— Мне так плохо. Мне… Нет! Нет! Пожалуйста! — Рой судорожно напрягся. — Ради бога… Ладно… Хорошо. Я… Я устал от твоего нытья, никчемный ублюдок. Еще немного, и я взорву тебя ко всем чертям, так ты мне надоел.
— Если ты это сделаешь, я так и не узнаю, для чего ты вызвал меня сюда. Почему ты так зол на меня? Не хочешь ли назвать мне какое-нибудь имя, чтобы я могла к тебе обращаться?
— Он… — голос Роя дрожал от ужаса. — Конечно, Фиби. Можешь называть меня Купером.
Почувствовав, что все в ней напряглось, она начертила это имя в блокноте, приписав снизу: «Ровно в полдень».
— Прекрасно, Купер. Поскольку я не могу говорить с тобой напрямую, мне трудно понять, что ты сейчас чувствуешь. Можешь сказать мне это?
— Чувствую себя великолепно. Все здесь зависит от меня.
— Для тебя это так важно?
— Совершенно верно.
— Возможно, ты чувствовал бы себя еще более уверенно, если бы мог встретиться со мной лицом к лицу?
— Еще не время.
Фиби смотрела на Роя, вслушивалась в его дрожащий голос и отчаянно пыталась проникнуть в разум человека, который оставался для нее невидимкой.
— Купер, скажи мне, откуда мы знаем друг друга? Что нас с тобой связывает?
— Ты должна мне кое-что сказать.
— Хорошо. Что ты хочешь от меня услышать?
— Тебе так уж важно, что будет с этим… никчемным сукиным сыном?
Что тут скажешь? Как бы она ни ответила, это может разозлить его еще больше.
— Ты имеешь в виду Роя?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду гребаного Роя.
— Это мой бывший муж. Я не хочу, чтобы он или кто-то другой пострадал из-за меня. Послушай, Купер, ты ведь пока никого не убил. Мы могли бы разрешить эту ситуацию…
— Скажи это Чарльзу Джонсону. Ты же видела — о боже, боже — ну, ладно — ты же видела, с каким удивлением он встретил эти выстрелы?
— Ты хочешь сказать мне, что это ты виноват в смерти Чарльза Джонсона?
— А ты хочешь сказать, что совсем разучилась понимать английский? Это я отправил его на тот свет. Не первый раз, когда по твоей вине человек отправляется на тот свет, правда? И не последний, это я тебе обещаю. Пожалуйста, — заверещал Рой. — Прошу тебя, прошу…
— Ты знал Чарльза Джонсона?
— Еще один никчемный бандит. Но ты уговорила его выйти, правда? Уговорила отпустить заложников. Никто из них и гроша не стоил, но ты их спасла, не так ли?
— Кого мне не удалось спасти, Купер? Эти розы для нее? Кто был тебе так дорог?
— Подумай об этом, Фиби, как следует подумай. И моли о прощении. Может, тебе и удастся спастись.
— Я прошу у тебя прощения, Купер. Если мне не хватило смелости или сообразительности спасти кого-то, я прошу у тебя прощения. Скажи, что ты хочешь от меня услышать, и я скажу это.
— Ладно, пора начинать. Скажи… что? Нет-нет, нет! — Рой попытался встать, но это ему не удалось. — Пожалуйста. Ладно, ладно. Скажи, пора. Прощай, Фиби.
— Купер, если ты…
Ударной волной ее подбросило в воздух и отшвырнуло назад. Она приземлилась на пригорок, оказавшийся чьей-то могилой.
Она знала, что там кружит в воздухе и падает на землю. Обломки ангела, куски дерна. И то, что осталось от Роя.
Перед глазами ее промелькнуло множество образов. Первая их встреча на вечеринке, где Рой буквально ослепил ее своей улыбкой. Их совместная ночь в номере отеля, который он снял для них на выходные. Розы и шампанское. Первый поцелуй после объявления их мужем и женой. Свадебный вальс. Праздничные огни.
