Поэтому она не сразу заметила Трофима. А когда увидела, остолбенела.
Трофим оттолкнул ее и рванул к открытой двери. Стройный брюнет с голубыми глазами в страхе подался назад, в глубь квартиры, но дверь закрыть не успел. Трофим ударил в нее ногой.
Брюнет опрокинулся на спину, дверь открылась, и Трофим ворвался в квартиру. А там разложенный диван, смятая простыня, на ней упаковка презервативов.
Брюнет попытался выскочить на лестничную площадку. Трофим поймал его за ворот халата, рванул на себя и ударил кулаком в лицо.
– Убью, мразь!
Халат вдруг остался у него в руках, а брюнет голышом выскочил из квартиры и бегом рванул вниз по лестнице. Догонять его Трофим не стал.
Тамара сидела на ступеньках и в ужасе глядела на мужа.
– С зайцами спишь? – спросил Трофим, с презрением глядя на жену.
– Я тебе сейчас все объясню!
– Пошли!
Трофим не собирался выяснять отношения в подъезде чужого дома, тем более что где-то во дворе скакал голый заяц. Он спустился вниз и вернулся в свою машину. Тамара подсела к нему. О своем внедорожнике она думала сейчас меньше всего.
– Я не хочу, чтобы он мне звонил, – опустив голову, тихо сказала она.
Трофим промолчал. Он все видел своими глазами, поэтому в объяснениях не нуждался.
– Я пришла к нему, чтобы это сказать. Ты все не так понял. Почему молчишь?
– Никита тебя шантажировал? – спросил он.
– Никита?! – Тамара дернулась, хотела поднять голову, но опустила ее еще ниже.
– Никита.
– Он не так все понял.
– Он тебя шантажировал?
– Он все придумал, но сказал, что расскажет тебе.
– Если ты не уговоришь меня?
– Я тебя не уговорила. Он сказал, – едва слышно пролепетала Тамара.
– Проговорился. Ты знаешь, что у тебя спутниковая сигнализация. Я могу тебя вычислить. Но не побоялась приехать к своему Виталику. А почему? Потому что я доверял тебе, мысли допустить не мог…
– Я приехала к Виталику, чтобы расстаться с ним.
– Я видел, как вы с ним расставались. Порвали три баяна и два презерватива.
– Это не со мной. Он с бабой был. Она ушла.
– Да?
– Я хотела, чтобы он от меня отстал, больше не звонил. А Никита не так все понял.
– Он тебя выследил?
– Да.
– Когда?
– На прошлой неделе. У меня уже давно с Виталиком ничего не было. С тех пор, как мы с тобой познакомились. Зачем мне какой-то Виталик, если у меня есть ты?
– Это ты у меня спрашиваешь или у себя? – с кривой усмешкой проговорил Трофим.
– А он мне звонит. – Тамара всхлипнула, из ее глаз хлынули слезы.
– Он звонит, ты свистишь. Так и живем. – Трофим остановил машину. – Выходим!
Тамара встрепенулась, глянула на здание, на парковке перед которым они остановились.
– Что это?
– А ты не помнишь, как я тебя отсюда в свадебном платье выводил?
Дом бракосочетания в Павелецке был похож на маленький дворец в стиле ампир. Широкое полукруглое крыльцо, портик с колоннами. Трофим помнил, как они с Тамарой стояли на этом крыльце, а их фотографировали. Он тогда почему-то был уверен в том, что обрел свое счастье навсегда.
– Конечно, помню!.. Давай начнем все сначала! – Тамара впилась в него умоляющим взглядом.
– Это как?
– Поднимемся на крыльцо, спустимся и поедем домой.
– Как будто ничего и не было?
– Да. И не будет!.. Я обещаю, что ни с кем и никогда.
– Пообещаешь, когда замуж выходить будешь за своего Виталика. После развода ты получишь полную свободу. – Трофим вышел из машины, обогнул ее, открыл дверцу со стороны Тамары. – Выходим!
