– Каким образом? – поинтересовалась Моргауна.
– Нас всех коснулось благословение Пастыря, – ответил Билл. – Мы удостоились чести лично слышать его Слово. Пастырь Эммануал открывается лишь достойным – тем, кто предан ему всем сердцем. Врата Скрипты останутся закрыты перед нечестивцем. Если… если Рори действительно Избранный, Пастырь его признает.
– Что ты предлагаешь? – нахмурилась Моргауна.
– Ты знаешь, что я предлагаю, – сказал Билл.
Старуха покачала головой.
– Врата Скрипты священны. Только самые уважаемые морфы могут пройти сквозь них и удостоиться Слова Пастыря.
– Именно, – кивнул Билл. – Пусть Рори докажет, что он достоин.
Дверь уже ходила ходуном от ударов. Рори отчетливо слышал угрозы и проклятия. Моргауна смерила его оценивающим взглядом.
– Это же не будет… гм, испытание боем? – нервно спросил парень. – Или яма с пауками? Серьезно, если там будут клетки или оружие, я в этом не участвую. И улюлюкающая толпа мне тоже не нравится.
– Ничего такого, – сказал Билл Рокот и направился к Вратам Скрипты. – Подойди сюда, Рори.
Парень приблизился к люку, взволнованно оглядываясь на Весту. Билл указал на прямоугольную серебристую панель, которая была впаяна в дверную раму на уровне груди. Размером она не превышала обложку книги.
– Это Контроллер, – пояснил он. – Он узнает прикосновения тех, кто достоин, и пропускает их к Пастырю.
Билл положил ладонь на панель, и металл вспыхнул неоновой подсветкой. Раздался щелчок, затем шипение, и дверь плавно отъехала в сторону. На Рори повеяло свежестью и прохладой. За люком оказалась небольшая комната, утопающая в голубоватом электрическом свете. Увы, не успел парень разглядеть подробности, как Билл снова приложил руку к панели, и дверь вернулась на место.
– Это биометрический сканер, – понял Рори. – Он реагирует на отпечатки пальцев. Или генетический код.
– Попробуй, – велел Билл.
– Мне кажется, это не самая лучшая идея, – забеспокоился Рори.
– Если ты Избранный Кормилец, Пастырь тебя признает, – сказала Моргауна.
– Слушайте, я правда…
– Попробуй.
Рори обреченно положил руку на панель.
Глава 11 Создатель нашей земли
Доктор возглавил маленькую процессию, и они углубились в переплетения туннелей и залов.
Масштаб открывшегося им терраморфирующего завода лишил Сэмвила и Арабеллу дара речи. Даже Эми притихла и только глазела по сторонам. Машины, скрывавшиеся в горе, размерами превосходили все механизмы, которые она видела на Земле – а также в космосе, во время путешествий с Доктором.
Один извилистый туннель сменялся другим. Эми провела рукой по тускло-серебристой обшивке, удивляясь аккуратности, с которой были подогнаны друг к другу металлические пластины. Время от времени туннели сменялись вырубленными в скале залами с идеально ровными и гладкими стенами. Далекий потолок скрывался за огромными турбинами, которые обеспечивали работу еще более крупных труб и конденсаторов. Некоторые из них были так велики, что вместили бы два поставленных рядом поезда. Одни заканчивались вентиляционными отверстиями, другие ныряли в каменный пол, становясь частью более глубоких уровней и еще более сложных механизмов.
Иногда туннель выводил спутников в машинный зал – гигантское пространство, охватить которое можно было только воображением, но никак не глазами. Тогда металлический пол превращался в дорожку из корабельной обшивки. Пересекаясь, дорожки образовывали разветвленную сеть мостов, по которым можно было попасть в любую точку зала. В какой-то момент пол оказался на несколько сотен метров ниже того уровня, где стоял Доктор с друзьями. Перегнувшись через перила, они разглядели теплообменные траншеи и энергетические стоки, то и дело вспыхивающие в темноте электрическими импульсами. Судя по всему, это была лишь малая часть системы, которая на многие километры раскинулась под земной корой.
Потолок уходил на тысячи метров ввысь. Эми прищурилась, безуспешно пытаясь его рассмотреть. Теплые потоки воздуха, циркулирующие в зале, приятно согревали лицо и развевали волосы.
– У меня кончились эпитеты в превосходной степени, – призналась девушка.
– Они все кажутся недостаточными, да? – согласился Доктор.
Отовсюду доносился мерный гул гигантских механизмов. Иногда к нему примешивался писк квазикрыс, ютившихся в слепых туннелях и боковых отдушинах.
