– Ведь это ты убил сегодня Кавсадзе в ресторане, да? Не отпирайся, Алекс – так мог все обставить только ты. Дождаться, когда я выйду в туалет, тихо пристрелить всех троих и скрыться так, что тебя никто не видел.
Алексу на момент показалось, что стены резко качнулись и тут же встали на прежние места. То, что сказала Марго, испугало его – она была там в момент убийства Гиви… Была там! И просто чудо, что вышла на какой-то момент из зала, а не то…
– Марго, послушай… на этот раз это действительно не я. – Он взял ее руки в свои и чуть сжал, заставляя смотреть себе в лицо, а не отворачиваться. – Я клянусь тебе чем угодно – не я. Я уладил с ним все вопросы миром, он ни за что не осмелился бы отказать тебе или причинить вред, он был готов подписывать любые документы и платить тебе любой процент! Я клянусь – у меня не было задачи его убивать, Гиви нужен был мне живым – только так от него могла быть польза тебе, Марго!
Она смотрела ему в глаза и – Алекс чувствовал это – верила. Верила – потому что он говорил искренне.
– Тогда… я не понимаю… – прошептала Марго и затрясла головой. – Я не понимаю – кто и зачем?
– Детка, у него врагов было больше, чем тараканов в дешевой гостинице. Думаю, это кто-то из них, а ты здесь совершенно ни при чем.
– Да… – отозвалась она. – Но очень уж не вовремя, согласись? Я ведь потому о тебе сразу подумала… прости…
– Не вовремя, – повторил Алекс, думая о своем. – Не вовремя, Марго, это точно. Ладно, детка, мне пора. Да и тебе поспать бы – ночь, а ты совсем пьяна к тому же.
Марго вдруг вцепилась в него и не давала подняться:
– Не уходи, пожалуйста! Останься со мной, мне очень страшно… Мне так страшно, как давно не было… три трупа, Алекс… а могло быть четыре… я могла остаться там, в ресторане…
Она снова заплакала, и Алекс сдался, не в силах выносить ее слезы:
– Хорошо, останусь.
Меньше всего на свете ему хотелось оставаться в этой квартире, на этом диване, на котором он провел их последнюю в жизни Мэри совместную ночь. Но Марго плакала и выглядела такой испуганной и потерянной, что ему пришлось сделать над собой усилие.
Она постелила ему на диване и ушла к себе, закрыла дверь, и Алекс услышал, как щелкнула задвижка. Он усмехнулся – надо же, Марго боялась, что он не совладает с собой. Уже никогда ничего не будет…
Раздражала фотография Мэри на стене – огромный снимок, где она была совсем как живая, со своими вечно прищуренными глазами и мундштуком в пальцах. Зачем Марго повесила ее здесь? Неужели ей так приятно каждый день видеть перед собой снимок умершей подруги? Или таким образом Марго пытается убедить себя, что все хорошо? Они были слишком привязаны друг к другу, и Джефу стоило многих усилий удержать Марго в добром здравии в тот момент, когда Мэри сперва попала в больницу, а затем умерла. Интересно, если бы Марго знала правду о ее смерти – она продолжала бы относиться к нему так, как всегда, или ее ненависть усилилась бы?
Марго
«Так вот что такое эти самые пресловутые «вертолеты», на которые так часто жаловалась Мэри, когда напивалась», – думала Марго, лежа в постели и не имея сил повернуться на бок. Комната вращалась с бешеной скоростью, стоило закрыть глаза, как тут же подкатывала невыносимая тошнота. Марго крайне редко позволяла себе алкоголь, а уж в таком-то количестве – и подавно, но сегодня успокоить нервы по-другому просто не представлялось возможным.
И Алекс…
Его присутствие в квартире одновременно успокаивало и нервировало.
– Зачем я попросила его остаться? – пробормотала Марго, с усилием садясь и откидываясь на спинку. – О, черт…
Но теперь она хотя бы знала, что Призрак не причастен к убийству Гиви, и от этого становилось как-то легче. И даже вопрос о том, кто на самом деле убил Кавсадзе, отошел куда-то на второй план – главное, что это сделал не Алекс.
Утром оба вели себя так, словно ничего не произошло. Марго ощутимо страдала головной болью, Алекс был хмур и странно бледен, но когда она поинтересовалась причиной, грубо осадил ее. В гробовом молчании выпили кофе, и Алекс засобирался уходить, но уже в дверях задержался:
– Марго, сделай одолжение – не выходи из дома пару дней, хорошо?
– Я не могу – у меня маленький ребенок и пустой холодильник.
– Это я решу. И не возражай, просто хоть раз послушай меня.
Дверь захлопнулась, и его шаги стихли, а Марго все стояла в коридоре, не понимая, почему вдруг приросла к месту и никак не может сдвинуться.