– Я не пойду! – Она двумя руками вцепилась в кресло, в котором сидела.
– Я тебя жду.
Трофим сам отправился в загс. В конце концов, для того чтобы начать бракоразводный процесс, хватит и его заявления. А этого не избежать. Надо определить совместно нажитую долю в его имуществе, разделить ее пополам, но, главное, решить, с кем останется сын. Хотя Данилу, скорее всего, отдадут матери. Трофим не хотел терять сына, но и с его матерью жить не собирался. Она изменила ему, и он никогда не простит ее.
Трофим вошел в кабинет мрачнее тучи. В глазах молнии. Никита сжался в недобром предчувствии. Трофима трудно вывести из себя, но если это случится, то берегись. Удар у него тяжелый, под горячую руку ему лучше не попадать.
– У отца сегодня ночевать будешь, – сказал тот.
Никита уловил запах свежего перегара. Похоже, Трофим принял на грудь. С чего бы это?
– А что такое?
– Я в твоем доме поживу.
– Ну… – Никита достал из кармана ключи, выложил их на стол. – А что случилось?
– А ты не знаешь?
– Я же сказал, что не трону твою Марьяну.
– Мою Марьяну? – Трофим повел бровью в удивленном раздумье, смахнул ключи и опустился в кресло за приставным столом.
– А то я не видел, как ты на нее смотрел!
– Как?
– Как кот на сметану.
– Которую кто-то хотел сожрать. А ты подлец, братишка!
– Я, между прочим, неженатый. Может, у меня с Марьяной все серьезно! А у тебя?
– И я не женат. Но дело не в Марьяне, а в тебе. Ты шантажировал Тамару, знал, что она изменяет мне.
– Нет, ты неправильно все понял.
Никита очень жалел о том, что проговорился. Как будто сам черт за язык дернул.
– Не надо ничего понимать. Я сам все видел. С Виталиком она была.
– Когда?
– Сейчас.
– Дура! Она же сказала, что никогда больше. Ты что, уже не женат?
– Заявление на развод подал.
– А она говорила, что не подашь. Хотя это правильно.
Трофим не просто разводился с Тамарой, он вычеркивал ее из семьи Высоковых. Значит, и переживать нечего.
– Ты шантажировал Тамару.
– Решил воспользоваться моментом.
– Вот я и говорю, что ты подлец. Ладно, поживу немного в доме у такого негодяя. – Трофим поднялся, и его слегка повело в сторону.
Он осознал шаткость своего положения, недовольно цокнул языком и больше не допускал оплошностей. Из кабинета вышел ровной, хотя и напряженной походкой.
Трофим Степанович пропадал уже три дня. За это время Лариса ни разу не появилась в бухгалтерии. Татьяна Михайловна не выдержала, взяла документы, которые Лариса должна была отработать, понесла ей. Вернулась она с той же папкой в руках, красная от возмущения.
– Вырастили на свою голову!
Марьяна вопросительно посмотрела на нее.
– Еще и этот жук непонятно откуда взялся!
– Это вы про Никиту? – спросила Марьяна.
– Ну а про кого! Тоже мне, начальство выискалось! Ничего не знаем, не умеем, но короли! Знаешь, что она мне заявила?
– Лариса?
– Ну а кто? Никита теперь главным начальником будет! А она при нем – секретаршей.
– А почему не женой?
– И женой! В обеденных перерывах! Или когда он там с ней кроит и порет?
Марьяна не стала успокаивать Татьяну Михайловну, этим она еще больше раззадорила бы ее. Она позволила женщине выпустить пар, и та сама вернулась в рабочее состояние.
Марьяна погрузилась в дела, забыла о Никите, но он сам напомнил о себе. Марьяне позвонила секретарша Трофима Степановича и сказала, что ее ждут в кабинете генерального директора. Марьяна зашла в приемную, секретарша, закатывая глазки, провела ее в кабинет. Там за директорским столом восседал Никита. Марьяна остановилась, увидев его.
