Вариантов имелось два: или девочка попала на съёмки фэнтезийного фильма и над ней шутит съемочная группа, или всё вокруг – правда. А поскольку актёров Полика не узнавала, получалось, что она угодила в настоящую сказку.
– Да, я – колдун, – не стал отнекиваться Удомо. – И поверь – очень хороший колдун. Я прочитал все книги, которые ты видишь вокруг, и даже ещё больше. Я прочитал все книги из лучших библиотек Прелести и научился таким вещам, о которых обычные колдуны могут только мечтать. Никто в Прелести не может сравниться со мной в колдовстве. Ты веришь?
– Пожалуй. – Полика решила не спорить с самовлюблённым чародеем.
– И когда я создавал Истукана, то научил его распознавать ложь. Он чувствует ложь лучше меня и лучше всех в мире и очень не любит врунов. Поэтому если соврёшь мне, девочка, Истукан отрубит тебе голову. Ты поняла?
И Полика окончательно убедилась, что всё вокруг – по-настоящему. Захариус Удомо не угрожал отрубить ей голову – он обещал. Обещал лениво и небрежно. Привычно обещал, зная, что ужасный приказ будет обязательно исполнен. Истукан беспощадно наказывал врагов колдуна, и именно поэтому циркачи так сильно боялись чёрного фургона.
– Ты поняла, что мне нельзя лгать?
– Да, – сглотнув, кивнула Полика.
– Очень хорошо. – Захариус сменил руку и теперь поддерживал голову правой. – Ты помнишь, как тебя посадили в темницу?
– Да… Но не очень хорошо…
Девочка машинально обернулась, но страшный Истукан остался недвижим. Чёрный маг усмехнулся – ему понравился страх пленницы – и продолжил задавать вопросы:
– Ты помнишь, как тебя тащили в темницу?
– Да.
– Откуда тебя привели?
– Из цирка? – неуверенно уточнила Полика после паузы.
– Правильно – из цирка, – кивнул Удомо. – Ты помнишь меня?
– Вы – фокусник. Вам сильно хлопали.
– Как назывался мой главный номер?
– Не помню.
Истукан не шевельнулся.
– Прекрасно! – рассмеялся Захариус, ему явно нравились ответы пленницы. – С кем ты была в цирке?
– С сестрой и, кажется, с родителями. Но насчет них я не уверена.
– Вы точно пошли в цирк с сестрой?
– Да. – Полика прищурилась, с трудом восстанавливая детали прошедшего вечера. – Теперь я вспомнила: цирк приехал к нашему посёлку, и мне это показалось странным…
– То был обыкновенный цирк? – перебил пленницу Удомо.
– Вы сказали, что вы – колдун… – Девочка грустно улыбнулась. – Получается, цирк у вас непростой.
– Ты умная, – хмыкнул Захариус. И кивнул на подвеску: – Для чего предназначен этот кулон?
– Это украшение, – машинально ответила Полика. – Для чего нужны украшения? Чтобы носить.
– Помни об Истукане, – предупредил чёрный маг.
– А что не так? – удивилась девочка, которая действительно не поняла, что именно могло не понравиться в её ответе.
Истукан снова промолчал, подтверждая, что Полика искренна, и Удомо, выдержав короткую паузу, протянул:
– Нет, пожалуй, всё так… – После чего пожал плечами, словно сам себе удивляясь, вновь переменил поддерживающую голову руку и продолжил: – Я устроил дела таким образом, что сразу после представления ты должна была оказаться дома. Но я совершенно позабыл, что у тебя есть сестра – ученица Непревзойдённых…
– Чья ученица? – изумилась Полика.
Но Удомо не ответил, а просто продолжил свою речь:
– Я не подумал о том, что ты притащишь её на представление, а самое главное – что вы пройдёте в Прелесть по одному Самоцветному Ключу… Нет! Самое главное заключается в том, что её похитили прямо перед Звездой!