«Неужели он что-то знает? Неужели скрывает?»
Хотелось спать, но проснувшаяся Маша требовала внимания, и Марго, с трудом подавив зевоту, занялась дочерью. В хлопотах и играх прошло время, и когда в дверь позвонили, Марго даже не сразу поняла, который час. Она двинулась было в коридор, но на полпути остановилась – а ведь Алекс велел не выходить… Мало ли кто там, за дверью?
На столе мигал телефон – она совсем забыла, что отключила вечером звук. Это оказался Алекс. Сухим тоном он сказал, что прислал к ней человека с продуктами. Марго облегченно выдохнула и пошла открывать. К ее изумлению, это оказался тот самый человек, одетый не по возрасту, которого она как-то заметила во дворе. «Ты смотри-ка, не ошиблась, почувствовала», – принимая от него два объемных пакета, подумала Марго. Парень не сказал ни слова, развернулся и неторопливо направился к площадке около лифта.
Марго захлопнула дверь и хотела было перезвонить Алексу, поблагодарить, но потом вспомнила тон, которым он разговаривал, и решила, что не станет.
Она пробыла в своеобразном домашнем заточении около четырех дней – занималась дочерью, убирала квартиру, много спала, укладываясь в одно время с Машей. Алекс больше не звонил и не появлялся, его странный гонец приходил еще раз, снова принес продукты и так же молча удалился.
В конце концов Марго махнула рукой на все предостережения – ведь невозможно всю жизнь сидеть взаперти. Она снова принялась искать контакты, тем более что Данил позвонил и задал пару неприятных вопросов.
Нужный человек, однако, нашелся совсем неожиданно и позвонил сам. Марго сперва не сразу поняла, о чем речь, но потом, услышав знакомую еще по работе в «Золотой улице» фамилию, сообразила, с какой целью ей звонят.
– Хорошо, Илья Владимирович, давайте поступим так. У меня есть кое-какие предложения, но озвучивать их по телефону я бы не хотела. – На самом деле Марго просто боялась, что телефон прослушивается, и вполне вероятно, не только Алексом.
– Тогда, может, вы уделите мне несколько минут завтра днем? – сразу понял намек собеседник, и Марго согласилась.
Они назначили встречу в кафе недалеко от дома Марго, буквально в нескольких шагах. Она планировала вызвать Ирину и отправить ее погулять с Машей, пока сама будет обсуждать деловые вопросы. Погода на удивление баловала теплом, нужно было использовать это.
Марго практически сразу вспомнила Илью Владимировича – невысокого, суетливого человечка лет шестидесяти, с тонкими усиками и вечно бегающими глазами. Несмотря на непрезентабельную внешность, был он очень приятным и интересным в общении, начитанным и умным, не сыпал пошлыми комплиментами, зато с удовольствием обсуждал тенденции развития строительного рынка и последние новости от общих старых знакомых. Марго внимательно слушала, делая для себя в памяти отметки – кто, где, у кого, что – вдруг пригодится.
– А вы, Маргарита Николаевна, почти не изменились. Только мягче стали, что ли, – отметил Илья Владимирович, пока официантка меняла приборы перед подачей десерта.
Марго пожала плечами:
– Не знаю, в зеркале не очень видно.
– А со стороны заметно, – доброжелательно улыбнулся он. – Марго, – вдруг наклонившись к столу, проговорил он, кивая в сторону выхода. – Мне кажется, вон та дама перепутала сумки – ведь это ваша у нее на плече?
Марго бросила взгляд в том направлении, которое указывал Илья Владимирович, и с ужасом узнала свою сумку. Не веря глазам, она обернулась на спинку стула, куда вешала ее в самом начале разговора, и убедилась в своей правоте. Марго вскочила и бросилась вслед уходившей женщине, догнала ее уже у двери и схватила за ремень сумки:
– Вы взяли мою вещь.
Женщина обернулась и в недоумении уставилась на сумку и на руку Марго:
– Как… собственно… ой! Ой, мама! Это не мое! – взвизгнула она вдруг пронзительно. – А моя где же?! Там ведь все! Документы, деньги…
Марго слегка растерялась, но потом сообразила – женщина сидела за соседним столиком, пришла намного позже их и, видимо, уходя, перепутала и стянула сумку со стула Марго, потому что ее собственная так и висела на спинке.
– Успокойтесь, ваша сумка висит там, где вы ее оставили. Вы просто перепутали, это бывает.
Женщина поправила очки с толстыми стеклами и смущенно пробормотала:
– Зрение… понимаете, очень слабое зрение… простите, ради бога…
– Ну, что вы… Ничего не произошло.
Марго перекинула ремень сумки через плечо, женщина вернулась к столику, забрала свою и быстро покинула кафе.
