Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - Галина Артемьева 44 стр.


Зависит ли что-то от меня?

Я часто задавала себе этот вопрос, решая, как жить дальше. Иногда мне казалось, что от меня не зависит ровным счетом ничего. Ни — сохранится ли моя семья, ни будущее детей… Я не могу заниматься тем делом, о котором мечтала. Не потому, что не хочу или не способна. Это от меня не зависит.

Хорошо, что сейчас не тридцать седьмой год и не война. А то тогда даже и просто существование не зависело бы от меня.

И где гарантия, что мы проживем без войны или какой-то катастрофы?

Как жить, чувствуя, что ничего в твоей жизни тебе не подвластно?

Я решаю: да, от меня зависит мало что. Но — дети мои зависят от меня. Я не имею права их подвести.

Уже хорошо.

Дальше. От меня зависит, что бы ни случилось, сохранять достоинство. Не унижаться, хорошо выглядеть, не пакостить другим.

И еще: от меня зависит не прекращать усилий. Идти к цели. Падать, вставать, снова идти.

Пока могу, буду идти. Это от меня зависит. Точно.

Перестройка и ускорение

Как и любой новый правитель, Горбачев старательно придумывает что-то новенькое, показывая подвластному себе народу недюжинную решимость изменить его жизнь к лучшему.

Он объявляет:

— борьбу с алкоголем,

— ускорение и

— перестройку.

Вот в таком порядке. На перестройку мы даже сначала внимания не обратили. Вообще понимать речи нового энергичного лидера очень мешал его витиеватый способ выражаться, когда к концу предложения, им произносимого, забывалось о начале сказанного. Да и это полбеды. Но — произношение, обороты! Они выдавали человека, плохо образованного, ограниченного. Эти его «на́чать», «ухлу́бить», «ложить» звучали убийственно. Каждый раз, услышав очередной спич нашего командира, хотелось отреагировать не по-доброму.

И вот из-за этих его речей мы, похоже, многое проглядели.

Мы понимали, конечно, что он пришел надолго. Нестарый здоровяк. Но думали, что как-то худо-бедно поведет он корабль, о курсе которого хотя бы имеет какое-то представление.

ОН ЯВНО НЕ ИМЕЛ!

Вот в чем дело, вот в чем главная загвоздка.

Он лепил в своих речах чего-то такое туманное, из чего окружающие его неглупые и хитрые соратники сотворяли «наш курс».

Впрочем, что уж…

Начал он бороться с алкоголем. В винные ежедневно выстраивались дикие очереди. Уничтожил ценнейшие виноградники по всей стране. НЕ он сам, конечно, но у нас рады стараться…

Пошли другие недостачи: то мыла нет, то порошка стирального, то еще за чем-то очередь…

А объявили ускорение.

До сих пор не поняла, что должно было ускориться. Видимо, слово само по себе понравилось своим задором.

Стою как-то в очереди за хлебом.

Длинная очередь.

Разговариваем с рядом стоящим покупателем.

— Ускоряемся, — говорю.

А тут кассирша вопит: закрываю кассу, переходите в другую очередь!

Мой собеседник замечает:

— А теперь и перестройка пошла! Из одной очереди в другую.

Чернобыль

27 апреля 1986 года. Ясный, теплый, солнечный день. Можно ходить в летнем платье. У моей дочки день рождения. Мы зовем гостей, готовим угощенье. Праздник! Нам хорошо и весело.

Когда я ходила за покупками для праздничного стола, дул сильный, но очень теплый ветер, южный наверное. От него — никаких неприятностей, только юбку надо придерживать, чтоб не взлетала. В остальном — даже хорошо в жару.

После всяких вкусностей захотелось пройтись. Когда еще гулять по Москве, как не теплой весной? Почки раскрываются, дни длинные. Благодать.

Долго мы гуляем.

А через день — странно — одновременно заболели все. И дети, и взрослые. У всех сильные боли в горле, глотать невозможно, высокая температура, слабость… Врачи ничего не понимают. Откуда что взялось? Детский врач недоумевает: странная вспышка ангины, никогда такого не было, чтобы весь ее участок одновременно ангиной заболел.

Болеем долго. И это очень хорошо! На улицу не выходим. В Майских праздниках не участвуем. И в этом — наше спасение.

Ведь 26 апреля случился взрыв на Чернобыльской АЭС. Правительству бы предупредить свой народ. Посоветовать бы дома сидеть. Радиация, братья и сестры. Дело серьезное. Давайте беречь население. Люди — самое ценное в нашей стране, понимаешь…

Но — как всегда. Трусы и подлецы. Трусы и подлецы проползают наверх и рулят.