После этого наступила темнота.
Крики. Кто-то звал ее по имени.
Она приподнялась на локтях и увидела краем глаза какое-то движение. Дункан. Бросившись к ней, он прижал ее к земле. Вокруг раздавались чьи-то крики, слышался топот ног.
Она не сопротивлялась. Теперь это уже было ни к чему.
— Что же я наделала, — прошептала Фиби. — Что я наделала!
22
Она заявила, чтобы он шел домой. Дункана это просто взбесило. За кого, интересно, она его принимает?
Он мерил шагами коридор возле ее кабинета. Сидеть он не мог. Вот если бы он не мог и думать… Но разум его вновь и вновь возвращался к тому моменту к тому кошмарному моменту, когда живой и здоровый мужчина в одно мгновение превратился в ничто.
Крошево из мяса и костей, а поверх этого — нечто, похожее на кровавый туман.
Движений он не запомнил. В памяти остались лишь звуки, резкие и пронзительные. Еще он ощутил мощный толчок взрывной волны, и тут же перед глазами замелькали обломки камня, ошметки травы и бог знает чего еще.
В густом сплетении мха застрял кусок того, что некогда было Роем. Еще Дункану показалось, что он видел голову каменного ангела, улетевшую далеко от своего постамента. Лицо ангела было в крови, а улыбка оставалась все такой же искренней и мирной. Хотя вполне возможно, что ему это просто привиделось.
Он не помнил, как очутился возле Фиби. Вся последовательность движений выпала из памяти. Просто в какой-то момент он прижал ее к земле и держал так, пока вокруг бушевал настоящий ураган. Ему запомнилось, как она все время повторяла: «Что же я наделала!» Так продолжалось до тех пор, пока Дейв не вернул их к действительности.
Вы не ранены? Все в порядке? Кажется, это было первое, о чем он их спросил. Лицо его в тот момент было таким же белым, как у каменного ангела.
А потом она заявила, чтобы Дункан уходил. Стояла там среди этого ночного кошмара и повторяла, чтобы он шел домой.
Сейчас она была у себя, так ему сказали. С капитаном и другими полицейскими. И Дункану пришлось ждать. А что ему еще оставалось делать?
Хотелось выпить. И не просто выпить — напиться. Хотелось прикоснуться к ней хотя бы раз — просто чтобы убедиться, что оба они вышли из этой передряги целыми и невредимыми.
Но все, что ему оставалось, — это ждать.
— Дунк.
Желудок его непроизвольно сжался, когда он увидел, что от лифта к нему направляется Фин. По каким-то непонятным причинам колени его ослабли, и он без сил опустился на скамью.
— Господи боже ты мой.
— Ты в порядке? — усаживаясь рядом, Фин крепко сжал его руку. — На тебе кровь. Ты ранен?
Дункан устало перевел взгляд на рубашку.
— Это не мое.
Небольшой сувенир с кладбища. На память от Роя, подумал Дункан.
— И тут мне чертовски повезло. Ну и ад же там был…
— Что произошло, Дунк? Черт возьми, что произошло?
— Он взлетел на воздух. В один момент… Знаешь, в кино все врут. Это совсем другое, совсем, — он взъерошил волосы пятерней. — Как Лу? Дети?
— Все в порядке. Дети спят. Вокруг дома понаставили копов. Это был отец Карли?
— Именно так. Рой. Ее отец. Парня приковали к могиле и обвязали взрывчаткой. Бедняга. Бедный сукин сын. Кажется, его подстерегли в собственном гараже, избили, может даже, накачали наркотиками. Фиби разговаривала через Роя с тем парнем, который это сделал. У него… а-а, — Дункан беспомощно махнул рукой.
— Ладно, я понял. — Внимательно посмотрев на друга, Фин достал из кармана небольшую фляжку. — Сделай-ка, братец, глоток.