– Ириску?! – До сих пор Полика надеялась, что с младшей всё в порядке и ей удалось удрать от этих страшных циркачей, однако фраза чёрного мага девочке совсем не понравилась. – Где моя сестра?
– Хотел бы я знать…
– Она дома?
– Хотел бы я, чтобы она оказалась дома… – Захариус хлопнул по столешнице ладонью. – Она должна была оказаться дома! И ты должна была оказаться дома! Вы обе должны были оказаться дома и жить нормальной, спокойной жизнью! А теперь мои планы нарушены, твоя сестра куда-то подевалась, а тебе приходится сидеть в темнице.
– Выпустите меня, – с готовностью предложила Полика. И объяснила: – Раз вы действительно не хотели никого похищать, то самое разумное – меня отпустить.
– Не могу, – печально вздохнул колдун.
– Почему?
Удомо побарабанил пальцами по столешнице и очень искренне ответил:
– Веришь ты или нет, но я хочу тебя отпустить, девочка. И я тебя обязательно отпущу: как только мы спасём от похитителей твою сестру, вы сразу же отправитесь домой.
– Отправь меня одну. А потом пусть приедет сестра.
– Хочешь сбежать?
Отпираться не имело смысла, врать – тоже, учитывая, что за спиной стоял страшный Истукан, и Полика ответила честно:
– Я хочу рассказать обо всём родителям и обратиться в полицию.
– Рассказать обо мне? – лениво осведомился Удомо.
– Да.
– А где, по-твоему, ты находишься? – продолжил расспросы чёрный маг. И в его голосе проскользнули нотки настоящего интереса.
– Что? – не поняла Полика.
– Где, по-твоему, ты находишься, девочка? – повторил Удомо, после чего перешёл на издевательский тон: – Неужели ты думаешь, что я держу тебя взаперти на «футболке»? В шаге от посёлка? Рядом с твоими родителями и полицией? Неужели ты думаешь, что я такой дурак? – Захариус выпрямился и чуть подался вперёд, глядя на Полику большими тёмными глазами. – Ты не дома, девочка, и не рядом с домом, ты далеко-далеко от своего мира, но ты можешь сбежать домой прямо сейчас. В любой момент! Я помогу тебе разрушить защиту Ключа, и ты покинешь Прелесть. Но в этом случае твоя сестра останется тут навсегда, понимаешь? Если ты воспользуешься Самоцветным Ключом, вы никогда больше не увидитесь, потому что Ириска никогда не вернётся домой!
– Вы врёте!
В голове Полики всё смешалось: другой мир, Самоцветный Ключ, Ириска может не вернуться, полиции рядом нет, родителей рядом нет… Злобный колдун смеётся, уверенный в каждом произнесённом слове, и наслаждается растерянностью пленницы, а значит, всё услышанное – правда.
На глазах девочки выступили предательские слёзы.
– Нет, не вру. – Захариус сделал призывающий жест рукой, и кулон, который он назвал Самоцветным Ключом, сорвался с шеи Полики и перелетел к колдуну. – Камень пока побудет у меня… Как я уже сказал, я очень хочу, чтобы вы оказались дома. Обе. И я это сделаю. – Удомо выдержал паузу и добавил: – Не благодари.
Глава VI в которой Ириска и Хиша заканчивают разговор и ложатся спать
– Получается, Удомо может убить Полику в любой момент? – растерянно спросила Ириска. Они с сестрой, конечно же, ссорились, кричали друг на друга, даже, случалось, целыми днями не разговаривали, но, поняв, что старшей грозит опасность, Ириска не на шутку испугалась. К тому же рядом не было родителей – откуда им взяться ночью, на берегу реки, в другом мире? – не к кому было обратиться за помощью, и неприятное известие в буквальном смысле слова оглушило маленькую фею.
– Почему ты молчишь? – Девочка протянула руку и дёрнула Страуса за крыло. – Захариус может убить Полику?
