Щербатая тоже замурлыкала.
«Он прав. Я никогда не была так счастлива, как во время наших тайных встреч с Клокастым… Я люблю его».
- Кстати, не забывай, - вкрадчиво замурлыкал Клокастый, еще ниже наклоняясь над ней, - что ты пока всего лишь ученица. Ты еще можешь передумать. Если ты решишь вернуться в воинскую палатку, я сделаю все, чтобы ты никогда не испытала боли! Пока я глашатай, я буду беречь тебя от битв, а когда стану предводителем, ты у меня всегда будешь в безопасности. Ничья боль больше никогда не потревожит тебя.
Сердце Щербатой таяло от счастья. Клокастый любил ее, он был готов на все ради нее… Как долго она ждала этих слов, этой нежности и заботы! Она прильнула к своему другу, зарылась носом в его теплую шерсть и на какой-то миг уже готова была согласиться. Но потом вспомнила все, чему научилась у Полынницы, и вновь почувствовала, что избрала правильный путь и должна по нему идти… Хотя бы какое-то время.
Щербатая тихо покачала головой, но Клокастый нисколько не обиделся, а только крепче прижал ее к себе.
- Ничего, когда-нибудь я все равно тебя уговорю, - лукаво прошептал он.
Щербатая хотела отшутиться, но едва она открыла пасть, лесную тишину прорезал истошный кошачий визг. Щербатая и Клокастый разом вскочили, вздыбив загривки.
- Это наши патрульные! - рявкнул Клокастый. - На них напали!
Вместе, бок о бок, они ринулись через лес на вопли. Вскоре они вылетели на поляну и увидели, что их товарищи сражаются с четырьмя огромными бродягами. От вони, доносившейся с территории Двуногих, першило в горле, так что Щербатая закашлялась.
Клокастый с яростным визгом ринулся в гущу сражения. Он ястребом налетел на кота, опрокинувшего на землю Калинку, отшвырнул его прочь и с разбега ударил головой в бок еще одного бродягу, который нацелился когтями в горло Вьюжнику. Нападавшие с визгом отступили и бросились наутек. Те, что остались, быстро сообразили, что численное преимущество изменилось совсем не в их сторону, и помчались вслед за своими дружками.
- И чтобы духу вашего тут больше не было! - провизжал им вслед Клокастый.
Щербатая выбежала на поляну. Калинка уже поднялась на лапы и помогла встать Вьюжнику, а Волкогрив бросился было вдогонку за улепетывавшими бродягами, но грозный окрик Клокастого быстро вернул его обратно. Патрульные были изрядно потрепаны, но Щербатая с облегчением убедилась, что обошлось без серьезных ранений.
- Это моя вина, - проохала Калинка. - Я возглавляла патруль, а значит, должна была вовремя почуять опасность… Но все случилось так внезапно, что мы растерялись…
- Эти мерзавцы просто ищут неприятностей! - прорычал Клокастый.
Щербатая окинула взглядом поляну. Когда они с Клокастым подбежали к месту схватки, она ясно видела, что соплеменников было четверо. Но сейчас перед ней стояли только трое. Где же четвертый?
Она похолодела, заметив пушистую шерсть, белевшую в папоротниках. Не чуя под собой лап, Щербатая бросилась в заросли и увидела Облачишку, неподвижно растянувшегося на земле.
- О, нет! - испуганно взвыла она.
- Что тут такое? - Клокастый оттолкнул ее плечом и сдавленно охнул. - Что он тут делает? - пролепетал он, уставившись на маленькое белое тело.
- Он… он искал тебя, - пролепетала Калинка. - Тебя не было, поэтому он попросился в наш патруль, чтобы потренироваться перед испытанием. - Помявшись, она с усилием добавила: - Я разрешила ему бежать впереди… Он… он тоже слишком поздно почуял запах бродяг.
