Немного выше гнома, Джоко в тайне хотел быть ростом в шесть футов и два дюйма. И красавцем. С волосами на голове вместо волос на языке. В некоторых снах Джоко не был собой. В снах он был кинозвездой. Часто Джорджем Клуни. Иногда Эштоном Катчером[13]. Однажды он был Дакотой Фэннинг[14] и узнал, каково это, когда тебя все любят. Он хотел, чтобы он правда мог быть красивым мужчиной-кинозвездой. Ему было без разницы, какой именно, исключая Джонни Деппа. Джонни Депп пугал Джоко.
Мысль о Джонни Деппе заставила сильно трястись руки Джоко. Уродливые пальцы заклацали по клавишам, и на экране появилась тарабарщина. Он убрал руки с клавиатуры. Медленное глубокое дыхание. Легкое. Спокойное. Джонни Депп находился по меньшей мере в тысяче миль от Рэйнбоу Фоллс.
Джоко не просто печатал на компьютере. Не играл в игры. Не работал с электронными таблицами «Иксел». Он хакерствовал. Он был подключен к Интернету не через телефон или кабельную компанию, а через спутниковую тарелку на крыше. Джоко был абсолютным проходящим через файрволы, взламывающим шифры, создающим программные лазейки интернет-спекулянтом, который мог добыть больше данных, чем «Экссон»[15] добывал нефти.
Вот почему он носил красно-зеленую шапку с серебристыми колокольчиками. Его хакерскую шапку. У него было еще тринадцать шапок. Шапок для различных случаев. Джоко любил шапки.
Девкалион — «монстр монстров, первенец Виктора, наставник и знаток, легенда!» — доверил Джоко важное задание. Хакнуть защищенные файлы отдела транспортных средств. Выяснить, кто владелец сине-белого грузовика с определенным государственным номером.
Джоко был частью команды. Необходимым. Возможно, героем.
В прошлом у Джоко иногда случались провалы. Неудачи. Плюхи. Неуспех. Дурак. Болван, идиот, простофиля, глупец.
Но все это было позади. Теперь он собирался заставить свою мамочку им гордиться.
Эрика не была его биологической матерью. У бывших опухолей не бывает настоящих мам. Она усыновила его неофициально.
Они не ходили в парк, как это делают матери со своими детьми. И не ходили в город отведать содовую с мороженым. В редких случаях, когда люди видели Джоко, они хотели тотчас же избить его палками. Палки, зонтики, трости, ведра, все, что под рукой. До сих пор Джоко не был похож на тех монстров, которых большинство людей боялись, но также любили. Для собственной безопасности Джоко ограничивался этим домом и сорока акрами, которые к нему относились.
Эрика Пятая, которая сейчас жила под именем Эрика Сведенборг, была пятой из пяти идентичных жен, которых Виктор вырастил в своих резервуарах сотворения в Новом Орлеане. Первые четыре пришлись ему не по вкусу. Они были уничтожены. Виктор не верил в развод. Эрика Пятая тоже раздражала его. Но она сбежала той ночью, когда империя зла Виктора в Луизиане потерпела крах. Также взяла пачку его денег. Она была единственным членом его Новой расы, кто пережил эту катастрофу.
Вдруг Джоко снял последний пароль ОТС с его защитной оболочки так же легко, как раздел бы банан, и оказался внутри.
— Банзай! — крикнул он.
Он ввел государственный номер грузовика. Запросил информацию о личности владельца. Информация появилась на экране.
— Хуза! Хэра! Хурей!
Собственником грузовика была некоммерческая корпорация «Прогресс для совершенного порядка». Это звучало славно. Тепло и приятно. Прогресс был хорошей вещью. Совершенный порядок был хорошей вещью. Даже монстр с лимонно-желтыми глазами и практически не имевший должного нравственного воспитания мог увидеть, какие это были хорошие вещи.
У «Прогресса для совершенного порядка» был адрес. В Рэйнбоу Фоллс. Джоко распечатал его.
Когда он вышел из ОТС, он поискал веб-сайт «Прогресса для совершенного порядка». Такового не нашлось. Это было необычно. Подозрительно. У благотворительности должен быть веб-сайт. У всех есть веб-сайт.
Даже у Джоко был веб-сайт: www.jockothinksaboutlife.com[17]. Когда его посещало важное озарение о жизни, он писал там. Возможно, его мысли могли помочь другим людям. Всего несколько дней назад он написал: «Все кексы вкусные, но некоторые вкуснее других — что не должно оскорблять худшие кексы, просто такова жизнь. Я сам люблю с желе».