– Не думаю, – глубокомысленно ответила птица и чуть отодвинулась, поскольку Дикому надоело, что его постоянно за что-нибудь дёргают. – В этом случае Самоцветный Ключ перейдёт к тебе, ты будешь вольна открывать двери между мирами, приходить в Прелесть, когда пожелаешь, и уходить, когда захочешь. А именно этого Захариус боится больше всего на свете.
– Почему?
– Потому что, как я уже понял, а ты – ещё нет, ибо не следила за ходом моих замечательных мыслей…
– Я следила! – не выдержала девочка.
Страус с удивлением посмотрел на фею, после чего наставительно заявил:
– Если следила, то уже должна была сообразить, что Захариус хочет изгнать из Прелести всех Непревзойдённых.
– Почему?
– Наверное, потому, что вы можете ему помешать. – Хиша посмотрел Ириске прямо в глаза. – А учитывая, что за три последних месяца я не встретил ни одну Непревзойдённую, то не «вы», а ты. Ты можешь помешать Удомо.
– Как помешать? – тут же поинтересовалась девочка.
– Не знаю.
– Что хочет сделать Захариус?
– Не знаю.
– Ты ничего не знаешь.
– Знаю.
– Какой же ты глупый, – вздохнула Ириска, – настоящая…
Девочка хотела сказать «курица», но в последний момент решила не обижать нового знакомого таким сравнением.
Тем не менее Дикий возмутился:
– Что значит «глупый»? Тебе не кажется, что ты чересчур разговорилась? – И клацнул клювом. Как ему показалось – сурово.
С другой стороны, а кто бы не возмутился на его месте? Ведь его назвали дураком! Его! Дикого Страуса! Обозвали! Оскорбление показалось Хише необычайно сильным, он намеревался потребовать извинений, и ещё…
Впрочем, не на ту напал.
– Не кажется, – отрезала девочка. И тут же вернулась к главной для себя теме: – А теперь давай подумаем, как нам спасти Полику?
Поразмыслив, Страус тоже не стал затевать скандал. Он был хоть и диким, но добрым и понимал, что Ириска оказалась в невозможных, очень странных обстоятельствах, сильно напугана, устала… и наивно решил, что, выспавшись, девочка станет вести себя иначе.
Поэтому Хиша просто ответил на вопрос:
– Для начала нужно вести себя осторожно и не попадаться.
– Это я умею, – уверенно ответила Ириска, припомнив те из своих многочисленных каверз, что остались безнаказанными.
Ириска была хорошей девочкой, но иногда, конечно же, хулиганила и при этом старалась избежать наказания. Чтобы не расстраивать папу и маму, разумеется, потому что, как все маленькие девочки, Ириска была твёрдо уверена в том, что родителям лучше не знать о её проделках, и тогда всё будет хорошо.
Но, вспомнив о семье, девочка ойкнула и с испугом посмотрела на Хишу:
– А папа и мама?
– Что папа и мама? – не понял Страус, подбрасывая в костер ещё одну веточку.
– Мы ведь уехали на «футболку», бросили велосипеды и исчезли, – медленно, как маленькому, объяснила Ириска. – Сейчас уже глубокая ночь, и папа с мамой, наверное, с ума сходят от страха.
– Не сходят.
– Но ведь прошло много времени!
– Здесь свои законы.
– Здесь – это в Прелести? – тут же спросила девочка.
– Да.
– И какие тут законы?
– Не перебивай меня.
– Это первый?
– Это – главный! Ты хочешь слушать?
– Да.
– Тогда молчи. – Хиша многозначительно посмотрел на маленькую спутницу, убедился, что она пока не собирается болтать, и продолжил: – Самоцветный Ключ имеет замечательную особенность: он вернёт тебя туда, куда ты захочешь, и в тогда, в когда ты захочешь. Если правильно выберешь время и место, то никто не заметит, что вас не было в мире людей слишком долго. Вы просто вернётесь с «футболки» и пойдёте ужинать. Как всегда.