Люди гуляют, не подозревая об опасности.

Узнав наконец про Чернобыль, педиатр даже успокоилась:

— Вот оно, в чем дело! А я-то никак понять не могла. Значит, и Москве досталось. Схватили дозу…

СПИД

В 1986 году я впервые узнала о СПИДе. Да и то — не из наших СМИ. У нас молчали, будто это нас не касается. Из все того же, по-прежнему читаемого мной югославского журнала «Svjet».

AIDS — так сокращалось название болезни в английском, так его называют во всем мире. Русскую версию названия узнала я спустя год, когда и у нас появился свой первый больной СПИДом.

Я с ужасом разглядывала фотографии умирающих в тяжких страданиях людей. Все они (а описывалось не менее семи случаев) были крайне истощены и покрыты жуткими язвами. Особенно выразительными были глаза несчастных: огромные, лунные (так я назвала их про себя), они выражали нечеловеческую тоску.

…Началом истории болезни считался 1978 год, когда в США и Швеции были зарегистрированы симптомы этого заболевания…

В 1981 году в США возникла особая болезнь: редкий рак кожи. Он встречался только у геев, поэтому его так и назвали — «gay cancer» (рак гомосексуалистов). Тогда еще не знали, что так проявляет себя новая болезнь — синдром приобретенного иммунитета. В тот год в США от непонятной этой болезни умерло 128 человек. Только через год догадались, что болезнь как-то связана с кровью. Еще через год количество умерших в Штатах составило более полутора тысяч человек. И именно в 1983 году французский ученый открыл вирус иммунодефицита человека (ВИЧ). Его считают причиной возникновения болезни. В 1985 году было установлено, что вирус этот передается через жидкие среды человеческого тела: кровь, сперму, женские секреции и материнское молоко.

В Штатах вовсю трубили об этом кошмаре, предупреждали. Общественную организацию создали под девизом «Молчание — смерть». А у нас — тишь да гладь…


Тогда, в далеком восемьдесят шестом году невозможно было представить, в какой прогрессии будет увеличиваться число больных. Россия, как всегда, была захвачена врасплох. Шквал наркомании, заражение через использованные шприцы, миллионы смертей. И наш идиотский фатализм, рабская покорность судьбе, проклятая русская рулетка.

Позднее появится трогательную песня: «Но у тебя СПИД, а значит, мы умрем…» Парни геройствовали, отказываясь от презервативов и требуя того же от подруг как доказательства их любви. Ромео и Джульетты нашего времени…

Всем известны шокирующие истории о том, как муж заразил жену, а сам заразился от любовницы, которой доверял, и так далее… Но каждый в глубине души уверен: его это не коснется. Просто потому, что это невозможно. Слишком уж несправедливо и беспричинно.

…Постепенно подкрадывалось осознание, что нам придется жить в пору катастроф…

Но все равно — надо жить, надо проходить свой путь…

И — нельзя бояться, даже если очень страшно.

Защита диссертации

В 1986 году я защитила диссертацию. У меня получилось!

Мой научный руководитель, Дмитрий Николаевич Шмелев, любил пошутить:

— Ну-ка, расскажите, как вы это все успеваете? У вас явно не две руки… Наверное, так: одной рукой укачиваете младенца, другой — стираете, третьей варите суп, четвертой листаете книгу, пятой печатаете статью…

Мне вполне хватало двух рук. Главное — хорошая организация труда.

Старшие идут в школу, младший — в детский сад, я в это время бегу в Ленинку — Ленинскую библиотеку. Бегу пешком, по Калининскому проспекту (Новый Арбат). Это быстрее, чем ждать троллейбуса. Да и прогулка не помешает. В библиотеке провожу 2–3 часа, зато каких насыщенных! Выписываю, отмечаю…

Потом бегом домой. Сажусь и работаю за пишущей машинкой: в голове сложился очередной раздел… Подтягиваются мои ученики. Мы обедаем. Они — за уроки, я — за статью или диссертацию.

Один из самых счастливых периодов моей жизни.

Я занималась интересной темой, я наслаждалась и удивлялась, находя особые употребления слов… И думала: «Ах, если б навеки так было!»

Дни, полные трудов, вечерами игры с детьми… Счастье.

Как только я получила диплом из ВАКа о присуждении мне ученой степени, стали мы со свекровью хлопотать о возвращении мужа к семье.

Хлопоты наши увенчались успехом. В 1987 году муж был переведен на работу в Москву.

Я снова работала на кафеде русского языка для иностранцев.