Джоко проверил публичные документы корпораций Монтаны. Их не требовалось хакать. У «Прогресса для совершенного порядка, Инк.» был адрес. Он совпадал с адресом из ОТС.
Генеральным директором был Виктор Лебен. Имя совпадало не точно. Виктор Франкенштейн. Затем Виктор Гелиос. Теперь Виктор Лебен. Виктор.
— Святой портной!
Буква «о» на экране в имени «Виктор» была похожа на глаз. Наблюдающий за Джоко. Виктор узнает, что Джоко его нашел. Виктор знал все.
На Джоко была надета футболка с нанесенным изображением Бастера Стилхаммера, величайшей звезды в истории «Уорлд Рестлинг Энтертейнмент»[18]. Футболка обычно придавала ему смелости. Но не сейчас.
Буква «о» в слове «Виктор». Наблюдающая. Невозможно. Но Виктор мог все. Виктор был всеведущим.
Плохо. Очень плохо. Ужасно. Катастрофа! Джоко вдруг переполнился негативной энергией. Нервы натянулись до боли. Сердце выскакивало от страха. Выкинь это, выкинь это. Танцуй! Танцуй! Джоко вскочил на ноги на кресле. Он отчаянно танцевал. Кресло вертелось. Виктор смотрел через букву «о» в своем имени, как-то, каким-то образом смотрел.
Танцующий, крутящийся, наблюдаемый Виктором, Джоко практически мертвец. Джоко был мертвым танцующим монстром.
Глава 7
За рулем своего «Лэнд Ровера» Дэггет ехал змеевидным маршрутом через Рэйнбоу Фоллс, уповая на интуицию полицейского, побуждающую его делать множество поворотов. Он подозревал, что, возможно, его направлял каприз, и ничего больше.
Фрост на пассажирском сидении изучал свой лэптоп. На экране моргала красная точка на фрагменте карты города, показывая текущее положение патрульной машины, которую вел Рафаэль Джармилло, шеф полиции. Днем раньше они секретно прикрепили к автомобилю Джармилло ретранслятор и после этого отслеживали его передвижения. С предыдущего утра шеф посетил множество мест по всему городу, и лишь одно из них имело несомненную связь с правоохранительной деятельностью.
— Да, — сказал Фрост, — он не просто приостановился у «Монтана Пауэр энд Лайт»[19]. Это конечная остановка.
«Лэнд Ровер» был оснащен полицейским сканером, но Дэггет и Фрост больше не занимались его прослушиванием. Более двенадцати часов назад Шеф Джармилло и его люди прекратили использовать обычный десятичный код, который мог понять любой полицейский в любом месте, и начали использовать собственный. Фрост пытался взломать его с помощью компьютера, но потерпел неудачу. Те части полицейских передач, которые не были этим кодом, были лаконичными отчетами, ничего не разоблачающими.
— Ты хочешь направиться к энергетической компании? — спросил Фрост. — Посмотреть, что происходит?
— Думаю, что пока шеф чем-то занят, мы можем остановиться у его дома и немного поговорить с его женой.
Дэггет и Фрост, которые находились в городе три дня, были агентами настолько секретного отдела ФБР, что он был даже неизвестен директору бюро. Они полагали, что в Рэйнбоу Фоллс происходило что-то ужасное, но у них не было никаких зацепок по поводу того, что именно. Информатор, который предупредил их о ситуации, знал только, что в течение последней пары лет в этот город на какую-то деятельность переводились громадные деньги, направляемые в некоммерческую организацию с названием «Прогресс для совершенного порядка». Сумма была настолько огромной, — денежные средства отмывались через такое большое количество счетов до того, как доходили сюда — что это намекало на криминальное предприятие невероятных размеров.
А этим вечером от босса своего отдела, Мориса Мумо, находящегося в округе Колумбия, они узнали, что Денежный человек, источник этих денежных средств, планировал прибыть куда-то в район Рэйнбоу Фоллс на следующий день. Если позволит погода, он прилетит на вертолете из Биллингса. Денежный человек был выдающейся личностью. Если он собирался появиться лично, замысел — независимо, к какому аду он может привести — должен включать в себя ту или иную стационарную точку.
— Поговорить с женой Джармилло? — Фросту идея не понравилась. — Я еще не готов засветиться.
— Я не говорил, что мы будем светить своими удостоверениями бюро. Мы задурим ей мозги какой-нибудь историей, просто чтобы увидеть, что она может сказать, просто, чтобы заглянуть в дом.
Фрост покачал головой.
— Из меня никакой хренов артист.
— Ты видел меня в действии. Я могу делать больше, чем просто шляться. Ты просто будешь стоять там, улыбаться и кивать, предоставь остальное мне.
