— Нет, не беспокойтесь, я…
— Никакого беспокойства. Форд, иди и принеси девочке одежду.
— Хорошо. Немного неловкая ситуация. Правда, дедушка? — улыбнулся Форд.
— На хорошенькие ножки симпатичной женщины всегда приятно посмотреть. В жизни вы больше похожи на нее, чем в кино, которое я видел.
Более нелепой ситуации и представить нельзя, подумала Силла, когда Форд подмигнул ей и вышел из кухни.
— Вы были знакомы с моей бабушкой.
— Да. Я влюбился в нее сразу же, как только увидел на экране. Она была всего лишь маленькой девочкой, а я всего лишь маленьким мальчиком, но это была самая лучшая разновидность детской влюбленности. Первая любовь не забывается.
— Думаю, вы правы.
— Вот так, милая. Может, присядете?
— Нет, спасибо. — Она смотрела на бокал, который ей протянула Пенни, и размышляла, как его взять, если в одной руке у нее узел с грязной одеждой, а другой рукой она придерживает полотенце.
— О, это у вас грязная одежда. Давайте ее мне. Суну в стиральную машину Форда в прихожей.
— Нет, не нужно…
— Никакого беспокойства. — Пенни отобрала у Силлы узел и сунула ей в руку холодный бокал. — Папа, покажи Силле фотографии. Мы приехали как раз за этим, — продолжала она из прихожей. — Но сначала заскочили поздороваться с Фордом. Боже милосердный! Ну вы, наверное, наработались сегодня.
Слегка покраснев, Силла подошла к стойке, на которой Чарли раскрыл альбом с фотографиями.
— Вот эти мои самые любимые!
Заглянув в альбом, Силла мгновенно забыла, что из одежды на ней лишь одно полотенце.
— Я их никогда не видела.
— Моя личная коллекция, — сказал Чарли с задумчивой улыбкой. — Видите вот этот снимок? — он постучал пальцем под фотографией. — Первый ее снимок, который я сделал.
Дженет сидела на ступеньках веранды, откинувшись назад, спокойная и улыбающаяся, в закатанных рабочих брюках и клетчатой рубашке.
— Она выглядит такой счастливой. Домашней.
— Она занималась с садовниками — ходила с ними и показывала, где должны быть посажены розы, и все такое. Она узнала, что я фотографирую, и попросила меня приехать и сделать несколько снимков дома и сада. И разрешила мне сфотографировать ее. Вот она с детьми. А это ваша мать.
— Да. — Выглядит сияющей и счастливой рядом со своим несчастным братом, подумала Силла. — Они очень красивы. Правда? Такие красивые, что глазам больно.
— Она сияет. Да, так и было.
Силла начала листать альбом. Вот Дженет, загорелая и величественная, верхом на пегой лошади, вот она валяется на земле вместе с детьми, вот смеется и плещет ногой воду пруда. Дженет в одиночестве, Дженет в компании. На вечеринках и на ферме. Со знаменитостями и простыми людьми.
— Вы не продали ни одного снимка?
— Деньги — это просто деньги, — пожал плечами Чарли. — Если бы я их продал, они перестали бы быть моими. Я давал ей копии, если она просила.
— Мне кажется, пару штук я уже видела. У моей матери куча коробок с фотографиями. Дженет была очень фотогенична. А вот эта! Моя любимая. — Силла бережно взяла в руки фотокарточку.
Дженет стоит в проеме открытой двери деревенского дома, прислонившись к косяку, — голова поднята, руки сложены на груди. На ней простые темные брюки и белая блузка. Босиком, с распущенными волосами. Горшки с цветами на веранде и спящий щенок, свернувшийся клубком на верхней ступеньке.
— Она купила этого щенка у Клинтонов, — Пенни остановилась рядом с отцом и положила ладонь ему на плечо. — Это семья твоей мачехи.
— Да, она мне рассказывала.
— Дженет любила эту собаку, — пробормотал Чарли.
— Ты должен сделать копии для Силлы, папа. Семейные фото — это очень важно.
— Думаю, смогу.
— Дедушка собирается сделать копии для Силлы, — объявила Пенни Форду, который вошел в кухню с сумкой Силлы. — У него есть негативы.
— Могу их отсканировать, если ты мне доверяешь. Вот, пожалуйста, — Форд протянул сумку Силле.
— Спасибо, — почувствовав колебания Чарли, Силла не стала настаивать. — Замечательные снимки. Я бы с удовольствием посмотрела остальные, но мне нужно в больницу. Пойду… — она подняла сумку. — Вниз.
— Вы больше похожи на нее, чем ваша мать, — сказал Чарли, когда Силла была уже в дверях. — Выражением глаз.
Силла ничего не ответила и быстро спустилась по ступеням.
