчас самоутвердиться в роли вожака стаи, а мне прийти в себя.
Главный бой: пауза…
Неожиданно, как всегда, наступила зима. Серый почти все время пропадал где-то со своей стаей, а я, предоставленный самому себе, испытывал на зимнюю прочность свое жилище. Впрочем, все, как это ни странно, было сделано на «ура», и ни холод, ни влага не докучали мне. Наоборот было очень уютно сидеть возле своей горящей печи и слушать, как где-то наверху воет вьюга. Но чего-то в доме явно не хватало, и я понимал чего — большого камина. Я так и не решился на такой подвиг, но теперь дал себе железное слово, что обязательно к следующей зиме у меня будет самый настоящий камин.
Всё. Казалось бы, можно было наслаждаться жизнью, спокойно пережидать зиму, но в голове прочной стальной занозой держались мои воспоминания. Ну не мог я забыть тот страшный осенний гон. Почти каждую ночь я просыпался в поту, и перед глазами медленно меркла ночная картина ужасов — я на самом краю утеса, а потом долгое падение, падение, падение… Умом я понимал, что для того, чтобы избавиться от своего кошмара, я должен встретиться с ним лицом к лицу. Иначе он будет преследовать меня всю мою жизнь и, в конце концов, разрушит ее. Да я и не собирался это дело так оставлять, просто время сейчас было совсем не подходящее. Я не то чтобы добраться до города, не мог даже высунуть далеко нос из своего жилища — все занесло снегом, и уже в десяти шагах от дома я проваливался в глубокий снег по пояс, а о том, что меня ждало там дальше, не хотелось и думать. Впрочем, все-таки что-то надо было делать, не мог же я всю зиму сиднем сидеть дома.
Сначала я как следует поработал лопатой вокруг дома: проложил самые нужные дорожки, а потом сел и стал думать, как мне добраться до города, чтобы купить лыжи. Осенью я как-то об этом не подумал, и теперь приходилось всячески выкручиваться из создавшейся ситуации. Вспомнил, что когда-то давным-давно плели нечто подобное из лыка, но зимой искать лыко — абсурд. Но что-то в этой идее все-таки было, и я, проваливаясь по пояс в снег, добрался до ближайшего кустарника и наломал небольших веток. А потом уже дома попытался создать из этого материала и всяких веревок нечто подобное снегоступам. Получилось достаточно уродливо, но, потоптавшись в глубоком снегу возле дома, я с удивлением обнаружил, что свою функцию они выполняют — я больше не проваливался в снег. Теперь предстояло как следует экипироваться и отправиться в поход.
Тепло, но легко одевшись, прихватив с собой термос с горячим кофе и пару бутербродов, налегке, я выбрался ранним морозным утром из дому и с удивлением обнаружил ожидающего меня на пороге Серого.
— Ого, а ты что тут делаешь? — удивился я, — ты ведь должен быть со своей стаей.
— Ты идешь, я с тобой.
Я еще больше удивился:
— А как же твоя стая?
— Они со мной.
Вот тут я сел. Серый в последнее время дома появлялся очень редко. И я его понимал — надо было установить прочные связи со своими соплеменниками. Впрочем, я не особо беспокоился его отсутствием, наша мыслесвязь была постоянна, и я всегда чувствовал его незримое присутствие рядом с собой.
— Как это с тобой?
— Они здесь, — последовал спокойный ответ, — идут со мной.
Я с интересом повертел головой и ничего не увидел.
— Где же?
— Совсем рядом. Почувствуй.
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на окружающем меня мире. Сначала получилось плохо, что-то мешало почувствовать окружающий меня лес, потом, отбросив все свои мысли и заботы, я сосредоточился и, окружающее меня пространство поплыло, истончилось, и все вокруг стало прозрачным. Я увидел полтора десятка живых сущностей, кольцом охвативших мое жилище.
— Ого, Серый, да они все здесь.
— Пойдут с нами. Теперь всегда будут рядом.
Я поежился: чем-то меня такая перспектива немного пугала.