Труднее всего было заглянуть в полные ужаса глаза Клокастого. Пересилив себя, Щербатая отвернулась от друга и склонилась над телом маленького оруженосца. Сначала она не увидела никаких повреждений, поэтому полностью убрала защиту, чтобы понять, что чувствует раненый. В тот же миг ее оглушила боль. Ощущение было такое, будто внутри нее поселилось какое-то беспощадное существо, пытавшееся зубами и когтями разодрать ей живот и вырваться на свободу. В голове Щербатой помутилось, ноги подогнулись, но она заставила себя бережно перевернуть неподвижное тело оруженосца на спину. Вопль ужаса вырвался из груди котов, обступивших ее - живот у Облачишки был распорот, трава, на которой он лежал, почернела от крови.
- Он… умер? - еле слышно прошептала Калинка.
Щербатая с усилием покачала головой - мертвые не чувствуют боли, кроме того, она уже успела заметить, что грудь раненого слабо поднимается и опадает. Огромным усилием воли она снова отгородилась от боли оруженосца и повернулась к своим товарищам.
- Волкогрив, беги в лагерь и предупреди Полынницу. Вьюжник, быстро набери мне паутины - поищи под ближайшими кустами, далеко не бегай. Нужно как можно быстрее остановить кровотечение и отнести его в лагерь.
- Я его понесу! - хрипло сказал Клокастый, избегая ее взгляда.
Когда Щербатая заткнула рану паутиной, он взвалил тело Облачишки себе на спину и потащил его через лес. Калинка и Щербатая тщетно пытались предложить ему свою помощь - Клокастый упрямо мотал головой и нес своего оруженосца один, хотя Облачишка был уже почти с него ростом. Шатаясь от изнеможения, Клокастый вошел в лагерь и остановился посреди поляны.
Волкогрив уже предупредил племя, поэтому коты со всех лап бросились к Клокастому, чтобы снять раненого с его спины и положить на землю. Крапивка пронзительно завыла при виде сына:
- Маленький мой! Сыночек! Спасите его, спасите!
- Мы сделаем все, что в наших силах, - пробормотала Щербатая.
Два юных оруженосца, Ночнолап и Царапка, полными ужаса взглядами проводили скорбную процессию, удаляющуюся в сторону палатки целительницы. Они хотели было протиснуться следом за раненым, но их наставники, Лисохвостка и Вранохвостая, отогнали учеников прочь.
В палатке целительницы Клокастый бережно положил раненого на подстилку из мха. Он хотел было сесть рядом, но Полынница взмахом хвоста указала ему на выход.
- Нет, Клокастый, - мягко, но веско сказала она. - Ты сделал все, что было в твоих силах. Теперь им займемся мы.
Клокастый хотел что-то возразить, но потом со вздохом встал и, бросив последний взгляд на Облачишку, вышел из палатки, волоча за собой хвост.
Полынница наклонилась над учеником и начала бережно снимать паутину с его раны. Полностью открыв ее, она подняла голову и посмотрела на Щербатую.
- Рана очень тяжелая, - очень тихо сказала целительница. - Я не знаю… Может быть, будет милосерднее позволить ему уйти в Звездное племя…
- Нет! - яростно прошипела Щербатая. - Я не позволю ему умереть! Если ты откажешься, я сама буду выхаживать его! - Бросив негодующий взгляд на притихшую Полынницу, она ринулась к выходу из палатки.
«Полынница всегда была такой, ей никогда не хватало сил бороться за жизни своих соплеменников! - в ярости думала Щербатая. - Я не забыла, как она отошла в сторонку и ничем не помогла моей Сребросветице! Но теперь у племени Теней есть я - и я так легко не сдамся!»
Она высунула голову на поляну и остановила пробегавшего мимо Ореха:
- Эй! Принеси мне комок влажного мха, быстро!