— Ты видел меня в действии. Я могу делать больше, чем просто шляться. Ты просто будешь стоять там, улыбаться и кивать, предоставь остальное мне.
Фрост посмотрел на моргающую точку на карте лэптопа, а затем всмотрелся через лобовое стекло на падающий снег. Весь день атмосфера в Рэйнбоу Фоллс была странной, тревожной. Он не мог сказать, почему. Поведение полиции наводило на мысль, что они вовлечены в какую-то секретную и, возможно, незаконную деятельность, но это само по себе не было тем, что настолько серьезно его встревожило. Последние несколько часов он чувствовал, что видимая нормальность Рэйнбоу Фоллс была ложной, как будто бы привлекательный и милый городок был всего лишь гипер-реалистичной картиной на театральном занавесе, который в любой момент можно сдвинуть в сторону, открывая другой город, состоящий из странных и омерзительных строений на грани краха, узких извилистых улиц, и в тени ползучих диких тварей без названия.
Сейчас, когда город уступал отбеливающему снегу, он казался не скрывающимся под покровом, который позже сойдет под воздействием восстанавливающего солнца, а полностью исчезающим из нашего мира. Будто когда снег, в конечном итоге, растает, Рэйнбоу Фоллс исчезнет, как если бы никогда и не существовал.
Фрост не был человеком, которого легко напугать. До настоящего времени у него никогда не было фантазий, в которых из теней появляются домовые, а буки мерещатся в каждом углу. Проблема была не в нем. Рэйнбоу Фоллс был проблемой. Что-то очень нехорошее было с этим местом.
— Ладно, — сказал он. — Давай, поговорим с женой Джармилло.
Глава 8
В дополнение к парню в ковбойской шляпе и теплом пальто, из ночи и снега материализовались еще двое мужчин. Они также были вооружены дробовиками.
У Карсон и Майкла были «Эрбен Снайперы», а также пистолеты, но, сидя в «Гранд Чероки», они были в таком положении, что не могли открыть ответный огонь.
Она сказала Майклу:
— Я могу включить передачу и втопить газ.
— Плохая идея. Я не выпил таблетку непобедимости этим утром.
— И что нам делать?
— То, что они от нас захотят, — сказал Майкл.
— Это кроличий разговор. А мы не кролики.
— Иногда ты слишком крутая, говорю для твоего же блага.
Парень с длинной бородой снова постучал по ее окну дробовиком. Он выглядел так, как будто страдал запором с рождения. Когда она ему улыбнулась, его хмурый вид только накалился.
Карсон подумала о Скаут, своей малышке, которой не было еще семи месяцев, оставшейся в Сан-Франциско, под опытным уходом Мэри Маргарет Долан, домработницы и няни. У ее маленькой дочери была улыбка, которая могла растопить ледники. При мысли о Скаут Карсон обуял страх того, что она может никогда не увидеть дочь снова.
Заглушив двигатель, она сказала:
— Они допустят ошибку. Мы освободимся.
— «Все для пользы этого лучшего из всех возможных миров»[20].
— Кто это сказал?
— Не знаю. Один из Маппетов[21]. Возможно, Кермит.
Они открыли двери и вышли из внедорожника, подняв руки, чтобы показать, что не вооружены.
Ковбой с длинной бородой отступил от Карсон, как будто она была самым большим и противным куском дерьма, который он видел. Его лицо наводило на мысли о бесстрашии, но быстрое поверхностное дыхание, видимое по частым выдохам на морозе, сильно противоречило его свирепому выражению. Он повел ее к передней части «Гранд Чероки».
Один из других вооруженных людей сопроводил Майкла от пассажирской двери и сказал ему стать рядом с Карсон. На нем тоже была ковбойская шляпа и кожаное пальто с воротником из бараньей кожи. Холодный воздух показал, что его дыхание было менее возбужденным, чем у другого мужчины. Но его глаза, постоянно перескакивающие с Карсон на Майкла и на различные точки в ночи, показывали страх, который он старался скрыть.
Это не были создания Виктора. Это были настоящие люди, которые откуда-то знали, что за кулисами в эту с виду спокойную монтанскую ночь происходили ужасающие события.
Третий мужчина, который быстро обыскивал внедорожник, показался с обоими их дробовиками и одним «Эрбен Снайпером».
— У них есть здесь еще один. Никогда не видел таких. Пистолетный захват. И, судя по всему, заряжен большими пулями, не картечью. У них есть два пистолета и ранец, полный запасных магазинов и боеприпасов для дробовиков.
Второй ковбой посмотрел на бородатого.
— Что будем делать, Тиг?