Спустившись почти к подножию горы, спутники оказались в самом большом зале из виденных сегодня. Головокружительное пространство венчала массивная колонна из серебристого металла, окруженная паутиной труб и каналов. Все вместе напоминало хромированное Мировое древо. Потолок зала скрывали густые пары, и «ветви» колонны казались окутанными туманной листвой.
– Это… облака? – удивилась Эми, задрав голову.
Доктор молча кивнул.
В воздухе висела легкая морось – словно они вышли прогуляться в теплый, но немного пасмурный осенний день. Машинный зал был так велик, что обладал собственной погодой.
– Это вторичный предбиологический тигель, – пояснил Доктор с воодушевлением орнитолога, который только что заметил в бинокль редкую птицу. – Какая мощь!
– Зачем он? – спросила Белла.
– Делает ваш мир лучше, – пожал плечами Доктор. – Создает жизнь. Мягко формирует экосистему Грядущего.
– Ты сказал «вторичный», – заметила Эми.
– Да, а что?
– Вторичный пред-чего-то-там.
– Ну да, – буднично кивнул Доктор. – В Формере их должны быть сотни, и все обслуживают первичный тигель. Надеюсь, нам удастся на него взглянуть. Это должна быть впечатляющая картина!
– Тебя нечасто увидишь удивленным, – улыбнулась Эми.
– Ты просто невнимательно смотришь, – отмахнулся Доктор. – Это пик человеческого инженерного искусства. Высшее достижение эпохи, когда вчерашние обезьянки научились перекраивать по своему вкусу целые планеты. На такое способны только великие цивилизации. Честно говоря, терраморфирование – чертовски долгий процесс. Иногда он растягивается на столетия. Его начинатели понимают, что никогда не увидят результата своих трудов. Обожаю эту черту людей. Движимые мечтами и непомерными амбициями, они берутся за проекты, на которые явно мало человеческой жизни. Так были построены пирамиды – или кафедральные соборы средневековья. Люди готовы вкладываться в будущее. Они не боятся посвятить всю жизнь великой цели, плоды которой пожнут в лучшем случае их прапраправнуки.
Эми взглянула на Сэмвила и Арабеллу, которые по-прежнему стояли на мостике с разинутыми ртами, не замечая, как их лица увлажняет невесомая взвесь.
– А если процесс затянется так надолго, что они забудут, зачем это все?
– Морфы не забудут, Понд, – покачал головой Доктор. – Эти терраформеры для них священны. Более того, они составляют смысл их жизни.
– Да, но все же… Они начинают забывать. Как там сказала Белла? Они здесь двадцать семь поколений? Морфы больше не понимают собственных технологий. Все работает на автоматике. Но чем они тогда отличаются от квазикрыс? Морфы живут в тени огромных механизмов, которые обслуживают сами себя. Конечно, у них есть повседневные дела и другие заботы, и они наверняка понимают, ради чего все это затеяли, но…
– Но?
– Что случится, когда работа будет завершена? Когда они наконец достроят свой мир?
– До этого еще несколько поколений.
– Я понимаю. Но будут ли прапраправнуки нынешних морфов готовы к этому дару? Что, если они растеряются в новом мире, потому что умеют только выживать, но не жить?
– Думаю, они как-нибудь справятся, – ответил Доктор.
– Что стало с каменщиками средневековой Европы, когда они достроили все соборы? Что случилось с рабами, когда пирамиды были готовы? В их жизни остался смысл?
Доктор серьезно задумался над этим вопросом.
– Мне кажется, морфы – славные ребята, – сказала Эми. – Они самоотверженно трудятся, не ожидая награды. Но их жизнь неотделима от борьбы. Если изъять из нее труд до седьмого пота, что-нибудь останется?
– Так работает эволюция, – вздохнул Доктор. – Морфы перестраивают этот мир. Когда он будет готов, им придется перестроить свое мировосприятие.
И он умолк, погрузившись в свои мысли.
– Что такое?
– Вопрос в том, встанет ли перед ними вообще такая проблема. Потому что сейчас у них проблема посерьезнее, и она начинается на «ледяных»…
– …и заканчивается на «воинов», – кивнула Эми.
– Не спорю, эта экскурсия чрезвычайно увлекательна, но мне нужно выяснить, что именно они сделали с терраморфирующей системой.
– И остановить их?
– Да. При всем уважении к марсианской культуре, сейчас я на стороне морфов. Они нашли эту планету первыми и вложили в нее немыслимый труд, а теперь их пытаются просто выжить отсюда. Я считаю, мы должны им помочь.
Туннель окончился головокружительным обрывом. Спутники остановились на металлическом мостике, разглядывая шипящую и булькающую внизу магму.