Илья Владимирович и Марго посмеялись над курьезной ситуацией, допили кофе и попросили счет. Основные моменты они успели обговорить, и Марго осталась довольна результатами. С этим уже было не стыдно звонить Данилу.
Расставшись с Ильей Владимировичем, Марго направилась в сквер, где должна была гулять с Машей Ирина. Не обнаружив их поблизости от входа, Марго пошла по дорожке среди голых деревьев, высматривая синюю курточку дочери и бирюзовое пальто няни. Нашла она их у небольшого пруда на мостике – Ирина придерживала Машу за капюшон, а та старательно задирала ногу, пытаясь забраться на перила.
– Машенька, смотри, а кто это идет? – заметив приближающуюся Марго, громко спросила Ирина, отвлекая Машу от ее занятия.
Маша обернулась и, увидев мать, радостно завопила. Марго присела на корточки, и дочь со всех ног кинулась к ней, едва не пробороздив носом по бревнышкам моста.
– Осторожнее, куда ж ты так торопишься? – Марго подхватила ее на руки и поцеловала в румяную от легкого морозца щеку.
– Все, Маргарита Николаевна, я свободна? – Ирина подкатила к ним прогулочную коляску, служившую только для доставки Маши к месту прогулки и потом сиротливо стоявшую где-нибудь в сторонке, так как девочка, рано вставшая на ноги, предпочитала передвигаться самостоятельно.
– Конечно, Ирина, спасибо. А хотите, мы вас до метро проводим? Я прогуляюсь, а то сижу, сижу…
– Ну, конечно, идемте. Вам и правда нужно двигаться, вы бледная в последнее время. Не заболели?
– Вроде нет.
Марго усадила Машу в коляску, застегнула ремень, чтобы непоседливая дочь не вывалилась ненароком на асфальт, и они двинулись по дорожке в сторону выхода из парка.
Они загулялись допоздна, уже стемнело, зажглись фонари, а включенные фары автомобилей сделали улицу похожей на искрящуюся реку. На самом деле это была обычная московская пробка из-за случившейся в самом узком месте улицы аварии, но воодушевленная удачей сегодняшнего дня Марго во всем видела только хорошее.
Однако хорошее закончилось ровно около подъезда. Именно там Марго обнаружила отсутствие в сумке ключей от квартиры. Ключ от машины лежал в карманчике, а связки с ключами от домофона, входной двери и почтового ящика не было. Марго, чуть не плача, рылась в сумке – она хорошо помнила, как бросила ключи сюда, замкнув дверь. Забыть их дома она не могла, входная дверь замыкалась, а не захлопывалась. Выхода не было, к вечеру похолодало, у самой Марго не было ни перчаток, ни шапки, а на Маше – не очень теплая курточка, и потому Марго со вздохом достала мобильный.
Алекс ответил не сразу и таким тоном, что у нее душа ушла в пятки:
– Что на этот раз? Или вся самостоятельность заканчивается на уровне выхода из квартиры? Только на это хватает смелости и решимости? А потом снова нужен я?
Марго моментально пожалела о звонке – проще было набрать в службу спасения и попросить прислать кого-нибудь, чтобы вскрыли дверь. Но теперь поздно, Алекс в курсе, что у нее проблемы. Она набрала побольше воздуха в грудь и забормотала:
– Прости, если не вовремя, но… у меня ключи пропали, я стою у подъезда с коляской, Машка уже носом хлюпает…
– Понятно. Сейчас приеду.
Чтобы не замерзнуть окончательно, Марго пошла в «стекляшку» и долго бродила по небольшому магазинчику, выбирая фрукты, молоко и сыр. Маша хныкала в коляске, терла кулачками глаза – ей пора было поесть и оказаться в кровати. Алекс позвонил минут через двадцать:
– Ты где? Я подъехал, стою во дворе.
– Я в магазине в левом въезде, сейчас…
– Я сам зайду.
Он появился буквально сразу, Марго даже не успела сложить покупки в корзину коляски.
– Идем домой. – Он сам выкатил коляску на улицу и двинулся к подъезду.
Марго еле успевала за ним. Оказавшись в квартире, она сразу занялась Машей, совершенно не обращая внимания на Алекса. А стоило бы…
Когда, выкупав и накормив дочь, Марго уложила ее в спальне и вышла, выключив свет и закрыв за собой дверь, то обнаружила, что Алекс, как ищейка, обшаривает полки в большой комнате.
– Что… что ты делаешь? – выдохнула она в изумлении и услышала:
– Пытаюсь понять, что у тебя пропало.
– В смысле?
– В твоей квартире кто-то был.
Марго пошатнулась, схватилась руками за косяки.
– Что?!
Алекс обернулся от полок и повторил:
– Неужели ты не чувствуешь? В твоей квартире пахнет чужими духами.