– Как такое может быть?
– Волшебство, – развёл крыльями Хиша. – Оно всё объясняет.
– Я и забыла, что нахожусь в другом мире.
– В Прелести.
– И разучилась колдовать.
– К сожалению, – добавил Дикий.
– Да…
Ириска прекрасно понимала, что нового друга пугает беспамятство, в которое её погрузил злой Захариус, понимала, почему он беспокоится, и изо всех сил старалась вспомнить хоть что-нибудь, но пока не получалось. И от этого девочка расстраивалась ещё больше.
– Что будем делать? – тихо спросила она только для того, чтобы не заплакать.
– Неподалёку есть Щебетание, – опять непонятно сообщил Хиша. – Мы с Уди как раз двигали в него, когда увидели цирк.
– Зачем?
– Надеялись найти помощь. Ну и вообще: хотели поговорить с феями, послушать, что они обо всём этом думают.
В действительности получилось не «опять непонятно», а очень даже непонятно. Слова, которые произносил Дикий, отказывались складываться в осмысленный текст.
– Щебетание – это процесс, – произнесла Ириска, строго глядя на Страуса.
– И что?
– А ты сказал, что это место.
– Когда дойдём – сама поймёшь, – пообещал Дикий и широко зевнул, деликатно прикрыв клюв правым крылом. – Что-то я устал.
– Хорошо, ты устал и хочешь спать, – согласилась Ириска и поправила рваное одеяло, в которое её укутала птица. От реки тянуло холодом, и если бы не костёр, у девочки давно бы уже зуб на зуб не попадал. – Но перед сном ты расскажешь мне о Прелести.
– Это ещё почему? – взвился Страус.
– Или сказку. – Маленькая фея улыбнулась. – Мне нужно рассказывать на ночь сказки, тогда я лучше сплю. Вот папа всегда рассказывает сказки. Но папа остался дома… – Она шмыгнула носом. – Так что сказка с тебя, пернатый.
– Я не умею рассказывать сказки, – растерялась птица.
– Тогда расскажи о Прелести.
– Почему?!
– Потому что тогда я не усну и буду тебя спрашивать, спрашивать и спрашивать…
– Э-э… – Хиша вдруг подумал, что утром ничего не изменится, Ириска останется такой, какая есть, и загрустил. – Что именно рассказать?
– Всё, – не стала скромничать девочка. – Я ничего не помню.
– Всё так всё. – Страус решил согласиться, потому что маленькая фея очевидно засыпала. – Прелесть – это…
– Всё хорошее?
– Всё интересное. Всё то, что ты вспоминаешь с улыбкой. Всё славное.
– Здорово, – прошептала девочка.
И улыбнулась.
– Прелесть – это всё доброе и весёлое, это приключения, возможно, опасные, но обязательно захватывающие. Прелесть – это всё разноцветное, что есть в жизни, это всё, что пахнет восторгом. И чем чаще ты улыбаешься, чем интереснее твоя жизнь, тем чаще ты оказываешься в Прелести.
– А как в неё попасть?
– В любое время.
– А самый первый раз?
Хиша улыбнулся.
– Каждая девочка обязательно получает шанс оказаться в Прелести, поселиться в ней и узнать её тайны. Главное – не отказаться от этого шанса, не пройти мимо.
– А как же Самоцветный Ключ?
– Он появляется после того, как девочка в первый раз самостоятельно ступила в Прелесть.
– И у меня есть Ключ?
– Обязательно, – подтвердил Дикий. – Но ты его где-то оставила и вошла в Прелесть вместе с сестрой.
– Получается, в Прелесть может прийти любая девочка?
– Обязательно.
– Разве это правильно?
Ириска сквозь сон подумала, что некоторых девочек в волшебный мир лучше не пускать, однако Страус был неумолим:
– Правильно, потому что Прелесть – это место, где каждая девочка – каждая, каждая! – становится феей. Разве это не здорово?
