Люди не обращали на странных зверей никакого внимания - вероятно, просто потому, что странностей в зале и так хватало. На витых каменных барельефах спинки трона сидели два Алконоста, державшие в руках свитки и цветы лотоса. Водопады белоснежных волос, украшенные золотыми коронами, окаймляли прелестные женские лица, за спиной сверкающими плащами ниспадали перламутрово-бирюзовые крылья. В каменной анфиладе позади трона разместился хор, состоящий из пяти птиц Сирин и четырех Гамаюнов, выводивших ангельскими голосами тихую мелодию.
Сами многочисленные гости были не совсем людьми, хоть внешне никак не отличались от них. Прекрасно сложенные, идеально пропорциональные тела, точеные профили гордых лиц вдохновили бы любого скульптора. От лучших представителей человечества гостей отличал лишь рост - мужчины были 4-5-метровыми, их спутницы - 3-4-метровыми. Одежды не пестрили разнообразием: все гости были в обтягивающих трико стального цвета и плащах. Отличались лишь аксессуары - посохи всевозможных форм и размеров, мечи, ножи и усыпанные драгоценными камнями пояса.
Мелодия голосов ангельских птиц усилилась, стала торжественной и внезапно оборвалась. Зал притих, все повернулись к трону, на котором медленно проявился высокий седой старец в белых ниспадающих одеждах. Ничто не говорило о его принадлежности к роду владык, кроме властного взгляда из-под нахмуренных седых бровей. В руках старец держал огромный двуручный меч с очень тонким, горящим алым пламенем лезвием и богато отделанной рукоятью, которую венчал исполинский алмаз, гранями мерцающий в отраженных лучах света.
- Братья, дети и внуки мои, - зычным голосом, многократно отраженным высокими сводами, начал повелитель. - До меня доходят слухи о сумятице и беззаконии, творящихся на землях Яви, о скверне, поселившейся в душах людей. Для того и собрал я вас в священных чертогах Ирия у подножия трона владык. Говори, брат мой Хорс.
- Великий Сварог, на Земле воцаряется хаос, - молодой высокий мужчина в черном с золотом плаще почтительно склонил голову, увенчанную золотистыми кудрями волос. - Влияние нашего великого брата Чернобога, повелителя Нави, находит все большее отражение в сердцах и душах людей. Орды продолжателей рода желтых и черных атлантов, сметая все на своем пути, движутся с востока и с дальних южных континентов.
- Не нам с вами обсуждать деяния повелителя Нави, такой порядок установлен Всевышним. Велес, говори ты.
- Мы сами виновны в происходящем на Земле, - чрезвычайно худой старец с длинной седой бородой в черно-белом плаще гордо выпрямился, опираясь на деревянный посох. - Наша непомерная гордыня привела к тому, что правнуков твоих, Сварог, могут поголовно вырезать в Яви.
- Твои мысли, взгляды и идеи мне ведомы, Велес. Но ты прекрасно знаешь, что мы не могли позволить Богумиру и моей взбалмошной внучке занять трон Ирия.
- Ценою тому стала гибель всей империи Богумира, империи твоих прямых потомков, Сварог, способной завоевать все континенты этой планеты и нести белый свет знаний Гипербореи через века, славя своего великого предка... - Велес, вновь сгорбившись, направился к выходу из зала, не замечая расступающихся перед ним богов.
- Перун, подойди ко мне, - Сварог задумчиво и угрюмо смотрел вслед уходящему своенравному богу. - Хочу тебя послушать, сынок. Что думает бог-воин о происходящем в Яви?
- Отец, князь Кайле-града обречен на поражение, если мы не поможем ему, - перед троном, опираясь на огромный топор, сверкавший отполированной сталью, стоял высокий мощный мужчина с седыми волосами и ярко-рыжей бородой.
- Ты прекрасно знаешь, что мы не можем прямо вмешиваться в дела людей. Таков изначальный порядок, и Белбог с Чернобогом стоят на его страже. Не стоит испытывать мое терпение, Перун, и заставлять выслушивать прописные истины. Скажи-ка лучше, где твоя непокорная дочь? Я приглашал ее сегодня к себе.
- Девана здесь, отец, - опустил глаза Перун.
- Почему же я ее не вижу среди присутствующих? - прогремел Сварог.
- Ты не хуже меня знаешь характер своей внучки, Сварог. Девану пришлось доставить сюда силой. Она под охраной двух Моголов в нижних покоях, - с горечью произнес грозный воин.
- Ну, коль доставили, ведите сюда. Совсем мир рушится, если своих внуков приходится приглашать с помощью исчадий ада, - процедил сквозь зубы повелитель Ирия.