Ее брат без лишних слов бросился к ручью, а Щербатая мрачно прошествовала в кладовую и достала оттуда по щедрой пригоршне щавеля, календулы и золотарника. Смешав травы, она тщательно разжевала их, потом осторожно вылизала шерсть вокруг страшной раны Облачишки, чтобы очистить ее от земли и песка. После этого она наложила мазь и закрепила ее паутиной, которую сняла с куста. Щербатая не сразу заметила, как Полынница молча приблизилась к ней и помогла наложить повязку.
- Я не буду мешать тебе, - негромко сказала старая целительница. - Делай все, что ты сочтешь нужным, но будь готова к самому худшему.
Когда они заканчивали обрабатывать рану, Орех принес мокрый мох, и Щербатая смогла выдавить несколько капель воды в рот Облачишки.
Оруженосец не приходил в себя. Сев возле подстилки, Щербатая молча следила за тем, как поднимается и опадает его грудь - единственный признак того, что оруженосец был еще жив. Она вся леденела при мысли о том, что эти слабые вздохи могут оборваться.
Время шло. Солнце медленно опускалось за деревья, задул холодный ветер.
- Я буду спать с ним, - сказала Щербатая, не поворачивая головы к Полыннице. - Лягу рядом, чтобы согревать его.
Целительница кивнула и вышла из палатки, чтобы обойти раненых перед сном. Когда она вернулось, было уже совсем темно. Полынница покосилась на неподвижное тело Облачишки и, как тень, бесшумно прошла к своему гнездышку.
- Разбуди меня, если будет нужно, - донесся из темноты ее едва слышный голос.
Щербатая сидела над раненым, глядя в небо, на которое бесшумно выходили воины Звездного племени.
- Это мы виноваты? - еле слышно прошептала она. - Это случилось из-за того, что мы с Клокастым были вместе? Умоляю, пошлите мне знак! Если вы разгневались на нас, то почему не покарали меня, зачем обрушили свою ярость на этого ни в чем не повинного оруженосца? Опомнитесь! Облачишка еще слишком молод, чтобы уйти к вам!
- Разбуди меня, если будет нужно, - донесся из темноты ее едва слышный голос.
Щербатая сидела над раненым, глядя в небо, на которое бесшумно выходили воины Звездного племени.
- Это мы виноваты? - еле слышно прошептала она. - Это случилось из-за того, что мы с Клокастым были вместе? Умоляю, пошлите мне знак! Если вы разгневались на нас, то почему не покарали меня, зачем обрушили свою ярость на этого ни в чем не повинного оруженосца? Опомнитесь! Облачишка еще слишком молод, чтобы уйти к вам!
Но звезды лишь холодно сверкали в черной вышине, безучастные к горячим мольбам Щербатой. В конце концов усталость взяла свое, и она забылась тяжелым сном. Щербатой показалось, что она всего на мгновение закрыла глаза, но почти сразу же ее разбудил осторожный толчок в бок.
Сердце Щербатой жарко забилось от радости - Облачишка очнулся, он жив, он зовет ее! Но когда она открыла глаза, то увидела перед собой продуваемую всеми ветрами болотную топь. Какой-то незнакомый кот протягивал ей лист окопника. Щербатая поморгала, пытаясь понять, кто перед ней, но узнала лишь отчетливый запах племени Теней, исходивший от густой серой шерсти незнакомца. Взяв окопник, она услышала тоненький писк, донесшийся откуда-то снизу, и увидела у своих лап крохотного котенка с окровавленным ухом. Щербатая быстро разжевала лист окопника и выцедила капли сока прямо на разодранное ушко малыша. Вот так чудо! - раны бесследно затянулись прямо у нее на глазах, даже шрамов не осталось.
Подняв голову, Щербатая увидела перед собой другого кота, который протягивал ей еще один лист. Она изумленно поморгала - за котом стояли другие коты, бесконечная вереница их уходила вдаль, растворяясь в болотном тумане. Каждый держал в зубах какую-то траву, коты в торжественном молчании передавали их Щербатой.