– Проходим! – Начальственно улыбаясь, он поманил ее к себе.
– Зачем?
Она помнила то чувство, которое испытала в его объятиях, и ей вдруг захотелось повторения. Но именно это ее и напугало. Тем более что слабость уже прошла. Сейчас она хотела только одного – оказаться с Никитой на разных полюсах планеты. Лучше замерзнуть в Арктике, чем видеть его здесь.
– Надо!
– Я не хочу.
– Что значит не хочешь? Я директор, ты должна мне подчиняться. Садись! – Он показал на ближайшее к нему кресло за длинным приставным столом.
– Нет.
– А я сказал да! – Никита поднялся и направился к ней.
Марьяна повернулась к нему спиной и выскочила из кабинета.
– Стоять!
Закрывая за собой дверь, Марьяна увидела, что Никита идет за ней. Она вернулась в бухгалтерию, взяла сумочку и чуть ли не бегом покинула административное здание.
– Караваева! – строгим официальным голосом окликнул ее Никита.
Он действительно шел за ней. Это было похоже на издевательство.
Марьяна на ходу достала телефон и позвонила Глебу. В конце концов, он следователь, представитель закона. Ему и искать управу на распоясавшегося мажора.
– Забери меня отсюда! – Марьяна готова была разрыдаться от обиды, и Глеб это почувствовал.
– Еду!
Марьяна услышала, как открылась дверь его кабинета. Ехать Глебу недолго, минут пятнадцать. Это время она проведет на проходной.
Но Никита достал ее и там. Он вышел из машины и направился к Марьяне. Ей пришлось убраться с проходной. Никита нагнал ее по пути к остановке.
– Ты чего как дикая? – спросил он, взяв девушку за руку.
– Пусти! – Она поймала себя на движении, которым с земли поднимают камень, чтобы запустить его в наседающую собаку.
– Я же с тобой нормально. – Никита озадаченно смотрел на нее.
– Где нормально? В кабинет меня к своему брату вызвал!
– А ты и рада к нему, да? – Он вдруг презрительно скривился.
– Я рада?!. Да меня уже от всех от вас тошнит!
– А если я тебя замуж позову?
– Думаешь, я от счастья запрыгаю? Дудки!
– Я серьезно.
– И я серьезно! Оставь меня в покое! Пожалуйста! – Марьяна остановилась и приложила к груди ладони, сжатые в кулаки.
– Ты больная?
– Что?!
Рука пришла в движение сама по себе. Сначала Марьяна влепила ему пощечину и только затем опомнилась.
– Ой! – Она испугалась и приложила кулачок к нижней губе.
– Ты точно больная! – Никита зло смотрел на нее.
Ей казалось, что он мог ударить в ответ. Именно этого Марьяна и боялась.
– Я не больная. Это ты меня достал!
– А чем я тебе не нравлюсь?
– Всем!
– А ты мне всем нравишься. Как нам теперь быть?
– Никак! У меня есть жених, я выхожу замуж.
– Фуфловый у тебя жених. Я лучше!
– Ты самый лучший. Для всех, только не для меня. Оставь меня в покое!
Но Никита не унимался.
Какое-то время он смотрел на Марьяну, затем с мефистофельской улыбкой на губах схватил ее за руку и сказал:
– Ты же хочешь меня! Я знаю.
Марьяна попыталась вырваться, но вместо этого оказалась в его объятиях.
– Я сейчас закричу! – отталкиваясь от него, пригрозила она.
– Кричи!
– Я закричу! – во весь голос сказала она.
В этот момент из-за поворота выехала знакомая машина. Глеб не мог услышать ее, но Марьяна замахала ему рукой, призывая на помощь.
Глеб подъехал, вышел из машины и бросился к ним. Только тогда Никита ослабил хватку и Марьяна смогла оттолкнуть его.
– Глеб, набей ему морду! – потребовала девушка.
Вне себя от обиды, она не думала о том, что Никиту можно наказать по закону, хотела, чтобы кара настигла его немедленно.
