– Именно так, – подтвердил Менцель. – Поэтому мы и собрали всех вас в этой гостиной. Мы хотим точно знать, кто дотрагивался до бокала погибшей.
– Сумасшедший дом, – снова раз повторил Арнольд, протягивая руку.
Эксперт зафиксировал его отпечатки, но почему-то помедлил с оглашением результата. Что-то произошло с компьютером. Арнольд нахмурился.
– Почему он молчит? – спросила по-русски Леся. – Или его дурацкий компьютер показывает, что это ты отравил Марту?
– Подожди, – прервал ее муж, – посмотрим, что он скажет.
Они увидели, как эксперт застучал по клавишам и затем поднял голову. Результат был отрицательным.
– Теперь ты можешь подарить им на память свои отпечатки, – предложил Арнольд супруге.
Леся пожала плечами и нервно хохотнула. Затем положила руку на специальную плоскость, и почти сразу эксперт покачал головой. Она убрала свою ладонь и громко рассмеялась.
– Я была уверена, что не отравила фрау Марту, но эта машинка вызывает у меня неприятное чувство, – призналась Леся.
Эксперт прошел дальше. Он остановился рядом с Берндтом Ширмером. Тот спокойно, без лишних слов протянул свою ладонь и задержал ее на плоскости целых десять секунд.
– Можете убрать руку, – сказал эксперт. Результат отрицательный.
Берндт удовлетворенно кивнул и убрал ладонь.
– Напрасно вы затеяли этот эксперимент, – сказал Герман. – Получается, что в гостиной был чужой человек. Который и отравил нашу мать. Ведь других людей здесь просто не было. А на кухне установлены очень крепкие решетки.
– Мы не проверили еще двух женщин, – показал Менцель на сидевшую с опухшим от слез лицом Мадлен и Сюзанну, которая с интересом рассматривала узоры на скатерти.
– Вы будете проверять отпечатки пальцев и у них тоже? – не поверил Герман. – Неужели вы думаете, что несчастная тетя Сюзанна могла кого-то отравить? Или это сделала моя сестра? Посмотрите на ее лицо, она держится из последних сил. Вы считаете, что она могла отравить собственную мать?
– Простите, герр Крегер, но мы обязаны проверить отпечатки пальцев всех людей, находившихся вчера в вашем доме, – вежливо, но твердо заявил Нерлингер.
– Тогда разбудите и позовите мою дочь, – разозлился Герман, – она тоже сидела рядом с нами и могла отравить свою бабушку. Вам не кажется, герр инспектор, что вы несколько увлеклись техническими новинками и не хотите думать. Ведь понятно, что ваш эксперимент провалился. Наверно, отпечатки пальцев оставил кто-то из ваших офицеров, когда забирал этот бокал. Уверяю вас, что здесь не было никого из посторонних. И никто из чужих не мог оказаться в гостиной в тот момент, когда я потушил свет. А в привидения, которые травят хозяев, я не верю.
– Разрешите нам проверить отпечатки пальцев вашей сестры, – упрямо сказал Нерлингер.
– Это уже совсем неприлично, – поддержала мужа Анна. – Учтите, герр инспектор, и вы, герр следователь, что мы будем жаловаться. Мой муж – родственник известного юриста Фридриха Зинцхеймера. И боюсь, что у вас будут проблемы из-за ваших методов работы.
– Возможно, – сказал Нерлингер, – но мы доведем нашу проверку до конца. Пусть ваша сестра положит свою ладонь на специальную площадку, и мы проверим ее отпечатки пальцев.
– Мадлен любила свою мать, – подал голос и Берндт Ширмер, – может, вы избавите ее от оскорбительной проверки.
– Позвольте мне настаивать на нашей просьбе, – вновь повторил Нерлингер.
– Тогда нам придется вызывать ее специальной повесткой в суд, чтобы получить разрешение на снятие отпечатков пальцев. Это займет слишком много времени. И у вас, и у нас, – пояснил Менцель.