Туннель окончился головокружительным обрывом. Спутники остановились на металлическом мостике, разглядывая шипящую и булькающую внизу магму.
– Не сочти за бунт на борту, но что ты собираешься делать? – тихо поинтересовалась Эми. – Ледяные воины прилетели сюда на космических кораблях со звуковыми пушками и кучей другой убийственной дряни. А на нашей стороне только горстка крестьян с граблями. Если дойдет до драки, можно сразу вывешивать белый флаг.
– Значит, мы будем умнее и не допустим открытого противостояния, – так же тихо ответил Доктор. – Мы перехитрим Ледяных воинов.
– Они что, идиоты?
– Нет, совсем нет. Это раса прирожденных тактиков. Но я – это я.
Эми хмыкнула.
– Ну давай, порази меня своим планом.
– Мы выясним, что именно они перенастроили в системе, и перенастроим их перенастройки. Ударим по ним собственным же оружием.
– Так просто?
– Напротив, – вздохнул Доктор. – Это будет невероятно сложно.
– А я-то считала тебя гением…
– Ты видела размер этих машин? Мне потребуется время, чтобы установить причину поломки, а затем устранить или обратить ее. Причем сделать это нужно очень осторожно, не затрагивая другие части системы. Терраморфирующий механизм тонко сбалансирован. К тому же система полностью автоматизирована. Многие устройства запечатаны, потому что их создатели не предполагали ремонта. А до некоторых вообще нельзя добраться. Что, если поломка где-нибудь внизу?
Эми перегнулась через перила и вздрогнула.
– И это я уже не напоминаю, – сурово напомнил Доктор, – что временно остался без звуковой отвертки. А это в тысячу раз усложняет задачу.
– Но она ведь зарядится, – с надеждой сказала Эми.
– Да, но у нас нет времени ждать. А еще я не уверен, что смогу починить систему, чего-нибудь не сломав. Ты же помнишь, я действую по наитию. И если чересчур увлекусь, то могу натворить таких дел, что Ледяные воины покажутся милым маленьким пустячком. Знаешь, что мне сейчас действительно пригодилось бы?
– Пособие по терраморфированию «для чайников»?
– Почти. Мне нужен мануал, инструкция к этому механизму.
– Думаю, он в шкафу на нижней полке, – усмехнулась Эми.
Белла и Сэмвил подошли к спутникам, поминутно морща носы.
– Чем это пахнет?
Доктор принюхался.
– Должно быть, сера из нижних отдушин.
– Нет, тут что-то другое, – сказала Эми.
Доктор снова пошмыгал носом.
– В точку, Понд. Похоже, я так качественно тебя оглушил, что слух компенсировался обонянием. Это… гниль. Что-то крепко протухло.
– В любом случае, пахнет ужасно, – пожаловалась Арабелла спине Доктора, потому что он уже добежал до конца мостика и нырнул в туннель напротив. Проскочив короткий, тоже окованный металлом, коридор, спутники оказались в просторном зале, чем-то напоминающем склад. Запах усилился.
– Ух, – сказала Эми, зажимая нос. – Ну и вонь.
– Гниющая органическая материя, – в задумчивости пробормотал Доктор. – Но почему именно здесь?
Вдоль стен были установлены капсулы с застекленными крышками, сквозь которые виднелись костюмы и маски биологической защиты.
– Дезинфекционная камера, – пояснил Доктор. – Для ученых и техников. Видите? – и он указал на ряды голубых ламп, вмонтированных в куполообразный потолок. – Это ультрафиолет. Они надевали костюмы и маски, затем проходили обеззараживание…
Внезапно Доктор метнулся обратно к туннелю. Спутники только сейчас заметили отдвижной люк, который защищал вход, но был уже открыт к моменту их появления.
– Вы только посмотрите, – сказал Доктор.
Прямоугольная серебристая панель, встроенная в раму люка, почти расплавилась – будто по ней ударили чем-то раскаленным. В центре зияла черная обугленная дыра, а края вздулись пузырями, словно нагретое масло.
– Это сканер ладони, – сказал Доктор. – И одновременно замок. Кому-то очень не терпелось попасть внутрь.
– Кому-то с огнеметом, – мрачно добавила Эми.
– Скорее это была сфокусированная звуковая волна, – возразил Доктор, бросаясь к люку в противоположном конце зала. Он тоже был открыт. Сканер почернел до такой степени, что почти слился со стеной. Запах разложения был здесь гораздо сильнее.
– Посмотрим? – предложил Доктор и нырнул в темный коридор. Спутникам ничего не оставалось, как последовать за ним.