Но пока Глеб соображал, Никита ударил его кулаком в челюсть и сбил с ног.
– Ты на кого бочку катишь, мусор? – заорал Высоков.
Он ударил бы Глеба ногой, если бы Марьяна не толкнула его в плечо. Она готова была вызвать огонь на себя, лишь бы раззадорить своего парня, которого сильный удар выбил из колеи. Он поднимался с земли, растерянно смотрел на Никиту. Плывущий взгляд, раскоординированные движения.
Никита повернулся к Марьяне, бешено глянул на нее.
– Ну, давай, бей!
– Да пошла ты! – Он махнул на нее рукой, глянул на Глеба, который с трудом поднимался с земли, и повернулся к ним спиной.
– Стоять! – неуверенно крикнул Глеб и тут же скривился от боли, которую причиняла выбитая или даже сломанная челюсть.
Но Никита не остановился. Он вытянул кверху средний палец правой руки и продолжил путь.
– Ничего, – отряхивая пыль с кителя, пробурчал Глеб.
Он рванул к своей машине, сел и сразу же поехал. А Марьяна осталась стоять на дороге. Глеб опомнился, вернулся за ней, вышел из машины и открыл ей дверцу.
– Извини! – стронув машину с места, сказал он.
– Ничего, я понимаю.
– Я бы ему вмазал, да нельзя.
– Закон есть закон, – спрятав усмешку, сказала она.
– Так в том-то и дело. Меня потом по судам затаскают. А так я не ответил, теперь могу с ним по закону разобраться.
– Ты же знаешь, кто у него отец. – Марьяна постаралась скрыть иронию.
– И что? – Глеб косо глянул на нее.
– У тебя неприятности возникнут, если ты с его сыном по закону поступишь.
– Неприятности у них у всех будут. Он мне челюсть вывихнул! – Глеб скривился.
– Побои нужно снять.
– Это само собой. Он что, к тебе приставал?
– Пришлось спасаться бегством.
– Урод! Ну, ничего! Тебя домой отвезти или со мной поедешь?
– Заявление писать?
– Зачем? Не нужно заявление. Просто со мной побудешь.
– А нужно?
– Я и сам справлюсь.
– Тогда домой.
Пусть Глеб сам разбирается с Никитой, а она, так уж и быть, в сторонке постоит. Достали они ее все. В том числе и Глеб.
Глава 6
Плохо, когда пиво становится лекарством. Еще хуже, если нечем похмелиться. В баре шаром покати. В холодильнике тоже пусто. В магазин съездить? Но Трофим еще не отошел после вчерашнего. Пьяный, шатает его. Чем он будет лучше отмороженного Никиты, если в таком состоянии сядет за руль?
Он включил айфон, нашел сайт, через который можно было сделать заказ, но не успел наполнить корзину, как появился отец. Сначала Трофим почувствовал тяжелый, пронизывающий взгляд, затем увидел его самого. Тот входил в комнату, заполнял собой пространство.
– Пьешь?
– Уже нет.
– С Тамарой разводишься?
– Развожусь.
– Почему?
– А она не говорила?
– Сказала, что ты не так ее понял.
– Я похож на идиота?
– Сейчас да.
– Спасибо, папа.
– Пожалуйста.
Отец опустился в кресло, развалился в нем, огляделся, даже принюхался.
– Я Тамару с мужиком в квартире застукал, – проговорил сын.
– И что?
– Как что? Я с ней развожусь! Только скажи, что я не прав!
– Разводись, кто тебе не дает? Только в запой не уходи. Завод на кого оставил?
– Не на Никиту же. – Трофим усмехнулся.
– На Никиту нельзя. – Отец сошел с лица. – Совсем от рук отбился. В полиции он.
– Я почему-то не удивлен. Что на этот раз?
– Следователя избил. Трещина в челюсти. А тот при исполнении был.
– Что за следователь?
– Девушка у вас там работает. Никита к ней приставал, а у нее парень следователь.