«Это же целители!» - вдруг поняла она, с благоговением глядя на своих бесчисленных предшественников. Теперь и она стала одной из них… «Я заняла место в самом конце этой длинной вереницы, но я могу помочь раненому Облачишке благодаря поддержке, знаниям и опыту целителей прошлого… Мои предшественники всегда рядом со мной, они никогда меня не оставят!»
Незнакомое прежде чувство умиротворения охватило ее. Взяв очередную траву, которой оказалась веточка кошачьей мяты, Щербатая подала ее маленькому бурому котенку, надсадно кашлявшему возле ее лап. Стоило малышу проглотить лекарство, как кашель сам собой прекратился. Потом над болотом всколыхнулся туман, густое серое марево стало окутывать котов и топкую землю, на которой они стояли.
Щербатая вытянула шею, пытаясь рассмотреть в белой мгле силуэты целителей прошлого, но вдруг откуда-то издалека до нее донеслось слабое мяуканье. Она мгновенно очнулась от сна. Облачишка метался по подстилке, тихо поскуливая в жару. Потрогав горячий нос котенка, Щербатая выжала ему в рот несколько капель воды из комка влажного мха и ласково уложила на место, придержав лапой.
- Ш-шшш, маленький, - заворковала она. - Не надо вертеться, полежи смирно, не тревожь рану… Ш-шшш, поспи, милый, отдохни…
Когда малыш снова затих, провалившись в тяжелое забытье, Щербатая встала и побрела в кладовую. Ночь была так темна, что ей пришлось полностью положиться на свой чуткий нос, чтобы найти нужные травы. Полынница слабо зашевелилась во сне, приподняла голову.
- Как он? - спросила она осипшим со сна голосом.
- Жар начался, - шепотом ответила Щербатая, отыскав нужную траву.
- Облачишка! Деточка моя!
Щербатая вздрогнула и даже выронила траву от испуга. Обернувшись, она увидела, что в палатку протискивается Крапивка. Шерсть несчастной матери стояла дыбом, в обезумевших глазах плескался ужас.
- Я хочу его видеть! - пронзительно завизжала Крапивка, поймав ошеломленный взгляд Щербатой. - Я должна!
Полынница выскочила из своего гнездышка и преградила ей путь.
- Крапивка, опомнись, - спокойно и веско сказала она. - Сейчас глубокая ночь, ты перебудишь все племя! Никто не вправе отказать тебе видеть сына, ты обязательно проведаешь его - но только завтра, хорошо? Сейчас его нельзя тревожить.
- Но я должна его увидеть! - не слушая, завыла Крапивка. - Сейчас же!
- Нет, не сейчас, - все так же мягко повторила целительница. - Облачишке нужен отдых. Даю тебе слово целительницы, что если ему вдруг станет хуже, мы тут же тебя позовем.
Крапивка замялась, не зная, что предпринять, но потом все-таки со вздохом повернулась и вышла из палатки, волоча за собой хвост. Щербатая с облегчением перевела дух. Она прекрасно понимала состояние несчастной матери, но сейчас ей было не до нее.
- Страшно представить, что она сейчас переживает, - очень тихо сказала Полынница, подходя к Облачишке. Взглянув на раненого, она помрачнела и покачала головой. - Щербатая, - прошептала она, не поднимая глаз, - рано или поздно тебе придется смириться с тем, что не каждого больного можно спасти… Бывают безнадежные случаи.
- Возможно, но этого котенка я спасу! - отрезала Щербатая, не глядя на нее. - Я дам ему одуванчик. Это снимет жар и поможет малышу уснуть покрепче. Сейчас ему нужен покой.
Полынница без особой надежды кивнула.
- Хорошо… Можешь добавить щепотку бурачника, - предложила она.
Щербатая не стала спорить. Разжевав травы, она аккуратно засунула получившуюся кашицу между стиснутыми зубами Облачишки и сжала ему челюсти, помогая проглотить лекарство.
Казалось, этой ночи не будет конца. Щербатая сидела над подстилкой раненого, время от времени давая ему новую порцию лекарства. Она не жалела целебных трав и не думала о том, что в кладовых почти не осталось запасов. Сейчас для нее было важно только одно - Облачишка должен жить!