Силла мысленно закружилась в танце, увидев первую плитку, красовавшуюся на стене новой ванной. Она представила бульканье воды, тихий шелест воздушной пены, приятное тепло массажного душа.
Черно-белая гамма, стиль ретро — все это создавало нужное настроение.
Плиточник Стэн оглянулся на нее.
— Силла, вы должны провести наверх электричество.
— Мы этим занимаемся. К концу недели обещаю.
К концу недели все должно заработать, подумала она. И кровать, которую она заказала, тоже будет доставлена. Стив не может выздоравливать в душном доме в спальном мешке.
Она вернулась к установке каркаса для туалета в главной ванной. Через пару недель, если все будет идти по плану, у нее появятся две полностью готовые ванные комнаты и начнутся работы в третьей. Можно будет обивать гипсокартоном кабинет на чердаке, а восстановление штукатурки почти закончено. Потом Добби может приступать к медальонам на потолке. Как только она выберет орнамент.
Перебирая планы, Силла взяла молоток и начала вбивать гвозди.
Через две недели она сдаст экзамен и получит сертификат. Но ей не хотелось об этом думать. Если она не выдержит экзамен, то к концу года ей придется наниматься на работу к одному из своих теперешних подрядчиков. Если она провалится, то не сможет купить симпатичный маленький домик по дороге в деревню, который — она это знала — был бы превосходным и прибыльным вложением для реконструкции и перепродажи.
Если она провалится, это станет ее очередным поражением. Но ей казалось, что она уже исчерпала свой лимит неудач на всю жизнь.
Позитивный настрой, напомнила она себе. Так сказал бы Форд. Ну что ж, можно попробовать — вреда не будет.
— Ты это сделаешь, — громко произнесла она и, удовлетворенно кивнув, отложила молоток. — Ты сдашь этот проклятый экзамен. Силла Макгоуэн, ты станешь подрядчиком с лицензией.
Собрав инструменты, она отправилась посмотреть, как продвигается сооружение внешней лестницы в ее кабинет, а также по дороге взглянуть на укладку черепицы. Она подошла к бригаде плотников как раз в тот момент, когда маляры на новых лесах нанесли первые мазки красной краски на стены амбара.
Воздух был пропитан запахом свежего перегноя, разбросанного вокруг недавно посаженных и старых растений. Розы, гортензия, спирея и старомодная вейгелия, клумбы с ярко-зеленым кудрявым плющом, а также пышными пионами, которые уже буйно цвели.
То ли еще будет, подумала она, все только начинается. Но прогресс уже заметен. Период разрухи закончился. Началась эпоха обновления.
Она вспомнила о фотографиях в альбоме Чарли и, бросив работу, побежала за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть эту картину.
Обнаженные по пояс, блестящие от пота маляры на лесах. Шанна в шортах, ярко-розовой футболке и бейсболке, вместе с Брайаном выкладывающая невысокую каменную ограду сада. Каркас лестницы, неоконченная задняя веранда.
В ее воображении на секунду возникла Дженет, с улыбкой прислонившаяся к косяку входной двери.
— Все возвращается, — тихо сказала Силла.
Повернувшись, она увидела Форда и Спока, которые шли по дороге к ее дому.
Спок подбежал к ней, потерся о ее ноги, затем отошел и сел, с любовью и радостью глядя на Силлу. Она потрепала его по голове.
— Принес тебе подарок, — Форд протянул ей одну из двух банок кока-колы. — Я заезжал навестить Стива. Он говорит, что его выпишут через пару дней.
— Он быстро восстанавливается. — Как и ферма, подумала Силла. — Я тороплюсь провести наверх электричество, и скоро привезут кровать.
— Ты хочешь, чтобы после травмы черепа он восстанавливался на стройплощадке? Ты это слышишь? — Форд обратился к Споку.
Силла пожала плечами и махнула рукой в сторону дома, откуда доносились гудение, стук и визг дрелей.
— Для таких людей, как я и Стив, это камерная музыка.
— Верю тебе на слово. Но он может пожить и у меня. В доме есть кровать и электричество. И цифровое кабельное телевидение.
— Неужели? — Она сделала большой глоток колы, пристально глядя на него.
— Точно. Я испытываю жалость к тем, у кого нет цифрового кабельного телевидения.
— Не сомневаюсь. Но тебе не нужно поселять у себя моего бывшего мужа. Ему требуется… Кто это? — удивленно спросила она, увидев, как на дорожку к ее дому осторожно сворачивает черный «Лексус».
— Городская машина, — заметил Форд. — Из большого города.
— Городская машина, — заметил Форд. — Из большого города.
— Я не знаю, кто… черт.
Вскинув брови, Форд смотрел на выходивших из машины мужчин.
— Твои друзья?
— Нет. Но водитель — это пятый муж моей матери.