Коридор вывел их в огромную галерею не меньше мили длиной. Дальний ее конец терялся в тумане, делая перспективу почти бесконечной. Конструкция напомнила Эми об огромных промышленных теплицах – за тем исключением, что они находились глубоко под землей. Помещение пылало от многочисленных «солнечных ламп», а оцинкованный пол был заставлен рядами металлических цистерн и баков. Похоже, в них что-то выращивали. И этого «чего-то» требовалось очень много.
В галерее стояла невыносимая вонь – словно мусорное ведро неделю набивали отбросами, а потом выставили на самый солнцепек.
– Что это? – гнусаво поинтересовалась Эми, по-прежнему зажимая нос и стараясь не вдыхать слишком глубоко. – Здесь выращивали зерно?
– По крайней мере, какую-то ценную культуру, – ответил Доктор. – Только вот…
И он заглянул в ближайший бак.
– Только вот что? – нетерпеливо спросил Сэмвил.
– Культиваторы сломались. Или их сломали, что больше похоже на правду. А воняют они так, потому что в них разводили не растения. Здесь питательный раствор для органических тканей.
– Но зачем? – удивилась Эми и, бочком приблизившись к баку, тоже заглянула внутрь. В лицо ей ударила волна зловония. Сейчас цистерна пустовала, но бледная кайма на стенках свидетельствовала, что когда-то она была заполнена доверху. Дно покрывал липкий осадок, напоминающий реквизит к фильму ужасов.
– Какая мерзость, – честно сказала Эми.
– Да, но зачем? – задумчиво спросил Доктор, постукивая пальцем по подбородку. – Зачем двадцать семь поколений держать здесь целые ткани? Если, конечно, это не хранилище органических образцов. Генетический склад, на базе которого были выведены квазикрысы… Возможно, морфы таким образом консервировали ДНК животных, чтобы, когда Грядущее будет достроено, в точности воспроизвести фауну Старой Земли.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала Эми, – что эта… этот навоз был живой тканью? Плотью и кровью?
Доктор кивнул.
– Но система жизнеобеспечения отказала или была взломана. Второе вероятнее – учитывая, что случилось с дверными сканерами. Поэтому образцы начали гнить. Серьезная потеря для генетической библиотеки, – и Доктор задумчиво взглянул на Эми. – Либо…
– Что?
– Либо это не генетическая библиотека, а столовая.
– В каком смысле? – нахмурилась Эми.
– Кто-то или что-то выращивало в этих цистернах мясо.
Девушка изменилась в лице.
– Что-то вроде чудовища Франкенштейна?
– Похоже на то, – вздохнул Доктор. – Только вряд ли оно горит желанием учить французский.
* * *Контроллер вспыхнул, сканируя ладонь Рори. Парень стоял с напряженной, словно приклеенной, улыбкой и лихорадочно размышлял, что будет делать, когда дверь не откроется.
Он уже почти изобрел объяснение, которое должно было подтвердить его высокий статус даже несмотря на осечку со сканером, как вдруг люк отъехал в сторону, и его, без сомнения, гениальная задумка пропала втуне.
С души Рори свалился камень размером с Формер.
– Вот видите? – сказал он, стараясь скрыть неподобающее удивление.
– Что ж, – ответил Билл Рокот.
– Да хранит нас Пастырь, – пробормотала Моргауна.
– Прости нас за непочтительность, Избранный Рори, – склонил голову Мол Другоряд.
– Все в порядке, – сказал Рори. – Осторожность лишней не бывает. Особенно в нынешнее время, когда по лесам шастают… всякие. Мне зайти?
И он направился ко входу в Скрипту.
– Думаю, в этом нет нужды, – сказала Моргауна, и Джек Перекоп поспешно встал в дверях, перегородив Рори дорогу. – Мы лишь хотели увидеть, признает ли тебя Пастырь. Входить в Скрипту необязательно.
– Как хотите, – пожал плечами Рори.
– Мы же решили спросить совета Пастыря, – сказал Билл Моргауне. – Контроллер подтвердил, что Рори достоин. Почему бы ему к нам не присоединиться?
– Доступ в Скрипту есть только у членов Совета, – прошипела старуха, как будто в комнате не было никого, кроме нее и Нутриция. – Членов нашего Совета! Слово Пастыря Эммануала предназначается для старейшин Белуги. Думаю, Избранный Рори и его Совет тоже не обрадовались бы, если бы мы приехали к ним в рассадник и начали ломиться в их Скрипту.
– А как же свежий взгляд? – спросила Веста. – Новая точка зрения?
– Нет! – отрезала Моргауна.
– Ты не можешь ему запретить, – сказал Билл.
– А ты не можешь ему разрешить, – возразила старуха. – Пусть голосует Совет – благо все старейшины в сборе.
Билл Рокот кивнул и перевел взгляд на Мола.