На том мы и порешили.
ГЛАВА 7
В целом Эверо не требовал от меня ничего сверх обязанностей. Я не собирала улики по Академии и не шпионила за людьми. Просто, когда на прием записывался кто-то из частых визитеров Караля, который задерживался в кабинете ректора дольше обычного, я сообщала об этом Джонатану. Ничего обременительного.
Я переписывала какой-то нужный Джонатану документ, когда на свежие, не успевшие высохнуть чернила лег цветок китайской розы, оставив от ровных строчек одну сплошную кляксу.
Какая сволочь час моей работы испоганила? Я подняла глаза в поисках смертника.
О нет! Только не Олег!
Мужчина тридцати лет был помощником преподавателя законов мироздания. Предмета, насквозь пропитанного теологией и, соответственно, нудного, на мой светский взгляд. Вел его настоящий фанат своего дела, настоятель храма на окраине города. Меня по каким-то причинам он не выносил. В день нашего знакомства он осенил меня знаком Солнца и прочитал очистительную молитву. Я в ответ перекрестила его во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ни он, ни я не провалились сквозь землю после этих действий, и между нами установилось хрупкое перемирие.
Олег с самого первого дня пытался сблизиться со мной под тем предлогом, что мы из одной страны. Ему повезло меньше. Он был врачом по образованию и кобелем но складу характера. Поэтому местная миграционная служба в лице ловцов определила его на ПМЖ в храм, не интересуясь его согласием. Особенно его угнетало то, что послушники в храме все мужского пола, поэтому Олег постоянно охотился в Академии. Одно радовало, пресветлый Аугуст держал его на коротком поводке. Ибо это не дело, когда он читает лекции на тему «не прелюбодействуй», а его помощник потом зовет студенток посмотреть на свою коллекцию бабочек.
Поскольку студентки были для Олега табу, он переключился на персонал Академии. Марта упорно держала его на расстоянии — вроде обещая, а вроде и нет. Оставалась я. Видимо, в прошлой жизни я была австралийским бушменом, потому что, сколько бы я его ни посылала, он возвращался обратно, как бумеранг.
— Это тебе!
Я двумя пальцами подняла измазанный в чернилах цветок и выкинула его в мусорку.
— Спасибо. Ты к ректору?
— Нет, тут Аугуст бумаги на подпись передал.
— Передал, спасибо, до свидания. Бумаги положи вон туда.
Я подвинула к себе чистый лист, чтобы начать все заново. Но не успела я написать и двух строк, как бумагу выдернули у меня из-под руки.
— Ты все еще злишься за ту вазу?
— За трехсотлетнюю вазу, которую разбил ты, а вычитают из моей зарплаты? — с сарказмом уточнила я. — Вот через год подходи, как раз расплачиваться прекращу и злиться перестану. Да ты даже осколки убрать не помог, я чуть палец себе не оттяпала, пока собирала их.
— Я оказал тебе первую помощь!
— А не полезь ты на шкаф за дорогущим антиквариатом и довольствуйся стеклянным ширпотребом на моем столе, этого бы не понадобилось.
— Бордовые лилии в простом стекле не смотрятся! Ты, как те лилии, достойна красивой оправы, то есть меня!
Олег нагло переложил бумаги на столешнице и сел на освободившееся место.
— Ваза стояла не здесь, и если ты решил украсить собой кабинет вместо нее, то лезь на шкаф.
— Лада Борисовна, спешу уверить вас, что шкаф тоже является антиквариатом, — Эверо встал в дверном проеме и скрестил руки на груди. — И если он сломается под весом этого кабанчика, то расплачиваться за него будете тоже вы. Как автор идеи. — Тут он перевел взгляд на Олега и, недобро сощурившись, продолжил: — А вы, молодой человек, уж больно упитанны для помощника. Может, урезать вам зарплату, раз вместо работы вы строите глазки моему секретарю?
Олега как ветром сдуло.
— А ты куда? — остановил меня в дверях оклик графа.
— Сообщу уборщице, кто общипал ее любимый гибискус. По-моему, половая тряпка будет очень органично смотреться у этого типа на голове.
Но вечер визитов на этом не окончился. Когда я, довольная, поднималась по лестнице от уборщицы, меня нагнал Никола Вермер.
— Я смотрю, вы не унываете даже в вашем положении, — вместо приветствия начал Никола. — Впрочем, я говорил Джонатану, что нарядить вас в цвет смертников — неудачная мысль.
Я резко остановилась на гладких мраморных ступеньках и чуть не улетела назад. Хорошо, Никола успел подхватить.
— Что? Так это не знак траура по его жене?
— Черный цвет при трауре носят только ближайшие родственники. Остальные могут носить любую одежду, только черную ленту на предплечье крепят.
— Тогда при чем тут цвет смертников?
— Все просто: род от них обычно отрекается, и оплакивать их некому. Вот их одевают в черное в знак того, что они в трауре по своей смерти.
За разговорами мы подошли к двери приемной, и Никола галантно пропустил меня вперед. Пока я переваривала информацию, он прошмыгнул к Джонатану.
Ну, Эверо! Ну, гад! Он бы мне еще арестантский номер и три белые полоски на месте сердца велел пришить! Это, получается, тут вся Академия мне на похороны уже скидывается? Мол, как баба ему надоест, ее сразу на эшафот потащат?
— Лада, принеси чай!
Будет тебе чай!
Когда я входила с подносом в кабинет графа, на моем лице не отражалось ни единой эмоции. Быстро расставив чашки на столе, я удалилась.
Вопль раздался примерно через минуту.
— Лада!
— Звали?
Я замерла на пороге. Само смирение, ручки к груди прижаты, глазки в пол смотрят.
— Это что? — Граф потряс чашкой с коричневой жижей.
— Чифирь! Я ведь, судя по одежде, должна уметь его готовить в совершенстве? Могу вам сухарей найти! А обращаться к тебе по-прежнему или вертухаем звать? Может, мне татуировку сделать? Купола там, или что у вас положено в тюрьмах накалывать?
— Довольно!
Граф саданул кулаком по столу и грозно рыкнул на Николу:
— Ты ей рассказал?
— Я думал, она знает!
Не став слушать нарастающий скандал, я пошла за свой стол.
— Лада, вернись.
— Все-таки решили сухарики погрызть?
— Есть сведения о расследовании. Думаю, тебе полезно будет знать, чтобы потом ты не упустила ничего важного.
Когда я устроилась на диване, Эверо дал знак Николе продолжать.
— Что выяснили?
— Что вам потолки надо повыше делать. Аделия в последнее время активно наставляла вам рога с погибшим придворным магом.
— Это не новость, — Джонатан отмахнулся и, ухватив из вазочки печенье, со смаком в него вгрызся.
Я была, мягко скажем, потрясена его равнодушием при известии о костных образованиях на голове.
— Ты так спокойно говоришь об изменах жены?
— Да. Иллюзий на ее счет я никогда не питал. Мне нужен был наследник с даром. Королевская чета не хотела назначать на должность главы сыска холостого и не оставившего наследника человека. Все-таки работа опасная. Вот тогда я и подобрал подающую надежды магичку. Она была бедна, и ее семья с радостью согласилась на этот брак. Правда, ей пришлось оставить Академию, не доучившись всего год. Я получил должность и наследника, она — деньги и титул. Но ее постоянные скандалы из-за моих измен меня утомляли. Она упрекала меня в загубленном даре. Тогда я и пристроил ее во фрейлины. И я в курсе дворцовых интриг, и ей было чем заняться. Ее любовники мне были безразличны, главное, чтобы на дуэль не вызывали.
— Ну ты и тварь, — не сдержалась я.
Понимаю несчастную женщину. Графу повезло, что разводы здесь не в чести, иначе давно бы столовое серебро на две кучки делил.
— Не цитируй Аделию.
Покончив с печеньем, граф отхлебнул заваренной мной бурды, помолчал и выдал:
— А неплохо, если привыкнуть.
Никола тем временем продолжил:
— Поскольку мы выяснили, что магу ввели в организм кровь Лады Борисовны, мы стали прорабатывать людей из его ближайшего окружения, имевших возможность вколоть ему кровь. Ваша жена была в этом списке.
— Судя по тому, что ее ты выделил особо, у нее нашли что-то интересное? — граф подался вперед.
Хоть какой-то интерес к жене проявил. Пусть и посмертный.
— Да, настойку сонной травы, шприц с остатками крови и ее отпечатками на нем, и вот это.
Он выложил на стол лист бумаги.
— Можете трогать, на нем специальное заклинание, которое не позволит вам оставить свои отпечатки.
Граф вчитался.
— Такое ощущение, что это страница из книги. Шрифт использовался еще во времена союза, — он потер бумагу между пальцами, — только вот бумага новая, — он понюхал лист. — Пахнет кофе. Странно.
Как человек, занимавшийся скрапбукингом, я довела до его сведения, что бумагу искусственно старят с помощью кофе.
— А что там?
Я подошла и наклонилась над плечом графа, чтобы получше рассмотреть. М-м-м, а приятный у него одеколон. Так, отставить нерабочие мысли!
— А что там?
Я подошла и наклонилась над плечом графа, чтобы получше рассмотреть. М-м-м, а приятный у него одеколон. Так, отставить нерабочие мысли!
— Трактат о действии крови иномирян на магов. — Взяв лупу, граф зачитал нам документ. Он не поленился подойти к окну и посмотреть бумагу на свет. — Здесь не вся информация, а то, что есть, сильно преуменьшено. Не сказано о взрыве.
Ну и зачем жене графа такие сведения? Я бы поняла любовную переписку, рецепт слабительного для соперницы или яда для гулящего мужа. Но свойства крови пришельцев из других миров? Ведь не с бухты-барахты она выбрала эту тему.
— То есть графиня просто пыталась убить мага? Зачем?
Никола поднял руку.
— Позвольте мне поделиться своими соображениями.
Джонатан повел ладонью, дескать, позволяю.
— Как я понимаю, вы знали, с кем спит ваша жена? Возможно, имя любовника сообщила вам сама Аделия в пылу очередной ссоры?
Граф кивнул, подтверждая. Никола, приободренный ответом начальника, продолжил развивать свою мысль.
— Тут покойной в руки попадает эта информация о свойствах крови. И она решает убрать мага, обставив дело так, как будто это вы его убили, и использовать для этого кровь вашей любовницы, чтобы подозрение точно упало на вас. Вы за решеткой, потом казнь, и она свободна, богата и молода.
А действительно, все гладко выходит. Только царапала меня одна мысль. Я вспомнила тот вечер и несущего меня на руках Идена. Не сходится по времени!
— Но графиня узнала, что якобы я — его любовница, уже после нападения на меня.
— Да? Тогда ничего не понимаю. Почему именно вы?
Тут мне вспомнилась одна занятная таблица с уроков биологии.
— А может, просто резус-фактор и группа крови подошли?
— Что?
Я в двух словах объяснила про группы крови и схемы переливания.
— Но, чтобы знать, что кровь подойдет, надо провести анализ. Глупо сначала напасть, а потом уже проверять, подходит она или нет, — резонно возразил граф.
— Ну, кровь получить не так сложно, особенно у женщины. Достаточно иметь доступ к мусору и подкараулить момент.
Только вот Аделия раньше не появлялась в нашем учебном заведении, да и слабо верится, что изнеженная графиня станет рыться в мусорном ведре из туалета. Думаю, подозрение действительно упало бы на ее супруга. Со мной в контрах, к ректору ходит как на работу и имеет мотив для устранения любовника жены.
— Похоже, у моей жены был сообщник в Академии.
Ну просто отлично! Я опять под подозрением? Или любимая жертва?
Однако Никола еще не закончил:
— Скорее, организатор. Ваша супруга была пешкой. Ей подкинули ложную информацию, дав пищу для размышлений. Потом, скорее всего, втерлись в доверие и снабдили кровью в нужный момент. Да и зачем столько ждать и устраивать такое побоище? А тут как специально выждали магический пост, чтобы последствия были грандиозными. Простите, конечно, для вас слишком сложная игра.
— Значит, мишенью был не я? Может, все-таки моя профессиональная деятельность виновата? Я многим жизнь подпортил.
Похоже, Джонатан сильно разочарован, что дело не в его сиятельной персоне, и никак не может с этим смириться. Я девушка добрая, я еще добавлю поводов для разочарования.
— Нет, скорее всего, не ты. Ты не только, пардон за мой французский, отвратительный муж. Ты еще отвратительный глава сыска, — глянув на зверское лицо начальника, я поспешила исправиться: — Ну, или делаешь все, чтобы тебя считали таковым. Настолько талантливо отыгрываешь образ самодурственного идиота, по блату устроившегося на государственную должность, что преступный мир на тебя молиться должен, а не убивать. Глупо убирать человека, который вместо работы скандалит с секретарем ректора Академии. Вдруг новый глава сыска исполнительным окажется? Да и гайки после твоей смерти закрутили бы, — вспомнились мне новостные передачи из моего детства в лихие девяностые. — Потом пришлось бы заново делить сферы влияния, что привело бы к столкновениям. Нет, убивать тебя, повторюсь еще раз, невыгодно. На месте бандитов я бы попыталась тебя подкупить, а не отправлять на тот свет.
Граф скривился от моих откровений и сухо поблагодарил:
— Спасибо на добром слове, Лада. Это чудесное признание моих заслуг.
Полив котоцветок содержимым чашки Николы, он отправил меня на кухню за кофе. И главное, разговаривал тихим, спокойным голосом.
Ну… Так неинтересно. Я только что сравнила графа с актером погорелого театра, а он благодарит. Никакого драйва. Ругаться с ним куда забавнее, когда он огрызается в ответ. Да еще и меня под благовидным предлогом удалил из кабинета.
Неся заказанный напиток, я услышала обрывок разговора.
— Уж больно подозрительно совпал магический пост и нападение на нее. Думаю, вы были правы в своих первых подозрениях, целью была королевская семья. Попахивает государственным переворотом.
— Значит, усиливаем охрану наследника и ждем регента.
— А не мог кандидат на роль регента это устроить? Даже скрытая дверью от глаз начальника, я задрожала от тона, каким он сказал:
— Вот и узнаем. А пока надо найти, где вот эта бумага была напечатана.
ГЛАВА 8
Не только ректор использовал меня вместо бабайки. Ловцы, доставляющие в Академию потенциальных спасителей мира, тоже быстро просекли, что пять минут общения со мной сравнимы с ударом о бетонную стену на полном ходу. Разбивает розовые очки вдребезги и вколачивает осколки в мозг.
Вот и сейчас дверь в приемную ректора открыли пинком. В проеме появилась девчушка лет шестнадцати с самым решительным выражением лица. Рваные джинсы, вся в пирсинге, безразмерная футболка с логотипом рок-группы, Ох, бунтарский возраст в сочетании с юношеским максимализмом и неприятием авторитетов и правил — гремучая смесь. За ее спиной стоял Родерик, мой хороший знакомый. Он улыбнулся и провел по шее пальцем. Намек ясен. Итак, педаль газа в пол, тормоза отказывают, стена ждет.
— Я к ректору! — не утруждая себя ни «можно войти», ни «здравствуйте», изрекло создание.
— По какому вопросу? — не улыбаемся и не пугаем ребенка раньше времени.
— По вопросу поступления! — ни секунды не потратив на раздумья, ответила она.
— А почему к ректору?
На меня посмотрели как на дуру. Хотя вопрос, замечу, очень логичный.
— Я — особый случай!
Не сомневаюсь. Особый случай, психиатр подтвердит.
— Почему?
— Я попаданка! — словно это должно все объяснить.
Я тоже, и льгот не требую! Льготы предоставляются только пенсионерам.
— И что? По вопросам зачисления — в приемную комиссию. Причем надо было обратиться не спустя полтора месяца после начала занятий.
— Но я иномирянка!
— И что?
— У меня магические способности!
О, непуганое дитя фэнтези! Хотя кто в шестнадцать не верит в сказку? Пусть и глубоко в душе. Видно, девочке настолько осточертела наша обыденность, что, попав в другой мир, она не может допустить, что здесь никому не нужна. Со взрослыми в чем-то проще, они либо сходят с ума, либо изо всех сил пытаются адаптироваться. А самое обидное, что такие девочки даже не хотят предположить, что их место на нижних ступенях местной иерархии, и ждут принца на белом коне. Увы, история Золушки тут неизвестна. По крайней мере, раньше не была. Сейчас стремление попаданок выйти замуж за аристократов стало чем-то вроде анекдота, и этим пользуются всякие проходимцы. Недавно был скандал, когда выяснилось, что парочка предприимчивых магов содержала бордель с иномирянскими девушками.
— Вы обращались к председателю приемной комиссии? — продолжала я гнуть свою линию.
Девушка возмущенно вздохнула:
— Он сказал, что не видит причин меня учить!
— А ректор, думаете, увидит? — я изогнула бровь. — У него зрение не рентгеновское.
— Я проходила тест в журнале! По результатам, у меня дар пифии! А здесь, в мире магии, он должен активироваться.
Пф-ф, да мой дар пифии даже предсказывает, куда ее пошлет Джонатан с такими просьбами. А потом отправит вдогонку меня за то, что ее пропустила.
— Мест сейчас нет.
— Как нет! А я?
А здесь пифий нет, вас не ждали и, соответственно, греть для вас место не стали. Но вслух я, разумеется, сказала другое:
— Первый курс полностью набран.
— А может, я экстерном?
Это как с деревом разговаривать! Деревом с завышенным чувством собственной важности. Ладно, тут такие раз в месяц уже лет двадцать появляются, есть против них одно средство.
Я сделала вид, что раздумываю. Девушка смотрела на меня с надеждой.
— Есть одно место… но мы держим его для избранной, которая, согласно пророчеству, должна скоро появиться.
— Так это, может быть, я!
— Ну, не знаю, вы какая-то обычная. Где яркий цвет волос, редкий цвет глаз, идеальная фигура? — окинула я ее скептическим взглядом.