- Привет, дедуля, - у трона в сопровождении двух величественных черных птиц с горящим адским пламенем взглядом появилась невозмутимая Девана в своем неизменном лесном одеянии. - Зачем понадобилось великому Сварогу блудное дитя?
- Не устала еще по лесам да дубравам носиться, внученька? - нахмурился повелитель, но в его горящих глазах читалась нескрываемая радость, ведь Девана, несмотря на все раздоры, была его любимой внучкой. - Может, настала пора остепениться и вернуться в лоно семьи?
- Ты, дед, говори, зачем меня сюда силой эти два ворона притащили? - Девана кивнула на невозмутимых Моголов. - Мне мои чащобы милее этих расфуфыренных рож во главе с тобой.
- Не ты ли рвалась на мое место? Не ты ли хотела занять трон владык? Не тебе ли власть над этими расфуфыренными рожами с малолетства покоя не дает?
- Послушай, Сварог, будем считать, что любезностями мы уже обменялись. Давай переходить к делу, только сначала убери этих падальщиков, от них могильным холодом веет.
- Знаю я, внучка, что водишь ты дружбу с неким чародеем, недавно неведомо откуда объявившимся в здешних краях. Не поведаешь ли родственникам своим близким, что это за чудо такое? Какого роду-племени? И почему даже всесильная Мара не может взять в руки нить его судьбы? - Сварог качнул пальцем, и оба Могола немедленно растворились в воздухе.
- Ну, я примерно так и думала, - грустно вздохнула Девана. - Станислав всего лишь человек, и я никак не могу понять, отчего среди сонма великих богов учинился такой переполох?
- Простую людскую душу не видит Богиня Смерти? Простого человечка не могут выследить уже, почитай, три месяца десяток грифонов? Не темни, Девана, давай начистоту. Несмотря на твой зловредный характер, здесь все тебя любят, и зла никто не желает.
- Это как раз очень спорно. Насколько мне известно, Велес пытался выпытать у Богумира информацию о его ученике. Что сказал старый волхв?
- Богумир предпочел уйти из этого мира, толком ничего не объяснив. Одни туманные намеки. Но царь Има, несмотря на наше родство, был человеком, в твоих жилах течет кровь Гипербореи, и негоже богине покрывать человеческое племя перед своими братьями.
- Дед, я тебе ничего не смогу рассказать об этом человеке, прежде всего потому, что сама его до конца не понимаю. Одно могу сказать точно: прямой угрозы тебе и окружающим тебя холуям он не представляет. Если бы дела обстояли иначе, не сомневайся, я бы воспользовалась этим обстоятельством.
- Ты по-прежнему дерзка и непокорна. Исчезни с глаз моих. И если я узнаю, что ты опять строишь козни - берегись, Девана, легким испугом ты больше не отделаешься, - взбешенный бог встал с трона и ударил о каменный постамент острием меча. Вспыхнул сноп искр, явственно запахло озоном. Девана растворилась в легком мерцающем мареве.
- Сварог, не стоит полагаться на мнение Деваны. Богиня ветрена и не всегда способна здраво оценить ситуацию, - вперед выступил высокий седой старец с накинутым на плечи голубым плащом, который, по сути, представлял собой сложенные за спиной невесомые крылья . - Неявная и непонятная угроза опаснее, чем страшный, но знакомый враг. Стоит прислушаться к словам твоего родного брата Святогора. Архонты не бросают слов на ветер, даже в гневе.
- Найдите мне его! - тихо, но грозно произнес Сварог, опускаясь на трон. - И тебя, Стрибог, это касается в первую очередь. Где твои вездесущие сыновья? Если уж ветрам не под силу справиться с этой задачей, то, видимо, мне самому придется спуститься в мир Яви.
Стас с Колояром стояли на холме, у подножия которого в долине горы Аркаим раскинулся такой знакомый ему и одновременно совершенно чужой Кайле-град. Пролетевшие века явно не улучшили вид города, частокол был полностью разрушен, значительно расширились в глубь постоянно вырубаемого леса поселения, состоящие из полуземлянок. Ощущение общего вырождения и деградации злым невесомым духом витало над древней столицей Богумира. Каменные стены, некогда окружавшие величественный внутренний город, были полуразрушены и местами залатаны. Покосившиеся деревянные срубы таверн и трактиров пустыми глазницами окон уныло смотрели на грязные узкие улочки.
Даже сама природа изменилась не в лучшую сторону за минувшие пятнадцать веков. Как-то ниже и тоньше стали исполинские некогда кедры и ели, поблекли сочные травы, заилилась стремительная полноводная река. Не было радости и веселья во взглядах уныло бредущих вдоль пыльного тракта горожан, не обращающих никакого внимания на двух богато одетых и хорошо вооруженных всадников. Два хмурых дружинника, стоявшие у вежи и безразлично наблюдавшие за движущимся людским потоком, равнодушно потребовали с конников полкуны за въезд и, получив мзду, потеряли к ним всякий интерес.