— Я бы расцеловал тебя за это, да что-то мне сейчас не до сантиментов. — Взяв у Фина фляжку, он отхлебнул неразбавленного виски. — Он — то есть Рой — все время плакал, молил о пощаде. А тот парень… Купер, — припомнил Дункан. — Он сказал Фиби, чтобы та звала его Купером. Он даже не сообщил, чего он хочет, зачем все это затеял. В конце концов он предложил Рою попрощаться, а затем нажал кнопку. Взорвал бомбу. Парня разнесло на кусочки. Черт побери, Фин, его просто разнесло на кусочки.
— Дункан, ты включил сигнализацию, когда уходил из дома?
— Что? Нет. — Он попытался вспомнить. — Нет, не включал. Мы ушли оттуда слишком быстро.
— Ладно, тогда вот что мы сделаем. Я позвоню сейчас кое-кому из знакомых, они зайдут в дом и все там проверят.
Дункан устало откинулся к стене.
— Раз уж он добрался до бывшего мужа Фиби, он может добраться и до меня.
— Не стоит пренебрегать такой возможностью, правда?
— Пожалуй, ты прав.
Фиби сидела выпрямившись, не глядя по сторонам. Ее близкие находились в безопасности, и у каждого дома была выставлена охрана. Об этом уже можно было не беспокоиться. Рой погиб. Могла ли она что-то изменить здесь? Нет. Пора было избавиться от чувства вины, которое прочно засело в ее сознании.
— Мы проверяем округ Хилтон-Хед. Специальная группа работает в доме и гараже. Одновременно ищем машину погибшего.
— Эта могила должна была стать символом чего-то или кого-то.
— Мы постараемся узнать об этом подробнее.
— Я должна знать, что мои близкие под защитой — и не только на сегодняшнюю ночь.
— Фиби, — тихо сказал Дейв. — Так оно и будет.
— Ладно. Хорошо. Рой был помолвлен. Я знаю лишь ее имя — Миззи. Даже не представляю, вместе ли они жили…
— Ладно. Хорошо. Рой был помолвлен. Я знаю лишь ее имя — Миззи. Даже не представляю, вместе ли они жили…
— Мы все узнаем.
Ну конечно. Очень скоро они получат и эту информацию.
— То, что произошло, было вызвано личной неприязнью. Кого же я обидела или унизила так сильно?
— Придется поговорить с Арни Миксом.
— Да, — она сделала глубокий вдох. — Конечно, с ним нужно поговорить и выяснить, где он был в это время. Но это сделал не он. Микс — плохой коп и вообще большая свинья, но он не убийца. Если то, что сказал этот Купер, правда, то на его совести уже два трупа. Причем убивал он совершенно хладнокровно. Микс привык действовать в порыве гнева, и он не в состоянии просчитать последствия своих поступков.
— Это может быть человек, действующий по его поручению.
— Может, и так. Но мне все-таки кажется, что это более личное. Ты сделала больно мне, я сделаю больно тебе. Причем тебе будет куда хуже. Что-то такое, что я сделала или чего не сделала. Кто-то, кого я не спасла.
Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором сразу же представал Рой.
— Ошибка, профессиональная ошибка, обернувшаяся для него личной трагедией. Кого же я потеряла, Дейв? И когда? Мне нужно просмотреть все свои прошлые дела, с самого начала. Выявить всех, кто был ранен или убит, когда именно я вела переговоры об освобождении. Неважно, был ли это заложник, полицейский или просто посторонний человек. Мне кажется, — добавила она, — что это должна быть женщина.
— Почему?
— Потому что он — Гэри Купер. Потому что Рой был прикован к женской могиле. Разумеется, никого нельзя сбрасывать со счета, но в конце концов, я думаю, это будет именно женщина. Этот парень знает, как обращаться с оружием и взрывчаткой. Не исключено, что он бывший военный или полицейский. Или же освоил это самостоятельно. Во всяком случае, все было тщательно спланировано. Он действовал расчетливо, а не спонтанно.