Когда небо между ветвями деревьев начало робко светлеть, в палатку бесшумно протиснулся Клокастый.
- Как он? - просипел он чужим, изменившимся до неузнаваемости голосом.
- Из последних сил сражается со смертью, - глухо ответила Щербатая.
Острая боль сжала ее сердце, когда она увидела, как Клокастый склонился над раненым. Его плечи сгорбились, глаза потухли. Он сидел долго, не говоря ни слова, потом встал и, даже не взглянув на Щербатую, как тень, пошел к выходу. Она нагнала друга возле камней, заглянула в глаза.
- Я спасу его, - прошептала Щербатая.
Она не смела даже заикнуться о том, чем они занимались, когда Облачишка был ранен, и видела, что Клокастый тоже не хочет об этом говорить. Слишком глубоко было чувство вины, связавшее их обоих.
- Я прикажу удвоить пограничные патрули, - выдавил Клокастый, отводя глаза. - Пусть эти мерзавцы только попробуют вернуться, мы с них шкуры спустим! Если бы я знал, что они сделали, они бы у меня живыми не ушли!
Щербатая кивнула.
- Прошу тебя, не позволяй оруженосцам патрулировать территорию до тех пор, пока мы не убедимся, что в лесу безопасно.
- Конечно! - кивнул Клокастый.
Когда он ушел, Щербатая вновь села возле Облачишки.
День вступил в свои права, уходили и возвращались патрули, воины выполняли свои обязанности, а Щербатая почти не покидала своего поста. Лишь изредка она наведывалась в кладовую, чтобы взять травы, да иногда просила кого- нибудь из котов принести ей свежего мха, смоченного в воде. Коты робко заходили в палатку, чтобы проведать больного, но Щербатая строго следила за тем, чтобы никто из посетителей не засиживался подолгу. Она выгнала даже Крапивку, которая только мешала всем своей суетой и бесконечными причитаниями. Когда солнце начало скатываться за верхушки деревьев, Полынница мягко дотронулась хвостом до плеча ученицы.
- Сходи-ка, разомни лапы немного, - сказала она. - Нет-нет, никаких возражений! - добавила она, когда Щербатая собралась протестовать. - Ты не сможешь выходить Облачишку, если сама свалишься от усталости. Иди, прогуляйся по лагерю, поешь немного да хорошенько напейся. Вот увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше, а я пока тут посижу с ним.
Щербатая нехотя выбралась на поляну и, словно в тумане, побрела к куче с дичью, шкурой чувствуя на себе тревожные взгляды всего племени. Все знали, что бедный Облачишка находится между жизнью и смертью, все боялись услышать страшную весть. Солнцецветик подскочила к дочери и потащила ее к куче с дичью.
- Вот, ты только взгляни, какая чудесная сочная полевочка! - заворковала она, подталкивая лакомый кусочек Щербатой. - И не вздумай отказываться! Я с места не сойду, пока ты не съешь все до последнего кусочка!
Щербатая устало кивнула, не в силах спорить. Она была уверена, что не сможет съесть ни куска, но не зря говорится, что аппетит приходит во время еды. Стоило Щербатой впиться зубами в сочное мясо, как она вдруг почувствовала страшный голод и в считаные мгновения расправилась с полевкой. Подкрепившись, она сходила к ручью и как следует напилась, а потом вернулась в палатку Полынницы.
Незаметно наступила ночь - такая же глухая и бесконечная, как предыдущая. Оруженосец не шевелился и не подавал признаков жизни, но Щербатая не сводила с него глаз, словно он был сочным кусочком дичи, за которым охотилась сама смерть. В какой-то момент ей показалось, будто Облачишка стал дышать глубже и ровнее. Подняв глаза к Звездному племени, льдисто сверкавшему на черной шкуре небес, Щербатая горячо зашептала: