Тобако явно старается смягчить неприятные минуты Ангелу. И умышленно проводит аналогии, которые не совсем подходят к существующему моменту.
Доктор поднимается:
– У меня машина заправлена...
Пулат тоже готов к работе.
– Мне кажется, командир должен сидеть в кабинете и заниматься координацией нашей работы... Коллектив меня поддерживает?
– Поддерживает, – кивает Сохатый со смешком. Он уже понимает, к чему клонит «маленький капитан».
– В таком случае я убедительно прошу командира выделить мне на время проведения оперативно-розыскных мероприятий свой персональный транспорт...
Басаргин тоже усмехается и протягивает Виталию ключи. Доверенность у Пулата давно уже есть... Оглядывает остальных.
– Приступайте. Руководит операцией... Ангел...
Все понимают, что это тоже поддержка. Потому что Тобако и Доктор имеют более прочный статус в Интерполе, а Ангел, Пулат и Сохатый еще недавно были простыми волонтерами[41] и только недавно переведены на штатные должности...
* * *Термидор опять чувствует опасность.
В воздухе какие-то флюиды мелькают, не означая ничего конкретного, и даже мешают сосредоточиться. Но Термидор не может определить, откуда опасность пытается подкрасться...
Может быть, квартира вызвала чье-то подозрение? И кто-то желает прямо сюда нагрянуть? Это для Москвы, как говорят, обычное явление. Отлавливают незарегистрировавшихся иностранцев...
Может быть, на улице ждет какая-то неприятность? На улице неприятность может прийти всегда и в любом виде, если не умеешь избегать ее. Сегодня днем произошла именно потому, что он, Термидор, не пожелал смирить свою гордость и убежать. Результат говорит сам за себя. Надо учиться избегать уличных опасностей. В принципе это то же самое, что пользоваться при переходе улицы сигналами светофора.
Хотя, может быть, это просто перед пробной работой пришло предстартовое волнение, которое он принимает слишком всерьез? Такое волнение приходит к каждому. А когда долго не работал на этом уровне, оно неизбежно. Но бороться с этим можно. Надо просто над собой посмеяться и расслабиться. Однако не терять при этом головы. Рассматривать работу как экстремальный вид спорта... Такое тоже можно... Это даже помогает сосредоточиться и придумать что-то оригинальное...
Но квартиру так и так пора покидать. Он сворачивает карту. Стопочкой вкладывает в нее мелкие листочки с адресами обреченных на отрезание пальца чеченцев. И выходит из квартиры. Закрывает металлическую дверь на оба замка и стоит перед ней около минуты. Словно соображает, не забыл ли чего. Потом уверенно кивает сам себе и пешком поднимается вверх. Дыхание не подводит. С таким дыханием грех пользоваться лифтом. Термидор вообще не любит пользоваться этим похожим на гроб ящиком, потому что никогда не можешь твердо знать, кто встретит тебя за открывшимися автоматически дверями. На верхнем этаже, рядом с закрытой на тяжелый замок дверью лифтной шахты, – еще одна дверь. Здесь совсем простой и небольшой замок. Термидор справляется с ним одним ударом кулака, правда, слегка раскровянив при этом руку. Но звук в подъезде прошел короткий и невесомый, который не может жильцов потревожить.
Чердак... И сразу видно, хотя свет идет только через небольшие слуховые окна, где находятся другие выходы. Сами окна располагаются против этих выходов. Термидор, ступая осторожно, чтобы не услышали хруста шлака под ногами жители верхних этажей, которые этого обычно не любят, проходит к двери в другой подъезд. Пробует дверь. Нет, прочная. С той стороны закрыта всерьез. Идет к следующему подъезду, потом еще к одному и находит-таки открытую дверь. Теперь спокойно вниз. На лестнице осмотреть себя и отряхнуться, потому что на чердаке пыльно и испачкаться можно, даже не заметив этого.
И – во двор... Там воздух уже не дневной горячий... К вечеру атмосфера приятная... даже лучше, чем в пустыне, где с заходом солнца песок моментально остывает и бывает прохладно.
Там он осматривается. Нет, не замечает опасности, хотя флюиды вьются вокруг головы, вьются, кожу на затылке слегка покалывая...
Термидор выходит на улицу, смотрит в одну и в другую сторону, словно не решаясь, в каком направлении ему двинуться. Потом идет...
* * *Вся бригада работает с переговорными устройствами. Это не спецназовские «подснежники», специально приспособленные, чтобы освободить для оружия руки. Это обыкновенные трубки, чуть больше размером, чем сотовые. Пару километров охватывают радиусом связи. Обычно этого хватает. Кроме того, в отличие от «подснежников», переговорные устройства мало внимания обращают на помехи и прекрасно работают даже в метро. А это важно при проведении слежки.