Фиби непроизвольно сжала руку в кулак.
— Понимаешь, я не могла его слышать. Как я могла переубедить его, если не слышала ни голоса, ни интонаций?
— Фиби, в том, что случилось, нет твоей вины.
— Тогда почему это произошло? Я спросила что-то не то или выбрала неверную тактику? Подумай, сколько времени и сил ему потребовалось на то, чтобы схватить Роя, приковать его, потом вызвать меня туда. И после этого закончить все так внезапно? Я должна прослушать кассету. Хочу понять, что же я сделала не так…
— Вполне возможно, что дело не в этом.
— Полагаешь? Он уже убил двух людей — и все потому, что они связаны со мной. Я должна знать, что им движет. Нам нужно найти ответ, Дейв, и как можно скорее, ведь нет никаких гарантий, что он остановится на этих двух. Он уже крутился возле моего дома, — она снова закрыла глаза. — Не исключено, что он подыскивает себе новую жертву.
— Он не сможет подобраться к ним.
— Не сможет, если мы найдем его и арестуем. А я… мне нужно связаться с невестой Роя. И еще рассказать обо всем Карли. Мне нужно решить, как сообщить ей о случившемся.
— Все, что тебе нужно прямо сейчас, — пойти домой и как следует выспаться. Устрой себе небольшую передышку, Фиби. Неплохо бы тебе поговорить обо всем этом с психологом.
— Хочешь избавиться от чувства вины за совершенный промах, учись, работай и тренируйся, — она попыталась улыбнуться. — Мне не раз приходилось слышать это от одного мудрого человека.
— Я действительно так говорил, но сейчас тебе все-таки нужно поспать. Поговорим обо всем позднее.
Выйдя из кабинета, она направилась прямиком в туалет. Сил сдерживать тошноту уже не было. И здесь ее буквально вывернуло наизнанку.
Когда внутри уже ничего не осталось, она в изне-можении опустилась прямо на пол, прижавшись спиной к стене. Все тело у нее было покрыто липкой испариной. Она не плакала: ситуация была настолько чудовищной, что никакие слезы не помогли бы ей прийти в себя. Так она сидела на холодном полу, пока не убедилась, что больше ее уже не стошнит.
Поднявшись, Фиби направилась к раковине, чтобы умыться и прополоскать рот. Разглядывая себя в зеркало, она вспоминала Роя, который неотрывно смотрел на нее. Взгляд его был полон ужаса и мольбы. Он так ждал, что она ему поможет. Мужчина, которого она когда-то любила. Отец ее дочери.
Его больше нет в живых. И все потому, что она когда-то любила его и родила ему ребенка. Погиб не из-за своих грехов, а всего лишь потому, что однажды они встретились с ним на вечеринке и Фиби позволила себе влюбиться в него.
Вот почему ей так важно понять, что же произошло. И она это сделает.
Вытерев лицо и откинув назад влажные волосы, она направилась к себе в кабинет. Пора идти домой — тут Дейв абсолютно прав. Но для начала она прихватит с собой кое-какие документы. Вряд ли ей удастся сегодня заснуть, так что лучше она поработает и, может быть, сумеет ответить хотя бы на некоторые вопросы.
Дункана она заметила только после того, как тот встал и шагнул ей навстречу.
— Тебе следовало уехать домой.
— Даже не пытайся морочить мне голову подобным вздором.
— Что?
— К черту, Фиби, — он взял ее за руки, затем резко прижал к себе. — Ладно, поругаться мы еще успеем.
— Мне так жаль, Дункан. Жаль, что тебе пришлось пройти через это.
— Мне тоже. — Чуть ослабив объятия, он изучающе взглянул ей в лицо. Фиби смотрела на него измученными, покрасневшими глазами. — Я отвезу тебя домой.