Марго шагнула к дивану и присела на край – ноги не держали. Ирина не пользовалась духами, у нее аллергия, и в те дни, что она должна сидеть с Машей, духами вынужденно не пользовалась и сама Марго… У Алекса же было обостренное обоняние, он чувствовал самые тонкие запахи, а потому Марго безоговорочно ему поверила. Он шагнул к ней, наклонился и встряхнул за плечи:
– Давай рассказывай подробно, где и с кем была сегодня, все пошагово – как вышла, как пошла, что видела – ну? Ты понимаешь, что у кого-то твои ключи?! В любой момент сюда явится неизвестно кто и неизвестно, с какой целью! Не усложняй мне жизнь, Марго, рассказывай все.
Она стала припоминать все мелочи сегодняшнего дня, но ничего необычного сказать не могла. И только дойдя до случая с подменой сумки в кафе, она вдруг все поняла. Ей и в голову не пришло проверить содержимое сумки после того, как она вернула ее, а ключей, скорее всего, там уже и не было. И взяла их именно эта женщина в очках с толстыми стеклами…
– Когда ты уже станешь взрослее, Марго? – тяжело вздохнул Алекс, погладив ее по волосам как ребенка. – На сутки тебя нельзя оставить, чтобы с тобой не случилось чего-то. Ладно, не плачь, чего уж… – Он распрямился и потянулся, закинув руки за голову: – Ненавижу этот диван, но выхода нет – сегодня опять сплю здесь.
Марго взглянула на него с благодарностью – мысль о том, что ей придется остаться одной в квартире с перспективой, что сюда легко может войти кто угодно, вызывала у нее ужас и тошноту.
Сумку свою Марго, не раздумывая, выбросила – после того, как в ней рылись чужие руки, она уже не могла убедить себя прикоснуться к вещи.
– Новую куплю, – объяснила она вопросительно наблюдавшему за процедурой Алексу, и тот кивнул. – Может, чаю?
– А давай, – согласился он, направляясь в кухню и усаживаясь в угол, чтобы не мешать.
Марго засуетилась, ставя чайник, вынула печенье и джем, достала тонкие чайные чашки, которые Мэри купила как-то из-за удивительного рисунка в виде едва заметных перышек, словно падавших с края чашки на блюдце. Алекс покрутил одну из них, вернул обратно и вдруг спросил:
– Ты скучаешь, Марго?
– Ты о чем? – Она обернулась от навесного шкафчика, и Алекс невольно залюбовался ее лицом, ставшим на миг детским и открытым.
– О Мэри. Скучаешь о ней?
Марго помолчала пару минут, машинально взяла полотенце, скомкала и бросила обратно на стол.
– Ты знаешь… я ведь до последнего не верила, что ее нет больше. Я надеялась… я так надеялась, что однажды она позвонит и скажет – ну, что ты, Марго, как ты не поняла – я ведь живая, просто так было нужно. Я думала, что это ты… – она запнулась, смахнула слезы с глаз и продолжила: – увез ее и инсценировал смерть. Но время шло, Мэри не звонила, ты исчез. И тогда я поняла – а все, не будет чуда. Даже ты не способен ничего сделать. Знаешь, я, наверное, именно тогда стала понимать, что ты не всесилен, что я тебя придумала – понимаешь? Я тебе приписала такие черты, каких у тебя не было. И быть не могло, – Марго развернулась к раковине, открыла воду и наклонилась, ополаскивая заплаканное лицо. – Но даже не это важно. Понимаешь, ты убил во мне надежду на то, что Мэри жива. И тогда я взялась за ее роман. Я перечитала его заново, и тут мне стало по-настоящему страшно. Я увидела в нем то, чего раньше не заметила. Мэри расписала свою собственную смерть с пунктуальностью маньяка, продумывающего преступление. Она все рассчитала – как умрет, от чего, что будет написано в официальном заключении. И доверила роль убийцы тому, кому всегда хотела. Тому, кто гарантированно справился бы. Тебе, Алекс, – Марго посмотрела ему в глаза и тихо добавила: – А ты не понял и сыграл.
Алекс молчал. В глубине души он был согласен с Марго – он действительно не разгадал хитрого плана Мэри. Она чувствовала, что рано или поздно семейка Кавалерьянц или те, кто там еще выжили, найдут ее и поквитаются за Костю и Артура. И прикинула, как может развиваться ситуация. Правда, в ее романе, который Алекс тоже дочитал до конца, героиня попадала под машину, вот тут Мэри ошиблась. Не просчитала, что Вартан Кавалерьянц решит получить удовольствие и собственноручно сломает ей шею. Но сцена в больнице ею расписана до мелочей, до таких подробностей, что Алекс, читая, сомневался в собственной адекватности – ну, не могло же это быть сперва написано, а потом случиться…