– Внимание! Вижу его... Вышел из другого подъезда. Осторожничает... Напряжен... – сообщает Тобако, разглядывая Термидора из машины в боковое зеркало заднего вида. Зеркало управляется собственным электроприводом. Но поворачивается медленно, плавно. Как раз так поворачивается, чтобы можно было хорошо рассмотреть идущего человека издали. – Ангел, принимай своего «кровника»...
– Вижу его...
Ангел стоит у столика возле трейлера, торгующего всякой невкусной всячиной. В руках хот-дог. Включенное переговорное устройство лежит на столике. За соседним столиком жуют что-то парень с девушкой. Слышат голос из переговорного устройства, слышат ответ Ангела, но он на них внимания не обращает. Кто вообще обращает внимание на чье-то мнение, если необходимо работать!..
Встать у трейлера и занять себя – необходимость... Обычно Ангел брезгует есть такие продукты, потому что знает, насколько они, грубо говоря, отравлены... Точно так же, как не позволяет себе пить пришедшие с Запада всякие cola и прочее такое же. О здоровье он всегда печется. Но сейчас даже такое себе позволяет, чтобы выглядеть естественнее, чтобы размазаться в толпе и стать неузнаваемым. И со скучной физиономией жует булку с сосиской и кетчупом. Он не смотрит на Термидора прямо, но прекрасно видит его «рассеянным взглядом». Это эффект специальной тренировки, позволяющий охватывать сразу большой сектор. Таким образом Ангел долго не теряет Термидора из вида и определяет его направление движения.
– Сохатый! Твой сектор... Принимай... Андрей, выходи за спину Дым Дымычу. Дальше заступаем я и Пулат. Там два направления. Будем контролировать. Вы сразу перемещайтесь дальше.
– А я? – слышится голос Доктора.
– А ты в своей колымаге слишком заметный... Держись в стороне для более серьезных дел, – предлагает Ангел, тут же с демонстративным удовольствием бросает в высокую урну только чуть-чуть откушенный хот-дог и лишь раскрытую, но неопробованную бутылку «Фанты» и направляется к своей машине.
– Ангел... Он мимо меня прошествовал. Быстрым шагом. В сторону станции метро. Добрось меня сразу туда. Я его внизу встречу...
– Выходи к дороге... Я как раз успею... Видел кто-нибудь Джона?
– Я, похоже, вижу парня из «Альфы», – говорит Тобако. – В машине передо мной... Но... Нет... Просто похож... К нему женщина садится... Уезжают... Я тоже поехал... На позицию...
– Джона вычисляйте, Джона, – настаивает старший Ангел. – Он должен быть, судя по всему, из нацменьшинств, как вся группа... Может, чеченец, может, китаец, может, негр...
– Я вижу какого-то странного азиата... Около базарчика... Купил арбузик... Маленький... Отрезает кусок... А сам смотрит в спину Термидору... Сплюнул, арбуз оставил на скамейке... Идет за ним... Торопится... – докладывает Пулат из машины Басаргина.
– Сам Термидор где? Видишь?
– От меня не видно – в толпе затерялся. Его Тобако «ведет»... Я дальше проезжаю...
– Андрей?
– Да-да... Я на месте... Просто идет по улице... Стоп... Остановился, оглядывается... Заходит в павильончик. Там... Там салон связи... Будет трубку покупать... Новую... Кто свободен? Доктор! Как он выйдет, забеги в салон... Я вижу сквозь стекло... Оформляет документы... Ангел останавливается у бордюра. Дым Дымыч быстро проходит прямо через газон и легко перепрыгивает через трубчатое ограждение. Открывается дверца.
– Поехали...
– Сейчас в метро народу много... Легко потерять... Может, с собой кого-то возьмешь?
– Разве что Доктора... От него здесь толку мало... А там он сверху увидит...
– И его увидят... Бородатый, волосатый... На всю жизнь запомнят...
– Я согласен, – говорит Доктор в переговорное устройство. – Меня используйте там, где Смерть нужнее... Как раз – чтобы на всю жизнь запомнили... Я пока займусь салоном связи. А потом отыграюсь, когда кулак надо будет приложить.
Доктор не обижается, что его не подпускают к работе филера. Он отлично понимает, что филер из него никакой. Не бывает филеров с такой заметной внешностью. Но применить свои силы он желает. И знает, где они могут сгодиться. В любой группе захвата он кадр ценный.
– Туда нас тоже не пустят... Там альфовцы все сделают...
– Андрей!
– Вижу его.
Доктор не обижается, что его не подпускают к работе филера. Он отлично понимает, что филер из него никакой. Не бывает филеров с такой заметной внешностью. Но применить свои силы он желает. И знает, где они могут сгодиться. В любой группе захвата он кадр ценный.
