Вернувшись в дом, она достала коробку из-под обуви и взяла веник. Затем, еле сдерживая тошноту, запихнула мертвое тельце в коробку и кое-как пристроила сверху крышку, после чего, держа свою ношу на расстоянии вытянутой руки, постаралась как можно скорее донести ее до мусорного бака. Не в силах сдержать дрожь, она бросилась назад в дом. Подбежав к раковине, Фиби стала оттирать руки с таким усердием, как если бы была хирургом, готовящимся к очередной операции. Мысленно она все время ругала себя идиоткой — ведь она даже не прикоснулась к отвратительной находке.
Она уже почти успокоилась и снова взяла букет, когда прозвенел звонок в дверь. Одобрительная ухмылка на лице Дункана окончательно вернула ей душевное равновесие.
— Привет, красотка.
— И тебе привет.
— Это мне? — он бросил взгляд на букет.
— Конечно, нет. Цветы для нашей хозяйки. Или хозяина. Ты так и не сказал мне, к кому мы идем.
— К хозяйке. Как твое плечо?
— Уже лучше, спасибо, — она бросила на него многозначительный взгляд. — Я уже практически готова вновь заняться армрестлингом.
— Знавал я одного парня, когда еще работал барменом. Он был русским, и руки у него были не толще зубочистки. Так вот, никто не мог его победить. Не думаю, что ему хоть раз довелось заплатить за пиво. — Он распахнул перед ней дверцу машины. — Знаешь, мне очень нравятся твои духи. Чудесный запах.
— И я так думаю, — рассмеявшись, Фиби скользнула внутрь. Дункан сел за руль, и она тут же придвинулась к нему.
— А теперь расскажи мне о той женщине, к которой мы едем.
— Не знаю никого лучше ее. Тебе она тоже должна понравиться. На самом деле это мать моего лучшего друга, который одновременно является и моим адвокатом.
— Ты находишься в дружеских отношениях с собственным адвокатом? Вот это да!
— Я познакомился с ним, когда еще водил такси. Я как раз возвращался на свою стоянку в Хилтоне, мысленно проклиная дождливую погоду. Тут-то он и заметил меня, а я заметил его. Фин махнул мне рукой — ему срочно надо было в суд. Позже я узнал, что он был одним из этих начинающих юристов, которые находятся на побегушках у настоящих адвокатов. Ну, как бы то ни было, я отвез его в суд, и он достал свой бумажник. Который, заметь, оказался пустым.
— Вот так так.
— Парень был просто в шоке. Пассажиры пытались иногда развести меня на жалость, чтобы не платить, и я всегда просекал их штучки. Но этот и в самом деле пришел в полное замешательство. Он записал номер такси и клялся здоровьем матери, что принесет мне эти деньги вместе с чаевыми. Ну и все в таком же духе.
— Забавная история, — заметила Фиби.
— Я даже не сомневался, что вижу его в последний раз. Ну кто в здравом уме отправится к нам на стоянку, чтобы заплатить каких-нибудь восемь долларов?
— И все же?
— И все же. Я уже заканчивал работу, когда появился этот парень и вручил мне двадцать долларов. Я и так был немало удивлен тем, что он вообще приехал, а тут еще двадцатка вместо восьми. Я ему, конечно, заявил, что и десяти будет достаточно, но он наотрез отказался взять хоть что-нибудь назад. Прекрасно, сказал я, тогда пойдем и выпьем на лишнюю десятку по кружке пива.
— И с тех пор вы стали лучшими друзьями.
— В общем, да.
— Что ж, весьма поучительная история. По крайней мере, она многое говорит о вас обоих. — Оглядевшись вокруг, она заметила, что Дункан успел выехать из старого района и катил теперь по тихим, приятным улочкам Мидтауна. — Вот здесь и прошло мое детство… точнее, первая его часть. У нас был маленький славный домик по другую сторону Колумбус-драйв.
— Приятные воспоминания или не очень?
— Да в общем-то, и те и другие. Но мне всегда нравился этот район — дома самых разных стилей, детишки повсюду.
— Да, мне тоже, — заметил Дункан, поворачивая к симпатичному домику, газон перед которым был выстрижен самым аккуратным образом. Здесь же пестрело несколько живописных клумб.
Дункан помог Фиби выбраться из машины. На нее тут же нахлынуло множество звуков и ощущений. Пронзительные крики детворы, яростное гудение газонокосилки, нежные ароматы пионов и запах жареного мяса, долетавшие откуда-то с заднего двора.
В таком же домике росла когда-то и она сама. Но потом все изменилось, все стало совершенно другим.
С громким стуком распахнулась дверь, и на пороге появилась женщина, находившаяся, должно быть, уже на последнем месяце беременности. Кожа ее была цвета молочного шоколада, а на голове красовалось бесчисленное количество косичек.