— А понравится ли такой расклад твоим мохнатым друзьям?
Если бы волк имел плечи, то, наверное, сейчас он ими пожал бы. Именно так я прочувствовал его эмоцию:
— Ты — это я.
— Ха, это ты так думаешь. Мы действительно теперь с тобой одно целое, а вот как отнесутся к этому твои друзья?
— Они привыкнут. И я буду рядом.
Понятненько, значит, не дрейфь, товарищ, и все будет в порядке. Пришлось принять ситуацию такой, как она есть. А, кроме того, я полностью доверял своему другу, и если он говорил, что все нормально, то у меня не было никаких причин не верить ему. Но все-таки я слегка побаивался.
— Ладно, отправляемся. Командуй своим друзьям.
Что и говорить, добирались до города мы очень весело. Я неуклюже полз по заснеженному лесу, то и дело цепляясь своими самоделками за все возможные препятствия и проваливаясь иногда при этом почти по шею в рыхлый снег; Серый то появлялся рядом со мной, то исчезал в кустах, а где-то совсем рядом, я это чувствовал всей кожей, бежала стая безжалостных диких волков. Веселье, да и только! Странно, но при всем этом, веселым и счастливым я себя почему-то не чувствовал, особенно, когда через несколько часов усталый, мокрый и злой я, наконец, выбрался из леса.
Еле доковыляв до конечной остановки трамвая, я из последних сил вполз в двери, вызвав своим видом у сидящих пассажиров если не переполох, то, как минимум, легкое шоковое состояние. Фу-у, теперь — в магазин, покупаю лыжи, и все сразу станет на свои места. Итак, вперед, даешь лыжню!
Как оказалось, купить лыжи — это только полдела, нет, и даже не полдела. Надо было еще сносно научиться ходить или бегать на этих, узких, таких непослушных дощечках. Я так надеялся, что как только всуну ноги в крепления, так лихо и побегу, да как бы не так. Снег вдруг оказался скользким, ноги непослушны, все время разъезжаются, а здесь еще деревья, коряги, кусты — самый настоящий кошмар. Я тяжело вздохнул, ну что же, придется учиться и этому.
…В этот раз зима для меня закончилась очень быстро. Я не любил холод, и зимнее время для меня тянулось и тянулось, но не в этот раз…
Эта зима для меня оказалась особенной. Я впервые зимовал сам в лесу — мороз, огромные пространства нетронутого снега, заиндевевшие деревья и пронзительная, обступающая меня со всех сторон, тишина. Но я не скучал: учился бегать на лыжах, охотился, и самое главное — пытался подружиться с волчьей стаей Серого. Вот это было самое трудное. Дикие вольные звери никак не могли понять, почему это их новый вожак очень часто предпочитает находиться в обществе человека. И сначала было очень тяжело, но после того, как несколько из них почувствовали на своем горле клыки вожака, положение стало меняться к лучшему. Не скажу, что мы сразу стали большими друзьями, но волки научились терпеть меня рядом, и лишь только после того, как я вытащил одного из них из капкана, а потом еще долго лечил у себя дома, их недоверчивое отношение ко мне понемногу стало меняться. Не сразу, а постепенно, очень медленно, волчья стая начала собираться на ночевку перед моим домом. Обычно они вечером разбредались по кустам вокруг нашей поляны, а утром, когда я выходил их кормить, почти все они уже ждали меня у самого входа. Первой обычно подходила волчица с надорванным ухом, не знаю, может быть, это было связано с тем, что она была неравнодушна к Серому, а тот все время крутился рядом со мной. Так или иначе, но очень скоро Разноухая уже брала пищу у меня из рук, а однажды, когда в лесу лютовала особенно жуткая стужа, в мой дом вместе с Серым, осторожно оглядываясь и поминутно принюхиваясь, вошла волчица. Вошла, да так и осталась, и скоро мой дом стал напоминать волчий питомник — возле мохнатого бока подружки Серого попискивая, суетились пять серых пушистых волчат.