– Не нужно спорить, Берндт, – сказала потухшим голосом Мадлен.
Она протянула руку. Пальцы немного дрожали. Эксперт показал ей, куда нужно положить ладонь. Мадлен положила руку и отвернулась. Через несколько секунд эксперт тихо предложил ей убрать руку. Она убрала руку и, даже не глядя на него, отвернулась.
– Какой результат? – поинтересовался Нерлингер.
– Отрицательный, – сообщил эксперт.
– Вот видите, – удовлетворенно произнес Герман. – Вам обязательно нужно позориться? Неужели вы ничего не понимаете? Она в таком состоянии, а вы снимаете у нее отпечатки пальцев, подозревая Мадлен в убийстве своей собственной матери. По-моему, это очень жестоко и непрофессионально, герр инспектор.
– Продолжаем проверку, – потребовал Нерлингер.
– Может, хватит? – предложил уже сам Менцель, видя, как Сюзанна разглядывает узоры на скатерти. – По-моему, все ясно. Возможно, мы действительно ошиблись. Нужно будет еще раз все проверить.
– Остался еще один человек, – напомнил Нерлингер, показывая на Сюзанну.
– Не нужно, инспектор, – снова повторил следователь. – Вы же видите, в каком она состоянии. Я думаю, нужно будет все проверить еще раз у вас в управлении.
– Последний подозреваемый, – упрямо произнес Нерлингер. Он обладал бульдожьей хваткой полицейского.
– Какой неприятный тип, – сказала Эмма, переводившая их слова для Дронго. – Никак не хочет успокоиться.
– Если все результаты будут отрицательными, нужно будет проверить девочку, – неожиданно предложил Нерлингер.
– Нет, – возразил Менцель, – это не обязательно. Эксперты считают, что это были отпечатки взрослого человека, а никак не ребенка.
– Мы проверим и девочку, – повторил Нерлингер.
– А я не разрешу, – сказал Герман. – Даже если вы захотите меня арестовать за неподчинение полиции. Просто не разрешу пугать свою дочь.
– Проверьте отпечатки пальцев фрау Сюзанны Крегер, – предложил Нерлингер, обращаясь к своему эксперту.
Тот в знак согласия кивнул, уселся рядом с женщиной и протянул к ней машинку для определения отпечатков пальцев. Сюзанна, улыбаясь, взглянула на него. Эксперт взял ее руку и сам положил на специальную площадку для снятия отпечатков пальцев. Через пять секунд он убрал руку.
– А теперь вы пойдете проверять мою дочь? – насмешливо спросил Герман. – Здесь больше никого не осталось. Кого еще вы собираетесь проверить? Других людей в доме не было. Здесь только одна входная дверь, а вторая дверь уже давно заколочена. Еще с девяносто первого года.
– Мы должны были развеять все наши сомнения, – сказал Менцель. – Теперь мы знаем, что к бокалу погибшей прикасался кто-то неизвестный, которого вы не видели в гостиной.
– Привидение? – насмешливо спросил Герман. – В жизни так просто не бывает.
– Это были не ее отпечатки пальцев, – напомнил следователь. – Скажите, как бы вы поступили на нашем месте.
Герман хотел что-то сказать и даже открыл рот, но тут эксперт неожиданно произнес:
– Результат положительный. Абсолютная идентичность. На бокале были отпечатки пальцев фрау Сюзанны.
В наступившей тишине был слышен очень тихий смех Сюзанны. Все ошеломленно молчали, не зная, как именно реагировать на слова эксперта.
Глава 9
– Теперь все понятно, – сказал Менцель. – Уже не осталось никаких вопросов. Очевидно, Сюзанна отравила свою старшую сестру. Возможно, она просто перепутала и взяла другое лекарство, ей, видимо, показалось, что она должна помочь своей сестре. Подробностей мы, наверное, никогда не узнаем.