Как только я получила диплом из ВАКа о присуждении мне ученой степени, стали мы со свекровью хлопотать о возвращении мужа к семье.

Хлопоты наши увенчались успехом. В 1987 году муж был переведен на работу в Москву.

Я снова работала на кафеде русского языка для иностранцев.

Когда муж перевелся, я решила попросить его дать мне возможность год не работать. Мне хотелось заняться писательством. Я ни разу не была даже в декретном отпуске. И вот сейчас, когда все у нас получилось, когда я своими усилиями, оставшись одна с тремя детками, смогла защититься и даже вызволить его из Средней Азии, я надеялась, что имею моральное право об этом попросить.

— Нет, я один не потяну, — испугался муж.

И я пошла работать.

Вот тут я поступила неправильно. В этом уверена до сих пор. Нельзя предавать свои мечты.

Впрочем, в том, что я не прекратила работать, были, как оказалось, существенные плюсы.

Гласность

Последняя треть 80-х — эпоха гласности. Вымолвил Горбачев это слово, и — деваться некуда — пошел журнальный поток с такими публикациями, о которых и мечтать не приходилось.

При этом мы все не доверяли нашему руководству и были убеждены, что скоро все это прикроют. Значит, надо было скорее читать все, что выходило, чтобы не упустить.

Читали днями и ночами.

Я в тот период слепла, теряя зрение от чрезмерного напряжения. Читала с лупой, при сильном освещении. Наплевать. Главное — прочитать.

Ужас, охвативший всю страну, узнавшую правду о недавнем прошлом, трудно передать.

Мы были сражены, ошеломлены, подавлены… Да, нам досталась ударная доза кошмара. Мы не понимали, как жить дальше, на что ориентироваться.

А Горбачев все говорил ни о чем, все болботал о реформах, об улучшении жизни населения…

Когда обнаруживаются преступления, за них следует наказать преступников. Помочь жертвам. Постараться сделать выводы, чтобы это никогда не повторилось.

Мы узнавали о преступлениях. Мы ждали покаяния и выводов.

Их не было. И нет.

Май 1987. Маленький такой самолетик

Девятнадцатилетний немец Матиас Руст осуществил небывалое: пересек на маленьком самолетике границу СССР и приземлился рядом с Красной площадью в Москве.

Говорит, сам задумал и осуществил. Даже сейчас так говорит, через четверть века.

Не верю. Врет.

Чтоб уж совсем необученный юнец вот так сел и полетел прогуляться — о чем говорить…

Это была беспроигрышная игра Запада на ослабление вооруженных сил СССР. Почему?

Смотрите: самолетик приземлился, и Горбачев тут же снял со своих постов и министра обороны, и многих его замов. Из тех, кто не дали бы уничтожить армию.

— Как же вы недоглядели! Безобразие какое!

А если бы сбили самолетик? Могли бы, кстати.

Все равно — уволил бы.

— Вы что, изверги! На нас мир смотрит, как мы тут к демократии ускоряемся, а вы самолетик, маленький такой — сбивать?

Простая игра, а какая действенная, если у власти стоит марионетка!

Чьей марионеткой был Горбачев?

Это станет понятно в девяностые.

Восьмидесятые

Восьмидесятые… О них сейчас особо говорить не принято. Вот девяностые получили свое наименование, их обозначают эпитетом «лихие». О девяностых речь пойдет впереди. А вот восьмидесятые, поверьте, заслуживают более пристального внимания, чем то, что им сейчас уделяется. Впрочем, это дело историков. На мой взгляд, восьмидесятые — это и есть время главного предательства, о котором мы, легковерные, долго не догадывались.

События следовали одно за другим…


С самого начала 1980-го — развернулась война в Афганистане.

В связи с этим США объявили бойкот летней Олимпиады-80, которая должна была проходить в Москве.

В начале 80-х врачи обращают внимание на странную болезнь, получившую впоследствии название СПИД.

В 1980-м — 25 июля умер Владимир Высоцкий, 20 августа — не стало Джо Дассена, 8 декабря — Джон Леннон был убит у подъезда своего дома в Нью-Йорке.

В 1981-м президентом США становится Рональд Рейган, придавший гонке вооружений невиданные масштабы. В 1983 году Рейган объявит главным врагом СССР, назвав нашу страну «империей зла».

В 1981 году СССР впервые переходит на летнее время.

Декабрь 1981 года — в Польше введено военное положение.

Ноябрь 1982 года — кончина Л. И. Брежнева.

9 февраля 1984 года в возрасте 69 лет умер преемник Л. И. Брежнева Ю. В. Андропов.

В 1984 году СССР бойкотирует Олимпиаду в США.