Из-за ее спины выскочил маленький мальчик с поцарапанными коленками.
— Дунк! Дунк! Дунк! — закричал он, с топотом устремляясь по дорожке. — Лови! — и он прыгнул прямо в руки Дункану.
Сразу было видно, что эти двое играют в старую игру. Дункан подбросил мальчика в воздух, а затем перевернул вниз головой.
— Это странное создание, которое ты видишь у меня в руках, — Эллис.
— Привет, Эллис.
— Привет! Дункан, давай еще раз.
— Эллис Тайлер, оставь Дункана в покое!
Даже повиснув вниз головой, мальчишка умудрился театрально закатить глаза.
— Ладно, ма.
Как только Дункан поставил паренька на ноги, лицо того озарилось ослепительной улыбкой.
— У нас сегодня вишневый пирог! Давай живей, Дунк. Заходи! И вы тоже заходите, мэм, — с этими словами он повернулся и умчался в дом.
— Мой сын любит принимать гостей. Вы, должно быть, Фиби. А меня зовут Селия. Надеюсь, вы уже успели проголодаться, — она подставила Дункану щеку для поцелуя. — Сейчас это будет кстати.
— А что, вишневый пирог большой? — поинтересовался Дункан.
— Заходи, сам увидишь. Дункан пришел! — крикнула она, провожая их внутрь дома.
Их тут была целая армия — людей разных возрастов и размеров. Дети постарше и совсем малыши, долговязые подростки, очень-очень старый мужчина, которого все называли дядей Уолтером, а еще — множество мужчин и женщин. И все они шумели и громко переговаривались друг с другом.
Большинство находились сейчас на заднем дворе — одни удобно расположились на стульях, другие сидели на траве, дети шустро сновали между ними. Двое мужчин стояли около гриля, с удовольствием вдыхая исходящие оттуда аппетитные запахи.
По подсчетам Фиби, здесь собралось не меньше пяти поколений. Но центром этой многоголосой толпы, ее безусловным полюсом власти была пожилая женщина, надзиравшая сейчас за тем, как младшие члены семейства сдвигали два стола, чтобы усадить за них всех желающих.
Она была вся такая приятно-округлая. И Фиби сразу подумалось, что любой ребенок в этой семье был бы рад забраться к этой женщине на колени, чтобы почувствовать себя в уюте и тепле. Ее приятное лицо с глубоко посаженными глазами было окружено целой копной завитков, ставших от возраста серебряно-белыми.
Уперев руки в бока, дама наблюдала за происходящим. И когда большой пес стремительно промчался мимо нее за полосатым и еще более шустрым котом, она расхохоталась так звонко, что все ее тело заколыхалось от смеха.
Повернувшись к пожилому мужчине, она стала быстро жестикулировать. Фиби потребовалась пара мгновений, чтобы понять, что женщина пытается что-то ему сказать. Хихикнув, мужчина тоже просигналил ей что-то в ответ.
В этот момент Дункан обнял Фиби за плечи, и она с улыбкой взглянула ему в лицо. Дункан не отрываясь смотрел на пожилую женщину, и в глазах его светилась абсолютная и безграничная любовь.
И Фиби вдруг с ужасом поняла, что это был особый момент — не просто пикник во дворе у друзей.
Она поборола в себе искушение улизнуть отсюда, как тот кот, когда Дункан слегка подтолкнул ее вперед.
— Ма Би.
Би обняла его, крепко прижав к себе обеими руками. Потом с материнской нежностью взглянула ему в лицо:
— По-прежнему тощий и по-прежнему белый.
— А вы — по-прежнему любовь всей моей жизни.
Она от души расхохоталась, глядя на него все с той же нежностью. Затем ее взгляд изучающе скользнул по лицу Фиби.
— Ма Би, это Фиби Макнамара. Фиби, Беатрис Гектор.
— Очень рада нашему знакомству, миссис Гектор. Спасибо за то, что вы пригласили меня на пикник.
— Что ж, воспитали ее неплохо, — подмигнула Би Дункану. — Рада приветствовать вас в моем доме, — обратилась она к Фиби. — Принесли мне ромашки? Спасибо, я их очень люблю. У них такие счастливые мордашки. Тайша! Отнеси эти ромашки ко мне в комнату и поставь в ту стеклянную голубую вазу, которую Арнетта подарила мне на прошлый День матери. Они будут замечательно смотреться в голубой вазе.
Совсем молоденькая девушка тут же подбежала к ней за цветами. На Фиби она взглянула вежливо, хоть и с любопытством, тогда как Дункан удостоился нежно-задумчивого взгляда. Би в это время знакомила Фиби с другими представителями семейства.