Тиг показал на «Эрбен Снайпер» и сказал Майклу:
— Можешь объяснить, откуда у тебя пушка, которую держит Арвид?
— Она выпущена для полиции. Больше никому не доступна.
— Вы из полиции?
— Раньше были.
— Но не здесь.
— Новый Орлеан, — сказал Майкл.
— Раньше были, но все еще храните оружие только для полицейских.
— Мы сентиментальные, — сказал Майкл.
Тиг сказал:
— Мэм, вы можете удержать такое мощное оружие?
— Я могу удержать его, — сказал Карсон, — и я могу удержать тебя.
— Из какого вы отдела полиции?
— Лучшего. Детективы. Отдел убийств.
— Вы выглядите прямо как родственники, так ведь?
— Так у нас меньше недопонимания, — сказала Карсон.
Тиг сказал:
— Моя жена похожа на тебя.
— Становись на колени и благодари Бога каждую ночь за эту женщину.
Большинство людей не решались смотреть прямо в глаза, как Тиг. Его пристальный взгляд был острым, как скальпель. Карсон могла почти слышать, как ее взгляд бьется о его со стальным звуком.
— И что же вы делаете, объезжая окрестности, вооруженные до зубов? — спросил Арвид.
Карсон бросила взгляд на Майкла, он поднял брови, и она решила добавить немного правды, чтобы увидеть, что из этого выйдет.
— Мы охотимся на монстров.
Три ковбоя притихли, взвешивая ее слова, бросая взгляды друг на друга. Падающий мягкий тихий снег, пар от дыхания в холодном воздухе, огромные темные деревья, медленно покрывающиеся белым, вдоль улицы… Их спокойная реакция на ее странное заявление говорила о том, что они пережили что-то, отчего охота на монстров стала казаться им таким же приемлемым занятием, как и любое другое.
— Что вы видели? — спросила она.
Безымянный ковбой сказал своим приятелям:
— У них есть пушки. Значит, они, должно быть, как мы. Им нужны пушки.
— Клинт прав, — сказал Арвид. — Тем машинам-убийцам пушки не нужны. Мы видели, что они могут делать без пушек.
Майкл сказал:
— Машины?
В отличие от Арвида и Клинта, Тиг не опустил дробовик.
— Они выглядят как настоящие люди, но ими не являются. Чувствую, что они нечто вроде Терминатора, только еще необычнее.
— Космические пришельцы, — заявил Арвид.
— Еще хуже, — сказала Карсон.
— Не знаю, что может быть хуже.
Тиг сказал:
— Мэм, хотите сказать, что знаете, кто они такие?
— Нам надо уйти с улицы, чтобы обсудить это, — предложила Карсон. — Мы не знаем, кто в любой момент здесь может появиться. Клинт прав — вы и мы — мы на одной стороне.
— Возможно, — сказал Тиг.
Она указала на дом, расположенный глубоко в деревьях, и все припаркованные машины на подъездной дорожке, фары которых светили в разных направлениях.
— Кажется, вам нужно защитить это место. Жена, которую ты упоминал — она там?
— Да, там.
— Как ее зовут?
— Калиста.
— Ставлю, что Калиста примет решение по поводу нас с Майклом в пять раз быстрее, чем ты. Должно быть, ей не помешало бы тебя иногда шлепать по заднице, чтобы ты принимал решения быстрее.
— Я осторожный. Ей это нравится.
— Ей приходится.
Они снова принялись играть в гляделки, и после того, как в уголке рта у Тига возникло подобие улыбки, он опустил дробовик.
— Хорошо, вооружайтесь. Пойдем со мной, обменяемся информацией, посмотрим, сможем ли мы все выбраться живыми из этой передряги.
Арвид вернул «Эрбен Снайпер».
Майкл залез на пассажирское сидение «Гранд Чероки», а Карсон снова устроилась за рулем. Когда она зажгла фары, Арвид и Клинт уже вернулись на свои караульные посты, исчезая в снеге и кустарнике.
Она проехала вперед вдоль уступа дороги и повернула направо, на подъездную дорожку, следуя за Тигом, который уже прошел половину пути до дома.
Припарковавшись за последним внедорожником в караване, Карсон увидела, что впереди было больше автомобилей, чем она думала поначалу, не меньше дюжины. Участок оказался больше, чем казался с улицы. Единственная полоса асфальта искривлялась после дома к низкому зданию, возможно, сочетанию гаража и мастерской.
Когда она вышла из «Джипа» то услышала, что двигатели некоторых других автомобилей работают на холостых — они освещали фарами снежную ночь. Кое-где в тенях между машинами парами стояли люди, тихие и бдительные.