– Туда нас тоже не пустят... Там альфовцы все сделают...
– Андрей!
– Вижу его.
– Что там с азиатом?.. Уже без арбуза...
– В черном костюме, в белой рубашке... – добавляет Пулат. – Почти как в смокинге, но без галстука-бабочки... Кстати, у него нож-бабочка вместо галстука... Арбуз резал, я видел...
– Нож не вижу, узбека вижу...
– Может, таджик? – чуть ехидно спрашивает Сохатый.
– Я их различаю... Узбек... И... И...
– Что?
– Позади него, шагов на десять... Тот же ритм шагов... Четко держит дистанцию и смотрит вперед...
– Кто?
– Китаец...
– Кого китаец ведет?
– Может вести и того, и другого...
– Черт! Кто же из них Джон? – восклицает Ангел.
– Откуда я могу знать? – удивляется Тобако.
– А если это проверка? Если Термидор пустил позади себя проверку? – спрашивает Доктор. – Это значит, что Джона будут сейчас убирать?
– Если Джон – узбек, то будут... Он не видит китайца...
– Звони сыну! – категорично решает Доктор.
– Надо Басаргина спросить...
– На мою совесть... Звони сразу! Время...
3
Ангел высаживает Дым Дымыча возле станции метро. Сам быстро едет в обратную сторону и занимает позицию за поворотом. Остается пока в машине. Неизвестно, в какую сторону может пойти Термидор из салона связи. Сам набирает номер, который запомнил, когда Сережа сообщал его Джону в офисе Интерпола.
– Я слушаю, папа... – голос Сережи слегка удивлен. Определитель у него на трубке высветил номер отца.
– Объект покинул салон связи... – доносится из переговорного устройства.
Ангел знает, что там все пройдет нормально и без его команд.
– Я по необходимости, – говорит он младшему Ангелу. – Объяснять некогда. Скажи мне только одно: кто по национальности Джон?
– Зачем тебе это?
– Некогда объяснять... Он узбек или китаец?
– Он мексиканец. С большой примесью индейской крови. Можно сказать, индеец...
– На кого похож? На узбека или китайца?
– Я не понял тебя!
– Термидора ведут двое. Узбек и китаец. Китаец ведет и узбека... Если...
– Я понял, – младший Ангел сразу просчитывает ситуацию. – Джон узбек по документам... Работает под узбека из оппозиции... Сейчас его зовут Тахир...
– Тогда китаец будет его убирать. Мы подстраховываем. Джон выходит из игры... – последняя фраза прозвучала категорично.
– Но?.. Как вы...
– Мы работаем сами по себе. Все. Я позвоню. Джона отправлю к тебе...
Ангел убирает трубку.
– Внимание всем! – говорит в переговорное устройство, которое держит во второй руке. – Джон – это узбек. Зовут его Тахир. Китаец будет его убирать... Доктор! Твоя работа... Пулат на страховке. Выводим Джона! Он – вне игры... Остальные – продолжаем...
– Я понял. В салоне уже все сделал. Сразу за ним зашел, чтобы поближе рассмотреть... Там у меня даже документы не спросили. Выложили и телефон, и ксерокопию французского паспорта. Им моя внешность показалась убедительной. Еду на встречу с Джоном! Давно не виделись... Я по нему соскучился... – соглашается Доктор и коротко хохочет. Переговорное устройство у Ангела в руке истерично вздрагивает от звука, который трудно перенести даже электронике. Ангел готов сутки богу молиться, лишь бы не пришлось работать с Доктором через «подснежник». Там от таких звуков без ушей останешься.
– Внимание, объект выходит из моего сектора, – говорит Тобако. – Пулат, принимай... Твоя сторона... Сворачивает...
– Там дальше на целый квартал идет ремонт домов, – сообщает Пулат. – Забор со множеством проходов. Из каждого прохода может вылететь пуля. Доктор, спеши... За забором китаец может действовать.
– Я уже рядом...
– Вижу тебя.
* * *Доктор проезжает вперед, останавливается, выходит из своего «Мерседеса» и переходит улицу. Двигается навстречу Джону. Вдруг вскидывает руки, раскрывая объятия. Это не руки. Это шлагбаум перегораживает тротуар, заставляя всех прохожих в непонимании и нерешительности остановиться...
– Тахир! Дружище! – орет так, что в соседнем квартале вздрагивают стекла в окнах.
И обнимает ничего не понимающего Джона. Он не просто обнимает его. Джон ростом едва достает Доктору до плеча, и Доктор обхватывает его, поднимает с земли и держит на весу в своих мощных ручищах, как папа ребенка, разве что не подбрасывает, хотя может и это сделать без проблем. И одновременно шепчет тихо на ухо:
– Джон, ты вне игры... Тебя ведет китаец... В десяти метрах позади... Остановился...