— Дядюшка Уолтер оглох после контузии, полученной на корейской войне. — Би передала ему знаками имя Фиби. И тут же захихикала, когда он просигналил ей что-то в ответ. — Говорит, что вы симпатичнее той девушки, которую этот тощий белый парень приводил сюда в последний раз.
Фиби с улыбкой поблагодарила его — тоже знаками.
— Я знаю кое-что из азбуки для глухих, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Би. — Совсем немного: привет, спасибо, до свидания.
— Вообще-то он может читать по губам. Надо только говорить помедленнее и повернувшись к нему. Правда, по большей части он сидит в своем кресле и дремлет. А это одна из моих невесток, жена моего второго сына, Финеаса. Лу…
— Я вас знаю, — одновременно произнесли Фиби и Лу.
— Лейтенант Макнамара.
— Луиза Гектор, адвокат. Мир тесен.
— Похоже на то. И раньше мы находились по разные его стороны. Добро пожаловать в наш дом.
— Раз уж вы знакомы, налей Фиби что-нибудь выпить и представь ее остальным. А мы пока будем накрывать на столы, — и Би кивнула в сторону двух длинных столов.
«Чудесно, — подумала Фиби. — Совместная работа — лучший способ познакомиться».
— Могу я вам в чем-нибудь помочь?
— Разносить блюда — это не для гостей. У нас тут и так полно народа. Дункан, нужно принести еще несколько стульев.
— Да, мэм. А вы, дамы, не хотите ли выпить?
— Не переживай, мы сами что-нибудь нальем. — И Лу повела Фиби прочь. — Что ты будешь пить?
Алкоголь? Ну да, еще один способ побыстрее влиться в общество.
— А что у вас есть?
Через пять минут Фиби оказалась с бокалом вина в руке и таким количеством имен в голове, что ей даже пришлось расставить их в алфавитном порядке — чтобы тут же не забыть.
— Если честно, мне и в голову не пришло, что Фиби, о которой говорил Дункан, и лейтенант из отдела по кризисным ситуациям — это одно и то же лицо, — заметила Лу, когда они шли по краю лужайки, обрамленной яркими цветами и аккуратно подстриженными кустами. — Я слышала, на вас напали пару недель назад.
— Сейчас я уже чувствую себя намного лучше.
— Да и выглядите вы замечательно. Чудесное платье. Хочу познакомить вас с мастерами гриля. Фиби Макнамара, мой деверь Захари и мой муж Финеас. Фиби коп, так что будьте поосторожней.
— Только я сейчас не на службе. — Фиби чуть подвинулась, чтобы дымок от гриля не шел прямо на нее.
— Можете помочь нам со штрафом за превышение скорости? — поинтересовался Захари, за что и получил толчок от Фина.
— Не обращайте на него внимания.
— Я не шучу. У Тайши уже два предупреждения с начала года, — Захари сверкнул в сторону Фиби ослепительной улыбкой. — Мы еще поговорим об этом, когда вы отведаете моего цыпленка. Думаю, он заставит вас смягчиться.
— Ваш цыпленок?
— Парень, тебе не удастся сварить яйцо, из которого вылупился этот цыпленок. Правда, Лу?
— Пользуюсь своим правом не отвечать на вопросы.
— Парочка городских юристов, — и Захари многозначительно подмигнул Фиби.
— Юрист с пустым бумажником, — заметила та.
— Тебе это будут припоминать до самой смерти, — cо смешком произнесла Лу, многозначительно поглядывая на мужа. — Голодранец.
— По-моему, эта история свидетельствует о его глубокой порядочности, — возразила Фиби, за что и была вознаграждена улыбкой со стороны Фина.
— Она мне нравится. Оставь ее здесь. А вот ты, — он ткнул пальцем в сторону жены, — можешь уходить.
— Мама! — подлетела к ним маленькая девочка. Волосы у нее были завязаны в два хвостика, которые теперь прыгали в такт ее шагам. — Кот не хочет спускаться с дерева! Сделай так, чтобы он слез.
— Он сам спустится, когда захочет. Ливви, поздоровайся с миссис Макнамарой.
— Здравствуйте. Как поживаете?
— Замечательно, а ты как?
— Кот не хочет слезать с дерева.
— Им нравится сидеть наверху, — объяснила Фиби.
— Почему?
— Так они могут смотреть на нас сверху вниз.
— А Вилли сказал, что он может упасть и сломать себе шею.
— Ливви, ты же понимаешь, он сказал это, только чтобы подразнить тебя. — Лу потуже затянула хвостики на голове дочери. — Подожди, пока на столе не появится цыпленок. Уверяю тебя, кот тут же спустится с дерева. А теперь иди и помой руки, сейчас будем садиться за стол.
— Вы уверены, что ему там нравится? — переспросила девочка у Фиби.