– Она не совсем дееспособна, – тихо напомнил Герман. – Даже если она действительно что-то положила в бокал своей сестры, то сделала это ненамеренно. Вы же видите, в каком она состоянии.
– Мы будем обязаны назначить специальную психиатрическую экспертизу с целью определения ее дееспособности, – объявил следователь.
– Неужели вы не понимаете, что она не могла намеренно убить мою мать? – спросил Герман. – Или это действительно так сложно понять?
– Ее отпечатки пальцев были найдены на бокале, – напомнил следователь.
– О чем они говорят? – спросил Дронго, обращаясь к Эмме. Она перевела ему их слова.
– Подождите, – сказал сыщик, – мне кажется, вы ошибаетесь. Переведите им, Эмма.
– Что он хочет сказать? – спросил Нерлингер.
Эмма перевела его вопрос.
– Скажите им, что я хочу напомнить один эпизод. Когда господин Пастушенко начал в первый раз обходить стол, чтобы налить всем белого вина, он остановился около фрау Сюзанны, и она захотела, чтобы ей налили этого вина. Но ее старшая сестра возразила. Вспомните, как это было. Сюзанна дотронулась до бокалов, и Марта отодвинула их в свою сторону. Возможно, именно тогда Сюзанна и оставила свои отпечатки пальцев на бокале своей старшей сестры.
Эмма перевела его слова для следователя и инспектора.
– Действительно, все так и было, – вспомнил Пастушенко. – Она точно трогала бокалы, и тогда Марта отодвинула их в свою сторону.
– Кто еще это видел? – спросил Менцель.
– Какая глупость! – громко сказала Мадлен.
– Что? – уточнил следователь.
– Я видела, – кивнула Мадлен, – как она трогала бокалы, а моя мать их отодвигала.
– И я, – добавила Анна.
Следователь посмотрел на Нерлингера. Их версия рассыпалась на глазах.
– Я тоже видела, – вспомнила Леся.
– Вы не совсем понимаете, что сейчас происходит, – сказал Нерлингер. – Мы проверили отпечатки пальцев всех присутствующих и пришли к выводу, что на бокале погибшей были отпечатки рук ее младшей сестры. Возможно, она случайно оставила их, когда бросила туда какое-то лекарство. Возможно, забыла про них. Но в любом случае у нас была конкретная версия происшедшего преступления. А теперь, когда герр Дронго вспомнил об этом невероятном эпизоде с бокалами, который вы все подтвердили, у нас опять нет никаких версий. И если исключить саму фрау Сюзанну, а также вашу дочь, герр Крегер, – обратился он к Герману, – то остаются только девять человек, присутствующих в этой гостиной, которые по-прежнему будут у нас под подозрением. И тогда мы должны начать проверку заново, так как можем гарантировать, что среди вас девятерых находится убийца фрау Марты.
Снова наступило долгое молчание.
– Значит, мы должны были сдать несчастную женщину, чтобы все остальные чувствовали себя спокойно? – первой возмутилась Эмма. – Никогда в жизни. Господин Дронго – профессиональный эксперт по вопросам преступности и знает, что именно говорит.
– Простите, – вмешался Нерлингер, – мы считали, что он ваш друг, и не спрашивали о его профессии. В каком ведомстве работает ваш знакомый?
Эмма перевела вопрос, и Дронго ответил:
– Я был экспертом специального комитета экспертов ООН и работал в качестве приглашенного аналитика с Интерполом. Вы можете сделать запрос в Лион, и там это подтвердят.
– Обязательно сделаем, – сказал Нерлингер. – А пока мы просто обязаны понять, что именно здесь происходит. Если фрау Сюзанна не виновата, то в этом преступлении виноват кто-то другой.