Доктор, не опуская Джона на землю, разворачивается, и Джон сам встречается взглядом с Пыном. Пын тут же выполняет армейскую команду «кругом» и спешит в обратную сторону.
– Все... Приехали... – говорит Доктор и опускает Джона на тротуар. – Пошли в мою машину... Позвонишь Сереже, и я отвезу тебя, куда он скажет... С Термидором ты попрощался...
Джон не выглядит растерянным. Скорее – озабоченным.
– Ты кто?
– Интерпол. Меня зовут Доктор Смерть...
– Сережа знает, что вы вступили в игру?
– Ему только что звонил отец... Предупредил.
– Его отец...
– Так ты не в курсе... Он у нас работает.
– Понял. Поехали... Пын где-то рядом, смотрит... При нем нельзя звонить...
– Пын?
– Китаец. Убийца... Как я его прозевал?..
Они переходят улицу и садятся в «пятисотый» Доктора. «Мерседес» отъезжает и сворачивает за угол.
– Звони...
Джон вытаскивает трубку и набирает номер.
– Слушаю тебя, Джон... – голос Сережи встревожен. – За тобой идет китаец...
– Я уже «вышел»... То есть меня эффектно «вывели»... Некий Доктор Смерть...
Разговор идет на русском языке. Доктор слушает, но голос младшего Ангела до него пробивается только отдельными звуками.
– Что предполагаешь делать?
– Доктор Смерть желает передать меня с рук на руки тебе, я же хочу продолжить работу вместе с Интерполом. Я не могу отпускать Термидора... Это слишком рискованно...
Сережа понимает, какой риск имеет в виду Джон. Он боится, что интерполовцы или захватят, или просто подстрелят Термидора. И Джон постарается этого не допустить. В этом случае можно даже спугнуть его, чтобы добиться своей цели.
– Действуй по обстановке, – говорит Сережа. – Помни, Термидор должен уйти...
Джон убирает трубку в карман, но Доктор протягивает руку.
– Что?
– Трубку...
Джон растерянно кладет ее в большущую ладонь и только после этого спрашивает:
– Зачем?
Доктор нажимает клавиши, просматривая исходящие звонки.
– Ты неосторожен... А если бы трубка попала в руки Термидора? Ты бы просто сдал Сережу и генерала Астахова... Соображать надо...
Джон поднимает глаза. Доктор стирает номера... И не упоминает больше имени генерала. Но реакцию оперативника «Пирамиды» он замечает...
Тот не любит, когда про него много знают...
* * *– Объект избегает метро... У него, похоже, клаустрофобия, – докладывает Пулат. – Свернул в сторону от станции. Как ошпаренный побежал... Дым Дымыч, выплывай на поверхность.
– У меня денег не хватит туда-сюда нырять, – ворчит Сохатый. – Выплываю... Виталий, возьми меня в машину. Я пешком за объектом не угонюсь.
Пулат заезжает под знак «Остановка запрещена» и видит, как к машине торопится Дым Дымыч. С другой стороны приближаются два постовых милиционера. Это не ГИБДД, но тоже могут время отнять. Вымогатели всегда нудные и неторопливые личности... И потому Сохатый не успевает даже дверцу за собой закрыть, как «маленький капитан» разворачивается под самым носом у ментов, совершенно не обращая внимания на их знаки, и выезжает на дорогу.
– Что ментам надо?
– Да пошли они... Туда... – вежливо говорит Пулат, который с раннего детства не матерится, с самых тех пор, как захотел осознать себя незаурядной личностью и выделяться среди сверстников.
Ангел занимает свою позицию, меняя Тобако на пути следования Термидора.
– Что он вдруг начал так быстро ходить? Ничего не заметил?
– Ему трудно нас заметить, мы близко не подбираемся, меняемся часто, – отвечает Андрей через переговорное устройство. – Но оглядывается постоянно... Нюх у него, наверное, собачий... Не случайно из дома выходил через чердак. Кстати, надо будет в доме все чердачные двери покрепче закупорить... Я позвоню Басаргину, пусть организует это через Астахова. Что там у Доктора?
– У меня порядок, – отзывается Доктор. – Мило встретились с Джоном, давно не виделись... Только он никак не желает отправляться к младшему Ангелу... Я уже пытался послать его к черту, он и туда не идет. Твердит, что обязан следить за Термидором даже вместе с нами. И вдруг забывает русский язык, когда я начинаю его убеждать в обратном...
– Отдай его китайцу, пусть разбираются сами, – советует Сохатый. – Мне уже надоели эти «залетные»...