— Абсолютно уверена, — ответила та. Наблюдая за тем, как Ливви убегает прочь, она поинтересовалась у Лу:
— Сколько ей лет?
— В июне будет семь.
— Моей дочери уже исполнилось семь.
— Мальчики! — раскатисто прозвучал голос Ма Би. — Дождемся мы когда-нибудь этого цыпленка?
— Все готово, Ма! — крикнули в ответ мужчины и стали раскладывать цыпленка по тарелкам.
Еще там были картофельный салат и салат из шинкованной капусты, кукурузный хлеб, бобы и красная фасоль. Фиби потеряла счет тарелкам и чашкам, которые гостеприимно предлагали ей хозяева. Время от времени за столом вспыхивали споры — по большей части добродушные, и повсюду звучали шутки и разного рода истории. Многие из них были непонятны Фиби, поскольку касались прошлого этой семьи. Дети хныкали или жаловались друг на друга. Малышей передавали с рук на руки, как чашки и тарелки.
Совсем не похоже на ее семью, думала Фиби. У них в доме никогда не было такого количества людей, а тон всегда и во всем задавали женщины. «Бедный Картер, — мелькнула у него мысль. — Уж он-то всегда оставался в меньшинстве».
Они много раз устраивали пикник у себя на дворе. Но ни разу там не было пожилого мужчины, вокруг которого хлопотали бы все присутствующие — и который в конце концов уснул бы в своем кресле. Не было там и парочки мальчишек с озорными глазами, которые шныряли бы повсюду с початками кукурузы в руках.
Фиби немного поболтала с Селией о двух ее детях, а также о том, который должен был вот-вот появиться на свет. Еще они обменялись улыбками с Ливви, когда кот наконец-таки слез с дерева и решительно направился к столу, чтобы выклянчить свою долю цыпленка.
В какой-то момент Дункан и Фин начали горячо обсуждать баскетбол, стуча при этом вилками по столу и отчаянно ругаясь. Невзирая на столь горячую дискуссию, остальные не обращали на них никакого внимания.
Они не просто друзья, поняла вдруг Фиби, когда взаимные оскорбления достигли точки абсурда. Братья. Каким бы ни было их окружение, привычки, цвет кожи, эти двое были братьями. Только родичи могли позволить себе такое — родичи по крови или по духу.
Да, это был ответственный момент. И не просто ответственный, но прямо-таки монументальный. Иными словами, ее пригласили на пикник в семью Дункана.
— Вы, случаем, не родственница мисс Элизабет Макнамаре, которая жила на Джонс-стрит?
Вопрос Ма Би вывел ее из состояния задумчивости.
— Да, она была двоюродной сестрой моего отца. Вы были знакомы?
— Я имела представление о том, кто она.
Судя по тону, Би явно не испытывала симпатий к Бесс Макнамаре. Фиби слегка напряглась: в Саванне было немало людей, склонных рисовать всех членов семьи одним и тем же цветом.
— Я убирала дом у миссис Тайдбар на Джонс-стрит, — продолжила Би, — пока та не умерла — теперь уже, пожалуй, лет десять назад.
— Я ее не знала — разве только по имени.
— Что ж тут удивительного. Они с мисс Макнамарой не разговаривали, — каждое слово этой фразы звучало словно с заглавной буквы.
— Да, я припоминаю. Какая-то вражда по поводу садового клуба.
Это была древняя ссора, произошедшая еще до их переезда на Джонс-стрит. С годами она лишь обострилась, так что никому из тех, кто жил под крышей тетушки Бесс, не дозволялось разговаривать с Тайдбарами.
— А как там миссис Тиффани? Для уборки у нее были свои люди, но и мне иногда находилось дело — когда не хватало своих рук. Она еще жива?
— О да, — Фиби снова расслабилась. Чудачества миссис Тиффани были куда более безопасной темой для беседы. — Жива и все так же колоритна.
— В то время она была замужем уже четвертый раз.
— На настоящий момент она успела развестись с пятым и явно находится в поисках шестого.
— При этом она всегда оставляет свою фамилию. Тиффани — и неважно, скольких мужиков ей уже удалось заарканить.
— На самом деле это фамилия ее второго мужа, объяснила Фиби. — Просто Тиффани нравится ее звучание, и она не хочет отказываться от нее.
Губы Би изогнулись в улыбке.
— Насколько я помню, ваша тетушка не слишком-то жаловала миссис Тиффани.
— Тетушка Бесс вообще мало кого жаловала. Она была… трудным человеком.
— Все мы такие, какие есть. Я видела иногда и вашу маму. Мы с ней даже здоровались при встрече. Вы на нее здорово похожи.
— Только отчасти. Вот моя дочь — вылитый портрет бабушки.