10 марта 1985 года в возрасте 75 лет умирает преемник Ю. В. Андропова К. У. Черненко.

Пост Генерального Секретаря ЦК КПСС занимает М. С. Горбачев.

Правление Горбачева началось с масштабной антиалкогольной кампании, приведшей к целому ряду негативных последствий.

Апрель 1986-го — Чернобыльская катастрофа.

1986 год — начало перестройки.

Конец мая 1987-го — Матиас Руст приземлился на Красной площади.

1989–91 — падение коммунистических режимов в странах Восточной Европы.

1989 — вывод войск из Афганистана.

1989 — события на площади Тянаньмэнь в Пекине.

1989 — падение Берлинской стены.

ДЕВЯНОСТЫЕ

Преамбула

Одному нашему другу, офицеру, поручили быть военным дознавателем. Это своего рода общественная работа. Случается что-то в части, он должен опросить, записать, доложить. И вот он пришел в госпиталь, чтобы опросить солдата, получившего в драке черепно-мозговую травму. Солдат призван был на службу из далекой среднеазиатской республики. Дознаватель велел ему написать объяснительную по поводу происшествия. Тот написал следующее:


«Рядовой Мамедов иб банул миня тыбу реткой по галаве.

Я мрачно ах хуель».


Вот точно так же, коротко, но предельно ясно могу я обозначить то, что с каждым из нас происходило в девяностые.

Кто-то очухался, оклемался от «мрачного ах …уения», а кто и сгинул. Сгинувших не сосчитать.

Впрочем, речь у нас пойдет о везении.

Поэтому — смело вперед!

«Мама, купи молочка!»

Мой младший сын очень любит молоко. Это же замечательно, правда? Дал ребенку молоко, кусок хлеба, он и сыт. И уговаривать не надо. Сам просит:

— Купи молочка!

А что делать, если от этой просьбы у матери сердце разрывается?

Нет молока. Нет его в магазинах. Вообще почти ничего нет.

Как же так получилось?

Ухлубляли, ускоряли, перестраивались. Все, как учили. Работаем все. Время — мирное. А в магазинах нет еды. У меня есть, конечно, запасы круп, макаронов, консервы жуткие, но если на крайний случай, сойдут. Это есть.

Но молочком не запасешься. А ребенку надо молоко.

— Нет молочка в магазинах, детка, — объясняю я ему.

— Нет, есть! — хнычет сын. — Есть! Просто ты купить не хочешь!

И что мне делать?

Молоко иногда появляется, но его тут же сметают с прилавков. Мы же днем работаем, а желающих много.

А есть в Москве валютные магазины. Там продают только на доллары. То есть — кому-то молоко доступно. Если доллары привезли из-за границы или как-то сумели купить в городе.

И тут мне везет несказанно! Прилетает давний знакомый из Америки. Мы с ним когда-то написали веселое учебное пособие для тех, кто изучает русский язык как иностранный. Он говорит, что ему удалось книгу издать в Штатах, и она хорошо продалась. Почему-то не привозит мне ни одного экземпляра.

— Не успел, — говорит, — в спешке захватить.

Зато дает мне 500 долларов! Мой гонорар.

Я счастлива. Это деньги на молоко! Ура!

Книжку эту я так никогда и не увидела. И догадываюсь, почему. Скорее всего, нет на обложке моего имени. Под своим издал коллега. Ну, я ему не судья. Мог же бы и деньги не дать. А он — дал!

И теперь у меня ребенок пьет свое молоко, когда хочет.

Пашу выводят гулять

Младший ребенок — обуза для старших.

— Мам, можно погулять? — спрашивает дочка.

Ее уже подружка ждет в прихожей.

— Можно, только Пашу возьмите.

Она безропотно зовет:

— Пашенька, иди одеваться, гулять пойдем!

Выходит молодой барин и ложится в прихожей на пол: одевайте.

Знает, что девчонки торопятся и согласятся сами его по-быстрому одеть-обуть, чем ждать, когда он напялит на себя рейтузы, свитер, шубу, валенки с галошами, шапку меховую…

Девочки быстро одевают лежащего и ставят на ноги.

Группа удаляется на прогулку.

Я за них спокойна. Дети пока еще гуляют одни, как и мы в свое время. Мы, родители, пока ничего не опасаемся.

Через пару часов слышу, как открывается лифт, голоса у нашей двери, звонок.

Открываю.

Пашу заносят несколько ребят Олиного возраста. Он нагулялся, устал, лег в снег. Повалялся в снегу, захотел домой. Вот его и понесли. С доставкой на дом.

Назад Дальше