Даже сама природа изменилась не в лучшую сторону за минувшие пятнадцать веков. Как-то ниже и тоньше стали исполинские некогда кедры и ели, поблекли сочные травы, заилилась стремительная полноводная река. Не было радости и веселья во взглядах уныло бредущих вдоль пыльного тракта горожан, не обращающих никакого внимания на двух богато одетых и хорошо вооруженных всадников. Два хмурых дружинника, стоявшие у вежи и безразлично наблюдавшие за движущимся людским потоком, равнодушно потребовали с конников полкуны за въезд и, получив мзду, потеряли к ним всякий интерес.
- Прочь с дороги! Разойдись!
Кавалькада из пяти человек во весь опор неслась по узкой улочке внутреннего города, разбрасывая немногочисленных горожан копытами лошадей и кнутами. В центре каре из четырех охранников на статной вороной лошади скакал высокий белокурый воин в доспехах, сверкавших в лучах заходящего солнца золотом и бронзой. Взмах и свист кожаного хлыста, рассекающего воздух, Стас услышал раньше, чем успел понять, что удар предназначен ему. Каменная, как в прямом, так и в переносном смысле рука Колояра, встала на пути кожаной змеи. Воевода позволил ей обернуться кольцами-удавками вокруг запястья, а затем легким незаметным движением вырвал кнут вместе с его хозяином из седла лошади.
Одетый в тяжелые металлические доспехи воин еще тяжело ворочался в дорожной пыли, пытаясь прийти в себя после удара, а оставшиеся дружинники после секундного оцепенения уже выхватывали короткие булатные мечи.
- Колояр, показательный бой с нагрузкой в треть от номинала. И чтобы ни одной царапины, - успел скороговоркой шепнуть он спрыгнувшему с лошади и вставшему в боевую позицию голему.
В течение последующих трех минут Стас смог по достоинству оценить боевые возможности своих далеких предков, наблюдая за разворачивающимся поединком. Одетые в двадцатикилограммовые доспехи воины двигались легко и свободно, фехтуя тяжелыми мечами, словно легкими учебными рапирами. Такого виртуозного владения холодным оружием Стас от дружинников не ожидал, и у него мелькнула мысль, что, возможно, Колояр ошибается в своих прогнозах. Впрочем, вспомнив уроки истории, он тут же изменил свое мнение. Тактика боя у кочевников принципиально иная. Даже самый профессиональный воин ничего не сможет противопоставить десятку мчащихся нукеров, способных отправить на ходу точно в цель две стрелы в секунду.
Несмотря на невероятное мастерство бодигардов знатного воина, их кондиции не шли ни в какое сравнение с навыками Колояра, впитавшего в себя все знания, умения и лучшие традиции боевых искусств народов мира за прошедшие пять тысяч лет. Трое оглушенных дружинников, тяжело ворочаясь в пыли, уже составили компанию своему товарищу, но их хозяин, соскочив с лошади, только готовился к бою. С легкостью одной рукой, вращая мельницу тяжелым двуручным мечом, он одновременно раскачивал тело в маятник и начинал вводить себя в состояние берсеркера. Изменение психологического состояния воина Стас ощутил моментально и, уже начав беспокоиться за его жизнь, дал мысленную команду голему: "Немедленно обезоружить и обездвижить!"
- Невежливо, уважаемый, вот так с мирными прохожими обращаться. Что ж вы сразу кнуты в ход пускаете? - спокойно проговорил Стас, соскакивая с лошади и подходя к зажатому в тиски каменных рук голема воину.
- Как смеет чернь на князя руку поднимать? - прохрипел воин, стальные доспехи которого уже начали сминаться, сжимая грудную клетку и мешая дышать.
- Колояр попусти чуток, а то не ровен час ребра князю поломаешь. Негоже Арию такого воина терять, особо нынче. - Стас внимательно посмотрел на высокого, по нынешним меркам конечно, белобородого воина с ярко-голубыми глазами. - А тебе княже не мешало бы хорошим манерам поучиться да спесь свою поубавить - чай не в своем хлеву глотку дерешь.
- Прикажи своему холопу немедля отпустить меня, - чуть спокойнее, но с тем же гонором проговорил князь.
- Твое счастье, мил человек, что Колояр у нас - личность не особо обидчивая и на всякие непотребства внимания не обращает, - Стас кивнул воеводе, давая знак отпустить воина. - Может, все-таки представишься? Как-никак, а рыцарский турнир ты проиграл вчистую.
- Кто посмел на князя Руса и его воев руку поднять в святом граде? Отвечай немедля, незнакомец, - подняв меч и гордо вскинув голову, глядя прямо в глаза Стасу, произнес князь.