— Силла! — Широко улыбаясь, Марио раскинул руки — красивый, как дьявол, типичный итальянец, в мокасинах «Прада» и джинсах «Армани». Его изящное движение было прервано Споком, который подошел обнюхать его; Марио пришлось остановиться, а затем обойти собаку.
Его глаза были скрыты темными стеклами очков, но Силла догадывалась, что они черные и блестящие. Загорелый и гибкий, как пантера, он подошел к ней, горячо обнял и расцеловал в обе щеки.
— Только посмотрите на нее! Какая деловая.
— Что ты здесь делаешь, Марио?
— Маленький сюрприз, Силла. Это Кен Корбет, один из наших продюсеров. Кен, это Силла Макгоуэн, моя падчерица.
— Очень рад познакомиться, — Кен, маленький и жилистый, с тронутыми сединой черными волосами, пожал руку Силлы. — Я ваш большой поклонник. Значит… — он обвел глазами ферму. — Это тот самый дом.
— Да, это мой дом, — спокойно ответила Силла. — Форд, Марио и Кен. Простите, что не приглашаю войти. Работа в самом разгаре.
— Вижу, — улыбка Марио никогда не тускнела. — И слышу.
— Спок, поздоровайся, — приказал Форд после того, как тот закончил метить колеса. — Он хочет, чтобы ему пожали лапу, чтобы убедиться, что вы друзья.
— А, — Марио с сомнением посмотрел на собаку, присел и пожал кончиками указательного и большого пальцев протянутую лапу.
Похоже, на Спока его приветствие не произвело впечатления.
Кен тоже наклонился и пожал лапу Спока так же энергично, как руку Силлы.
— Красивые места, — продолжал Марио. — Очень красивые. Мы едем из Нью-Йорка. Нужно было встретиться кое с кем. Какой пейзаж! Мама шлет тебе привет, — добавил он. — Она бы приехала тоже, но ты знаешь, как это тяжело для нее. Воспоминания.
— Она в Нью-Йорке?
— Короткая поездка, дел — не продохнуть. Примерки, репетиции, встречи, журналисты. Но мы с Кеном хотим тебя украсть — поздний обед или ранний ужин. Куда тебя тут можно отвезти?
— Никуда, но все равно спасибо. Я работаю.
— Разве я тебе не говорил? — громко рассмеялся Марио, а Спок тихо зарычал. — Силла замечательная женщина. Столько талантов. Ты можешь отдохнуть часок, милая.
— Правда не могу. Особенно если речь идет об участии в мамином шоу. Я сказала ей, что мне это неинтересно.
— Мы приехали сюда, чтобы тебя уговорить. Вы нас не оставите одних? — обратился Марио к Форду.
— Нет, не оставит, — резко сказала Силла и повернулась к Форду. — Не оставишь.
— Думаю, нет, — ответил Форд.
По лицу Марио скользнула гримаса раздражения.
— У тебя есть шанс войти в историю, Силла. Три поколения выступают вместе. Ты видела Селин, поющую с Элвисом?[14] Мы сделаем подобное шоу. Мы можем поставить Дженет на сцену рядом с тобой и Беделией. Необычное представление. Живой концерт.
— Марио…
— Я понимаю, что ты не хочешь исполнять все эти дуэты с матерью, хотя я могу сказать тебе — и Кен тоже, — как это важно для тебя. Для твоей карьеры.
— Мы уже разработали рекламную кампанию, — в разговор вступил Кен. — Мы можем гарантировать аншлаг на любой площадке. Потом кабельные каналы, CD, DVD. Зарубежные рынки уже в предвкушении. Возможно, мы сумеем выпустить в комплекте и второй диск, ваш сольный. На самом деле мы с Марио обдумываем идею о съемках здесь. Ты прав, Марио. Это место потрясающе впишется в концепцию.
— Вы ведь очень заняты, правда? — голос Силлы звучал мягко, но враждебно, так что Спок снова зарычал. — И вы напрасно теряете время. Нет. Простите, Кен, но мне кажется, Марио ввел вас в заблуждение. Я не хочу, чтобы меня продвигали. Тебе не нужно говорить обо мне с продюсерами, промоутерами и рекламщиками, — обратилась она к Марио. — Ты не мой агент и не мой менеджер. У меня вообще нет агента и менеджера. Теперь я сама себе хозяйка. И занимаюсь я вот этим. Дома. Я занимаюсь домами. Можешь наслаждаться пейзажем по дороге назад.
Она знала, что Марио просто так не отступит. Уходя по дорожке, она слышала, как он произнес ее имя. И еще она слышала, как Форд разговаривал с Кеном, намеренно усилив деревенский акцент.
— Спок, сидеть. Так вы приехали из самого Нью-Йорка?