– Скажите ему, что ни один убийца не будет хватать бокал, чтобы бросить в него яд, – попросил Дронго, когда Эмма перевела ему слова инспектора. – А при свечах было достаточно света, чтобы не перепутать бокал Марты с другим бокалом. Поэтому Сюзанна не стала бы трогать бокал, чтобы влить в него яд для сестры.
Эмма снова перевела слова эксперта. Нерлингер неприятно усмехнулся. Этот Дронго начинал действовать ему на нервы.
– Скажите ему, что мы все понимаем, – посоветовал инспектор, – но мы все равно заберем фрау Сюзанну на комплексную психиатрическую экспертизу. Это наш долг, если хотите.
– Я поеду с вами, – решил Герман. – Ей одной будет сложно.
– Как хотите, – ответил Нерлингер. – И учтите, что мы пока не снимаем подозрения и с других участников вашей вчерашней встречи. У меня будет к вам одна просьба. Если можно, не покидайте этот дом до нашего возвращения. Я позвоню в клинику, чтобы пригласили экспертов и проверили состояние здоровья и дееспособности фрау Сюзанны. На всякий случай мы оставим двух офицеров в машине, припаркованной к вашему дому. Это в качестве вашей охраны.
– У меня столько дел в банке, – вспомнил Берндт. – Неужели так обязательно держать нас здесь под домашним арестом?
– Мы попали в уникальную ситуацию, – заявил Нерлингер. – Вчера вечером в вашем доме не было посторонних. Но фрау Марту отравили, и мы теперь в этом абсолютно уверены. Если это не сделала ее младшая сестра, то убийца до сих пор находится в этой комнате. Значит, мы просто обязаны его вычислить, как долго для этого нам ни пришлось бы работать. Но нам нужно время. И желательно сделать так, чтобы вы не разъезжались до тех пор, пока мы не примем определенного решения. Возможно, нам понадобятся дополнительные проверки.
– А если сегодня вы не закончите? – разозлился Берндт. – Сколько тогда мы должны будем сидеть в этом доме под охраной ваших офицеров? День, два, неделю, месяц? Или вы считаете подобные методы работы тоже в порядке вещей?
– Мы постараемся в любом случае принять какое-то решение за сегодняшний день, – пришел на выручку инспектору следователь Менцель. – А вас попрошу не нервничать и спокойно подождать, пока мы попытаемся во всем разобраться. Можете находиться в доме, обедать и смотреть телевизор.
– Только обеда нам и не хватало рядом с неизвестным отравителем, чтобы следующей жертвой стал кто-то из нас, – зло произнесла Леся.
– Не нужно так говорить, – попросила Эмма. – Мы все сейчас в одинаковом положении и все переживаем из-за случившегося.
– Вы можете подняться с ней и переодеть ее в более подходящий костюм, – попросил Менцель Германа.
Тот посмотрел на свою жену.
– Я вам помогу, – согласилась Анна. – Мы вместе поднимемся в ее комнату. Может, мне тоже с вами поехать?
– Нет, – возразил Менцель, – достаточно вашего супруга. А вы оставайтесь здесь, со своими родственниками.
– Поднимемся вместе, – решил Герман, – идемте, тетя Сюзанна, нам нужно будет переодеться, чтобы поехать кое-куда.
– Куда мы поедем? – спросила Сюзанна.
– Там будет интересно, – успокоил ее племянник.
Они втроем вышли из-за стола и поднялись наверх, в комнату Сюзанны. Оставшиеся смотрели на Нерлингера, ожидая дальнейших объяснений.
– Мы постараемся быстро вернуться, – сказал инспектор.
Эксперт, работавший с отпечатками пальцев, забрал свой компьютер и электронную машинку для снятия отпечатков и вышел из гостиной. Менцель и Нерлингер вышли в коридор.
– Неужели она могла убить свою сестру? – спросила Леся. – Или она только притворялась больной? Может быть, она все время ненавидела свою старшую сестру, которая ее во всем ограничивала, и решила таким странным образом отомстить?