- Вот оно что, - Стас даже закашлялся от неожиданности. - Тогда, конечно, понятно. Ежели Рус, то ничего другого и ожидать не стоило, - Рогозин задумчиво усмехнулся своим мыслям. - Меня Станиславом величают, и есть у меня небольшое дельце к твоему дядюшке Оседню. Так что направляюсь я к нему в детинец, и сдается мне, что нам с тобой по пути, князь. Не соблаговолишь ли проводить меня со спутником к своему родственнику, а заодно и представить? Я так полагаю, что вместе с тобой процедура борьбы с местными бюрократами-дармоедами может существенно упроститься.
- Какого ты роду-племени, Станислав? Пристало ли светлому князю Русу следовать рядом с тобой? И кто этот вой, столь искусный в ратном деле?
- Боже ты мой, - протянул Стас. - Все мы тут одного роду-племени, я бы даже сказал, родственники в некотором смысле. - Стасу вспомнилась лекция Богумира о гаплотипах и гаплогруппах. - Княжеского роду я, а это мой воевода - Колояр.
- Извиняй, князь, за дружинников моих, сгоряча они. Не подумавши да не разглядевши, кнуты в ход пустили, за что уже наказаны твоим витязем, - в голосе Руса прозвучало почтение, впрочем, едва заметное на фоне нескрываемой злости и обиды за такое унизительное поражение. - Чай, на клич Ария отозвался. Славным воинам войско Кайле-града завсегда радо. А где дружина твоя, князь? - более подозрительно осведомился собеседник.
- Будет в том надобность - будет и дружина. А насчет твоих телохранителей, так это нам хорошо знакомо. Сперва с кулаками в драку, а уж опосля токмо мысль может посетить: на кого, да и зачем, собственно. Да так уж мы устроены. Дружинникам твоим, сдается, помощь надобна?
- Сами до детинца доковыляют, лоботрясы, - князь зло посмотрел в сторону пытавшихся встать в партер воинов, а затем, сплюнув, церемонно произнес: - Не будет ли возражать светлый князь, если я лично стану сопровождать его к терему правителя Кайле-града?
- Светлый князь не изволит возражать, - через плечо бросил Стас, легко вскакивая в седло.
Прежде чем отправиться с воеводой в Кайле-град, Стас сутки настойчиво и упрямо раскручивал запутанную нить знаний, пытаясь разобраться в непростой истории становления и развития евроазиатских народов. Более глубокое погружение в древнейшую историю, отпечатанную в его генной памяти, существенно меняло все привычные взгляды на исторические штампы, которыми пользовалось человечество его времени. Крылатая фраза вождя мирового пролетариата Ленина о том, что "историю творят самостоятельно миллионы и десятки миллионов людей", вызубренная за партой, теперь вызывала вполне обоснованные сомнения.
Приняв за основу и постулат тот факт, что знания, записанные в его генной памяти изначально объективны хотя бы потому, что они имели место быть, Стас пришел к выводу, диаметрально противоположному лозунгу незабвенного Ильича. Историю творили не люди - ее меняли и многократно переписывали политики и вожди, касты и кланы, подгоняя под свои геополитические нужды. Историей как дешевой проституткой пользовались в угоду своим амбициям, сиюминутным планам, и она, как та же потасканная девка, мало в чем отражала свой настоящий облик и истину происходивших на этой земле событий.
Официальная история славянских племен берет свое начало с V-VI веков нашей эры, представляя наших предков в виде диких родовых племен, обитавших в лесостепной зоне Центральной и Западной Европы в эпоху раннего средневековья. Но уже за три тысячи лет до того момента, когда на острове в центре нынешнего Парижа друиды поставили свое первое капище, за две с половиной тысячи лет до основания вечного Рима, в предгорьях Южного Урала существовало царство Богумира.
Держава со своим языком и письменностью, с глубочайшими знаниями астрономии и математики, с развитой системой государственного управления, дисциплинированной и хорошо обученной армией. Страна, к рубежу второго тысячелетия до нашей эры покорившая всю западную и ближневосточную часть континента. Народ, ставший прародителем множества европейских и азиатских племен и наций. Религия, легшая в основу всех основных духовных течений мира - все это было предано глубокому забвению.
Стас волею случая или по капризу злодейки-судьбы оказался в узловом периоде древнейшей истории своего народа, в периоде, положившем начало созданию и формированию той геополитической карты Евразии, которая окончательно сформировалась уже в его времени. И имя этому периоду было - великий исход ариев из Семиречья. Вот только "сказочку кто-то пытался здорово переделать". Подготовка Оседня к сражению с кочевниками и его неизбежное поражение могло радикально изменить расстановку геополитических сил на материке на ближайшие тридцать пять веков.