– Марьяна?
– Да, кажется, Марьяна. Что ты про нее знаешь?
– Знаю, что Никита ее уже достал. Он к ней, она от него.
– Никита парня ее избил. Этот следователь и поднял волну. А Никита и без того наказание отбывает.
– И что теперь?
– Уголовное дело против Никиты завели, ему грозит новый срок. Я говорил со следователем, денег ему предложил, не берет.
– Уже говорил? – Трофим нахмурился. – А почему я только сейчас обо всем узнаю?
– Ты уже помог Никите. – Отец продолжал смотреть на него, но взгляд его рассеялся, утратил прежнюю тяжесть, и голос дрогнул. – Не надо было его через суд пропускать. Откупились бы, да и все.
– Ты отец, тебе видней. Решай. Ко мне зачем приехал? – не без сарказма спросил Трофим.
Не смог отец обойтись без него. Хотел, но не сумел.
– Надо вытаскивать Никиту.
– Ты у нас величина, а я так себе. Никита все правильно делает, а я ему мешаю. Зачем я такой нужен?
– Ерничать потом будешь. Марьяна эта у тебя работает. Поговорить с ней надо. Пусть ее жених заявление заберет.
– Ты за дело взялся, вот и поговори.
– Я уже говорил. Не соглашается. А унижаться перед ним я не буду.
– Перед Никитой же унижаешься.
– Не дерзи отцу!
– Все мы перед ним унижаемся.
– Никита – наш крест!
– Блудный сын он.
– Блудный или нет, а вытащить его мы должны.
– Хорошо.
Каким бы плохим ни был Никита, но он – родная кровь, и нельзя позволить ему утонуть.
Трофим позвонил на завод, узнал, что Марьяна в бухгалтерии, стал собираться. У него появился повод увидеться с Марьяной и даже настроение поднялось.
Марьяна знала, что ее вызовут к директору, готовилась к предстоящему разговору. Никита совершил преступление и должен понести наказание. Так она и скажет. Пусть ее увольняют, все равно.
Трофим Степанович выглядел неважно. Темные мешки под глазами, припухшее лицо, тяжелое дыхание – признаки борьбы с зеленым змием. Или дружбы с ним?
– Что с Никитой, знаешь? – спросил он, с нескрываемым интересом разглядывая Марьяну.
– Знаю.
– И что скажешь? – Высоков отодвинул кресло из-за приставного стола, предложил Марьяне сесть.
Отказываться она не стала. Все-таки генеральный директор. Да Марьяна и не боялась его.
– Никита сам во всем виноват.
– Никита – осел.
– Это не мне судить.
– А кому?
Она сидела в кресле, а Высоков стоял у нее за спиной. Он не касался ее, но девушка чувствовала его близкое присутствие. От волнения у нее вдруг занемели кончики пальцев. Похожее томление она чувствовала в объятиях Никиты, но тогда ей было стыдно за себя.
А сейчас-то чего стыдиться? Трофим Степанович не прикасается к ней, даже в затылок не дышит. Просто стоит. Но почему по спине вдруг побежали мурашки?..
– Будет суд, он все решит.
– Суд?
– Никита ударил следователя.
– Твоего парня. Из ревности.
– Это не оправдание.
– Для девушки, за которой ухаживают два парня, оправдание. Никита для тебя не преступник, а соперник твоего жениха.
– И что с того?
– Ты должна отнестись к нему со снисхождением. Я хочу, чтобы ты поговорила с Глебом. Так зовут твоего парня?
– О чем поговорить?
– Никита не должен сесть в тюрьму.
– Глеб настроен очень решительно.
– Пристыди его. Он повел себя не по-мужски, как слабак.
– Разве?
Увы, но Марьяна не могла с этим не согласиться. Был бы Глеб посмелей, он ударил бы Никиту в ответ. Плевать на закон!
– Ты сама это знаешь. – Трофим Степанович вдруг коснулся пальцами ее плеч.