«Машина, — вспомнила вдруг Фиби. — У меня же нет своей машины».
— Для начала мне нужно взять кое-что в моем кабинете.
— Я подожду.
— Дункан… — Она не договорила, увидев идущего к ним Фина. — Карли?
— Все в порядке. С ней все в порядке. Перед домом дежурит патрульная машина, еще парочка копов находится у задней двери, а в доме караулят моя свирепая жена и милая собачка.
У Фиби вырвался слабый смешок.
— Вот и хорошо. Думаю, мне нужно забрать ее домой.
— Золотко, времени — четыре утра. Когда эти болтушки разошлись по спальням, было уже около полуночи. Это значит, что спать они будут еще долго. Давай так: мы с Лу привезем ее сами, когда она встанет и соберется. Сначала мы позвоним тебе, а потом привезем Карли. Ну как?
— Замечательно. Ты прав. Нет смысла будить ее, чтобы… Просто нет смысла. Фин, я очень признательна вам за все. И мне так жаль…
— Фиби, нет никакой необходимости извиняться. Как, впрочем, и благодарить.
— Мне нужно взять кое-что в кабинете. Я сейчас вернусь.
Фин посмотрел ей вслед.
— А она хорошо держится, — заметил он Дункану.
— Да, есть в ней этот стержень. Не зря же я обратил на нее внимание с первой встречи. Как дома, все в порядке?
— Полагаю, да. А тебе не мешает поспать. Поговорим обо всем позже, когда ты отдохнешь.
— Спасибо, — Дункан дружески похлопал его по плечу.
Когда Фиби вернулась, Дункан решительно шагнул ей навстречу и забрал битком набитую сумку.
— Неплохая идея. Собираешься поработать дома, вместо того чтобы ездить в управление?
— Не вместо, а в дополнение.
— Фиби, в сутках и так достаточно часов.
— И я должна использовать их по максимуму. Это нормальная полицейская практика, Дункан.
— Без этого вздора я тоже как-нибудь смогу обойтись.
Она промолчала, мысленно приказав себе не отвечать. Но в тот момент, когда они вышли из лифта, Фиби все-таки не сдержалась.
— Кажется, тебе довелось выслушать сегодня от меня немало ерунды.
— Я стараюсь пропускать это мимо ушей.
— Тогда почему бы тебе просто не уйти? Я вполне смогу добраться домой самостоятельно.
— Еще минута, и я возьму тот веник, которым выметаю подобный вздор, и как следует отделаю им тебя. Фиби, у меня тоже была нелегкая ночь, так что не стоит давить на меня еще больше.
— Я же сказала тебе идти домой, так? Я сказала…
Тут у нее перехватило дыхание — и все потому, что Дункан, резко развернув ее к себе лицом, прижал спиной к собственной машине. В глазах его промелькнул гнев, однако он тут же взял себя в руки.
— Мы уже выяснили, что мне нравятся агрессивные женщины. Еще мне нравятся женщины умные и сильные. И я обожаю тех, кто умеет держать себя в руках. И уж конечно, мне не может не понравиться женщина, которая знает, чего она хочет, и знает, как этого можно достичь. С этим все понятно?
— Дункан, ты делаешь мне больно.
Он слегка ослабил хватку.
— Но вот что мне решительно не нравится, так это то, когда мне указывают, что я должен делать или как мне себя чувствовать. Мне не нравится, что меня попросту выставляют за дверь, когда…
— Я вовсе не собиралась…
— Будь добра, помолчи. Я еще не закончил. Я не желаю отправляться за дверь, когда умная и уверенная в себе женщина решает, что я ей больше не нужен. Меня не устраивают заявления о том, что в это дело не следует лезть посторонним, — особенно после того, как этого парня разнесло на куски у меня на глазах. Так что давай, скажи-ка мне еще разок, что мне следует убираться домой.