— Силла. Милая. Позволь мне…
— Только дотронься до меня, Марио, и клянусь, я тебя ударю, — крикнула Силла, не оглядываясь.
— Почему ты сердишься? — в его голосе слышались удивление и грусть. — Это потрясающая возможность. Я забочусь о тебе.
Она остановилась, стараясь сдержать гнев, и медленно повернулась.
— Возможно, ты и сам в это отчасти веришь. Но я могу сама о себе позаботиться и давно уже делаю это.
— Дорогая, у тебя были плохие менеджеры. Ты могла бы стать звездой.
— Может, я и стала бы звездой, если бы имела талант и желание. Послушай, что я тебе скажу: я не хочу быть звездой. Я не хочу выступать. Я не хочу этим заниматься. Я счастлива здесь, Марио, если тебе это важно. Я счастлива с тем, что у меня есть, и такая, какая я есть.
— Силла, ты нужна матери.
— Начинается, — она с отвращением отвернулась.
— Она исчерпала себя. А с тобой спонсоры дадут гораздо больше. Она так…
— Я не могу этого сделать, Марио. И не буду. И это не просто упрямство. Я не могу. Это не мое. Ты должен был поговорить со мной, прежде чем ехать сюда и привозить Кена. И ты должен был слушать, когда я говорила «нет». Я не Дилли. И я не мелю вздор и не притворяюсь. А из моего чувства вины она уже выжала все, что можно. Я не сделаю это для нее.
— Ты очень жестока, Силла, — теперь его лицо казалось и вправду расстроенным.
— Да.
— Она тебе мать.
— Да. А я ей кто? Дочь. Может быть, в этот раз — хотя бы в этот раз — она сможет задуматься о том, что нужно мне и чего хочу я, — она предостерегающе подняла руку. — Поверь, если ты скажешь еще хоть слово, будет только хуже. Советую тебе остановиться. Ты достаточно умен. Передай ей, что я желаю ей удачи. Ни пуха ни пера. Правда. И это все, что я могу ей сказать.
Марио покачал головой, как будто смотрел на капризного ребенка. Потом повернулся и пошел прочь, шаркая своими шикарными туфлями, сел вместе с Кеном в машину и уехал.
Форд подошел к Силле и обнял ее за плечи.
— Этот красный цвет будет отлично смотреться на стенах амбара.
— Да. Ты не хочешь спросить, в чем дело?
— Я уловил суть. Они хотели, ты не хотела. Они настаивали, ты не уступала. Они разозлили тебя, и это хорошо. Но в конце ты расстроилась. И это плохо. Поэтому мне все равно, кто они и что они от тебя хотели. Поэтому я говорю «наплевать» — а этот красный неплохо смотрится на амбаре.
Его слова вызвали у Силлы улыбку.
— Хорошо, когда ты рядом, Форд, — она наклонилась и ласково потрепала Спока. — Вы оба. В Лос-Анджелесе я бы заплатила несколько сотен долларов за такой сеанс психотерапии.
— Мы выставим тебе счет. А теперь не покажешь ли мне, что тут сегодня происходит?
— Пойдем проверим, как там плиточник. Сегодня это мое любимое место. — Она взяла Форда за руку и повела в дом.
Глава 14
Когда Силла показала Добби орнамент для медальонов, он задумчиво почесал подбородок.
— Трилистник, — объяснила она.
— В свое время я любил пропустить пару кружек пива на День святого Патрика. Я знаю, что это трилистник, — улыбнулся он.
— Мне приходили в голову и другие символы. Более строгие и более легкие. Но мне нравится трилистник. Простой и приносящий удачу. Думаю, Дженет одобрила бы его.
— Наверное, одобрила бы. Похоже, ей нравилось все простое, когда она жила здесь.
— Вы сможете это сделать?
— Надеюсь.
— Я хочу три медальона, — Силла радовалась, как девочка. — Три — тоже счастливое число. Один в столовой, один в хозяйской спальне и один здесь, в гостиной. Три круга из трилистника. Необязательно одинаковые, но симметричные. Это я оставляю на ваше усмотрение, — добавила она, когда Добби кивнул.
— Мне нравится работать в этом доме. Словно возвращаешься в прошлое.
Они сидели за импровизированным столом — лист фанеры на двух козлах для пилки дров. Она принесла ему стакан чаю, и они пили чай, пока Джек заканчивал штукатурить последний участок стены.
— Вы видели ее, когда она приезжала сюда?
— Иногда. Она всегда останавливалась, чтобы поговорить. Улыбалась, здоровалась, спрашивала, как дела.
— Добби, а в последние пару лет, когда она приезжала сюда, не было тут никаких слухов о ее… дружбе с кем-то из местных мужчин?
— То есть не миловалась ли она с кем-то?
«Миловалась», подумала Силла, какое чудесное выражение.
— Да, именно это я имела в виду.