– Это уже бред сивой кобылы в лунную ночь, – всплеснула руками Эмма. – Такое ощущение, что на психиатрическую экспертизу нужно везти не фрау Сюзанну, а фрау Пастушенко, которая выдвигает таких дикие предположения.
– Хватит, Эмма! – перебил Арнольд. – Всякому ерничеству когда-нибудь должен наступить конец. Ты лучше скажи, куда забирают тетю Сюзанну?
– Наверно, в психиатрическую клинику, – предположила Мадлен. – Несчастная тетя. Она не всегда отдает себе отчет в том, что делает.
– Они все проверят, – возразила Леся. – Гораздо интереснее, кто именно мог убить вашу маму.
– Не нужно со мной спорить, – резко сказала Мадлен, – это не в ваших интересах, фрау Пастушенко!
Леся хотела что-то сказать, но муж довольно заметно стукнул ее локтем своей руки в бок, и она замерла, так ничего больше не сказав.
– Напрасно он на ней женился, – свистящим шепотом произнесла Эмма. – Арнольд тоже дурачок и альфонс. Выбрать себе молодую жену, которую он согласился взять вместе с ее папой, владельцем овощного магазина.
Вернулись Сюзанна и ее сопровождавшие. Анна надела на тетю своего мужа плащ и даже перекрестила ее.
– Идемте гулять? – оживилась Сюзанна.
– Да-да, – кивнул Герман, взяв ее за руку, – обязательно пойдем.
– Проводи меня тоже в нашу комнату, – попросила Мадлен, обращаясь к мужу.
Тот кивнул, протягивая руку, и они вместе с супругой поднялись по лестнице наверх. Нерлингер удовлетворенно кивнул, когда Герман помог своей тете выйти из дома и усадил ее в машину полиции, а сам уселся рядом. Через несколько минут они все уехали, и перед домом действительно осталась только одна машина с двумя сотрудниками полиции.
Пастушенко о чем-то негромко переговаривались. Арнольд достал сигареты, намереваясь выйти из гостиной. Жена последовала за ним. Очевидно, она тоже курила. Анна отправилась вместе с Калерией Яковлевной на кухню. Эмма взглянула на Дронго.
– Кажется, мы снова остались одни, – негромко сказала она, – все разбрелись по дому, и мы снова остались одни. Как вам понравился этот глупый спектакль, который устроили наши бравые немецкие полицейские? Они, видимо, считают нас дураками, если соорудили такую нелепую и наивную провокацию, решив обвинить во всем несчастную тетю Сюзанну. А вы вмешались и сорвали их «гениальный план».
– Вы напрасно иронизируете, – сказал Дронго, – это не было провокацией. Они искренне хотят разобраться, и у них появился шанс вычислить убийцу, когда на бокале были найдены отпечатки пальцев. Но вдруг выяснилось, что они принадлежат не совсем здоровой женщине – младшей сестре погибшей, и у них снова возникли вопросы. Но я точно помню, что фрейлейн Сюзанна трогала бокалы, перед тем как Марта отодвинула их в свою сторону. Поэтому и сказал об этом присутствующим. Я только не совсем понимаю, как в таком состоянии Сюзанну могли выпустить из клиники, где она лечилась? Ей намного лучше было бы оставаться в больнице, чем находиться в этом доме.
– Это все организовала Марта через своего родственника Зинцхеймера, – пояснила Эмма. – Ей обязательно нужно было вытащить Сюзанну из психушки и привезти домой. Специально для Сюзанны даже придумали такой термин, как «ограниченная дееспособность». То есть она немного соображает, но не все. Нужно было сделать так, чтобы Сюзанна оказалась дома, и тогда завещание их родственницы вступало в силу. У «ограниченно дееспособной» Сюзанны была бы опекунша Марта, которая могла распоряжаться всеми деньгами своей младшей сестры. И поэтому Сюзанну терпели в доме, а не сдавали в богадельню.