– Здорово, – кивнула Ириска.
И вдруг поняла, что ни у кого нельзя отнимать возможность стать волшебницей. И если есть на свете место, где каждая девочка превращается в фею, то в него должны пускать всех-всех-всех!
– Поэтому в Прелести много Дворов, – продолжил Дикий. – Одни феи умеют управлять птицами, но не всеми, а только певчими, добрыми. Другие предпочитают хищных. Третьи – мудрых сов… Есть феи, которым подвластны лисы, а есть те, которые подчинили своей силе воду. Или цветы… Фей очень много.
– В Прелести есть кто-нибудь, кроме них?
– Конечно. Я, например.
– Ты добрый.
– Злые тоже есть, – машинально ответил Хиша.
– Откуда? – уже засыпая, спросила Ириска.
– Прелесть слишком хороша, – тихо ответил Дикий. Он услышал сопение, понял, что девочка уснула, и следующую фразу произнёс не для неё, а для себя: – А зло не терпит ничего хорошего.
Глава VII в которой Ушастая Бетти получает волшебный «указатель» для поиска Непревзойдённой, Полика знакомится с Кавальери, а Захариус Удомо отправляется в Плесень
– Итак, последняя из Непревзойдённых потеряла память и больше не угрожает моим планам… Но правда ли это? – Сидящий за рабочим столом Удомо отвлёкся от своего занятия – он собирал какое-то механическое устройство – и посмотрел на Истукана. Внимательно посмотрел, как будто действительно ждал ответа от облачённого в чёрные доспехи воина. А тот привычно промолчал, стоя в положении «смирно», слева от входной двери.
Иногда Захариусу не хватало собеседников, поскольку колдун искренне считал свои мысли и планы слишком умными для того, чтобы их мог понять кто-то из помощников. Ну в самом деле, не требовать же совета от Нелепого Марчелло, правда? Или от главного Кияшко, который научился считать лишь на четвёртом году обучения в школе? Оставаясь при этом в первом классе… Или от Трынделя, который в школу вообще не ходил…
Чёрный воин тоже не понимал хозяина, но Удомо давным-давно привык видеть в Истукане надёжного, умеющего хранить тайны собеседника и во время размышлений частенько обращался к нему: задавал вопросы и придумывал за молчуна ответы.
– Ты прав, Истукан: пленница не страшна. Полика взаперти, ничего не помнит, ничего не знает и лишена Самоцветного Ключа. Но что делать с её сестрой? Ведь даже одна-единственная Непревзойдённая способна нарушить мои планы… Что ты сказал?
Истукан продолжил молчать со всей возможной почтительностью. На самом деле он вообще не умел говорить, но колдуна это обстоятельство не смущало.
– Ты тоже полагаешь, что ученица Непревзойдённых опасна?
Тишина.
– Но она совсем маленькая и ничему толком не научилась.
Никакой реакции.
– Сегодня ты необычайно красноречив, – рассмеялся Захариус, откидываясь на спинку кресла и выключая настольную лампу, которая освещала царящий на столе кавардак: листочки с обрывками записей; блестящие инструменты – щипчики, кусачки и отвёртки, которые больше подошли бы часовщику, нежели волшебнику; кусочки каких-то камней, металла и проволоки, шестерёнки, винтики, гайки и прочие детальки. – Плохо не то, что на свободе осталась одна маленькая ученица, с ней, в конце концов, можно справиться. Плохо то, что Хиша видел представление. Страус, конечно, не гений, но мозги у него работают, а значит, он наверняка разгадал мою тайну и понял, что я лишаю Непревзойдённых памяти о Прелести. Хиша расскажет мафтанам, мафтаны расскажут красно-синим, те – феям, и все объединятся против меня. – Удомо вздохнул с искренней печалью. – А ведь я так хотел, чтобы всё прошло тихо и мирно, без ненужной агрессии и сопротивления.